Гл. 30 Приказано уничтожить всё

XXX. ПРИКАЗАНО УНИЧТОЖИТЬ ВСЁ.
               
                1
    Апрель  тысяча девятьсот девяносто четвёртого года выдался тёплым и для Прибалтики необычным. Повсюду кипела работа по демонтажу вывозимого и эвакуируемого имущества Министерства обороны РФ. На лодке Дербенёва тоже  полным ходом шёл демонтаж секретных блоков, аппаратуры и сдача секретных документов. Машины, то и дело снующие по причалам и собиравшие с кораблей то, что ни при каких обстоятельствах не должно достаться врагу, вдруг прекратили ездить по заявкам в самом  разгаре этих работ.
   Из беседы с командиром бригады выяснилось, что склады, на которые сдавалось ранее демонтированное секретное оборудование, уже эвакуированы либо сокращены.
— И что теперь делать? — скорее разочаровано, чем раздражённо спросил Дербенёв.
— Что делать, что делать? — передразнил Александра комбриг, также недовольный решением «руками водителей». — Уничтожать всё на месте! Лом и кувалда плюс огонь теперь наши союзники. Всё, как на войне, и за борт!
— А приказ или распоряжение? — вслух засомневался Дербенёв.
— Будет вам приказ, а пока прочтите вот это и запишите номер директивы Главного штаба, на неё надо будет ссылаться в актах об уничтожении имущества!
Дербенёв прочитал директиву и пришёл в недоумение.
— Так это же не вывод, а бегство какое-то? Почти по Булгакову – агония!
— Спешу обрадовать, Александр Николаевич,  не вы один так считаете только от этого там ;  наверху, эффективнее не работают…
С этого момента блок-схемы, агрегаты и прочее имущество подлежащее сдаче на эвакуацию подводники стали крушить кувалдами непосредственно у борта и, подписав акт у командира, сваливать всё за борт…
В самый разгар работ, когда, как казалось Дербенёву, ещё спина парит от желания трудиться, его направили старшим на буксировку плавающей казармы «Миасс». Предстоял  непростой переход под буксиром  из Лиепаи в Калининград, с последующей постановкой несамоходной посудины в док ПСЗ  «Янтарь». Помощником к Дербенёву назначили его же старшего механика ; капитана второго ранга Лебедева и ещё нескольких членов экипажа.
— А кто же будет моим имуществом заниматься? — возмутился Дербенёв, получив распоряжение на командировку.
— Печать и право подписи оставьте старшему помощнику, думаю, он справится! — приказал комбриг, и Дербенёву ничего не оставалось, как выполнять приказ.
Направив механика с матросами на «Миасс», Дербенёв вышел на связь с капитаном морского буксира МБ-4, выделенного на буксировку несамоходного «корыта».
— Какие ТТХ имеет Миасс, мне нужно передать их на таможенную и пограничную службы? — уточнил капитан.
— Записывайте,  диктую:  проект Р801А, водоизмещение полное ; 3578 т, размерения ; 111 х 13,8 х 2,8 метров, автономность ; 30 суток. Силовая установка: три ДГ по 350 кВт, экипаж фактически: 12 человек согласно судовой роли. Провизии - 6 тонн на семь суток, воды пресной ; 190 тонн, топлива;120 тонн, то и другое на полную автономность.
Придя на судно, Дербенёв выслушал доклад механика и «обрадовался»: из трёх дизель-генераторов, в строю был только один, правда, в качестве резервного источника для ходовых и стояночных огней загружены дополнительные аккумуляторы, их же можно было также использовать для частичного освещения судна.
 — Противопожарные и водоотливные средства? — уточнил Дербенёв.
— Всё проверено фактическим пуском, работает. Использовали один огнетушитель.
 — Добро. Завтра проходим таможню, а послезавтра закрываем границу и ; в путь! Личному составу есть где разместиться?
— Мне кажется тридцать одноместных, тридцать семь двухместных и семьдесят четыре четырёхместных каюты нам хватит! — уточнил Лебедев.
— Не заплутать бы! — согласился Дербенёв.
— Зачем только мы идём в Калининград? — поинтересовался механик, размышляя о перипетиях службы отдельных судов вспомогательного флота.
— Затем, что «неходящее» но водоизмещающее имущество приказано уничтожить всё! Может, «Миасс» кому то ещё добрую службу сослужит в России? — ответил командир и поскучнел.
Когда команда, возглавляемая командиром Б-177, выполнив поставленную задачу, вернулась в Лиепаю, наступил май. Всё живое вокруг приободрилось, проснулось, расцвело зелёными счастливыми красками, да так,  что казалось жизнь начинается заново.
«А может так оно и есть?!»  — подумал Дербенёв, выходя из кабинета комбрига.
               
                2
— Владимир Иванович! Не сочти за приказание, пригласи ко мне старпома. — Дербенёв загадочно улыбался и сиял как медный пятак, только что вышедший из-под чеканного станка.
Через пару минут командир, замполит и старпом уже обсуждали очередную «семейную» затею командира.
— Друзья мои, — многозначительно начал командир, — если вы не забыли, что на нашем экипаже существуют определённые традиции, предлагаю сегодня в очередной раз, может даже и в последний, собрать «военно-семейный совет» корабля на моей даче.
— Правильно! — согласился Кутумов, — и отпраздновать день рождения командира…
— Не совсем так, Сергей Александрович, — поправил старпома Дербенёв, — эту встречу мы посвятим нам всем, нашим жёнам, детям и друг другу.
— Предлагаю, традицию не нарушая, пригласить и некоторых флагманских специалистов. — дополнил замполит.
— Я не против! — согласился командир и, отдавая ключи от дачи старпому, напомнил, — Начало мероприятия в девятнадцать ноль-ноль.  Моя доля в валюте вот. Где колодец и зачем он нужен, объяснять, надеюсь, не надо? Если надумаете подкоптить рыбку, щепа в домике под топчаном. Владимир Иванович собирает всех жён офицеров, мичманов и направляет их на место сбора, оповещает флагманов. Ответственные за доставку людей к месту проведения мероприятия старший мичман Шершенков, мичман Мануйленко и мичман Юрченко. Старшие в команде сегодня замполит с механиком. Дежурят: по лодке ;  ракетчик, по команде – боцман. Вопросы?
Поскольку вопросов к командиру не последовало, механизм, отлаженный за последние два года, заработал с нужной активностью.
— Единственное, что я вас попрошу. — уже  вдогонку напомнил командир, — не утопите, как в прошлый раз, всё пиво в колодце. Целый месяц, поливая огород и всякий раз доставая ведро из колодца, я  вылавливал бутылку свежайшего  «Сенчу алус». И ещё, после окончания мероприятия остатки шашлыка и рыбы старпому передать на дежурство и вахту. Пусть «привязанные» к железу подводники тоже желудок порадуют…
     Спустя несколько часов, когда Дербенёв, в сопровождении друзей - командиров Б-203 и Б-24 ; подъезжал к своей даче, из-за вековых сосен, окружавших дачные участки, приятно тянуло дымком от шашлыка и млеющей в коптильне  почти готовой рыбы горячего копчения. Где-то совсем рядом играла музыка.
— А вот и мы! — входя на участок, сообщил о своём прибытии Дербенёв и немного оторопел.
     Такого количества гостей его дача ещё не принимала. По внутреннему периметру вдоль забора  были расставлены накрытые богатыми яствами и напитками столы, возле мангала и коптильни колдовали мужчины, а за столами руководили дамы. Две машины припаркованные между соседними участками, работали в качестве музыкальных центров. Здесь, на танцполе руководили дети старшего поколения, а младшая ребятня всецело растворилась в «дрессуре» и подкормке хозяйского пса Арда, перекормленного до такой степени, что он мог теперь только лежать и ворочать морду от детских рук с угощениями.
— Хозяин на месте, пора начинать! — предложил кто-то из «зала».
— Предлагаю, первый тост за именинника! — поддержал «оратора»  командир Б-203 капитан второго ранга Лякин.
— А я предлагаю первый тост за наш экипаж!  — вставая с места, отверг предложение Дербенёв, вспомнив как когда-то, в аналогичной ситуации, поступил его предшественник Степан Бискетов. — Посмотрите, какой он у нас огромный, дружный, боевой! Не знаю, удастся ли нам когда-либо встретиться после первого июля, но точно знаю, что в таком составе, как сегодня, мы не увидимся уже никогда! Спасибо вам всем за ваш труд, за то, что вы есть, за то, что вы здесь, и простите меня если вдруг я кого-то когда-то каким-то образом обидел или не услышал! Немало трудностей нам пришлось пережить за довольно короткий период, были  разногласия и даже уголовщина проявлялась иногда, всякое бывало, но были и победы, наши с вами победы! Очень надеюсь, что спустя годы, а может быть десятилетия, случайно повстречавшись где-нибудь на просторах России-матушки или за её пределами, мы не отвернёмся друг от друга, а хотя бы поздороваемся и вспомним, что когда-то были одной семьёй, одним экипажем…