восток дело тонкое

                Жизнь военнослужащих очень изменчива. Только муж служил в Новосибирске, как уже перевели в Таджикистан. Пришлось бросить работу, аспирантуру, теперь собираюсь в Среднюю Азию.
            Собралась быстро. Да и собирать почти нечего. Личные вещи и немного посуды. На работе проводили очень тепло.  Сначала уговаривали остаться в городе и продолжить научную работу.   Начальник отдела сказал:
              - Оставайся, найдем тебе другого мужа, какого-нибудь молодого кандидата, защитишь кандидатскую.
                Я подошла к окну и посмотрела вниз, где замерзший супруг бегал, подпрыгивал от мороза и смотрел на окна, стараясь угадать, где мой отдел и ответила Юрию Львовичу:
              - Ну, где я еще найду такого худого, длинного и верного мужа?     Все засмеялись, подарили рыцаря, сделанного из конденсаторов и сопротивлений нашим техником, со шпагой и щитом и попрощались.
              Прилетели в Душанбе, и началось знакомство с Таджикистаном. Город  понравился, хотя рассматривать его некогда, надо лететь дальше, в Московский район.
              Летать нужно было на маленьких самолетах, через перевал, аэродромом была небольшая площадка с узкой взлетной полоской.  Летало воздушное такси «Морава», вместимостью пять человек и ЯК-40. Вертолетом летали на Памир.
               Мы полетели самолетом ЯК-40. Над горами самолет попал в турбулентную зону. Его так стало трясти, что казалось он трещит по швам. Я в страхе думала, что больше не полечу самолетом, лучше поеду автобусом. Но когда я проехала автобусом по горной дороге от Душанбе до Московского района, я решила только летать.
       Аэропорт находился напротив пограничного отряда, через дорогу, так что нам не пришлось долго идти к нашему новому месту службы. Нас ждали, быстро оформили и отпустили устраиваться.
        Двухкомнатная квартира, которую мы получили, была с частичными удобствами, но комнаты были большие и кухня не маленькая.
        Быстро устроившись, муж убежал принимать дела, а я разобрала чемодан и услышала телефонный звонок. Звонил мой Владимир и сказал, что он улетает на Памир принимать заставы.
         Я была в недоумении.  Без продуктов, выходить за пределы части я не могу, так как нет  пропуска, соседей никаких нет, спросить не у кого, что и где купить не знаю. Квартира далеко от жилых домов, рядом только казармы. В такой ситуации я оказалась первый раз.
          В хозяйственной сумке нашла банку вишневого варенья, а на кухонном столе в банке стояли столовые алюминиевые ложки. Два дня я ела варенье, запивая водой из крана. С тех пор вишневое варенье я не ем.
           На третий день ко мне заглянули женщины. Я познакомилась с ними. Одна из них была жена начальника отдела, к которому и прибыл мой муж.
           Серафима Ивановна, так ее звали, разохалась, запричитала, что я без еды, без пропуска.  Быстро выпросила у своего мужа машину и повезла меня в район за продуктами.
            Если кто думает, что там были продуктовые магазины, тот глубоко ошибается. Хлебного магазина там вообще не было. Мы купили лаваш в чайхоне и в продуктовом киоске масло с какими-то консервами. Возле проходной в частном доме, у таджички попросили продать молоко. Она нам вынесла литр молока.
               Я была спасена от голода. Через два дня приехал Владимир. Он быстро разобрался с бытовыми проблемами.
             Магазин продуктовый работал в части по определенным дням и часам. Семьи военнослужащих получали пайки ежемесячно: крупы, макароны, консервы, а мясо продавали два раза в неделю по старшинству. Сначала командование, потом остальные. Остальные продукты покупать у местного населения или на базаре в районах, где они есть и в Душанбе.
              В общем, жить можно. Оставалось только устроиться на работу. Эта проблема была сложнее всего. Жены военнослужащих все были устроены. Учителя, бухгалтера, медсестры – все при деле. В районе не так много организаций, есть еще и местные жители, которым нужна работа, а я могу работать только в экспедиции где-нибудь в горах.
                С трудом устроилась секретаршей. Коллектив состоит только из мужчин местной национальности. Начальник подкидывал документы на русском, масса ошибок. Начинаю исправлять и получаю выговор:
               - Сетка, ты почему исправляешь меня? Печатай, как я сказал.
                Приходилось отправлять документы, как сказал начальник. Ну, прямо юмористическая миниатюра, сюда бы Задорного. В обед приносили огромный арбуз или дыню, разрезали, приносили лаваш и звали на обед:
                - Сетка, Раис сказал обедать. Раис-это начальник.
 Бывало очень много работы, попробовала выключить радио.
Наш Раис прибежал ко мне с вопросом:
               -Сетка, а, а, ты что, не любишь таджикскую музыку?
  Отвечаю, что много работы, некогда слушать, боюсь ошибиться и слышу:
           - А-а!
И включается динамик на полную мощность.  Прошло несколько месяцев. Коллектив привык ко мне, Раис даже согласился исправлять частично ошибки, я научилась есть в обед арбуз с лавашем, и освободилось место зав. библиотекой в местном техникуме механизации. Меня пригласили туда работать. Я с радостью согласилась.
          Техникум большой, учащихся много, библиотека небольшая, учебников много, а художественной литературы маловато. Конечно лучше работать, когда книг мало, но хотелось собрать хорошую, богатую коллекцию книг, особенно поэзию. Ведь когда – то Восток славился математикой, философией, поэзией. И я начала наводить порядок, классифицировать литературу, создала учетную запись, завела читательские карточки.
           Завуч, Борон Мирзоевич, глядя на мою работу, сказал:
           -Знаешь, возьми-ка ты уроки немецкого языка в 5-6 классах.
Как я не отказывалась, пришлось взять уроки не только немецкого языка, но и русского.
Уроки иногда проходили очень интересно. Начинала ребятам рассказывать о вопросительном предложении в немецком языке:
          -  Ist das Reks ?
На что получала ответ:
          - Das ist собака.
И тут же просьба хором:
           - Ай, малима (учитель), зачем нам твой импортный язык? Расскажи нам что-нибудь по-русски.
Спрашивала, что им рассказать и слышала просьбы рассказать сказки или песни. Они не знали свою литературу, писателей, поэтов, зато любили свои песни, сказки, народный эпос.
              Я решила познакомить их с произведениями Низами, Фирдоуси, Мирзо Турсун Заде, Рудаки, Омара Хайяма.  С трудом, но получилась читательская конференция по произведению Икрами «12 ворот Бухары».
              Упросила бухгалтера в необходимости поездки в биб.коллектор, за новой литературой. Бухгалтер, маленький, толстенький, с побритой глянцевой головой узбек, с трудом согласился закупить новые книги, энциклопедии, словари. Директор, Субхон  Ашурович, выделил мне грузовую машину и я с водителем, которого звали Гадамат, поехала в Душанбе. 
             Гадамат, худощавый, высокий, очень энергичный парень заправил машину, взял и запасные канистры с бензином, заправок по дороге не было.
               Рано утром мы выехали. Жара. Сухой, горячий воздух обжигает лицо. Пыль серым пеплом покрыла выжженную долину, на деревьях листва серого цвета. Но дорога ровная.
                Разговаривать не хотелось, да и Гадамат не очень разговорчивый. Я разглядывала проезжающую местность, она потихоньку менялась.
                Появились хлопковые поля, я вспомнила, как с учениками собирала на учебном поле хлопок, его колючие коробочки и мягкий, белоснежный, легкий комочек волокон. За полями, орошаемые сады и огороды, на душе стало веселее.
                Наконец, стали подниматься в предгорье Памира. Наш путь лежал через перевал Шар-Шар, подниматься надо высоко. Дорога еще широкая, машины разъезжаются, слева отвесные скалы, а вот справа начинаются глубокие пропасти, иногда заросшие деревьями, кустарниками. Горы молодые, безлесные, сплошные скалы. Доехали до места, откуда в долине видна Нурекская ГЭС. Пейзаж очень красивый, высота такая, что захватывает дух. Вниз смотреть страшно. Спрашиваю у водителя, что если бывают аварии, то как достают машины. Гадамат посмотрел на меня искоса и ответил:
                - А их никто не достает.
У меня от этого ответа забегали мурашки по спине.  Навстречу ехал рейсовый автобус, люди спокойно сидели, разговаривали и я успокоилась.
                На перевале в кафе заказали манты. Да, такие фирменные манты делают только там. Тесто мягкое, голубоватое, но удерживающее сочное мясо.
 От перевала оставалось 80 км до Душанбе. Город встретил прохладой своих зеленых улиц и разноцветными национальными одеждами его жителей.
                Заехали в биб. коллектор. Я отобрала все, что нужно для библиотеки. Мне выделили еще литературу для училища, подписные издания, журналы. Все это нужно получить со склада, а пока есть свободное время и я с водителем поехала на Душанбинский базар.


                ВОСТОЧНЫЙ БАЗАР

                После диетических офицерских пайков и постного хлеба, восточный базар показался мне райским местом. Слева от входа тянулся очень длинный ряд, сидящих на земле, женщин в разноцветных головных уборах. Перед ними на белоснежных салфетках стояли коробки, корзины, наполненные различными лавашами.
                Здесь были разнообразные хлебные изделия: лаваши свадебные, лаваши, посыпанные кунжутом, или душистыми травами, простые лаваши. Все они отличались разными узорами, формами.  За ними ряды с фруктами, ягодами. Меня потянуло к молочным рядам. Давно я не покупала домашний творог, сметану. Дальше стояли ряды с различными колбасными изделиями, за ними ряд с курами, утками. Купить курицу в то время было удачей. Если удавалось привезти в отряд кур – это был всеобщий праздник. Вечером во всех домах готовили одно блюдо - чахохбили.
                За всеми этими рядами, на земле, сидели живописные, с бородами, как у Хоттабыча, старики. Перед ними в мешочках была зеленая перемолотая кашица, рядом пучки зелени, травы, укроп, какие-то корешки. И только у одного старика, самого заметного, в расписном халате, в национальной обуви, в синей с золотом тюбетейке, которая красовалась на его голове, лежали большие листья хрена.
                Я очень обрадовалась, что могу купить всю эту зелень, так как собиралась засолить огурцы.  Подумала, что надо спросить у деда-это листья хрена или это листья другого растения? И вот, что из этого вышло:
                - Дед, а сколько стоит укроп?
Он мне ответил, тогда это были копейки. Я вынимаю деньги и даю ему, а он деньги не берет и говорит:
                - Плохая хозяйка.
                - Почему? Я растерялась.
                -Не торгуешься, торгуйся!
Я думаю, что это копейки и за сколько он может тогда продать? Я решила схитрить. Попросить еще хрен, какие-нибудь корешки, чтобы было за что торговаться. И я спросила, чтобы убедиться, что это листья хрена:
                - А это что у тебя за листья?
                -А тебе что надо?
                -Ну, мне посолить надо, в огурцы положить.
                -Раз надо, то бери.
                - Но я не знаю, эти листья или нет?
Народ стал уже понемногу собираться вокруг. Я совсем застеснялась и не могла произнести это злополучное слово-хрен. И я начала разговор снова:
                - Дед, ну ты скажи, как называются эти листья?
                -А какие листья? Ты не знаешь какие листья тебе нужны, а я как узнаю?
Народ уже стал смеяться. Подошел Гадамат и тоже заулыбался.
                - Ну вот те, самые большие надо!
                -Раз надо, то бери.
                - Так я не знаю…А сколько они стоят?
                -А за сколько ты возьмешь?
Я поняла, что ему не так хочется продать, как нравится процесс продажи, что надо с ним торговаться и я из последних сил сказала ему:
                -  Беру все и бесплатно. И хрен тоже.
                -Так это у тебя хрен?   
                -То ли хрен, то ли нет! Бери все бесплатно.
Смеялись все. Гадамат взял всю зелень, сказал: «Рахмат»
Бегом побежали к машине, забрали со склада всю литературу и довольные поехали домой.
                Да, Восток – дело тонкое.