Мушкет

                МУШКЕТ

Земля на юге Испании хорошая, конечно, по испанским меркам, но лишь тогда, когда воды на нее хватает. А воды то немного, поэтому нужно уметь правильно ею распоряжаться.
К примеру,  древние римляне знали толк в сельском хозяйстве. Они пришли в Испанию в конце третьего века до нашей эры, и решили там остаться на семьсот лет. Римляне разбили повсюду обширные латифундии, рабы-земледельцы пахали не покладая рук, и в античную эпоху южная Испания стала похожа на Эдемский сад.
Но потом, пару веков властвовали вестготы. Эти кочевники-лошадятники ни черта не смыслили в сельском хохяйстве, запустили край, и на двести лет он превратился в необитаемую пустыню.
На смену германским варварам пожаловали арабы. Эти люди пустыни умели распоряжаться скудными запасами воды: прокопали повсеместно разветленные системы арыков(водоканалов), установили на них шлюзы, учредили специальное ведомство, представители которого звонили в колокол, и по его сигналу, один шлюз закрывался, другой открывался, и поток драгоценной воды перенаправлялся из одного канала в другой. Арабы решили задержаться в Испании почти на восемьсот лет, и земли вновь зацвели и заблагоухали, и снова стали похожими на райские сады.
Власть у арабов отобрали окончательно к концу пятнадцатого века, а еще через сто двадцать лет христиане изгнали из Испании остатки масульманского сообщества. Изгнать то изгнали, но забыли спросить: как правильно ухаживать за арыками и шлюзами, и когда звонить в колокола? И вновь, на сто пятьдесят лет Андалусия превратилась в необитаемую пустыню.
Дела стали поправляться во второй половине восемнадцатого века, когда к власти в королевстве пришел мудрый король Карлос Третий. Он объявил о начале эпохи реколонизации Андалусии. Карлос бросил клич по всей европе, мол, потенциальные колонисты(!), приезжайте, земли пока бесплатны, осваивайте целину, восстанавливайте арабские арыки и шлюзы, и забудьте о налогах на ближайшие три года, только с одним условием: воизбежании межконфессиональных распрей, все колонисты должны быть католиками. И народ откликнулся на призыв: люди потянулись в южную Испанию из Германии, Голландии, Франции, с севера Испании и т.д..  Были отремонтированны древние арабские арыки, шлюзы и акведуки, вновь зазвонили колокола, и край стал оживать.
Вдоль торгового тракта от Арчидоны до Лохи стали появляться новые деревни, и все они имеют похожие названия, ибо все начинались со слова Вийануева( новое поселение). Всего таких деревень семь: Вийануэва де ла Консепсион, Вийануэва дель Росарио и т.д..
Но когда вдоль тракта выросли шесть поселений, некоторое время, на месте седьмого стоял лишь Альберге—приют для сирот и бродяг. Заведовал этим приютом могучий сердитый дед голландского происхождения. Звали его Алекс Ван Эйк.
В те далекие времена, власти редко посещали деревни колонистов, ибо ловить там было нечего, ведь до поры поселенцы не облагались налогами. Этим воспользовались бандиты: знаметитый Бандолеро Диего Корриентес со своими головорезами повадился чинить поборы в новых деревнях, не обходил он стороной и приют Ван Эйка. Мучился голландец, выплачивал последние гроши, пока однажды не разозлился...
1880 год.
В городок Арчидона приехал мощный, широкоплечий дед, с длинной седой бородой и недобро горящими глазами. Старик заглянул в оружейную лавку, и обратил внимание на огромный шестиствольный мушкет:
--Это еще что за чудо техники?—спросил дед торговца оружием.
--А шут его знает—отвечал продавец—даже незнаю как назвать то, нето мушкет, нето ружье, нето еще что...штука сложная...я бы сказал даже хитрая.
--Сколько просишь за сие чудо?
Торговец  всмотрелся в деда повнимательнее:
--Ты ведь Ван Эйк, хозяин Альберге, что стоит у перекрестка со стаструйным источником?
--Он самый—последовал ответ.
--Тебе отдам бесплатно—сказал продавец—но с условием, что возьмешь на воспитание моего двенадцатилетнего сына Альваро...
--Нет места, приют переполнен—буркнул  дед—да и на кой тебе это?
--У меня девять детей—вздохнул торговец—не тяну столько ртов, да к тому же сынок мой смышленый, обузой тебе не станет...
--Сказал нет, значит нет!
--Он единственный, кто умеет управляться с этим мушкетом...
--Беру, но впридачу два бочонка пороха и полтыщи пуль к этому чуду техники....
--Договорились!

Из оружейной лавки вышли двое: Ван Эйк, с громадным шестиствольным мушкетом на плече, и мальчик Альваро, весь увешанный мешочками с пулями и бочонками с порохом, аж на ногах едва держался...
Мальчик и старик заглянули к аптекарю:
--Можешь сделать для меня бездымный порох?—спросил дед у аптекаря.
--Не бывает такого—пожал плечами тот.
--Ты к словам то не придирайся—проворчал Ван Эйк—знаю, ты парень смекалистый, сообрази что-нибудь заместо пороха, чтобы вот эта штука стреляла, и не дымила—и старик похлопал рукой по мушкету...
--Кабы возможно было, то все бы уже без дыма палили,...ан нет покась такого—ответил аптекарь.
--Нету, не потому что невозможно, а потому что дорого—раздраженно рявкнул Ван Эйк—сообрази что попросил, я за ценой не постою...
Третий бочонок с непонятной смесью внутри дед взял в руки сам, ибо Альваро едва держался на ногах под своим грузом.

Три недели спустя, Диего Корриентес с двумя дюжинами головорезов объезжали свои владения, собирая месячную мзду с колонистов вдоль всего тракта от Арчидоны до Лохи.
Уже объехали шесть деревень, осталось заглянуть в приют Ван Эйка. Бандиты спешились на перекрестке у стаструйного источника: половина банды осталась поить лошадей, а другая половина, вместе с Диего, стали подниматься на холм, где стоял приют—двухэтажное  белое зданиес черепичной крышей , с очень узкими внешними окнами, и просторным квадратным двором посередине—более крепость, нежели простой дом, впрочем, так строили по всей округе...
Разбойники приближались расслабленно и совершенно открыто, ведь никогда она еще не встречали у этих стен сопротивления...
--Слышь дед?! Сто лет в обед..приготовил нам омлет?—издевательским тоном выкрикнул Диего, подходя с подельниками к дверям Альберге.
Вдруг, залп! Одновременно из дюжины окошек выплыли облачка порохового дыма. Один бандолеро упал, кусок его черепа с ошметками мозгов шмякнулся в руки Диего.
Главарь явно не ожидал такого поворота событий, он пребывал в растерянности всего пару секунд, но за это время из окошек приюта прогремело еще четыре выстрела, и еще один бандит свалился замертво, прежде чем бандолерос легли наземь, и поползли под защиту валявшихся на холме валунов.
--Хреново стреляешь Ван Эйк!—выкрикнул Диего из-за камня—пара десятков выстрелов, и только два трупа...но ты меня удивил, откуда у тебя столько ружей и стрелков?
--Рамону знаешь(?), воспитанницу мою, курчавую такую?—послышался голос Ван Эйка из-за стены.
--Ну?—промычал Диего заряжая пистолеты.
--Ну вот....выдал замуж за капитана королевской гвардии, и он мой приют под опеку взял...
--Брешешь дед!—засмеялся Диего, между тем жестикулируя подельникам у водопоя, чтобы заходили с тыла—гвардейцы не так плохо стреляют.
--А ты проверь засранец! У меня по всему периметру стрелки стоят!
Когда вторая половина банды, зашедшая с тыла, предупредила Диего свистом о своей готовности, главарь скомандовал всеобщую атаку. И вот уже раздался залп одновременно из всех окон во фронтальной части Альберге, и в тыльной. Весь холм утонул в пороховом дыму. Бандиты отстрелялись  по окнам, и снова легли на землю, так как штурмовать здание в столь плотном дымовом облаке не сочли возможным.
Перезаряжая пистолеты Диего узнал о еще одном павшем подельнике, и одном раненном.
--Определенно не гвардейцы Ван Эйк—крикнул главарь—мазилы, каких мало, похоже ты своих калек да сирот вооружил до зубов, а вечно ныл «денег нет, денег нет».
  Вместо ответа раздалось еще четыре выстрела, и еще один бандолеро, неосторожно перебегавший от одного валуна к другому, упал замертво.
--Предлагаю сделку дедуль!—завопил Диего—я уменьшу мзду наполовину, а ты отдаешь мне половину своего оружия!......что скажешь Ван Эйк?
--Согласен Диего, но с маленькой поправочкой в  условиях!—прогромыхал в ответ хриплый бас голландца.
--Что хочешь дедуля?
--Две лошади, и ружья твоих  убитых людей сейчас, а через месяц, еще столько же, и так далее...или четыре лошади и столько же ружей сейчас, и я обещаю не стрелять в спины твоих людей, когда вы будете отходить, и освобождаю вас от последующих ежемесячных выплат!
Еще один смельчак попытался приблизится вплотную к стене дома, чтобы залечь под окна вне досягаемости таинственных стрелков, но во время  короткой перебежки он был подстрелен, и истекая кровью, изрыгая проклятья отполз к ближайшему валуну...
Диего понял, что приют штурмом не взять, и во время отступления возможны дополнительные потери, и прокричал:
--Твоя взяла дед, ну и стальные же у тебя яйца! Мы отходим, у водопоя оставим четыре лошади и ружья....
Бандолерос  уехали, и больше никогда не возвращались. Диего, заботясь о своей репутации, сдержал слово, и оставил у стаструйного источника четыре лошади и столько же мушкетов. Люди в тех краях с той поры, не знали никого, оком бы знаменитый Диего Корриентес отзывался с таким неподдельным уважением, как о голландце Ван Эйке.
После перестрелки, дед заботливо чистил свое старое ружье, а его бродяги и сироты чистили подоконники от пороховой гари. Не было никаких гвардейцев, не было и двух десятков ружей, были лишь завернутые в папиросную бумагу порции пороха, смешанного с каким-то дьявольским зельем от аптекаря из Арчидоны(чтобы громыхало, подобно выстрелу), которые поджигались горящей лучиной, и создавалась видимость надежной обороны. Под грохотание фальшивых выстрелов, прицельно стрелял лишь мальчик Альваро, притаившийся на чердаке со своим чудовищным шестиствольным мушкетом.
В соседних деревнях прошел слух, что земли у Альберге, стали безопаснее, и колонисты принялись селиться возле приюта. Так возникла седьмая деревушка эпохи реколонизации края, и она получила название Вильянуэва дель Трабуко, что переводится как : НОВОЕ ПОСЕЛЕНИЕ МУШКЕТА.

ПЭ.ЭС.: всего в двухстах киллометрах от описанных мест, в шестидесятые годы прошлого века Серджио Леоне снимал свою знаменитую трилогию: «За пригорошню долларов». «На несколько долларов больше», и «Хороший, Плохой и Злой» с Клинтом Иствудов в главной роли. В основу данных сценариев легли и истории, связанные с испанскими бандолерос.

Андрей Малажский.