В ожидании неизвестного

ОН.

 Подняв глаза вверх, он стал читать английские слова, из которых складывались название отеля и содержимое его "начинки": теннисный клуб, спа, ресторан. Он усмехался про себя. Для спорта он слишком устал, а в спа не было никакой необходимости. Отвечали насущным потребностям только ресторан, где можно утолить мучивший его голод и кровать в номере гостиницы, где можно вытянуться во весь рост, чтобы дать отдохнуть разваливающееся от усталости телу.

 Но он не спешил войти внутрь, с интересом рассматривая через огромные панорамные окна происходящее внутри. Огромный вестибюль отеля был соединён с рестораном и лобби-баром. Здесь же находилась стойка, где выдавались на прокат принадлежности для игры в теннис. Люди, снующие за стеклом, придавали вестибюлю сходство с аквариумом, где обитающие там рыбы жили своей, никому не понятной жизнью. Зелень многочисленных кресел и диванов - водоросли. Стеклянная труба где, то поднимались, то опускались два прозрачных лифта, вполне могла сойти за бурлящую в аквариуме трубочку, по которой весело бегут пузырьки воздуха. Правда, здесь в "пузырьках" вверх-вниз катались люди.

"Не хватает только водолаза, сидящего где-нибудь в углу, на разноцветных плитах пола (камушках на дне этого огромного аквариума) - лениво шевельнулось в голове. Он ещё раз устало усмехнулся, преодолел две ступени, ведущих к входу, и шагнул в ячею крутящейся вертушки двери. Дверь провернулась и вынесла его, вместе с морозным воздухом улицы прямо внутрь оживленной "акватории" спортивно-банно гостиничного вестибюля. Он осмотрелся.

 Внутри "аквариума" всё обрело привычные формы обстановки гостиниц подобного типа. Официанты, загнанные в "треугольник" маршрута своей окаянной работы: кухня-бар-столики клиентов, не смеющие выйти за пределы его боковых сторон и основания. Люди сидели на диванах креслах и на высоких барных стульях. Некоторое время у него заняло наблюдение за ними. По их лицам, одежде, мимике можно было строить предположения, чем они занимались в данный момент. Например, - женщина на диване, в окружении малышей, - тренер, которая проводит пробную беседу со своими будущими учениками… Молодой парень (по виду – торговый агент) напористо говорящий что-то клиенту… Несколько парочек в составах: юноша – девушка; мужчина – женщина… Пары с детьми… А компания из пяти крепких мужчин, - вообще напоминала бандитскую сходку…

«… Хотя, здесь же спортивный клуб. Зачем сразу думать о людях плохо?», - остановил он себя, и подошёл к стойке регистрации. Протянул стоящей там, улыбающейся милой девушке, одетой в чёрную юбку, белую рубашку, которая провоцировала его глаза упереться взглядом в её грудь. Туда, где расстёгнутые пуговки образовали вырез. Именно поэтому, он постарался сразу отвести глаза в сторону. Девушка набрала что-то на клавиатуре компьютера. Запищал принтер, выталкивая из себя бумагу. Девушка отметила галочками строки, где надо было расписаться, и протянула ему, вместе с ручкой. Он покорно расписался в трёх местах. И обменял лист бумаги на ключ от номера. Подошёл к лифту (стеклянной трубе), нажал на кнопку вызова. Дождался, когда «пузырёк» (кабинка лифта) спустится вниз, выпустит из себя стайку «рыбок» (людей), вошел в него, и только сейчас понял:

«А ведь с того момента, как я сюда вошёл, - я сам превратился в рыбу!»…

ОНА.

 Все те усилия, что прилагает человек, гоняющий ракеткой по корту мячик, вызывают жгучую жажду. Она уже полностью высушила её организм. Выгнала влагу через поры. Капельки пота – солёная роса.

«Надо сделать перерыв.», - подумала она, с силой ударяя по мячу. – «Сходить в бар, и напиться воды. Холодной, пластик бутылки которой, в тепле тоже покроется капельками росы.»

 Она поймала мячик рукой, и устало опустив голову, подошла к скамейке, где лежала её красная спортивная сумка с логотипом «Пума». Положила туда мячик, и извлекла полотенце. Вытерла лицо. Повесила полотенце себе на шею и пошла к двери, над которой зеленела ярким цветом надпись «выход»…

ОН.

 Приняв душ и переодевшись, он спустился в ресторан, где занял столик возле окна. Ресторан заполняла музыка. Большие экраны телевизоров показывали все одно и тоже. Но без звука. Какой-то «немой» биатлон. Поджидая официанта, рассматривал улицу. За стеклом она казалась удивительной. Темнота зимнего вечера, насквозь истыканная желтизной освещения города. Светом фар автомобилей, неспешно, сонной вереницей едущих по плохо убранной от снега дороге. Всё это обсыпает обильным снегопадом. Звука там нет…

 Официант принёс листок и протянул ему. Он удивился, что вся кухня большого ресторана уместилась с двух сторон на листе формата А4. Предчувствие не обмануло. Выбор был действительно скудным. Поэтому, свой выбор он остановил на каких-то «корн-дог» (как объяснялось в скобках, - сосиски в кукурузном тесте) и пресловутым картофелем в стиле «фри». Официант ушёл, оставив его наедине с мыслями…

 «Почему мне города кажутся равнодушными? Ответ очевиден – они не любит одиноких. Городу симпатичны только нашедшие друг друга человеческие сердца. Они наполняют его жизнью… А на одинокого город смотрит холодно. Как на непутёвого ребёнка. Изменить это можно только испытав Чувство. Надо только, чтобы тебе повезло со встречей. Одной. Единственной…»

Подошёл официант с подносом в руке. Снял с него корзиночку, в которой на салфетке, уютно устроились столовые приборы. Ловко поставил перед ним блюдо. Пожелал приятного аппетита и ушёл. Он посмотрел на тарелку. И негромко рассмеялся. По чьему-то необычному замыслу, обязанности тарелки исполняла черная квадратная плоская плитка, с зазубренными краями. Казалось, что недавно эта «тарелка» была неразделима с полом кухни, откуда её вырвали, чтобы положить на неё еду. В её центре дымились ломтики картофеля, уложенные в виде большого кострища. В углу скромно жались два ломтика свежего огурца, скрещенные с двумя ломтиками моркови. Сосиски в тесте были надеты на палочки, что придавало им сходство с камышом. Только «головки» у него были жёлтыми…

 Он ещё раз усмехнулся. Взял вилку и нож, и с жадностью накинулся на еду…

ОНА.

 Выйдя с корта, она прошла по ярко освещённому коридору, противостоя потоку встречных людей, которые направлялись в раздевалку. Одетые в верхнюю одежду, они казались ей круглыми. А себя, в своей короткой теннисной юбочке и майке, чувствовала среди них голой. И тут ей стало весело от мысли, что все они пришли сюда, чтобы поменять морозный румянец щёк, на красные, распаренные лица целиком.

 «А сколько много различных целей посещения несёт в себе этот, одетый по зимнему, поток.», - с лёгкостью подумалось ей. – «От злобной – надо измучить себя, чтобы быть красивым. До абсурдной – надо сюда ходить, чтобы быть модным. И такие как я, которым просто нравится слушать звук, когда бьёшь ракеткой по мячу.»

 Она подошла к дверям, матовые стеклянные створки которых, повинуясь датчику движения, торопливо раскрылись перед ней. Вестибюль – ресторан встретил её громкой музыкой и невнятным глухим гулом посетителей, сидящих за столиками и у барной стойки. Стоящих на регистрацию в гостиницу. Берущих на прокат спортивные принадлежности.

 «Аквариумная жизнь идёт своим чередом.», - улыбнулась она про себя. – «Рыбки, слабо шевеля хвостиками, открывают рты. Чтобы беззвучно говорить или поглощать пищу. Например «траву» салатов из больших белых мисок. Или пить через трубочку, вставленную в крестообразную прорезь куполообразной крышечки высокого пластикового стакана, разноцветные смузи… Пусть их. Мне нужна только бутылочка воды из холодильника. »

 Подойдя к барной стойке, она вежливо попросила девушку-бармена воды. Та поставила перед ней стакан и бутылку. Переливание не заняло много времени. Стакан покрылся ровной испариной, но пальцы руки нарушили её целостность. Большой глоток, как обильное жертвоприношение, жаждущему влаги богу-организму…

 Со стаканом в руке, она повернулась спиной к бару. Стала рассматривать зал ресторана. Взгляд зацепился на человеке, который резко контрастировал с размеренным ритмом и укладом жизни «аквариума». Это был молодой человек, жадно поедающий необычную, для здешних мест пищу. Сосиски в тесте. Картофель «фри»…

 «Для разрушения гармонии здешней «акватории», ему не хватает бокала пива!», - смешливо подумала она. – «Видно, что бедняга голоден. Очень. Занятый едой, он совершенно не замечает удивлённых косых взглядов рыбок-спортсменов. Скорее всего, он – приезжий, остановившийся в гостинице. Тоже превратился в рыбку. Только испуганную. Которую недавно подсадили сюда сачком.».

 Она наблюдала за тем, как тот торопливо и безжалостно расправился с едой. Что-то попросил официанта, пришедшего забрать грязную, чёрную, плоскую поверхность, которая заменяла тарелку. Устало откинулся в кресле, повернул голову к окну и стал там что-то высматривать.

 «Он одинок, и выглядит усталым.», - подумалось ей. – «Тяготится тем, что он одинокий, приезжий и печальный. Одет хорошо, но причёска не современная. Ему нравится ходить растрёпанным. Держится за свою хрупкую индивидуальность. Глаза живут на лице автономно. Искрятся умом, и подёрнуты внутренней смешинкой. Удивляются тому, как отсюда выглядит улица, чудак.».

 Официант принёс «чудаку» кофе. Она видела, как он улыбнулся, кивнул головой официанту. А когда тот ушёл, мужчина сделал небольшой глоток. Удовольствие от напитка быстро пробежало по его лицу, после чего он опять стал смотреть в окно.

 Ей захотелось услышать подтверждение своим догадкам, и немного поколебавшись, она направилась к его столику, держа свой стакан в руке. Он послужит ей пропуском. За его стол. И не доходя двух шагов до его столика, остановилась. Упорно смотрела на него. Посылала сигнал…

ОН.

 «Удовольствие от глотка хорошего кофе, наверняка отобразилось у меня на лице.», - снова оборачиваясь к окну, подумал он. – «А сытость сгладила «углы» одинокости. Как мало надо для меня. Я почти счастлив малым. Но неблагодарен, как и положено человеку. Потому что мне, - не хватает. Не хватает малого и большого одновременно… Снег падает монотонно. Но машин стало меньше. Теперь заоконный «мир» напоминал стеклянный шар, взболтав который можно наблюдать, как там падает какая-то белая ерунда, которая должна симулировать снегопад. Интересно, а кто трясёт наш шар? Кто любуется снего…»

 Чей-то упорный взгляд заставил его прервать размышления на полумысли. В двух шагах от его столика стояла молодая стройная девушка, одетая в белые юбку и майку для занятия теннисом. Ошеломляющей внешней красоты в ней не было, хотя она, безусловно радовала глаза мужчин, стройностью своей фигурки, и симпатичным лицом. Чёрные, как смоль волосы, собранные на затылке в тугую «гульку». Огромные насмешливые глаза. Улыбка откровенного человека. Красивые губы, которые совершили движения, потому что она что-то сказала…

 ОНА и ОН.

- Извините, у вас не занято? – улыбаясь спросила она.

- Простите? – переспросил он, не расслышав вопроса, блуждая в мыслях, - Да.., конечно! Присаживайтесь, пожалуйста! – он слегка привстал, с удивлением глядя на неё.

Она уверенно подошла к столику, решительно отодвинула кресло. Села, и поставила свой стакан воды на поверхность гладкой деревянной столешницы. Тёмно-бордового цвета. Удобно откинулась в кресле. Пристально посмотрев на него, рассмеялась и спросила:

- Вы уже, безусловно догадались, что стали маленькой аквариумной рыбкой?

- Приблизительно, - грустно усмехнулся он, допивая кофе. Старательно цедил остатки кофе через крепко сжатые губы. Вытер салфеткой рот, - Гуппи.

- Именно, - засмеялась она, - Извините меня, пожалуйста, за смех, но это самая прозрачная рыбка, из всех аквариумных рыб. Её видно насквозь.

- Не думал об этом, - уже с нескрываемым интересом, он смотрел на неё. – Гуппи, и гуппи… Я думал о другом.

- О том, как печальна трагедия одинокого проезжего через чужой город? – она мило улыбнулась. А у него от такой улыбки замерло сердце.

- Вы правы! – теперь уже он смеялся, - Пытаюсь примерить на себя эту роль, сыграть её, и сорвать аплодисменты… Только приезжего, а не «проезжего».

- Получайте! – она хлопнула в ладони. И твёрдо сказала – Я не оговорилась.

- А где у меня была «вывешена афиша»? Лоб? Глаза? – он ощутимо напрягся, ожидая ответа.

- Нет конечно, - она фыркнула. – Причём тут ваши «запчасти»?

Он задумался. Но ненадолго…

- Понял. Значит, я сам… Весь… Целиком…

- Смешной вы! – радостно пропела ему она, заливаясь волшебным смехом. – Думали значит, про снег в стеклянном шарике!

Она произнесла это так непререкаемо, что глупо было возражать.

- Что же теперь делать? – смущённо развёл руками он.

- Глупый вопрос, - она печально взглянула на него. – У вас в руках чашка, в котором раньше было кофе. Сейчас там только гуща. Чем не вариант для гадания? – и прищурилась.

Он мгновенно перевернул чашку вверх дном.

- Правильно, - сказала она. – Теперь надо набраться терпения.

- Долго ждать? – растерянно спросил он.

- У гущи спросите! – весело сказала она. И притворно сдвинув бровки, пропела, - Гуща, гуща, - ты скажи…

Он рассмеялся. Тепло исходившее от неё, пленяло, Манило…

- Хорошо,- вздохнула она. – Я дам вам мой номер телефона. Но позвонить вы мне можете только тогда, когда вы почувствуете себя в силах попробовать сыграть роль «приезжего» сюда…

ОНА.

Встала. Допила воду, и поставила пустой стакан на стол. Вернулась на корт, где ещё целый час гоняла мячик ракеткой, наслаждаясь звуком…

ОН.

Поднявшись в номер, он свалился на кровать, где вспоминая её уснул, и грезил ей всю ночь…

ОНА.

Она ждала его звонка долго…

ОН.

Он не мог позвонить. Потому-что через две недели, после этой необычной встречи, он сорвался с высоты 28-го этажа небоскрёба, и разбился насмерть. Его профессией был промышленный альпинизм. Перед своей смертью он мыл огромное окно…

Февраль 2018

Публиковалось здесь: https://cont.ws/