Глава 15. Свидетель подтверждает

     Спать Медведь укладывался рано. В шутку он говорил о себе так: «Я, господа хорошие, шмель от рождения, а шмели засыпают с заходом солнца, но и просыпаются с восходом». Правда, на той широте, где построили «Замок», солнце уходило за горизонт и возвращалось на небо по понятию жителя средней полосы в «правильном режиме» всего месяцев пять— шесть, а остальное время либо отдыхало за горизонтом, либо, наоборот, не оставляло небо, слоняясь вдоль этого самого горизонта по кругу. Так что подъём на восходе и отбой при закате по шмелиному расписанию у Медведя получались с немалой натяжкой. Но что верно, то верно: просыпался начальник ни свет, ни заря, когда большинство горожан даже не досматривала, а только начинала смотреть предутренние сны. Проснувшись, он обычно несколько минут продолжал лежать в постели, подытоживая сделанное за прошлый день и строя планы на будущее, нанизывая их, как бусы на ниточку. Мозг Медведя работал не хуже счётной машины, и много времени для составления всей цепочки ему не требовалось.
     Так случилось, на следующий день в предутренний час, покончив еще в постели с составлением плана, он осторожно, чтобы не разбудить жену, которая к породе шмелей и пчёл, пробуждающихся с рассветом, не относилась, покинул кровать. Утренней зарядкой он пренебрегал, полагая её баловством, и сразу отправлялся на кухню, чтобы выпить стакан холодной воды. До начала рабочего дня настенным, мягко тикающим часам предстояло отсчитать ещё не одну сотню минут, а завтракать едва ли не ночью у него желания не имелось. Чтобы скоротать время, он достал шахматную доску, положил на стол, расставил фигуры в некотором порядке, определяющем позицию безнадёжного проигрыша, и, нагнувшись над доской, стал искать выход для спасения партии.
     Этим утром, которого ещё нужно было дождаться, Медведю не везло: мнимый противник неумолимо склонял своего соперника к капитуляции. Он уже было собирался в качестве признания поражения положить на бок чёрного короля, но повременил, подпёр щеку ладонью и ещё раз мысленно вернулся к событиям вчерашнего дня. Вспомнил Петровича, которого он похвалил — «деловой однако парень, премии заслуживает», стал припоминать геолога Блоха: давненько не видел долговязого с очками на толстом носу. Медведь покачал головой:
     «Тоже мне ковбой». От звонка в дверь он вздрогнул.
   - Кого это несёт в такую рань? - На пороге стоял Зубалов.
   - Борис Леонидович, извините: утром иду на Катайку (Зубалов никогда не пользовался словом «лечу») за Блохом, а он до того, как появится сам, очень просил на словах передать, как там всё это случилось. Так прямо и сказал: «Непременно расскажи лично начальнику».
     Медведь имел стойкую репутацию джентльмена, жёсткого, конечно, но до щепетильности вежливого. Отклонив протесты пилота раздеться самому, он снял с него меховую куртку, повесил на вешалку и, взяв под локоть, повёл на кухню.
   - Рассказывайте, Зубалов, что Вы там видели в Катайке, свидетелями каких событий оказались? — произнёс он вежливо и требовательно, усаживая гостя против себя на табурет.
     Зубалов пригладил ладонями непослушные волосы и сделал руками жест, как бы поворачивая рулевое колесо автомобиля.
   - Получилось, Борис Леонидович, такое, как бы это объяснить понятнее, не соврать: я ведь что, я ведь к тряске мужик привычный, на ероплане иной раз так тряхнёт, что желудок в ноги опустится, но, чтобы под ногами двигалось так, что чуть с катушек не слетел — нет, такого со мной не бывало. Будто шар под землёй прокатился.
   - Шар под землёй. Надо же. Это как понимать? — перебил Медведь, с удивлением поднимая брови.
   - А это уж понимайте, как знаете: на то вы и специалисты. - На лице Медведя отразилось напряжённое внимание.
   - Шар прокатился. Любопытно. Больше чем удивительно.
   - А с какой стороны шар-то этот явился?
     Зубалов склонил голову в явной озадаченности, поскреб ногтями щеку, что-то про себя прикидывая.
   - Точно не скажешь — если не видишь. Но полагаю, что с востока. Ну а покатился, понятно, в противоположную сторону, стало быть на запад. Блох сказал, что такое время от времени бывает, земля как бы маленько корчится. Так Капитан уяснил. Получается: не прост этот Капитан, о котором зеки толкуют, который то ли есть, то ли его нет, голова у него на плечах не лишняя: умеет всякое, что нашему брату невдомек, усекать.
   - Земля корчится, — произнёс в раздумье хозяин. — Мне ведь тоже по молодости иногда казалось, что такое бывает, да и в книжках тогда писали, называя это волновыми колебаниями земли. Но мало кто в них верил, ну а нынче и вовсе забыли. Интересные новости, однако, привезли Вы, Зубалов, на своём ероплане.
     Медведь в свою очередь почесал щеку и принял решение.
   - Вот что, Зубалов, за Блохом Вы отправитесь не сегодня, а завтра. Сейчас же мы с Вами выпьем за здоровье или в память — это уже не важно — упомянутого Вами очень сообразительного Капитана, выпьем и за успех поисков его научного наследства, которое, надеюсь, он нам оставил.
     Хозяин подошёл к кухонному шкафчику, прикреплённому к стене, и достал оттуда початую бутылку коньяка. Держа её в руке, он некоторое время оценивающе рассматривал стоявшие в том же шкафчике рюмки и бокалы, и наконец остановил свой выбор на стаканах. Каждый вмещал содержимого на дюжину хороших глотков. Медведь разлил напиток поровну.
   - Стало быть, под ногами, прокатилось как шар? А как Вам, кстати, представляется этот Капитан? Может быть он похож на Блоха?
     Зубалов глядел на свой стакан с радостным удивлением. Вопросы хозяина он выслушал краем уха, но встрепенулся и на минуту задумался, что-то прикидывая и соображая.
   - На Блоха? Нет, я думаю на Блоха он не похож: всё-таки Капитан, а каков из себя, ума не приложу.
     Хозяин усмехнулся и потянулся за бутылкой.
   - Ну тогда ещё по стаканчику за этого Капитана с загадочной внешностью. А мне, откровенно говоря, очень хотелось бы увидеть его воочию. Еще по стаканчику за удачу.
     Сутки спустя геолог Блох стоял в приёмной в ожидании вызова начальника и, заметно нервничая, переступал с ноги на ногу. В это время Медведь по селектору вёл малоприятную для собеседника на другом конце провода беседу. Говорил не спеша, одновременно набрасывая карандашом на листе бумаги человеческие головы — умением быстро рисовать портреты он отличался с детства. Все головы имели узкие лица, горбатые носы, были в капитанских фуражках. Закончив разговор, он нажал кнопку вызова.
     И уже через минуту после беседы по телефону в кабинете Медведя появился высокий мужчина в синих галифе, зелёной офицерской гимнастёрке, перетянутой широким, опять же, офицерским ремнём, с портупеей. Черты его лица никто не рискнул бы назвать правильными, скорее всего они были неправильные, даже очень неправильные, особенно нос, который изготовил очень плохой ваятель. Мощные линзы очков сильно увеличивали глаза, и от того они казались вытаращенными.
     «Хорош ковбой, — подумал Медведь, — что не красавец, то не красавец».
     И ещё у него мелькнула мысль, что случись этому Блоху в тундре или в тайге ненароком потерять очки, он сделается слепым и может потеряться и пропасть, и поэтому ему нужно непременно иметь запасные. Медведь тотчас сделал пометку на листке перекидного календаря, чтобы при случае сделать кому следует соответствующее напоминание. Он окинул «ковбоя» оценивающим взглядом и заключил: «А ведь романтик этот Блох-Блохин, романтик и стопроцентный идеалист, но это делу не помешает, а скорее поможет». Проницательным человеком был Медведь, иного видел насквозь и нечаянные мысли, возникшие у того в голове мог прочесть.
     Медведь остановил свой выбор на кандидатуре Блоха, и всем было известно, что от однажды принятого решения он никогда не отступает.
   - Здравствуйте, Блох. Здравствуйте, возмутитель спокойствия, — усмехнулся хозяин кабинета, беря со стола листок бумаги и показывая его геологу.
   - Вы уверены, что всё написанное в Вашей докладной не плод воображения? У Вас никогда не случались галлюцинации? Может быть, Вы всё это придумали, чтобы людей удивить и себя рассмешить. Как Вы себе представляете этого Капитана-мудреца? Он высокий и толстый или, может быть, представляется Вам маленьким и раскосым, как японец? Выкладывайте, не стесняйтесь. И наконец, этот шар, прокатившийся под землёй, и брызнувшая нефть — может быть, это Вам приснилось? Кошмарные сны время от времени посещают головы.
     Хозяин кабинета делал усилия, чтобы не улыбнуться.
   - Однако должен Вас предупредить: если Капитан и его бумаги — это фантазия, а корчи земли — бред сивой кобылы, мало ли что может наболтать спьяну какой-то бродяга, а подземный шар приснился во сне — всё это может обойтись государству в большую копеечку. Начнём по серьёзному «копать» - потратимся. Десять больниц можно построить на эти денежки. Прикиньте, подумайте и отвечайте.
     Медведь откинулся на спинку кресла, демонстративно разглядывая посетителя, что называется меряя его глазами с ног до головы. Геолог спокойно выдержал этот взгляд.
   - То, что изложено в докладной, и то что Вы услышали от пилота Зубалова, конечно, нуждается в дополнительной проверке. Сделать её необходимо. В противном случае потом придётся горько пожалеть. Это будут упущенные возможности. В этом я абсолютно уверен.
     Лицо начальника приняло сосредоточенно-серьёзный вид, он одобрительно кивнул.
   - Уверен, это хорошо. Уверенность дорогого стоит. А если уверен, то нужно действовать. Задание, как мне доложили, Вы уже получили, мы его обсуждать не станем. Показать же на карте место, где по Вашей версии могут быть спрятаны бумаги Капитана, с Вашего позволения, Блох, я всё-таки попрошу.
     Геолог смущенно улыбнулся.
   - Извините, Борис Леонидович, на Вашей карте это сделать трудно: не тот масштаб и нагрузка совсем другая.
     Хозяин кабинета его подбодрил:
   - Ничего, Блох, ничего. Смелее. Вы покажите ориентировочно — ткните пальцем, а с точностью мы уже разберёмся потом.
     Глядя на геолога, он как бы перестал его видеть, уйдя в размышления о себе, оценивая прошлое как бы посторонним, не лишённым строгости взглядом. Он думал о доме, в котором он сейчас сидит в начальственном кресле. Огромное здание с колоннами, «Замок», как его окрестили обыватели, вырос не сам по себе, а благодаря его настойчивому желанию, потому что он умеет повелевать, и этот дом не причуда, не каприз, как может кому-то показаться. Среди повелевающих, что бы об этом не говорили, дураки не водятся. Дом с колоннами построен не просто так — это символическое лицо прогресса, обращённое по его замыслу фасадом на восток, на восход солнца. Он уверен: оно придаёт всем работающим под его крышей бодрость и оптимизм, как, кстати, и ему в первую очередь. Ведь не даром, когда дневное светило выползает из-за горного хребта, у него сладко ноет сердце, а руки чешутся натянуть сапоги, закинуть за спину рюкзак, прихватить геологический молоток и перевалить через хребет, чтобы трахнуть этим молотком по первому попавшемуся на глаза камню. Но, увы, за хребтом лежит земля, на которой распоряжается другой начальник недр, а по чужой земле ходить с молотком Медведь не желал: у всех медведей есть свои слабости. Однако на своей земле он чувствовал себя полным хозяином.
     Геолог прервал его мысли.
   - Это не точка — это территория. Большая, — он очертил на карте большущий круг. — Но есть одно место, заслуживающее особого внимания. Изба. Местными называется по имени строителя и первого владельца. «Изба Митрофан». На реке стоит избушка. В тот день и именно в этот час облачная муть, застилавшая горизонт, внезапно разошлась, и солнечные лучи отразились от стёкол окон ослепительно-красным цветом так, что смотревшим издали могло показаться будто внутри медвежьего замка возник пожар. Солнечные лучи проникли в обширный кабинет, и геологическая карта сразу заиграла всеми цветами радуги, а сам Медведь сощурился, повеселел и спросил, как бы в шутку.
   - Послушайте, Блох, почему Вы выбрали для себя костюм военного, портупею носите, того и гляди пришпилите на плечи бутафорские эполеты, себя величаете иногда майором?
     Блох смутился и опустил глаза. Он невнятно промямлил, что это ни что иное, как давняя привычка, с невинного детства, когда он мальчишкой спал и видел себя командиром Красной Армии, а потом и послужить пришлось; при том при всём военная форма — это удобно и практично, носить её не запрещено.
   - Это верно, не запрещено, носите на здоровье, — добродушно заключил Медведь. — Эту тему мы закроем и перейдём к делу. То, что Вы упомянули в радиограмме, передали на словах через Зубалова, будем рассматривать, как дополнение к Вашей докладной. Все Ваши соображения подайте мне официально в письменном виде — мы обсудим их на расширенном техническом совете. Повторяю: Вы с сегодняшнего дня имеете особое задание. Оно связано с поисками бумаг Капитана.
   - А теперь о деталях операции. Какой транспорт вы предпочитаете?
     Геолог переступил с ноги на ногу, поднял глаза к потолку.
   - Транспорт? Можно нанять оленеводов. Пока ещё можно договориться. Но лучше лошади. Лошади, конечно, предпочтительней: с оленями всегда хлопоты. Вот только где их арендовать, в какой деревне? Разве что здесь, — геолог шагнул к карте и показал пальцем на маленький кружочек, прилепившийся к синей жилке большой реки. — Если отсюда, то они своим ходом раньше конца августа не прибудут.
     Хозяин кабинета прервал его взмахом руки.
   - Если Вы имеете место поиска район избы Митрофан — так её, кажется, обозначили на картах —то до неё в самом деле далеко. Лошади не летают, но мы можем устроить так, что они полетят. Такой вариант Вам нравится?
     Геолог несколько озадачился и ответил уклончиво.
   - Такой вариант не может не нравиться.