Записки Владимира Краковцева. Часть 6

Шанхай  1938  год
       

Благородный муж думает о пути, а не о еде


Новый Год мы встретили всей семьей конечно дома. Как всегда, считала моя Бусенька, встреча. Нового Года это один из семейных праздников на который должна собираться вся семья и обязательно в своём родном доме. Так было заведено у Жуковских-Волынских еще в Харбине. Вот и в этот раз мы все собрались вечером в столовой и к нам спустилась Валентина Алексеевна. Папа с Татьяной помогли ей преодолеть ступеньки лестницы и усадили её в мягкое кресло-качалку. Ей сразу понравилась наша ёлочка, которую еще накануне мы украсили гирляндой разноцветных лампочек и игрушками. Вообще-то это была туя, которая растёт на юге Китая. Она уютно стояла на тумбочке между двумя кашпо с вечно зелеными пальмами дополнявшими ансамбль кусочка леса. Основание деревца мы укутали белой марлей  посыпанной блёстками. Валентина Алексеевна, любившая пошутить, сказала что не иначе как Волька придумал посадить пальмы рядом со снежным сугробом.

Наши главные кулинары приготовили несколько горячих мясных блюд  и конечно традиционный салат-оливье, который я люблю до сих пор.  Прекрасно уместившись за круглым обеденным столом и внимательно выслушав молитву, которую прочитала Бусенька, мы занялись дегустацией изобилия блюд приготовленных нашими женщинами.
Ближе к полуночи отец разлил шампанское по бокалам и предложил выпить за Новый Год и за то, чтобы больше не было войны. Потом они пили еще какое-то вино, и шанхайская бабушка попросила меня завести граммофон и поставить ее любимую пластинку «У самовара я и моя Маша» в исполнении Петра Лещенко, что я сделал с большим удовольствием. Ведь заводить граммофон или крутить ручку мясорубки, или миксера, или машинки для точки карандашей, или вращать педали велосипеда мне казались занятием приобщавшим человека к прогрессу. Под конец нашего пиршества было мороженое домашнего приготовления и чай с заварными трубочками с кремом.
В первых числах января мой отец начал ездить на службу в банк, а Татьяна приступила к работе в Аркадии. Ей сразу же понравилась её работа, тем более потому что она любила печатать на машинке и делала это очень быстро.

Ведь она до того несколько лет работала машинисткой в БРЭМе еще в Харбине. А я – продолжал учебу в "Питэр пэн скул" и всё ждал когда наконец папа возьмет меня с собою в банк. Мне хотелось увидеть своими глазами как выглядел Шанхай после недавней войны. Мой рыцарский костюм был готов и остальные принадлежности тоже.
Все-таки Ольга Никифоровна помогла нам взять на прокат щит и меч несмотря на взаимную неприязнь которая была у нее с Валентиной Алексеевной. Только через два года я узнал про историю и причину их недружелюбных отношений. Затем выяснилось что нет в театре рыцарского шлема с забралом а имеются только каски похожие на тазики. Конечно это разрушало наш первоначальный план. Но тут Татьяна сказала что рыцарь без страха и упрёка может предстать на балу перед своей дамой сердца в черном бархатном берете украшенном каким-нибудь ярким пером. Так и порешили. Ведь в ШОСе будут танцы а не турнир. Ну что ж танцы это хорошо.

В харбинской школе Чесноковой нас научили хорошо танцевать и я любил эти уроки. Неожиданно отец позвонил со службы и сказал  что бал и ёлку перенесли на четверг 13 января в день встречи Нового Года по старому стилю. Вечером папа сказал что так было решено согласно распоряжения шанхайского Муниципального Совета. При чем тут был Муниципалитет мы не могли понять. А в субботу 8 января отец поехал в банк и взял меня с собою. Как и раньше мы ехали на дабл-дэккере и я увидел с верхней палубы на перекрестках Баблинг-уэл роуд и других деревянные ежи проволочных заграждений. Это были баррикады из брёвен и колючей проволоки. Я понял что ежи служили для задержания бандитов и даже просто беженцев в случае их силового вторжения из Чапея на территорию сеттльмента. Кроме того местами были укрепления из бетонных плит и мешков с песком. Оказывается, как сказал папа, пули могут пробивать доски и даже железо а в песке они застревают.

Так мы доехали до конца Нанкин роуд и у входа в банк тоже увидели мешки с песком. Дежурный офицер отдал под козырёк и мы поднялись на лифте на папин этаж. Отец занялся своими делами а я стал наблюдать из окна за движением машин и автобусов. Мне показалось что самый большой шанхайский гараж машин такси компании «Силвер Такси» (Серебряные Такси) использовал только черные машины с большой серебряной буквой «Т» на крыше и номером телефона для вызова такси  «№60000». Когда мне надоело считать машины за окном я стал рассматривать фотографии машин и аэропланов в американских журналах «Popular Mechanics». Это было интересно и приятно почувствовать, что в этот раз я мог не просто глазеть на красивую технику, а еще почти свободно читать и понимать её описание и названия.

Когда папа вышел из своей комнаты чтобы покурить, а он почти никогда не курил в доме или в своём офисе, он предложил мне пройтись с ним. Я с радостью согласился так как мне надоело сидеть без дела и я знал, что если папа зовёт, то значит он хочет что-нибудь показать или рассказать. Тогда он закрыл на замок свою секретную комнату и мы пошли вверх по лестнице. На следующем этаже было обширное помещение похожее на спортивную площадку. Вдоль стен были какие-то спортивные снаряды, а по центру стояло несколько одинаковых столов. Поперёк одного стола была натянута невысокая сетка. Отец сказал что хочет научить меня играть в пинг-понг. Мы достали из ящика закреплённого под столом несколько ракеток, похожих на лопаты с коротким черенком и я выбрал самую легкую. Папа показал как держать ракетку и как бить по мячику. Я стал пробовать но у меня ничего не получалось. Тут мы поняли что надо было выбрать ракетку с самой тонкой ручкой потому что толстая ручка плохо помещалась между моими пальцами. Но не беда, решили мы, буду учиться и мы стали играть. Кажется я получил большее удовольствие не от самого процесса игры а когда я бегал вдогонку за мячиком. Под конец папа показал мне как можно тренироваться в навыках игры даже без партнёра, когда стол стоит вплотную к стене. Мы вернулись в кабинет отца с решением купить завтра же мячики и пару детских ракеток под размер кисти моей руки.

А еще отец вспомнил что в ШОСе тоже есть пинг-понг и если я потренируюсь, то возможно сыграю с кем-нибудь из детей на ёлке 13-го. Пробыв в банке еще какое-то время мы собрались домой потому что хотелось кушать, а холодильник  в офисе был пуст после праздников. В ожидании нашего дабл-дэккера мы забежали в закусочную, которую папа шутя назвал забегаловкой, и съели по хот-догу запивая тёплым молочным коктейлем. Дома я рассказал нашим женщинам про заграждения из колючей проволоки и про укрепления из мешков с песком, которые я видел своими глазами.
 На следующий день было воскресенье отец оставался дома, а я пошел с Татьяной на базар что бы купить ракетку. На рынке был большой магазин школьных принадлежностей и игрушек в котором мы раньше покупали чернила и авторучку Пеликан. Для игры в пинг-понг продавались большие коробки с полным набором всего необходимого кроме стола. Но нам не нужна была сетка с её креплениями и Татьяна спросила у продавца как купить только ракетку. Он предложил нам детский набор из двух ракеток и упаковки с шестью мячиками. Я примерил ракетку – рукоятка легко обхватывалась моими пальцами. Заодно я уговорил тётю Таню купить настольную игру “Snakes and Ladders” (Змеи и Лестницы) для игры двух и более человек.

На обратном пути мы зашли в рыбный отдел базара и купили паунд моих любимых макарони-фиш. Довольные своими покупками мы вернулись домой к праздничному обеду, ведь это был третий день Рождества Христова. Что именно было на обед я не помню, но знаю наверняка что был пирог с рыбой и визигой или фаршмак – тоже рыбное блюдо. Вообще моя Бусенька часто баловала нас кулинарией из морепродуктов таких как крокеты, креветки, чилимсы, крабы и конечно самым деликатесом в этом ряду были лангусты. После обеда я стал соображать где можно опробовать ракетку. Выйдя на крыльцо с ракеткой в руке и мячиком в кармане я быстро понял о полной бесполезности затеи потому что кирпичная стена, отделявшая наш пассах от чужой территории, была не гладкая а покрытая каким-то раствором с острыми выступами ударяясь об которые целлулоидный мячик будет лопаться. Только если вдвоем с папой или с Татьяной можно будет попробовать перебрасывать мячик друг другу.
 
Дома я попробовал использовать вместо стены лестницу, но мячик чаще отскакивал от ступенек куда-нибудь в сторону а не ко  мне и при этом был шум наверняка не очень приятный для больной Валентины Алексеевны. В столовой на единственной свободной от мебели стене висел большой ковёр, который заглушал звук, но от него плохо отскакивал мячик. Ближе к вечеру я поиграл с отцом возле дома и постепенно у меня стало лучше получаться владение ракеткой. До ёлки в ШОСе оставалось три дня.
Жизнь потекла по привычному руслу. Отец раньше всех уезжал на службу и позже нас возвращался домой. Татьяна провожала меня в школу, а сама шла в Аркадию. После занятий я сам шел домой так как Танин рабочий день заканчивался позже. Вечером бабушка с Татьяной дошивали атрибуты моего костюма. Получился широкий воротник из черного бархата и такой же большой берет украшенный пером из павлиньего хвоста. Завершали ансамбль черные бархатные штаны и черные лаковые туфли с большими металлическими пряжками. После примерки я поднялся на второй этаж что бы показаться Валентине Алексеевне, и она сказала, что теперь я стал похож не на лорда Фаунтлероя, а на благородного рыцаря при дворе короля Артура. Всё было хорошо и лишь одно волновало меня – как я пойду в этом костюме по городу если  пойдет дождь. Но отец меня успокоил сказав что в любом случае и при любой погоде мы поедем на такси.

Настал четверг 13-го и после лёгкого завтрака мы позвонили в Силвер Такси и заказали машину. Через несколько минут женский голос нам сообщил: “Из ит сэвн фор три файв уан, ёр кар из каминг, уэйт э момэнт плиз”. Обе бабушки перекрестили нас и через двадцать минут мы въехали в сад перед входом в Шанхайское Офицерское Собрание (ШОС) на Рут Ляфайет (Route Lafayette). На площади перед широкой мраморной лестницей стояло несколько машин среди которых я заметил красно-белый Матис дяди Юры Стоюнина. Я невольно обрадовался тому что здесь есть кто-то знакомый. По середине большого зала стояла высокая – до потолка ёлка и было много красиво одетых взрослых и детей. Почти все мальчики и девочки были в карнавальных костюмах, но рыцарей среди них не было. Я сразу заметил, что многие знали отца и с уважением обращались к нему по имени-отчеству и только дядя Юра и еще кто-то по имени.

Когда папа представлял меня своим знакомым он не называл меня как дома Волей или Волькой. Поднявшись на второй этаж мы оказались в большом зрительном зале с рядами стульев и сценой украшенной трёхцветным Российским флагом и каким-то другим разноцветным флагом с английской надписью “SHANGHAI MUNICIPALITY”. Еще на нём были китайские или японские иероглифы и какие-то слова на латыни “OMNIA JUNCTA IN UNO”, которые папа перевёл как “ВСЕ ОБЪЕДИНЕНЫ В ОДНО”. Я не совсем понял кто эти все, а папа сказал что я это пойму позже и предложил мне пойти с ним и поискать где может быть пинг-понг. В одной из соседних комнат взрослые и старшие мальчики играли на двух столах, а другие смотрели и ждали своей очереди поиграть. Я сказал отцу что не хочу пинг-понг а хочу мороженого и мы пошли в буфет. Там был большой выбор разного мороженого и мы взяли по три шарика сливочного, шоколадного и пломбира и бутылку содовой чтоб запивать через соломинки.

Тут нас нашел дядя Юра и позвал папу поиграть на бильярде. Они играли а я смотрел и думал что мне надо научиться хорошо играть на небольшом бильярдном столе в нашей школе и тогда я смогу играть с отцом как дядя Юра. Звучала негромкая музыка и все чего-то ждали. Ну наконец то. Всех пригласили в зал на втором этаже и попросили что бы те кто пришли с детьми занимали самые первые ряды. На сцене появился длинный стол и микрофон на стойке. Когда все расселись директор ШОСа поздравил нас с Новым Годом и Рождеством Христовым и сказал что сейчас начнётся торжественная часть. Под аплодисменты зала на сцену поднялись несколько мужчин в форме царской армии и Шанхайского Волонтёрского Корпуса (ШВК). Директор ШОСа зачитал приказ Шанхайского Муниципального Совета о награждении рядового и офицерского состава ШВК за добросовестную службу по соблюдению порядка в городе и охране мирного населения во время чрезвычайного положения августа – ноября 1937 года. После минуты молчания в память о погибших волонтёрах, приступили к вручению медалей. Каждый награжденный получал сертификат и большую бронзовую медаль для ношения с формой и малую медаль для ношения с штатской одеждой. Когда получил награду мой отец я впервые в жизни ощутил как меня распирало от чувства гордости за нашу фамилию.

 По окончанию торжественной части началась художественная.  Первыми вышли на сцену малыши в костюмах поросят и в масках с маленькими глазками и большими пятачками. Они дружно спели песенку «Нам не страшен серый волк» по-русски и по-английски. Потом другие дети декламировали стихи про ёлочку и зайчиков и еще какие-то, а Дед Мороз дарил им мешочки с фруктами, конфетами и орешками. Когда пришла моя очередь выступить я поднялся на сцену с мечем и щитом и прочитал «Скажи-ка дядя ведь не даром Москва спалённая пожаром французам отдана» и сделал рыцарский реверанс в сторону публики.
Получив подарок я вернулся к папе. Посмотрев еще несколько выступлений мы спустились на первый этаж, где начинались танцы под музыку духового оркестра ШВК. Дети всех возрастов строились парами по команде молодой дамы-патронессы. Она подвела ко мне красиво наряженную девочку моего роста и сказала что сейчас все будут танцевать краковяк. Грянули первые аккорды и все пары понеслись по кругу. Потом мы танцевали мазурку и польку-бабочку. Пока музыканты отдыхали перед следующим танцем дама-режиссёр объявила что надо что бы все танцевали так как идёт конкурс на лучшие карнавальные костюмы и участвуют только танцевавшие дети. После нескольких туров вальса я проводил мою даму к её маме и мы попрощались потому что они уже собирались домой. Потом я танцевал с разными девочками.

Как приглашать девочку на танец нас учили еще в харбинской школе Чесноковой. В конце программы директор ШОСа объявил имена призеров конкурса костюмов. После трёх призовых мест было объявлено, что призом за оригинальную идею костюма рыцаря награждается Володя Краковцев. На вопросы жюри я ответил, что это была идея моего отца, а готовили костюм мы всей семьей. Мне повезло - в качества приза я получил сборную модель дирижабля. Это была уменьшенная в 200 раз копия самого большого в мире дирижабля “Граф Фердинанд фон Цеппелин”.
В большой коробке были листы из плотного ватмана с напечатанными цветными деталями, которые надо было вырезать и склеивать. Была и подробная инструкция на английском языке. Дядя Юра подвёз нас до дома. В пути я представлял себе как я подвешу дирижабль под потолком над моим письменным столиком. Но надо было еще его собрать, а это будет посложнее чем костюм рыцаря.

Конечно я сразу же поднялся к шанхайской бабушке и показал ей мой приз и папины медали. Она сказала, что очень рада моему успеху и посоветовала мне не торопиться со сборкой дирижабля, а сначала внимательно изучить инструкцию. Всем понравилась бронзовая медаль в виде восьмиконечной звезды с гербом Муниципалитета в центре, подвешенной к пятиугольной колодочке обтянутой красно-белой шелковой муаровой лентой. На оборотной стороне медали было выгравировано «W.Krakovtzew». Уменьшенная копия медали была без колодочки и предназначалась для ношения на левом лацкане пиджака.