Война не отпускает сердце

                «Покоя нет! Из сердца кровь струится»      
                О. Берггольц

               
        Осень в Волгограде всегда была солнечной, тёплой, в ярко-золотом обрамлении желтеющих прекрасных садов. Это вызывало чувство изумления у туристов, гостей города: райское место – Нижнее Поволжье! В других районах России уже заморозки и снег, а здесь, переливающаяся яркой солнечной зыбью, Волга ласково бьётся  о гранитные плиты набережной. А на нижней террасе, у газона, два добродушных пони и восторженные дети, ожидающие своей очереди прокатиться на них, вдоль берега.  Здесь ничто не напоминало о страшной битве,  случившейся семьдесят пять лет, тому назад. И не хотелось думать о войне в погожий осенний день, согретый, льющимся с бесконечной сини небес, потоком солнечного света. Я с удовольствием вдыхала влажный, пахнущий полынью и прелой листвой, воздух. И вдруг заметила в отдалении, на террасе, большого, рыжеватого и, видимо, равнодушного ко всему происходящему, тонконогого верблюда рядом с угрюмым хозяином: наверное, они ожидали очередного седока.

        Я присмотрелась: в осанке животного было столько чувства собственного достоинства, что мне даже пришли на память строки стихотворения Марины Цветаевой:

         – И вот, навьючив на верблюжий горб
           На добрый – стопудовую заботу,
           Отправимся – верблюд смирён и горд –
           Справлять неисправимую работу.

        Тут я вспомнила ещё об одном верблюде…  В послевоенные пятидесятые годы у многих в Сталинграде не было не только телевизоров, но даже радио и летними вечерами жители, усевшись на лавочку у дома, вели разговоры. Так и на крылечке нашего дома рассказывали обо всём прожитом друг другу моя мама и соседка тётя Таня. Я, семилетняя девочка, жадно их слушала, а яркий, словно пожар, закат над головой только усиливал впечатление от рассказов. Моя мама Ангелина Александровна жила здесь, в Сталинграде, под бомбёжками, в 1942 году:
  –  А немцы летели нас бомбить с аэродромов Донбасса. И-их! Дочка! Страшно было! Не приведи Господь видеть это: бомбы летят, снаряды рвутся! И как только наша армия этих извергов-супостатов одолела? У них – студебеккеры тёплые, а у нас верблюд тянул здоровенную пушку и правила им калмычка в красной косынке, совсем девочка.

        Тогда я ей не поверила, ведь в школе нам рассказывали, что у нас были лучшие танки, зенитки, а полуторки грузы перевозили, а тут – верблюд в героях ходил…  Об этом верблюде я, в последствии, никому так и не рассказала.

        Однако, спустя годы, услышала от фронтовика – сталинградца, что  на левом берегу Волги в обозах использовали верблюдов осенью 1942 года. Тогда запомнился многим верблюд по кличке Тишка. Он возглавлял обоз, возил подводу со снарядами на артиллерийские позиции, а на боку степного гиганта красовалась крупная надпись масляной охрой: «Сталинград – Берлин». Верблюд своим горделивым, спокойным служением работал на Сталинградскую победу всю осень и зиму, а бойцы, встречая работягу Тишку на дорогах, радовались солдатскому остроумию, думали, что такая махина целой и невредимой непременно дойдёт до Берлина. И действительно: сталинградский верблюд попал во фронтовую хронику, и её показывали в поверженной столице рейха.

        Сорвав несколько кустиков травы на газоне, я подошла к верблюду на набережной. Равнодушный и довольный собой, он уже что-то жевал, шевеля бархатистой отвислой губой, с презрением поглядывая на стоящих поодаль пони. Жёлтый пламень пустыни светился в его глазах. Я осторожно протянула верблюду пучок травы.
        –  Давай сюда! Сам отдам, а то плюнет! – предупредил калмык-хозяин.  Я поинтересовалась стоимостью катания на двугорбом чуде конвоя песков пустыни. Хозяин оживился, на лице появилось подобие улыбки:
        –  В сам деле, сядешь на верблюда? – и назвал цену.  Открыв кошелёк, передала деньги калмыку:
        –  Купи ему, что нужно, он заслужил! А кататься не стану – высоты боюсь!
 
        Прошло семьдесят пять лет с той поры, как 19 ноября 1942 года была взята в кольцо советскими войсками шестая армия генерал-лейтенанта Паулюса с румынскими соединениями. Однако война не отпускает сердца сталинградцев и немцев в Германии. Гибель в Сталинграде лучшей германской армии, когда из 250000 живыми взяли в плен только 90000, стало для врага страшным ударом.

        А матери солдат, святые русские старухи, говорили:
        – Не мог Гитлер-душегуб победить! – столько проклятий слали ему матери по весей России!

       О днако немцы ставили нам в вину, что русские солдаты-варвары сооружали себе защитные брустверы из тел погибших немецких солдат зимой 1942 года в Сталинграде. Сами же молчали о том, как прокладывали в грязи дорогу немецким танкам, бросая под гусеницы русских пленных…

        Но мир меняется. В 1961 году сталинградцы очень прохладно встретили молодежную делегацию из Германской Демократической Республики, прибывшую с визитом дружбы, первым после той страшной битвы. Наши ребята и девушки не могли спокойно слышать немецкую речь, слишком свежи ещё были в памяти народа трагические дни Сталинградской битвы.

        Сейчас оскорбительный ветер забвения по мрамору сметает листья, а рваное пламя вечного огня дарит ему багровые отсветы. В России новые поколения, не знавшие войны, общаются с немцами, вступая в культурные и деловые отношения. В Германию, куда в годы войны гитлеровцы принудительно угоняли народ на работы, теперь россияне едут жить и учиться, нередко заключают браки.

        Многие немцы приезжают в Волгоград, идут на Мамаев курган, чтобы поклониться праху их погибших здесь родственников, но само слово «Сталинград» им произнести невероятно трудно. Знакомый моих друзей, Отто, - коммунист из Берлина, инженер, устанавливавший автоматику здесь для медицинского оборудования искусственной почки, оживлённо делился впечатлениями о Волгограде, но, старательно опуская его имя «Сталинград», сразу переходил к истории Царицына. На каверзный вопрос: «Останется ли он зимовать в Волгограде?» - тут же резко ответил отрицательно.

        Можно подумать, что в чём-то перед ними виноваты русские. Кто их когда-то звал сюда, на берег Волги, где они убили и поработили  десятки тысяч сталинградцев?!

        – Пфу, проклятье! Доннер ветер!
          Дует в стену с Волги ветер.
          Пробирает до костей
          всех непрошенных  гостей.

        – сочинили в окопе байку про немцев защитники Сталинграда.

        С той незабываемой поры неукоснительно твёрдо мы, потомки героев -  защитников священного города знаем: Сталинград – это предупреждение….

                г. Волжский, 2017