14. Еxcitemen

-Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте… — Мечтательно проговаривает Тайлер почти нараспев, медленно закрывая книгу и кладя на стол среди кип других произведений.

Они сидели за огромным дубовым столом около ярко разгоревшегося камина, в окружении книг, цветов и свечей, и, иногда обмениваясь взглядами, читали стихи и прозу, романы и исторические повести. Ну, как «они»… «Он». Тайлер с упоением читал Зверю все эти запасы, таящиеся в огромной библиотеке замка.
А Зверь слушал.
Он вникал.
Он поглощал информацию, которую ему давал юноша, запоминая и анализируя. Это оказалось не так уж и сложно.
Более того…
Это было интересно. То, как Тайлер читал, как он выглядел при этом, весь его вид, все повадки и особенности ярко выражались и заставляли дрожать тело и душу Чудовища, потрясая и сгибая от переполнявшего странного и тёплого чувства, доныне никогда прежде незнакомого.
Он удивлялся тому, как легко увлекает за собой этот юноша в мир, которого не существует. Туда, вглубь книжных страниц, где они вместе тонули в сладком спасении от реальности.
Падали в мир, где Чудовище превращалось в принца.
Зверь блаженно вздыхает.
-Прочитай ещё раз, — просит он, нежно смотря на Тайлера.
-Не-ет, лучше ты.
Юноша хихикает, протягивая книгу в тёмно-зелёном переплёте с позолоченными литерами Чудовищу, но тот с ужасом отталкивает её, покачав головой.
-Да брось, давай же, — не унимается Тайлер, мило улыбаясь и снова протягивая книгу. — Почитай. — А потом нежно добавляет: — Для меня.
Зверь выдыхает и принимает книгу, вцепившись в неё когтистыми пальцами.
-М-м, ну ладно…
Он несколько секунд смотрит на страницы, испещрённые стихотворным текстом, крутит и вертит «Ромео и Джульетту», переворачивая книгу то так, то эдак, но, сдавшись, тихо и удручённо бормочет, прижав уши к голове:
-Я… Я не умею.
Тайлер удивляется и расстраивается одновременно, посмотрев на Чудовище.
-Разве ты не учился?
-Учился. Немного… Но это было так давно… — Тихо произносит Зверь, грустно смотря в книгу и перебирая страницы пальцами.
Юноша опускает голову, задумываясь. Ему было обидно за Зверя, его убивало потаённое желание хоть что-то сделать для этого…человека. Человека ли?
И Тайлер ободряюще улыбается, притягивая книгу к себе и подсаживаясь ближе к Чудовищу.
-Тогда я научу тебя. Начнём отсюда.
Его тонкий слегка загорелый палец упирается в первую букву, удобно расположившуюся на строке, и Зверь склоняется над книгой, рассматривая литеру.
-Э-эм, — мычит он, соображая. — Два?
-Две, — с улыбкой подсказывает Тайлер, наблюдая.
Зверь прижимает к голове уши и становится похожим в этот момент на огромного кота, которому объясняли какие-то правила поведения в доме, а он никак не может их усвоить.
-Две, — исправляется он, прокашлявшись. — Две равно уважаемых семьи… В Ве… Вер… Вере… Вер…
-Вероне, — шепчет юноша, хихикнув.
-В Вероне, где встречают нас событья, ведут междоусобные бои*…

А за пределами библиотеки кипела жизнь, ведь замок вновь ожил и начал готовиться к чему-то более торжественному и потрясающему, чем просто кратковременные и не очень свидания в библиотеке.

Ближе к шести вечера, когда замок погрузился в приятный полумрак, Зверь расхаживал из угла в угол по ванной комнате и нервно покусывал губу, всё время косясь на своё отражение, выглядывающее из зеркал, развешанных по стенам. Ему было немного страшно, сердце часто и резко билось в груди подстреленной птицей, дышать становилось всё труднее.
Он не понимал, что происходит вокруг.
Он не понимал самого себя.
-Хозяин, что с Вами? — Послышался голос, доносившийся со стороны ванны.
На бортике балансировал Люмьер, внимательно наблюдая за Чудовищем, которое, тихо раздражённо фыркнув, отвернулось.
-Боюсь, я не смогу этого сделать, — тихо бубнит он себе под нос.
-Но сегодня именно та ночь, когда у Вас нет выбора! — Возражает канделябр, перепрыгивая на пол. — Нет времени на робость.
Зверь тяжело вздыхает, опускаясь на край умывальника.
-Пойми, Люмьер, я не робею. Мне страшно спугнуть то, что я уже успел обрести. Я не хочу… Не хочу, чтобы он ушёл. Потерять его расположение, дружбу, лю… — Слова застряли в его голове, не желая сорваться с языка. — Лучшее, что он пробудил во мне. Я могу всё это сломать одним неосторожным словом. Это так опасно…
-Я сделаю всё, чтобы этого не случилось, хозяин. Романтика, свечи, цветы. А Вы в нужный момент признаетесь ему в чувствах.
-Да, я признаюсь, я… я… — Зверь зарывается когтистыми пальцами в волосы, сжимая пряди. Он нервно кусает губы, зажмуриваясь. — Я не могу!
-Вы зря боитесь испугать его.
-Ну конечно, зря, как же! — Горько усмехается Зверь.
Люмьер качает головой, тихо вздыхая. Они с секунду сверлят друг друга взглядом, когда двери приоткрываются и вбежавший в ванную комнату Когсворт, радостно улыбаясь, нараспев проговорил:
-Мсье ожидает!
Отступать уже некуда. Зверь судорожно втягивает носом воздух, пытаясь побороть волнение.
Всё решится этой ночью.