Глаза

Я  шла по железнодорожному переходу, привычно цепляясь взглядом за бродягу, который, как всегда сидел под козырьком виадука. Он давно стал частью этого нехитрого архитектурного сооружения, сливаясь с ним своей сутулой спиной, темными запылившимися одеждами, грязной разбитой обувью. Словно растрепанная городская птица, спрятавшая свою голову под крылом, человек скрывал свое лицо, и часами безмолвно сидел на ступенях. Из складок серых лохмотьев выглядывала его протянутая рука. Она была такая же неподвижная, как и он сам, вся в глубоких грубых морщинах…Лестница и человек, ставшие чем-то неразделимым, – без шансов на внимание прохожих, спешащих по  неотложным делам.

Не могу объяснить почему, но сегодня я замедлила шаг, и, остановившись  напротив скитальца, коснулась его ладони свернутой сторублевкой. Окоченевшая кисть неловко шевельнулась, вслед за ней пришло в движение все его тело и, подчиняясь цепной реакции, последней поднялась голова. И тут я увидела его глаза… Редкого  цвета увядшей зеленой травы, которые вспыхнули на его обветренном лице, и за долю секунды прожгли меня благодарностью. Сквозь яркие кристаллы глаз на меня смотрела живая душа, что томилась годами в окаменевшем от холода теле. "Не судите, да не судимы будете" - прозвучало в моей голове. И я побрела по мосту, словно урок, повторяя эти слова.