3. In your dreams

На следующее утро Кристоф погрузил свою несоизмеримо огромную машину в телегу, запряг коня и, забравшись на него, взял в руки вожжи.
-Я вернусь через неделю, Белл, мальчик мой, — с улыбкой говорит он Тайлеру, стоящему на крыльце.
-Будь уверен, ты победишь всех на этой ярмарке, отец, — улыбается в ответ юноша, подняв ладонь вверх в знак прощания.
Отец смеётся и, дёрнув вожжи, заставляет лошадь тронуться с места. Выехав за ворота, он машет сыну рукой на прощание и через какое-то время его силуэт становится маленькой чёрной точкой на дороге.
Тайлер ещё с минуту стоит на крыльце и смотрит на дорогу, но, вспомнив о домашних делах, решает вернуться в дом.

Брендон целится в пролетающую над его головой медлительную и упитанную утку и, стреляя, попадает точно в цель. Райан Ля’Росс торопливо бегает вокруг предположительного места падения тушки с криками «Ловлю, ло-овлю-ю-ю!».
Кстати говоря, он её не поймал.
Брендон хмыкает и, прочищая тяжёлое охотничье ружьё, смотрит в дуло.
-Ты не промахнулся, Брендон! — Замечает Ля’Росс, поднимая утку с земли и тряся ей перед своим носом. — Ты величайший охотник в мире!
Мужчина самодовольно ухмыляется в ответ на похвалу.
-Это правда, Райан. И теперь я подстрелю-ю-ю… — Он делает вид, что целится из ружья, поворачивая к дому с ветхим забором в конце дороги. — Вот этого.
-Сына изобретателя?
-Его самого. Женюсь на нём. Ха! Повезло мальчишке!
-Н-но, Брендон, он же…
-Самый красивый в городе.
-Это да, но…
-И значит, он лучше всех. А кому достаётся всё са-амое лучшее, а?
Ля’Росс хлопает в ладоши.
-Конечно же тебе, Брендон.
-Да я с того момента, как увидел его, сразу понял, что нашёл то, что мне нужно. Достойная цель, мой милый Райан. Только он может потягаться со мной красотой, так что я женюсь, пожалуй, на малыше Белль.
И он уверенно шагает к дому изобретателя, попутно объясняя Ля’Россу свой план:
-Значит так, — он наклоняется, чтобы ветка ели не задела его волосы. — Как только он говорит мне «да» и мы выходим из дома, ты уже должен стоять во-о-он на том месте, понял меня? На том самом месте с оркестром, который в ту же секунду заиграет что-нибудь весёленькое. Ну, разберёшься сам.
Цветы там, всё такое прочее, если успеешь, можешь даже гостей пригласить. Думаю, обвенчаться лучше сразу и на месте, правильно же? Ну, а чего тянуть, собственно? Да? — И не дождавшись ответа, он кивает сам себе, — Конечно же да, это же так очевидно.
И, оставив Ля’Росса одного с крайне непонимающим выражением лица, Брендон подходит к дому и, как следует размахнувшись, начинает тихонечко колотить в дверь со всей своей силы*.

Тайлер заканчивает мытьё горы грязной посуды и, выдохнув, вытирает руки и идёт в гостиную, где садится в кресло и берёт в руки слегка запачканную по милости одного идиота на рынке книгу, открывает на нужной ему странице и углубляется в чтение.
Впрочем, утонуть в истории ему не даёт слишком назойливый и громкий стук в дверь. Тайлеру кажется, что пришедший буквально дубасит дверь ногой. Пинком. С размаху. И со всей дури. А дури у этого «кого-то» хоть отбавляй, видимо.
Положив книгу на столик, юноша поднимается с кресла и уже хочет подойти к двери, но та, не выдержав напора, отпирается и в дом вваливается Брендон Ури, собственной персоной.
Его лицо буквально светится от самодовольной улыбки. Громко стуча каблуком тяжёлых сапогов, он проходит в гостиную, осматриваясь вокруг.
-А неплохой у вас домик с папашей, — хмыкает он, морща нос.
-Ты перепутал двери, милый Брендон, — холодно отвечает Тайлер, скрестив руки на груди. — Курятник сразу по правую сторону от дома, там как раз не хватает петухов.
-Брось, Белль, я пришёл не просто так.
-Оу, неужели?
-Да! — Он вальяжно подходит к креслу и падает в него. — Ты ночь и день мечтал о подобной судьбе.
Тайлер вопросительно приподнимает бровь.
-Стать моим! — Поясняет Брендон, закинув ноги на стол и придавив одним сапогом книгу, снова пачкая страницы грязью с подошв.
Юноша подбегает, вытаскивает книгу из-под ног мужчины и пытается отряхнуть страницы, язвительно кривясь.
-Да что ты говоришь, неужели? Почему же я ничего не знал о своей «мечте»?
-Ты просто ей не проникся.
-А, ну да, это многое объясняет.
-Так вот, ты был бы за мной, как за стеной. Оп-ля, вот я пред тобой!
Тайлер фыркает, усмехаясь.
-Мне ведь важен брак не меньше, чем тебе, — продолжает вещать Брендон, лениво покачивая носком сапога. — От тебя ведь тоже, это факт, есть какой-то прок. Родить ты, конечно, не сможешь, но зато по хозяйству ты хорош. Заведём ребёнка-приёмыша, а лучше несколько. Будешь их растить.
-Замечательно! — Из слова так и сочится сарказм.
-Трёх богатырей, а?
-Боже, как унять его… — Тайлер прикрывает лицо рукой, фыркая.
-И каждый будет хоть чем-то похож на меня.*
-О, это просто сон! — Язва так и прёт.
-Будешь по дому порхать как тень.
-Потряса-ающе!
-Чтобы каждый день…
-Уж куда ещё?
-Всё больше обожать и меня, и мой дом.
Брендон стягивает ногой сначала один сапог, затем другой и шевелит пальцами, заключёнными в дырявые носки.
Кажется, от амбре Тайлер сейчас упадёт в обморок. Уж явно не запах с Елисейских полей…
Мужчина невозмутимо продолжает:
-Тайлер, ну, у тебя же есть это, как его, воображение? Ну вот представь — охотничий домик, на огне жарится убитая мною дичь, мой маленький мальчик массирует мне ноги, а на полу малыши играют с собаками. Их будет шесть или семь.
-Собак? — Тайлер усмехается, приподнимая бровь.
-Да нет же, детей! Таких же крепких ребятишек, как и я.
Тайлер театрально закатывает глаза.
-Представля-яю.
-Да мы будем жить на зависть всем. И только для семьи. — Брендон поднимается с кресла и улыбается. — Будем парой крепче, чем мои сапоги. Да вот же она, ха-ха, твоя судьба! И как не бейся, хоть хмурься, хоть смейся, но ведь все твои пути ведут ко мне, Белль. И иного не будет, я жду только одного слова. Ну так что? Ты говоришь мне «да» или «О-ОУ, ДА-А!»?
Тайлер берёт в руки грязные сапоги и, сунув в руки Ури, говорит самым грустным голосом:
-Мне так жаль, Брендон, но я недостоин.
-А кто достоин?
Тайлер хмыкает.
-Ах, ну конечно, — мужчина гордо вздёрнул нос. — Я!
-За предложение спасибо!
И, выпихнув Брендона за дверь, Тайлер со стуком захлопывает её прямо перед его носом, из-за чего мужчина не удерживается и падает со ступенек в лужу около крыльца.