Однажды мы сидели втроём... я, Путин, Си Цзиньпин

          Однажды мы сидели втроём: я, Володя Путин и Си Цзиньпин радовались. Было чему. А как же не улыбаться если такое настало, не горевать же, если такое случилось. Всё объяснимо и радость наша, и весёлость в нас вселившиеся. Ну как тут по другому-то реагировать станешь, ежели вон какие события нагрянули. 17 марта, года этого, Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП) единогласно, 2970 голосами, избрали, на второй срок, Председателем Китайской республики, друга нашего Цзиньпина. Мало того, дабы он себя свободней ощущал и без страха божьего в будущее глядел, не пужался грядущего, понимаешь, неделю назад, 11 числа, Собрание данное, без единого засомневавшегося, приняло то, чего ещё вчера дюже сильно, с дрожью необъяснимой, боялось.

 Посмотрев внимательно назад и заглянув пристально на перёд, порешили депутаты-представители конституцию свою легонько изменить, так чуть-чуть, не очень чтоб видно было, чтоб не просматривалось изменение сразу, в глаза чтобы не бросались  придуманные народом поправки, ежели кто грамотный почитать, закон главный, вздумает . Ну зачем мучить любого Председателя народной республики не нужными никому угрозами, мол избираться можешь на пять лет и не больше двух сроков. Ведь это председательство гольной тюрьмой оказывается, если оковы такие, сроки понимаешь, существуют. Свобода и сроки не совместимы! Два срока зачеркнули и  стёрли, а чёрными чернилами, чтоб труднее топором вырубать было, дописали, что сроков теперь больше нет, на пять лет и столько сколько зажелаешь раз. Подняли руки, все "за", хорошо значит получилось. Правильно, понимаешь, получилось. А то до сего дня все радовались тому, что сменяемость, коллективное руководство, обязательный уход от власти любого после 68-лет, избираемость Собрания, в три этапа, от низа до верха и позволило Китаю вырваться вперёд.

 Идиоты да и только! Не ведают, что творят. Не знают выгоды своей. Да посидев чуть-чуть и посовещавшись между собой порешили депутаты, ну а что мелочится-то, записать в преамбулу конституции следующее: " Под руководством идеями Мао Дзедуна, Дэн Сяопина и под руководством идеи Си Цзяньпина  о социализме с китайской спецификой в новую эру...". Посмотрите, коли не верите. Кто-то подумал, что Китаю писец настал, но многие ......ошибаются и даже Маркс, и даже Энгельс, и даже Ленин дедушка, ошиблись однажды.

          Володя наш, его фамилия Путин, а к чему говорю я так, пока по доброму, чтобы понятно было,некоторым политически не совсем зрелым господам-товарищам, что  Цзиньпин это имя, а не фамилия, понимаешь, фамилия друга нашего Си. Так вот Володя, который Путин, не лыком оказывается шит, совсем не лыком даже, ну в переводе на разговорный национальный язык наш, не дурак значит.
Не прошёл и день, как избрали Цзиньпина, Володя 18 марта затеял выборы и у себя,
у нас то есть, и тоже на второй срок, правда по кругу второму, но российская конституция это не фунт изюма вам, в ней всякий случай, случись который, заложен замертво, как кирпич в стене, как... ну заложен в общем. Конечно, да конечно же, не волшебник Володя, почти не волшебник и набрал он 77 процентов голосов, а не 100 как очень ему хотелось. Ну что тут с ними поделаешь, с оппозиционерами, понимаешь, этими. Налетели как стая сбесившихся собак захотевших что-то откусить, много на одного, и оторвали как лоскут штанины 23 процента растерявшихся избирателей. Ну да и Бог с ними, пусть подавятся завистники презренные. Володя не гордый, Володя сильный.


          И что же, всё таки, получилось в результате оных действий совершённых. И Цзиньпин и Володя, земляк наш, избирались в один день, избирались во второй раз, и тот и другой убедительно победили. Правда Цзиньпин победил немного побольше убедительней, но на это можно и не глядеть, уж так пристально, бывает по всякому. Далее можно озвучить и следующее явление, Володя и друг наш китайский Цзиньпин одногодками друг другу приходятся, Володя с 52-го года, Цзиньпин с 53-го. А вы ещё утверждаете, что не бывает чудес! Глядите шире, ширше глаза разуйте окаянные. Удивляйтесь получившемуся! Одни совпадения, одна одинаковость, никаких отклонений, никаких разобщений! Судьба! Есть конечно одно небольшое несовпадение, население у одних больше, ровно в десять раз, чем у других. Но тут, как говорится, мы не очень виноваты.


           Опосля побед сделанных, Володя позвонил Цзиньпину и праздравил оного
с наступившим облегчением, тот тоже не заставил себя упрашивать и подобное в трубку телефонную, с засекреченным ключом, напрямую высказал. Поговорив о погоде решили после событий происшедших встретится, поговорить о чём-либо, а как же без этого обойтись-то, а после и отметить выигранные чины едой, распитием и беседой. Где? Вопрос такой не поднялся ибо Цзиньнип со всей серьёзной прямотой заверил Володю, что погода в Пекине стоит очень хорошая, он из окна это видел, а в Москве, показали по телевизору, капают дожди, да и туманы к тому же присутствуют. А чтобы Володя все колебания по Пекину с души своей снял, пообещал, что не обманет и точно угостит друга своего блюдом "утка по-пекински". Ну а где же её лучше всего делают как не у него, не в Москве же, не в ресторане же гостиницы "Украина"? Договорились, рассмеялись и расстались по доброму.


 21 марта Володя позвонил мне и обозначил мне задание, он иногда приглашает меня на некоторые мероприятия, потому что его человеки порой дюже очень опасны бывают, подслушают тайну какую либо, украдут бумаги в которые и глядеть-то никому нельзя, а опосля, хитро улыбаясь, возьмут да и  продадут секреты вынюханные иностранным агентам, и Бога даже не забоятся, а ему Вове, потом расхлёбывай крутую кашу заваренную кучей отродья предательского. Проклять бы их всех до десятого колена, выжить бы железом калёном, утопить бы в океяне-море, надев на шею каждого камень не подъёмный, да Боженька не велит, пальцем грозит, не разрешает, мол сами они, ни сегодня, так непременно завтра к утру, возьмут да и сдохнут разом, людишки окоянные. Куда ни глянь ни одного людя порядочного нет, на которого можно бы было смело оперется и не упасть громко. Я же человек проверенный, неприхотливый, поднесу что-либо,
унесу что надо и очень-очень редко слово скажу поперёк Володиной линии. Испытанный я короче, надёжный, положиться на меня скорее можно, чем нельзя.

 Володя поведал что 24 марта, в субботу, он будет в Пекине, в таком-то ресторане, в такое-то время и мне следует туда прибыть. Сказал где визу сделают мне за 2 минуты, не гледя даже в мои глаза. И ещё, забрать меня с собой, прошептал он, никак не сможет, не получится у него это, ибо не положено ему кого не попадя с собой таскать,
не позволят делать такое, наблюдающие за ним сволочи, заклюют потом упрёками, что использует он государственный самолёт для перевозки неизвестно какой скотины. И ещё, совсем неслышным шёпотом, передал он мне главный секрет, что не доходя 10 домов до ресторана, надо будет зайти в дом номер такой-то, произнести такую-то фразу, она паролем служить будет, и тот в доме, китаец который находится будет, сделает всё чтобы доставить меня куда надо, тобишь в ресторан. А позабудь я про сиё мне сказанное и пойди в заведение без предосторожностей поведанных, напрямую и с гордо поднятой башкой, поймать запросто смогут, охранники чьи-либо, заподозрив шпионом, скрутят и забьют до смерти, прямо там же, у входу  в заведение общественного питания. Ищи потом виноватого, но не найдёшь его нигде и никак, как ни старайся, кого не подключай к этому, один чёрт сгинешь и всё тут. Записывать ничего не разрешил, велел запомнить
 

Да, вот ещё что, я побоялся и застеснялся запросить, а он, денег мне не всучил, даже две копейки не дал, видно подумал что коли я с ним встречаюсь, то их у меня, как у Толи Чубайса, дай Бог чтоб машина его не переехала или молнией не пробило на пополам. Короче подумал дядя Володя президент, что денег у меня разных марок и достоинств дюже много, а скорее думаю и не утруждал себя этой мыслью, мол средств у меня скоплено под матрасом почти как у Чубайса Анатолия, у которого деньги государств разных, мешками дома стоят и пройти уже нигде нет возможности, всё забито, хоть и дом-то дворец безразмерный, сдать бы их в банк какой либо, но все банки, и нашнии и не нашнии, отказываются принимать их от него ещё с годов девяностых, куда помещать их там не знают,  в полной растерянности они, иные даже с ума сходить начали от такой поставленной, но не решаемой задачи, уже семнадцать с половиной банкира было увезено, в различные
 по уровню обслуживания, желтые дома, ну нет у них местов свободных, ну нету, не осталось местов-то, не резиновые же они, банки-то. Не относить же сотрудникам банков дядины Толины мешки к себе домой, да и нельзя так по инструкции "О денежных операциях и больших оборотах", Центральным Банком разработанной, да и площади квартир их, вместе взятых, не позволят, из-за малости ихней, завершить задуманное. Прямо беда какая-то вскочила на ровный путь, хоть Совет Безопасности собирай, но и он поди не решит возникшую угрозу.

 День целый собирал я средства необходимые на поездку эту важную; где упросил дать взаймы, где кое-что продал, хотя и за дёшево очень, самое нужное и продаваемое из пожитков своих, за годы долгие накопленные, прямо первым встречным на улице всучивал и слёзно умолял быстрее купить а денег дать побольше. Торопился  успеть. С задачей, набрать побольше купюр, чтобы в достаточном количестве их было, и чтобы безбедно поездка произошла, я всё же  справился, хотя и устал безмерно, но за не расплату с кредиторам в будущем забоялся прямо сейчас. Вот только от нервного перенапряжения такого, полученного от  работы этой по сбору финансов, сразу же по её завершению, как наказание какое-то мучительное, прямо в первую ночь приснился мне Толя Чубайс в виде Карабаса-Барабаса. Вот как раз с тех самых пор я и начал болеть растройствами всякими, а перед сном стал с начало крепко материться, а опосля с выражением кричать: "Родину не продам. Да здравствует народ!" и только потом, через два часа, уже могу крепко захрапеть в холодном поту.
 




            23 марта, ровно в 12часов 00 минут, в международном аэропорту Шереметьево, я с билетами эконом класса, с великим трудом, протиснулся в самолёт Боинг 737, выполнявшим рейс СА 910 по маршруту Москва-Пекин, и когда мои часы показали 12часов 30 минут московского времени, самолёт наш взмыл ввысь. Не успел я как следует заснуть и как следует проснутся, а чудо американской авиационной техники, преодолев 5803 километра всего за 7 часов 30 минут, уже приземлилось в пекинском центральном аэропорту. За окном иллюминатора входил в жизнь новый день,   часы показывали один час ноль-ноль минут ночи, 24 марта, уже по пекинскому времени, московское время за время там не считается. Обойдя за день самую большую площадь в мире Тяньаньмэнь-врата небесного спокойствия, поглядев на мавзолей Мао Цзэдуна и исходив вдоль и поперёк Запретный город, я уже ближе к вечеру, устремился  к цели своей  главной, на главную улицу Пекина, к главному в Пекине ресторану. И слава Богу нашему, что не дойдя всего 15-ти метров до дома №32 на этой, на главной, на пешеходной улице Пекина, улице Цяньмэнь, над входом в который красовалась вывеска ресторана, где на чёрном фоне золотыми иероглифами было написано ЦЮАНЬЦЗЮЙДЭ, я остановился и задрожал. Слава Богу нашему, слава ему великому, что вспомнил я, раб господний, о Вовином предостережение по поводу входа в заведение. А то бы!? Найдя десятый дом стоявший до ресторана, я  постучал кулаком о дверь, тайным, как учил Володя, условным стуком: бух, бух-бух, бух-бух-бух, бух. Дверь распахнулась и на пороге появился китаец среднего возраста, среднего роста и средней упитанности. Всё среднее. Это чтобы никто не догадался кто он, чтобы ни в чём не заподозрили его, сообразил я. Умные собаки, хорошо придумали. Он улыбался.
 
-Да здравствует Мао Цзэдун!- быстро, как бут-то выплюнул изо рта горячий      
     пельмень, произнёс я громким шепотом сильно
     засекреченный пароль и тоже улыбнулся, но только чуть по шире и немного
     повеселей. Оглянулся по сторонам, шпионов заметно не было. Хорошо.

- Хао! Хао! Хао!- ответил средний по всем параметрам человек, его ответ
     совпадал с правильным и я перестал бояться. Он показал жестом на дверь, я
     вошёл и осмотрелся. Посторонних не было. Хорошо.

- Ни джо ше мэ мин дза? - тихо и вкрадчиво спросил он. Я удивился, такой
     вопрос не предусматривался, проверяет дополнительно, сообразил я, но ответить
     всё-таки надо, ответить приодеться, чтобы не подумал , что я загнан в угол.


- Юра - спокойно, не дрожа телом и голосом, произнёс я.

- Хао! Хао! Хао! - обрадовался китаец.
   
- Ни джо шэмэ мин дза? -решил и я проверить его дополнительно и посмотрел ему
     прямо в глаза. Прямо. Не забоится ли?  Не испугается ли? А?

- Гуанг - проговорил тихо и спокойно он.  Стало совсем радостно. Отлично стало.

    
Ровно без десяти минут девять вечера я уже важно сидел за шикарным столом  шикарного ресторана, в отдельном зале, доставленный туда моим новым знакомым китайцем, по имени Гуанг, доставленный через чёрный ход и через многочисленную,
видимо заранее предупреждённую, охрану.



В 9часов ноль, ноль минут вечера, обе дверцы
 широкой и высокой двери,
 были распахнуты и в зал вошли, улыбаясь и  разговаривая между собой двое:
Цзиньпин и Владимир. Я быстро встал из-за стола, вспотел и покраснел, сильно напуганный присутствием вождей одновременно мировой буржуазии и мирового пролетариата

- Это Юра - показывая на меня пальцем  и продолжая улыбаться произнёс Вова - я
     говорил тебе Цзиньпин о нём, нам он не помешает и не
     навредит ни сколько, наверное.  Я отвечаю за него, пусть будет рядом,
     пусть посидит с нами, может пригодится. А то кто знает, что может         
     случится. Да и если поругать кого придётся, то на нём и потренируемся.
     Я уже так делал, расслабляет хорошо.

- Я не против, я ни сколько не против, пусть, пусть, пусть - промолвил Цзиньпин,
     и протянул мне руку. Он говорил на русском так как говорят на родном
     языке: свободно, непринуждённо, естественно. А это все потому, что учился он                .    в Москве в свое время. Сели за стол и Цзиньпин
     заговорил на правах хозяина:

- Друзья я заказал нам три утки по-пекински в этом ресторане который основан
     в 1864 году. Конечно же, на одного, одна утка ,
     пожалуй много будет, но надо будет вкусить каждую её часть, чтобы отведать
     и грудинку, и спинку, и шейку, и печень, и сердце этой прелести, и
     убедится, что вкусней блюда этого на свете не бывает. Скажу только, что
     утки выращивают специальной, для этого блюда, породы и уже несколько
     столетий,
     и кормят их ни кому не известным зерном и травами. Здесь её готовят в 
     в открытой печи, на дровах финикового, персикового, грушевого или других 
     фруктовых
     деревьев. Кожица у такой утки хрустящая, красноватая и блестит как
     месяц, а мясо нежнее нежного с приятным ароматным вкусом. За это её
     называют-жемчужиной мировых деликатесов. Не пройдёт и 40 минут как она
     будет у нас на столе.  Ну а пока предлагаю выпить по рюмке, другой нашей
     самой знаменитой рисовой водки "Санхэ". Знаю по вашим меркам  сильно
     пахнет она, тогда просто и очень просто зажмите свой нос, ибо по вкусу 
     она, очень и очень приятная. Не обманываю, друзья мои, не обманываю."
Встали, выпили. Я предложил, по обычаю русскому ещё и ещё, чтоб три раза было сразу и подряд. Никто не отказался. Закусили тем, что положено было рядом.

-Сука он-вдруг выдавил из себя Вова.

-Кто?- обернувшись к Володе и одновременно глядя по сторонам осторожно прошептал
   Цзиньпин.

-Трамп, кто же ещё.

-Как тебе сказать Володя- задумчиво проговорил Цзяньпин- он ведь как королева в
 Англии, правит, но не управляет ни чем, не руководит ни кем, так вроде есть
     он, а на самом деле нет его. Мираж только. Он бы и рад что-то сам сделать,
     но кто же ему позволит? Он раб.

- Чей он раб?- удивлённо промолвил Вова.

- Всех. Он раб улицы Уолл Стрит, раб Рокфеллеров и Ротшильдов, раб        теневого 
     мирового правительства, раб многих кого, раб и всё тут. Ну кто он
     со своими 2-мя миллиардами долларами, кто? Даже друг твой, Абромович,
     за два дня, заработавший 10-ть миллиардов долларов, ему пальцем может   
     указывать, что и как делать. Кто он по сравнению с ним?

- Он же президент, он же власть!- вскричал Вова.

- Это у вас власть президент, это у нас, отчасти, Председатель кто-то, У них
     власть это, да в прочем и у вас, евреи, те которые богатые. Володя посмотри
     на своё окружение: Усманов с 18-ти миллиардов долларов, Фридман с 16-ти,
     Мехельсон с 15-ти, Вексельберг с 15-ти, Алекберов с 15-ти, Потанин с 14-ти,
     Тимченко, друг твой, который всю жизнь дзюдоистом был, всю жизнь в морды
     бил и ничего не умеющий делать, даже два от два отнять не могущий,
     ныне гражданин Финляндии, имеющий 14-ть миллиардов, братья Ротенберг -друзья               
     каратисты твои, кто они эти люди, сумевшие притянуть такие деньги за     несколько дней? У нас таких нет. Ты не
     обижайся пожалуйста, ни одного русского, ни одного преданного тебе вокруг нет
     Начнут завтра деньги отбирать у них американцы, так предадут они тебя за 
     100  долларов, а может и за меньше.
     Поверь Володя!

- Нет, нет и нет- взорвался Володя- я за каждым из них наблюдаю и шаг каждый
     их, знаю на перёд.

- Володя ты очень уязвим! Очень!

- А ты Цзиньпин не уязвим? Не уязвим?

-Я уязвим и только поэтому изменил конституцию, благодаря которой страна наша
    в мире первой стала. Узнал я о сговоре и таким образом защитился. Но сознаю,
    что без коллективного руководства, сменности власти и возрастного
    ограничения, развития страны нашей не будет. Да и любой не будет. Володя,
    вот тобой руководят не только те олигархи которых я перечислил, но особенно
    один, которого у нас давно бы расстреляли даже без суда, он не нужен,
    суд-то, и так всё видно.

- Кто он?- резко, бут-то выстрелом, задал вопрос Вова.

- Чубайс Володя! Разграблять государство и людей ваших в течении 30-ти лет, с
    американцами совместно, ещё ни в каком государстве и ни в какие времена не
    случалось. Не было такого. Ну привёл он тебя к власти, начальником ФСБ
    сделал, премьером поставил, президентом уговорил Ельцина закрепить. Но
    Володя, ведь Родина Выше всего! Зачем позор-то терпеть такой, когда он
    каждый день говорит: "Что хочу то и ворочю!" Найди у него компромат
    припрятанный или скорее всего бумаги позорные за президентство тобой
    подписанные, да и пореши негодяя этого. Хуже никому не будет. И ещё Володя,
    скажу главное, как брату своему, надо быть не сильным, надо быть
    умнее других, надо быть      
    хитрее других и тогда ты будешь и сильным, и богатым, и всем для всех.

Я понял, что находится далее здесь, мне скорее опасно и вредно для здоровья
будет, чем полезно. Ни какой выгоды, далее для меня, короче, не случится.

- Владимирович, а можно пойду свежим воздухом подышу я. Душно что-то сделалось
  тут.

- Иди, иди дыши, иди- механически сказал он, думая о чём-то, о своём.

Улица Цяньмэнь светилась мягкими и добрыми огнями. Она не большая, меньше километра. Люди вокруг улыбались. Радовались и говорили лишь бы не молчать. Я вздохнул
полной грудью свежий воздух и закричал во всё горло: "Да здравствует жизнь!"
Затем свернул на другую улицу, остановил такси и тихо распевая песню: "Расцветали яблони и груши..." поехал в аэропорт. Домой поехал. К людям поехал. На Родину свою поехал.  Долги-то надо было отдавать, взятые мною, соотечественникам своим.
 Надо.