Инкубационный период желтой лихорадкиII. 1. 3

                3.
Антон подошёл к ожидавшему его Диме и они, молча поприветствовав друг друга, тяжелой походкой направились к подъезду.
- Что сказать в такой ситуации даже ума не приложу? – Дима потёр ладонью глаз.
- Я думаю тут вообще нечего говорить, – то ли с сарказмом, то ли с горечью процедил Антон. – До сих пор не верю, что такая беда может приключиться.
- А чем он конкретно болел? – Дима прищурил глаза.
- Да бог его знает, – Антон скривил лицо, как будто съел что-то горькое. – Простудное что-то.
- Это я и сам знаю, что что-то, – как обычно спокойно ответил Дима.

Они не проронили больше ни слова пока не подошли к квартире Кости. Антон позвонил. «Антон»? – с удивлением посмотрел на него Дима. «А, ну да»! – опять скривил лицо тот и отправив короткое сообщение с мобильного, тут же стал звонить с него. Через некоторое время вызов был сброшен, спустя несколько секунд Костя открыл им дверь. Зайдя в квартиру Дима отметил для себя, что рукопожатие Кости стало достаточно вялым, а сам он весь как-то съёжился и поник. Когда зашли в комнату и сели, Костя протянул им листки бумаги и ручку с карандашом. Практически абсолютная тишина создавала нереальность атмосферы. Впервые, сколько помнили себя Антон и Дима, Костя молчал и был спокоен.

Секунды тишины затянулись, и Антон стал ёрзать на диване. Он нервно черканул пару слов ручкой и прежде чем отдать листок Косте, показал его Диме. «Ты как»? – прочитал про себя тот. Костя посмотрел на протянутый листок, слегка улыбнулся и сжав кулак, поднял большой палец вверх. «Хорошая шутка», – скривил рот Антон и посмотрел на Диму. Тот взял листок у товарища и стал выводить слова. «Ты что как в первом классе»? – нервно спросил Антон. «Чем разборчивее я напишу, тем быстрее пойдёт беседа», – не отрываясь от написания медленно проговорил Дима, на что Антон почесал макушку. Дима показал ему написанное и Антон воодушевлённо кивнул, сам желая узнать, как так Костя оглох. Тот прочитав, изменился в лице став серьёзным и взял листок у Димы. Немного подумав он стал так же, как и Дима старательно выводить слова. Антон попеременно смотрел то на листок с ручкой, то на товарища, который их держал. Наконец Костя закончил и протянул листок. Дима неторопливо его взял. Антон слегка склонился над поднесённым листком. Вчитавшись в пару фраз, они разобрались в следующем: «Поначалу была просто острая боль. Это я зимой довыёживался, но плюнул на всё, как всегда. Плюс отпуск был, я и забухал ещё в придачу и к врачам совсем не обращался, пока совсем не припёрло. Но уже было поздно. А у меня оказывается отит был, при чём гнойный. Потом развился какой-то там лабиринтит, тоже гнойный. При чём на оба уха. С гноем все фигово вышло и ба-бах, последствия. Я тугоух на оба уха. Фактически вообще ничего не слышу».

Антон с Димой переглянулись. «Ну и всё-таки как ты»? – написал Антон и показал. Костя потратил какое-то время на бумагу и ручку. «Не поверите. Практически счастлив. Впервые не слышу гула людей о том, что сколько стоит, что падает, что растет, цен, истошных криков, шелеста бумаг и прочей фигни. За последние несколько лет наконец-то тишина. Даже не верится. Я отдыхаю». Антон с недоумением написал: «Как работать будешь?» и даже не показывая Диме быстро дал лист Косте. Прочитав, тот улыбнулся и неспеша дал ответ, который уже оба прочитали: «Никак. Я за годы успел хорошо крутануться. Квартира есть, сбережения тоже. Вложил хорошо. Доход тоже ничего, плюс сдам хату и поеду путешествовать». «Ты языки-то знаешь»? – написал Антон и показав Диме, передал Косте. «Английский хорошо, китайский с переводчиком, но они мне ни к чему. Все равно ничего не слышу», – прочитали они быстрый ответ Кости. Антон помассировал левый висок и набросав вопрос о том, собирается ли Костя ставить слуховой аппарат, тут же получил безапелляционное мотание головой. Антон вновь взял листок и показав Диме: «К бывшей жене и ребёнку поедешь?», передал адресату. Костя сначала ничего не ответил, лишь опустив глаза отрицательно помотал головой, но потом взял листок и добавил: «Зачем я им? Столько лет они без меня здорового справлялись, зачем я им инвалидом нужен»? Закончив, Костя и с трудом сглотнув, передал товарищам. Дима хотел было ещё что-то написать, но передумал, и в молчаливой беседе возникла неуютная пауза. Через минуту Костя взял листок, быстро написал: «Пошлите выпьем» и показал товарищам. Антон закивал, а Дима написал, что он будет только чай.

Впервые Дима видел, как глухой и слышащий пили спиртное. Уже после второй Костя перестал писать и стал отвечать на письменные обращения во весь голос. Только тогда Дима задумался почему Костя не сделал этого раньше, но не стал спрашивать. Беседа шла очень хорошо. Тяжелы лишь были воспоминания о прошедших похоронах Игоря, на которых Костя не присутствовал и о трудном будущем его жены и ребенка, которое никто не хотел даже представлять, не то что говорить о нём.

Пропустив не так уж много стопок, товарищи оставили Костю в приглянувшейся тому тишине. Антон предложил Диме посидеть в каком-нибудь кафе за чашкой кофе. Тот согласился опять же на чай.
Дойдя до небольшой площади Антон предложил зайти в один из сетевых пунктов быстрого питания, где они, взяв кто что хотел сели за столики с высокими стульями лицом к окну.

- Ты знаешь, смотрю я на всё это и мне кажется, что чтобы ни делай всё становится только хуже, – после небольшой паузы сказал Дима, не отрывая взгляда от окна.
- Ты про Костю что ли, не пойму? – немного помолчав в недоумении спросил Антон.
- Вообще в целом, – так же отрешенно ответил Дима. – Костя оглох и ничего делать с этим не хочет. Игоря убили, как Марина это переживает даже не представляю. Кирилла у Светы уже откачивали от передоза. Слышал?
- Да, там у них в соседнем подъезде таджики наркотой торгуют. Пробивал уже.
- Ты Свете можешь с этими дилерами чем-нибудь помочь? – Дима не изменил тона.
- Нет, – спокойно ответил Антон. – Одного из тех, кто её сыну наркоту продавал уже взяли. Беда в том, что их там семья, а то и не одна, и все торгуют. Взяли одного, его место займут другие. Чтобы с этим справиться нужны массовые расстрелы…, даже нет, массовые и публичные отрубания рук с последующей высылкой. По-другому не получится. Но так нельзя, система у нас другая. Всё для отдельно взятого негодяя, а не для общего блага общества.
- Понаехали называется, – печально выдохнул Дима.
- Ага, помимо наркоты, оружия, ещё часть легального рынка держат. Ну и плюс грудничков и чуть постарше похищают, обкалывают и с ними ходят деньги клянчат. – Антон тяжело вздохнул. – Обращал внимание, что у некоторых так называемых мам мелкие на руках постоянно спят?
- Ну да, – немного подумав, ответил Дима, – видел, что со спящими грудными ходят, но как-то не отслеживал специально просыпаются они или нет.
- А ты понаблюдай на досуге, – без тени сарказма ответил Антон. – Но не в этом суть. Таджики и узбеки, в основном, забитые. Сами боятся всего, а вот азербайджанцы, ну и наш Кавказ, те да. Но тут уже мы виноваты. Менталитет у нас такой-прижимистый. Нас бьют, а мы терпим. Стоит, к примеру, группа чеченцев в каком-нибудь общественном месте и во весь голос на своём тараторит. Какой-нибудь русский Иван или даже группа Иванов, что-то им скажет, замечание сделает? Нет. А даже если и найдётся сумасшедший, который это сделает, они его тут же и прибьют, и из прохожих мало кто вступиться. Взгляд отведут и шаг лишь ускорят, чтобы не ощущать позора своей трусости. А попробуй кто-нибудь из наших поведи себя у них так, как они здесь. Вмиг задавят. Нет, мы сами виноваты. Не привыкли, или отвыкли мы себя всем скопом защищать.
- Это потому, что мы уже давно из первобытно общинного строя выросли и до правового государства доросли. Но они, такая же часть России, как и мы, а правила поведения совсем другие, и чтобы в России не принимали, они всё равно будут жить по-своему. А насчёт таджиков и узбеков, не совсем согласен. Это они сначала такие забитые. Со временем пооботрутся, посмотрят, как ты говоришь, на русского Ивана, и тоже начнут ему под ноги плевать.
- Ну-у в общем-то да, – закивал головой Антон и вспомнил про древнего дракона в облике Эрметовой Садорат. И знаешь, что ещё страшно? Мало того что они используют нашу страну и граждан как сырьё, помимо этого они тащат сюда и свою культуру, свою историю и фольклор со всеми их байками и легендами. Вообще не ассимилируются.
- И заметь, мы свою историю и фольклор со всеми его байками и легендами, так бережно не храним и как следствие забываем свои корни, свою историю.
- Да, их культуру мы конечно не принимаем, но и свою особо не защищаем. Есть конечно индивиды, но основной массе всё равно, – разгорячился Антон.
- И это при том, что им тут предоставляют ещё и всевозможные блага. Пусть небольшие, но всё-таки. Как-то с Игорем и Костей об этом говорили. Тебя вроде бы тогда не было, – Дима тоже распылился.
- Прокормить пришлых? – съехидничал Антон. – Это у нас в крови. Своих обобрать, но чужих не обделить.
- Да вообще… И вот что, в голову только что пришло. Где это видано в дикой природе, чтобы одни животные пустили на свою территорию подобных им и предоставили чужакам ресурсы и еду? – Дима разошёлся не на шутку. – Такое поведение среди животных будет воспринято скорее, как слабость, ну и те, кто пустил в скором времени могут оказаться и без ресурсов, и без территории.
- Хороший пример, – кивнул Антон.
- А про культуру и фольклор в частности, согласен с тобой, – Дима напряг скулы, – если не будем защищать и поддерживать свои, то в скором времени их история и их сказки, сожрут наши.
- На действие какого-то вируса похоже, – Антон посмотрел на Диму и нахмурил лоб. – И то, что мы сейчас наблюдаем, это его инкубационный период.
- Ты не поверишь, мне уже как-то приходило такое в голову, – искренне удивился Дима.
- У дураков мысли сходятся, – слегка улыбнулся Антон. – А вот кстати смотри, видишь парень шарахается? – Антон показал пальцем на исхудавшего сутулого человека с низко опущенным подбородком.
- Это тот доходяжный, который на какую-то птицу похож? – сказал Дима, посмотрев в направлении пальца Антона.
- Ага, – Антон впился в того взглядом. – Саша по кличке «Заплатка». Работает с азербайджанцами. Отец у него видимо их кровей, так бы они с ним не работали. Через него, «Заплатку», можно и наркоту, и оружие купить, – по размеренному и отрешённому тону Антона было понятно, что он думает о чём-то другом. – Так сказать ископаемое. И то, и другое можно более безопасно в Интернете купить, но пока есть те, кто покупает на улице, будут и такие как этот. Если бы можно было, у него бы ствол купил, его бы из него и шлёпнул, а потом тех, с кем он работает.
- Антон, Антон, – возмутился Дима. – Тебя ли я слышу?
- Меня Дима, меня, – также отрешённо ответил товарищ. – А как ещё с ними бороться?

Несколько минут они сидели в полной тишине как вдруг Дима спросил: «А почему «Заплатка»? «Потому что во все дыры суется, просят его или нет, – ответил Антон и добавил. – Слушай, дикое желание в стрелковом тире несколько обойм разрядить в мишень. Составишь компанию?». «Боевыми? – Дима посмотрел на Антона и увидел, как тот кивнул в ответ. – До тира далеко»? «Да какая разница, когда охота», – Антон смотрел в окно. Дима посмотрел в уже пустой стакан и со словами: «Ладно, поехали», неторопливо встал со стула. Когда они выходили он ещё раз посмотрел на Сашу «Заплатку», который продолжал слоняться по площади.