4. The Beast

Сумерки сгущались всё сильнее, когда Кристоф понял, что с дороги он благополучно сбился. Поглаживая лошадь по мощной шее и ободряюще похлопывая, старик нервно сглотнул, оглядываясь. Повозка остановилась на перекрёстке, конь как будто выдохнул спокойнее и по известной дороге уже хотел было свернуть на нужную тропу, но Кристоф резко потянул вожжи, цокая языком.
-Не-ет, Филипп, мы пойдём по другой дороге. Она короче.
Жеребец вертит головой то вправо, то влево, рассматривая дорогу. Будто бы смеясь над шуткой, животное заржало и уже хотело двинуться по нужному пути, но лёгкий пинок под бок заставил сменить траекторию в тёмную и холодную чащу леса.
Они уходили всё глубже в ледяное царство холода и вечных снегов. Кристоф никогда ещё не видел, чтобы в это время года шёл снег, но вот же он. Мягкие снежные хлопья застревали в волосах, путались в усах, скрипели под копытами коня, превращаясь в сугробы и снежные кочки.
Старик крепче впился побелевшими пальцами в вожжи и то и дело шептал коню на ухо нечто вроде: «Ну-ну, тише, Филипп, мальчик мой, скоро уже прибудем», на что жеребец недовольно фыркал и мотал головой, как будто бы он осуждал хозяина.
Кристоф уже и сам начал себя осуждать за то, что выбрал эту «короткую» дорогу.
И внезапно тишину нарушил вой. Сначала он был отдалённым, но вскоре начал стремительно приближаться, пока со всех сторон не заскрипел с удвоенной силой снег от быстрого бега множества лап.
Волки!
Старик рванул поводья из-за чего Филипп громко заржал и поднялся на дыбы. Повозка отцепилась практически мгновенно, и конь бросился прочь по хрупкой и едва различимой тропинке вглубь леса, спасаясь от пока невидимого врага. Вой и рычание разносились со всех сторон, Кристоф чувствовал, как звери окружают их.
Загнанный и уставший конь хрипло дышал, но продолжал нести хозяина вперёд.
И всё могло быть иначе,
но
Горящие глаза приближались слишком стремительно, и вот уже Филипп снова хрипит и встаёт на дыбы, скидывая Кристофа в ледяной сугроб. Старик кричит: «Филипп!», но конь галопом мчится к просвету между деревьями, напуганный и потерявший всякий рассудок, как могло бы показаться.
Кристоф в отчаянии беззвучно стонет и бежит прочь, измотанный, отчаявшийся, но жаждущий жить. Голодные звери настолько близко, что он чувствует раскалённое дыхание и острие зубов совсем рядом от себя. Адреналин кипит в крови, заставляя сжиматься горящие от недостатка кислорода лёгкие, а сердце вымученно биться об стенки грудной клетки.
Кристоф теряет всякую надежду, ведь он уже не так молод, чтобы сбежать, но огромные ворота в конце дороги неожиданно вселяют в него какие-то бешеные силы, заставляющие ускориться.
Волки воют, скаля зубы, и некоторые из них уже нагоняют, почти хватая длинный подол пальто, но старик оказывается проворнее и, довольно быстро, хотя и не без труда открыв огромные железные ворота, ускользает от преследователей.
Звери бьются телами и мордами об кованое железо, но не могут ничего сделать и теперь воют и рычат от бессилия.
Старик пробегает мимо занесённых снегом старых фонтанов и каких-то полуразрушенных статуй и только перед порогом гигантского замка он прижимается спиной к двери и с трудом переводит дыхание. Стук сердца отдаётся ударами в голове, глотать больно и горит горло, но он жив. Он, чёрт возьми, ещё жив!
Сумерки сгущаются, а снег и ветер постепенно набирают силу, превращаясь в метель, поэтому Кристофу ничего не остаётся, кроме как попросить приюта в этом мрачноватом замке, и втайне надеяться, что здесь давно уже никто не живёт.
Толкнув тяжёлую дубовую дверь, отворившуюся с мерзким скрипом, он протискивается в образовавшееся отверстие и тут же закрывает, чтобы снег не проник в помещение. Отдышавшись как следует и успокоив бешеный стук сердца, он медленно проходит вглубь пустующей залы. Шаги гулко разносятся по помещению, отскакивая от стен и улетая куда-то под потолок, пока Кристоф не останавливается в следующей комнате, где огромные столы, стоящие у камина, ломились от яств, всевозможных напитков и фруктов. Старик издал тихий удивлённый выдох, а потом, опомнившись от потрясения, он громко выкрикивает:
-Здравствуйте! — Эхо сотрясает стены и пол. — Я… Я уставший и потерявшийся в буре путник. Спасибо, что согласны приютить меня на эту ночь!
Зажигаются свечи, стоящие на столах, но Кристоф всё же берёт один из канделябров, стоящих на шкафу для посуды, чтобы пройти к столам было легче по сумраку в той части комнаты, где он стоит.

Наевшись, старик лениво потягивается и встаёт с кресла, смотря в огромное окно, вид из которого был поистине таинственный и великолепный: огромный сад, покрытый снегом, слегка запущенный, но такой величественный и скрытый от посторонних глаз. Кристоф кутается в пальто поплотнее и уже хочет отойти от ледяного окна, но ему на глаза попадается цветущий куст алых, словно кровь, роз. И, подстёгиваемый любовью к сыну, он покидает дворец и проходит в сад, останавливаясь у куста. Тайлер без ума от роз, Кристоф знал это и подумал, что было бы неплохо привезти своему мальчику подарок из этого неудачного путешествия.
Но как только слегка дрожащая от холода рука тянется к кусту и срывает самую прекрасную розу, откуда-то сверху раздаётся оглушительный рёв, и старик от страха роняет цветок на белое покрывало снега, чуть не споткнувшись о собственный сапог.
Над кустом будто из воздуха вырисовался огромный силуэт.
Его глаза блестели в темноте желтизной и кофейной гущей, такие разъярённые и горящие. Разъярённый рёв повторился, чудовище прыгнуло на старика и повалило на землю, прижимая когтистыми лапами? руками и не давая двинуться. Лицо Кристофа опалил жар его дыхания, по спине пробежал холодок.
-Ты! — Взревел монстр, обнажив огромные клыки прямо у губ старика. Жёлтые глаза смотрели, не моргая. — Как смел ты красть у меня?!
-Я… Я не крал у Вас ничего, к-клянусь… — Пытается оправдаться несчастный Кристоф.
Рёв оглушает и заставляет дрожать.
-Я дал тебе ночлег, я позволил переждать бурю, я накормил и напоил тебя, а ты решил, что можно у меня воровать! — Гремел его голос прямо над головой.
-Я… Вы не п-поняли, я…
-РОЗА!
-Я не знал… — Старик чуть не плачет. — Я не знал, что в Вашем саду нельзя брать цветы… Это… это для моего с-сына, я…
-Молчать! — Чудовище хватает старика сильной когтистой рукой за воротник пальто и встряхивает, поднимая над землёй. — Отныне ты пленник моего замка. И сгниёшь ты здесь, ничтожный старик!
И, неумолимый на мольбы Кристофа, монстр тащит его в замок, захлопнув за собой тяжёлые дубовые двери.