Театральные истории Часть Вторая

      

   Я продолжаю перелистывать театральный фотоальбом, и в памяти оживают всё новые истории, забавные и смешные. Но хотелось бы, чтобы наши добрые читатели не поняли меня превратно, мол, актеры только и делали, что шалили на сцене. Нет! Всему было свое время и место.

 Иногда позволяли себе пошутить в легких комедиях. Когда играешь спектакль уже второй год подряд, то теряется новизна ощущений и в подаче текста, и в оценке на реплику персонажа. В таких случаях достаточно было сказать партнеру перед выходом на сцену: «Держись! Сегодня я тебя расколю!» - и цель достигнута. Давно актер не смотрел на тебя так внимательно, и спектакль словно приобретает вторую жизнь.

 Я тоже всегда очень смешливая была, не искала юмор, он сам навстречу шел. И тогда держитесь! Все остальное сама дорисую! Но вот когда стали с маститыми актерами играть, с корифеями, да серьёзные роли, то о расколах непозволительно было даже и подумать! Хотя казусы всё же и случались...

 Помню, уже став поопытнее, я играла в паре с заслуженным артистом, очень строгим в жизни. И вот подходит он ко мне, к своей "дочери", в очень драматичной сцене и говорит что - то серьезное, да с таким накалом! Я внимательно смотрю ему в глаза, готовая произнести свой текст. А он как-то очень нервно и громко обращается ко мне по имени: «Кира!» И на последнем протяжном «а-а-а-а» я слышу вдруг непонятный звук – ЧПОК! И что-то шлепается мне на грудь! Я инстинктивно резко прижимаюсь к своему "папе" и обхватываю его за плечи, таким образом не давая шлепнуться на пол на глазах у изумленной публики его съёмного зубного протеза! И - наступила большая пауза!.. Несмотря на всю серьезность ситуации ( как дальше актеру играть?), моя голова задергалась и мелко затряслась на его груди, изображая спасительный плач. Так, с закрытыми глазами, дергалась до тех пор, пока не услышала ещё раз: «ЧПОООК!» Я поняла, что это был отбой: беглец – протез был водворен на место. Мы продолжили сцену дальше, но с чуть меньшим накалом.

  А после спектакля меня отловил режиссер и мягко посетовал, что в сцене с папой я несколько перетянула с плачем. Надо ли было объяснять нелепую ситуацию!.. Да, таких историй уйма была...

 А однажды произошла такая ситуация, где нам, честно говоря, было не до смеха. Шел спектакль " Именем революции", где по сюжету в кабинет В.И. Ленина приходят два подростка. В роли Ленина - народный артист СССР, а мальчишек играли две актрисы: моя смешливая подруга Наташка и еще одна травести - Лариса. Как сейчас помню... Я вывожу ребят на сцену, они усаживаются в одно кресло, и Владимир Ильич, мягко грассируя, произносит фразу: «Ну вот! А сейчас будем пить чай и разговаривать!» Поставив на стол поднос с заготовленным реквизитом ( три стакана с чаем и блюдце с сахарком), поворачиваюсь чтобы уйти со сцены. Вдруг мимо меня стремглав проносится Лариса с зажатым руками ртом и исчезает за кулисами! Там раздается небольшой шум и громкий шепот: «Ведро! Срочно!»

 Мы с недоумением смотрим друг на друга... Не будь с нами вождя на сцене, представляю, как бы мы с Наташкой отреагировали на эти два слова! Надо было как - то протянуть паузу, я возвращаюсь к столу и начинаю угощать оставшегося "мальчонку" - Наташку, стараясь не смотреть ей в глаза: «А ты кусай сахарок, кусай!» Сама с ужасом думаю, что же делать дальше? Владимир Ильич наконец начинает вести разговор с персонажем, и я с облегчением ухожу за кулисы. Тут вбегает на сцену бледная Лариса, вытирает нос, вроде бегала сморкаться. Так "сморкаться " ей пришлось еще раз. Наконец, сцену нашу отыграли, спектакль продолжался, а Ларисе срочно вызвали скорую. У нее было сильнейшее отравление от обычного творожного сырка! Увезли на промывание.

 А сколько было случаев, когда актеры играли и с температурой, и с зубной болью! Тут ведь сложность еще в том, чтобы зритель ничего не понял, а принял все за чистую монету, вроде так и надо по сюжету: бегать сморкаться. Был у нас комедийный актер Яков. Сколько мы с ним спектаклей отыграли!

 Одногодки почти, черти озорные в глазах у обоих прыгают! Еще на дипломном спектакле « А зори здесь тихие» ох как тяжело было по неопытности. Веселые и юморные оба! Но когда старшина Васков и Лиза Бричкина смотрят в глаза и говорят: «После споем с тобой, Бричкина. Вот закончится война и споем...» - «Смотрите, товарищ старшина, обещались» . Здесь мы всегда серьезны и собраны были. Тема уж больно была такая, в нас сызмальства заложенная, с почитанием ко всему святому, тем более на тему войны.

 А вот, помню, комедия была « Блэз ». Яков герой - художник, я - героиня. На репетициях нас так и тянуло на раскол. Режиссер хороший был, давал нам отсмеяться, понимая, что на спектакле потом этот момент нас уже не рассмешит - пройденный этап.

 А тут вдруг Яшка мне и говорит как-то перед репетицией:« Я не я буду, если тебя не расколю сегодня!»  « Как знаешь», - спокойно отвечаю я, продолжая жевать полбублика скрюченной краковской копченой колбаски. Половина репетиции прошла нормально, режиссер доволен, сидит в зале, замечания не делает. Мой художник Яшка подходит к нужному по пьесе реквизиту - новенькому эмалированному детскому горшочку с крышечкой. Я сижу на диване, спокойно наблюдаю, кручу в пальцах реквизит: мундштук с сигаретой. Яков наклоняется, берет горшочек, выпрямляется, говорит при этом какой-то текст, открывает крышку, по инерции заглядывает в горшочек и тут... его настигает знакомая многим актерам сценическая болезнь – трясучка! Он слова не мог выговорить! Он зашелся от смеха! Я молча сижу, наблюдаю... Тут не выдерживает режиссер:« СТОП! Яков! Что это такое?! Что там у тебя?»  « Ка-каш-ка!» - через смех еле выговорил мой партнер. « ЧТО?! Реквизиторы на сцену!» Тут уж пришлось мне признаться, что в горшочке "случайно" оказался
кусочек недоеденной мной колбасы, который я не успела съесть перед сценой.
Кто же знал, что он будет так похож на детскую неожиданность!

 Смех смехом, но после этого Яшка уже не грозился меня расколоть, даже на репетициях. И я слово ему дала - не подставлять! На том и порешили! Но в жизни смеялись только так, хлебом не корми. Ох, и веселые с ним случаи были! Да и время было расчудесное- Молодость! А сколько раз декорации случайно падали, сколько всего неожиданного встречалось!

 Однажды я умудрилась в день премьеры ногу подвернуть. Вечером спектакль, а я ногой пошевельнуть не могу, так опухла. А премьеру как отменить? Да никак! Все билеты проданы!! Аншлаг! Перепуганный режиссер приехал за мной домой, привез в театр, вызвали скорую, нашли и костыли! А пьеса – детектив « Восемь любящих женщин». Декорации в два этажа, по лестнице надо бегать туда - сюда. Хорошо, что нас там восемь дам было, отвлекали. Сделала мне медсестра прямо в гримерной укол. Заморозку, как футболисту. Чего- то еще вкололи в пятую точку и вперед! На сцену! Я, правда, тогда от костылей отказалась, с тростью вышла, так и ковыляла весь спектакль. Больно было! А режиссер бегает и из-за декораций мне шепчет: « Сядь и сиди!» Куда там! Через силу ходила! Догадалась вставить в свой текст фразу: « Вот тогда на лестнице я и подвернула ногу!» В антракте еще одну заморозку сделали. Словом, спасли премьеру.

 Через какое-то время встречается одна знакомая и говорит, что была на этом спектакле, где я так достоверно изображала боль. А я была очень рада, что зрители так ничего и не поняли!

 Я никогда  на сцене не терялась, в любой ситуации выкручивалась, а тем более уже с приличным актерским стажем. Вот гораздо позже случай был, в драматическом спектакле «Роман и Юлька», где я играла роль бабушки главного героя. Один из моих выходов на сцену был из самой дальней кулисы, откуда сцена не полностью просматривается, а ведь голову не высунешь - зрители заметят. Тут кто - то отвлек меня. Слышу на сцене никого, потом музыка пошла, значит, мой выход, ну я и почапала потихоньку на сцену.  А у меня в руке телефон.
 
 Выхожу к публике, начинаю в трубку текст говорить, и тут замечаю, что за передней кулисой стоит актриса с вытаращенными глазами и руками машет, прогоняет как бы. Думаю: «Блин!.. Её выход сейчас! Что делать?!» А ничего! Я даже не дернулась, спокойно продолжаю говорить в трубку с собеседником-внуком, но уже своим текстом: « Рома! Не слышу тебя!.. Куда пропадаешь? Попозже перезвони!» - и спокойно ухожу со сцены, добавляя свой текст. -То ли глухая стала, то ли телефон менять надо». Так, бурча, и дочапала до своей дальней кулисы. Наши валялись там все от смеха. Через пять минут выхожу на сцену, уже в положенном по спектаклю месте, и спокойно начинаю текст со слов: «Ну, вот, теперь я тебя хорошо слышу!»

 Мой взгляд задерживается на фотографии из спектакля "Я всегда улыбаюсь", где снова мы стоим вместе: я и мой веселый партнер Яшка, который давно живет с семьей в Израиле. Моя любимая подруга, смешливая Наташка, вот уже много лет звонит мне из Флориды, а наш добрый Котик обосновался в Новороссийске, много снимается в кино... Раскидали нас по свету давние события, от нас независящие. Но память о чудесных людях навсегда останется со мной в этом старом театральном альбоме! И каждый раз, перелистывая его и вспоминая прожитые годы, невольно ловлю себя на мысли, что Я ВСЕГДА УЛЫБАЮСЬ!


 (Фото из архива автора.)