Мудрец неприкаянный

ВЕЛИКИЙ МАГИСТР

Юрий Герасимыч Кошечкин, инженер крупного московского НИИ, имел выдающиеся способности в области разгадывания всевозможных кроссвордов и слыл человеком необычайно просвещенным.
Возле его рабочего стола красовался огромнейший книжный шкаф, в котором бережно хранился Священный Архив, представлявший собой великое множество рукописных тетрадей, содержащих особо ценную информацию. Это было творческое наследие инженера-мыслителя, плод его многолетнего каторжного труда.
Каждая архивная тетрадь имела порядковый номер и тематическое название - "Артисты театра", "Артисты кино",  "Растения", "Звезды и созвездия", "Ученые", "Насекомые", "Города" - и так далее. Все рукописные страницы были педантично пронумерованы.  Для быстрого поиска нужного "кроссвордного" слова к Архиву прилагалась детальная картотека.

Интеллект Герасимыча был могуч, а авторитет - непререкаем. Соратники по ремеслу звали его Великим Магистром.

С утра до вечера тянулся к авторитетному кудеснику задумчивый институтский народец с кроссвордами в руках - " Герасимыч, помоги !"  И он помогал. Если не удавалось вспомнить нужное слово сразу ( что случалось редко ), то открывал заветный шкаф, рылся в картотеке, находил нужную тетрадь и, в конце концов, обязательно называл слово. Благодарные посетители приходили в неописуемый восторг - " Герасимыч, ну ты и умище ! "  Маэстро смущенно улыбался, но не возражал.
Будучи убежденным бессребреником, денег за помощь Великий Магистр никогда не брал. Молва о фантастических деяниях ученого-самородка разнеслась по округе и теперь к нему тянулись не только местные "знатоки", но и паломники из других предприятий. Герасимыч никому не отказывал и работал порою на износ.
Блистательный эрудит непрерывно оттачивал свои уникальные "кроссвордные" навыки и покорял все новые и новые творческие вершины.
А вот в его основной, профессиональной деятельности дело обстояло несколько иначе.

Герасимыч был трудолюбивым и грамотным специалистом, однако сей неоспоримый факт мало отражался на его карьерном росте. За инженером Кошечкиным твердо закрепилась репутация невезучего, неприкаянного человека, постоянно попадающего в нелепые и дурацкие ситуации - то нужную станцию в задумчивости проедет, то командировочное удостоверение потеряет, то в милицию его по ошибке заберут и прочее.

Однажды в поезде у Герасимыча украли крупную сумму денег и документы. Через некоторое время детали этого происшествия подзабылись, но у многих в памяти почему-то отложился мутный осадок неопределенности и они не могли с полной достоверностью вспомнить - действительно ли непутевого бедолагу обокрали или же, наоборот, он сам в чужой карман залез. Короче, неприятное осталось ощущение от той "темной" истории.
Кое-кого Юра Кошечкин очень раздражал своей невезучестью, открытостью и почти детской доверчивостью.

В очереди на "раздачу тумаков" горемыка неизменно оказывался первым, а в списках на поощрение - ровным счетом наоборот.

В свое время младший научный сотрудник Ю.Г. Кошечкин без видимых причин был переведен на должность инженера. По данному поводу некоторые ехидные граждане злословили, что "младшего инженера" Юрию Герасимычу не дали лишь потому, что такой должности в природе не существует.   

Одним словом, не задалась у мужика служебная карьера.  По тем же причинам не сложилась и личная жизнь.

Неудачник остро переживал профессиональную невостребованность, ощущая в себе мощный творческий потенциал. Вот тогда-то он и "подсел" на кроссворды, успешно реализуясь на новом интеллектуальном поприще.   

КОЛХОЗНЫЕ СТРАСТИ

Шли годы. Размеренная жизнь Герасимыча текла своим чередом, и бурный водоворот кроссвордов все более затягивал его в свое ненасытное чрево.  Ситуация изменилась в одночасье.

Дело было в сентябре. Служебный автобус, до отказа заполненный научными сотрудниками, направлялся в подшефный подмосковный колхоз - для оказания посильной помощи в изнурительной битве за урожай. Сей будничный факт был ознаменован тем, что на этот раз старшим "колхозного десанта" неожиданно был назначен серьезный и ответственный Герасимыч (  вожаки, запланированные и утвержденные ранее, по различным причинам выехать на поля не смогли ).

Для скромного инженера данное назначение стало настоящим потрясением, так как за долгие годы он свыкся с мыслью о том, что, по-видимому, навечно зачислен Творцом в категорию "младших". Неожиданно свалившееся Старшинство грело душу, вдохновляло на великие дела и давало возможность проявить себя. Длительная колхозная  командировка новоиспеченного руководителя представлялась весьма перспективной.

Оказавшись на месте назначения, Герасимыч энергично взялся за дело - наладил дружеские контакты с местной администрацией,  организовал  прибывшим труженикам вполне комфортные условия проживания, выдал спецодежду и одарил талонами на завтрак и обед. А главное - заключил с руководством колхоза трудовой договор, предусматривавший неплохое денежное вознаграждение по результатам выполненных работ. Такого в практике колхозных бригад еще не было.

Разговаривая по телефону, Герасимыч уверенно и громко величал себя не иначе, как "старший группы из Москвы". Звучало впечатляюще грозно - почти, как "старший опергруппы".
По утрам новый начальник вместе с телохранителем Костюшей ходил по деревне, напоминая всем встречным, что зовут его Юрий Герасимыч, и что он назначен сюда Старшим - для выполнения ответственного трудового спецзадания. Герасимыч гордо шагал по улицам, а ему кричали из палисадников - " Здорово, СтаршОй !"  Это бодрило, окрыляло и приятно тешило самолюбие.

После традиционного утреннего обхода и получения заряда бодрости, СтаршОй выезжал с ревизией на бескрайние картофельные поля, где в рамках масштабной битвы за урожай шли упорные "бои местного значения", а далее - навещал колхозное руководство.

Однажды деятельный командир задумал угостить свой личный состав шикарным грибным супом. Грибов в близлежащем лесу они с Костюшей не обнаружили , зато собрали огромное количество пустых бутылок, которые тотчас сдали в пункте приема стеклотары. Вырученные деньги предприниматели реализовали в сельпо, купив забористого портвейна и закуску - в разумном количестве ( чтобы гарантированно захмелеть ). Не для себя старались - для народа.

Вечером, когда уставшие деятели науки возвращались с трудового фронта, их радостно встречал хлебосольный Герасимыч, хлопотавший возле большого сервированного стола. Он лучезарно улыбался, непринужденно шутил и ухаживал за дорогими гостями, ощущая себя отцом большого, дружного семейства.
В течение всего вечера хозяин неоднократно произносил задушевные тосты и выпивал с гостями на брудершафт, излучая хмельное счастье и от души восхищаясь каждым из присутствующих.

В конце праздника разомлевший предводитель проникновенно и доверчиво спросил у трудящихся - " Братцы, а скажите честно - я ведь СтаршОй ? ". В ответ дружно закричали - " СтаршОй !! СтаршОй !!  Да здравствует наш батько Герасимыч !!! ".  А потом грянула знаменитая молодецкая песня - " Эх, любо, братцы, любо, любо братцы жить, с нашим атаманом не приходится тужить ! "  По небритой щеке растроганного батьки катилась скупая атаманская слеза. Герасимыч всем сердцем полюбил новых друзей, и любовь эта была взаимной.

Все шло замечательно. Жизнь казалась прекрасной и удивительной. Но, как всегда, если невезучему Герасимычу вдруг улыбалась удача, то вскоре обязательно случалось что-то нехорошее, непредсказуемое. Так было и на этот раз.

Дней через десять после заезда основной группы, в колхоз доставили еще один отряд командированных ученых. Среди вновь прибывших была и Юлия Степановна - вздорная, хитрющая дама бальзаковского возраста, в которую, к своему несчастью, был давно влюблен наивный мечтатель Юра Кошечкин .
О шизофренических выходках объекта его тайных воздыханий ходили легенды. Так, приезжая в командировку на завод, Юля тут же облачалась в рваные красные штаны, обильно заклеенные скотчем. В гостиницу не заселялась, предпочитая ночевать в цеху - на нестерильном топчане. Обожала "косить" под бомжиху и всячески шокировать окружающих. Очарованный Юра был без ума от неординарности "примадонны".

В условиях родного НИИ скромный инженер никогда не пытался объясниться с женщиной своей мечты. Но теперь, на природе, да еще в должности СтаршОго, он чувствовал себя раскрепощенно и уверенно.
Пылкое сердце Герасимыча безумно стучало, голова "поплыла". Он, наконец, решился признаться экстравагантной Юленьке в своих нежных чувствах.
 
Надев выходную белую рубаху, аккуратно причесавшись и обрызгав раскаленную головушку одеколоном марки "Ландыш", неприкаянный ухажер пригласил даму сердца на романтическую прогулку до молочной фермы, располагавшейся неподалеку. В левой руке он бережно нес пустой трехлитровый бидон. "Сладкая парочка" степенно удалилась.

Но вскоре рассвирепевшая Юля прибежала обратно, кроя своего кавалера последними словами. Она кричала, что немедленно уедет в Москву и пожалуется руководству института на аморальные поползновения Герасимыча, который виновато и растерянно выглядывал из-за дерева, не решаясь приблизиться.
Ничего определенного "пострадавшая" сказать не могла, а лишь верещала мерзопакостным голосом - " Ишь какой ! Думает, если он старший, так все ему можно ? "  Как выяснилось чуть позже, взволнованный и романтичный Герасимыч всего-навсего попытался поцеловать руку божественной Юленьке - и ничего более.

Все, кто хоть немного знал знаменитую скандалистку, сразу догадались, что та нарочно устроила весь этот "цирк".
От ненавистной колхозной  повинности Юле отделаться не удалось, а потому - на место назначения она приехала в крайне раздраженном состоянии и сразу начала искать подходящий повод, чтобы побыстрее "сделать ноги" в обратном направлении. А тут простодушный недотепа так удачно и так вовремя подставился.
Коллектив дружно вступился за своего вожака, пообещав интриганке большие неприятности, если та не угомонится.  Для коварной мадам это оказалось неожиданностью. Она никуда не уехала, но затаила великую злобу и мечтала о скорой мести.

Вернувшись в институт по окончании трудовой вахты, мстительная фурия тотчас накатала лживый и пакостный донос, в котором информировала руководство о том, как "в процессе возвращения с молочной фермы старший группы Кошечкин Ю.Г., используя служебное положение, заманил ее в березовую рощу, где цинично склонял к совместному распитию парного молока в извращенной форме".
Прочитав такое, члены из парткома очень оживились и попросили Юленьку дать подробные пояснения по данному поводу.
Что им там шизофреничка нафантазировала - неизвестно, но в тот же день беспартийного Герасимыча вызвали в партком и устроили ему грандиозный, хамский разнос, обвинив бог весть в чем. С какой-либо карьерой в родном НИИ было покончено раз и навсегда.

После всего пережитого Герасимыч впал в глубочайшую депрессию. К жизни его вернуло любимое увлечение. Убегая от боли и обид, Великий Магистр с головой погрузился в бурлящую стихию спасительных кроссвордов, которые исцеляли его израненную душу.

ПОКЛОННИК ТАЛАНТА

У институтского слесаря Сашко были золотые руки, открытое сердце и горячая голова.  Впечатлительный слесарь считал Герасимыча абсолютно гениальной личностью и искренне верил, что основной причиной всех несчастий кумира являются лица еврейской национальности, которых воинственный пролетарий с детских лет презрительно называл "французами".
Деликатный Герасимыч не разделял столь радикальных взглядов приятеля, но переубедить его долго не мог.

Со временем в сознании дремучего слесаря различие между словами "француз" и "еврей" полностью  стерлось, эти слова стали для него синонимами.
Более того, дотошный Сашко ошибочно, но убежденно полагал, что столицей Израиля является Париж ( "растудыт его в качель" ). Наполеона он люто ненавидел и называл "Большим французом". Кутузова же любил безмерно, считая, что тот избавил страну от иудейского рабства.

Заметив на территории института кого-нибудь из знакомых иудеев, Сашко истошно голосил - "Едет Кутузов бить французов !!"  Схватив испуганного собеседника "за грудки", слесарь с большим чувством озвучивал любимую цитату из " Бородино " - " Забил заряд я в пушку туго и думал - угощу я друга !  Постой-ка, брат мусью ! ", после чего демонстрировал похабные жесты и восторженно матерился.

Каждый вечер, перед сном, Сашко рассказывал своей любимой внучке Катеньке одну и ту же убогую сказку собственного сочинения, где эмоционально описывал сложные производственные отношения между благородным слесарем и подлым французом.
В конце сказки доведенный до отчаяния слесарь рвал на груди тельняшку и начинал беспощадно избивать, пытать и калечить соперника. Сашко описывал это смачно, с натуралистическими и кровавыми подробностями.  Изо дня в день садизм слесаря становился все изощреннее. Внучка плакала, жалела искалеченного француза и долго не могла уснуть.

В итоге жена и дочь доморощенного сказочника-садиста устроили грандиозный скандал и выдвинули жесткий ультиматум, согласно которому умственно деградирующий Сашко должен немедленно бросить пить, кардинально пересмотреть разнузданный образ жизни, перестать третировать французские меньшинства и не сочинять поганые сказки. А пока - запретили ему общаться с травмированной внучкой.

После состоявшейся крутой разборки слесарь глубоко осознал свое скотство и твердо встал на путь исправления. В этот критический момент ему на помощь пришел Герасимыч, сумевший приобщить приятеля к своим интеллектуальным занятиям. 
Сашко потянулся к знаниям, и теперь его часто видели возле Священного Архива - в состоянии глубокой задумчивости, с кроссвордом в руках. Кто-то даже застукал пытливого пролетария за чтением "Войны и мира".
Перевоспитавшийся черносотенец подобрел душой и перестал злобно материться по любому поводу.

В конце концов новоявленному гуманисту позволили рассказывать сказки своей ненаглядной внучке. В новых произведениях слесарь и француз уже не дрались, как прежде, а нежно любили друг друга. По праздникам верные друзья выпивали по 250 грамм морковного сока, одобрительно крякали и обнимались по-братски. Внучка умиротворенно слушала и тихо засыпала со светлой улыбкой на устах.

ЭПИЛОГ

Юрия Герасимыча обуревала жажда деятельности и желание перемен. Великий Магистр задумал совершить качественный скачок в своем интеллектуально-познавательном творчестве, перейдя на более высокий уровень познания. Священный Архив решено было преобразовать в Энциклопедию Мудрости.

Герасимыч много и углубленно читал, непрерывно расширяя свои и без того впечатляющие познания. Каждое угаданное в кроссворде слово он стремился наполнить максимально емким содержанием. Временами Великому Магистру казалось, что он соприкасается с Вечностью, и это было не удивительно - ведь процесс познания и самосовершенствования также бесконечен, как бесконечен окружающий нас Космос.
Поползли по округе слухи о неком ученом старце Герасимэ, который, якобы, общается со Всевышним, а потому знает абсолютно все и даже может предсказать будущее.

Мудрый и рассудительный Магистр с печалью взирал на суетливых сослуживцев. Их ежедневное пребывание на работе протекало по одному и тому же, давно утвержденному сценарию. Вот группа озадаченных женщин с карандашами увлеченно имитирует кипучую трудовую активность, старательно осваивая процесс чистописания, плодя и размножая бесконечные липовые отчеты. Юлия Степановна любит задумчиво повторять - " Не надо думать, надо пахать ! ". В исполнении Юли данный лозунг воспринимается неоднозначно, так как думать ей давно уже нечем.
Компьютерщик Жора не имеет физической возможности имитировать что-либо и тихо кемарит на рабочем месте, распространяя терпкий запах утреннего перегара.
За соседним столом скучающий хитрожопый Дима в перерывах между компьютерными играми не торопясь оформляет свою невнятную кандидатскую диссертацию.
Да, у этой публики совсем иная "группа крови".

По окончании трудового дня Юра Кошечкин не торопился возвращаться в свое пустующее, сумрачное жилище и подолгу задерживался на работе. 
Великий Магистр спешил достойно закончить главное дело своей жизни. Он был сосредоточен и уверен в себе. Но иногда, бессонными ночами, испытывал смутное душевное беспокойство, тщетно пытаясь разглядеть прошлое сквозь расплывчатую пелену памяти.
 
Подводя жизненный итог, Юрий Герасимыч обреченно осознавал, что погрузившись когда-то в спасительный водоворот кроссвордов и отгородившись от жизненных реалий, он упустил нечто очень важное, невосполнимое, безвозвратно утерянное.

Прикрыв глаза, Великий Магистр долго слушал, как рядом, осторожно и мягко ступая, неспешно бродило в темноте равнодушное и молчаливое Одиночество.

Вздохнув, Герасимыч решительно встал с кровати, зажег настольную лампу с уютным зеленым абажуром и уселся за письменный стол. Разложенные листы писчей бумаги уже ждали его.

Апрель 2018 года.
      


Рецензии
Хороший человек, главный герой вашего рассказа, и в любви не очень повезло.


Наталья Москвитина   11.08.2018 23:53     Заявить о нарушении
Спасибо, все так и есть.

Романов Владимир Владимирович   14.08.2018 10:58   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.