Пятьдесят оттенков розового - 16

                Пятьдесят оттенков розового - 16

     Что-то мне опять не по себе, и вернулось ощущение "как перед войной", хотя за последние три дня попустило, особенно в воскресенье, когда я продала четыре Евсеенко в одни руки. Четыре! Евсеенко!!! Анечка сказала только, что он до сих пор в больнице, но ему уже разрешают гулять по больничному саду. А сад-то, а сад-то какой, сказала Анечка, там цветет четыре вида сакур: белая сакура с огромными цветами (сомейошино), белая с розовым оттенком (сударезакура),  розовая (яэ-дзакура), и скоро зацветет почти вишневая (касуми-дзакура), нет, сказала Анечка, мы почти не разговариваем, мы занимаемся созерцанием цветов.

     - Не трать ты напрасно деньги, мама, - сказала Наташа по телефону, когда я сказала ей про то, что зайду вечером,- тебе еще за перерасход воды расплачиваться, свидетельство о рождении свое я тебе приготовила, заберешь, на Даду посмотришь, и пойдешь, все равно он спит.
    - Неудобно с пустыми руками.
    - Тогда купи батон "докторской" колбасы в русском магазине.
     Дежавю. Чтобы не было дежавю, я купила еще килограмм белого зефира.
   - Зачем зефир? Мне его нельзя, - встретила меня дочь.
   - Поставь на стол, другие поедят, за здоровье Дады, ему завтра два месяца исполняется. Может, я завтра приду?
    - Не трать деньги, мама, мы лучше к тебе с Дадой в среду придем, на обед.
   
    Но в понедельник опять началось. Наташе отдала полторы тысячи за Интернет, кабельное телевидение и электричество, да за станек заплатила два дня, тысячу четыреста.  Сто крон у меня осталось. На утренний кофе у Зорана. Вот и все заработанные деньги. Вычитала тут у услужливого на советы ФБ, что при кризисе ни в коем случае на хлеб и воду переходить нельзя, это дополнительный стресс организму. Вот и не перехожу.
   А Гавелак стоит, как вкопанный, и ничего не продает. Не то, что картинщики (что поделать, так они нас называют), но и сувенирщики, хотя обычно, когда у нас "предмет роскоши" не продается, они бойко торгуют своим мелким пустяковым товаром. Не то, что сувенирщики, но и овощники, белая кость, хозяева Гавелака, которые продают свой товар по сезону всегда. Кубо, продавец на "зеленине", мой нынешний сосед по станку, вот уже третью неделю,  даже первую клубнику по двести крон за килограмм продать не может. Я ушла в минус триста пятьдесят.
    Но зато был заплачен станек, и во вторник у меня хватило сил перед работой найти свой Эра-банк, филиал которого оказался тут же, в "Квадрио", на самом верхнем этаже, куда я, после реконструкции в "брекфест ин сити-таун", даже не заглянула. Оказалось там весь этаж в ослепительном фаст-фуде. Пять или даже семь самостоятельных кафе. Не только "Макдональд", но и бистро "ДельМарт". А на выходе с эскалатора прямо-таки блестит и переливается ЧСОБ, мама моей "Эры". Мне там  бланк, который я принесла из социалки, служащая за три минуты заполнила и печатью приложила.
     Во вторник Индра, хозяин станка, переправил цифру 200 за килограмм клубники на 150. Все равно Кубо ничего не продавал.
     - Вчера шел дождь и хоть что-то кто-то покупал, хоть магнитик за пятнадцать крон, - разнылся Плазо, тот самый Плазо, который еще три дня назад имел продавца, а теперь работает сам и все время ноет, - если так начинается сезон, я лучше поеду в Норвегию, там круглый год без всякого сезона продажа идет.
     Под его нытье ко мне пришла девушка, и купила маленького Бенони за 1.400 крон. Семьсот крон автору, семьсот мне, но на самом деле, все 1.400 на станек, в четверг, на два дня, а как прожить среду? Да еще такую среду, которая мне предстоит?
     - Плазо, поной еще! - взмолилась я, - мне надо еще каких-нибудь шестьсот крон, двести Франтику за работу, и четыре стовки на завтра, завтра у меня выходной день!