Ошибки молодости

Под марш «прощание славянки» поезд отошёл от перрона. За окном медленно поплыли провожающие, вокзальные постройки, переезд, мост, дома, деревья…
Вскоре всё это перешло в скучный степной пейзаж, который убаюкивал не хуже равномерного стука колёс.

Вагон оказался полупустым. Не сезон. Алексей не спеша расположился в купе и подумал: а вдруг так один до конца и доеду? 18 часов спокойствия и тишины!
Да нет, вряд ли, не с моим счастьем. К вечеру кто-нибудь обязательно сядет, и обязательно будет храпеть всю ночь!
Ладно, переживаем неприятности по мере поступления, сказал он себе, а пока есть возможность – наслаждаемся!
Сразу после проверки билетов он застелил свою полку, с удовольствием вытянулся на ней и достал планшет.
Вообще-то, Алексея многие уже называли Алексеем Николаевичем, однако сам он всегда предпочитал по имени. Внутри он чувствовал себя молодым и выглядел так же. В его сорок два этих лет ему никто не давал.

Часа через три случилась 15-ти минутная остановка на большой станции. Алексей вышел подышать, а когда вернулся, в его купе уже сидел человек.
Ну, вот и сказочке конец, подумал Лёша. Хотя, нет, оставалась надежда – сосед его выглядел поджарым, довольно ухоженным дядькой лет шестидесяти, не должен такой убивать храпом попутчиков.
Они дежурно поздоровались, и Лёша с планшетом опять устроился в своём логове. Поезд тронулся. Сосед некоторое время пытался читать какой-то журнал, потом рассеянно смотрел в окно, потом опять возвращался к журналу, но мыслями, казалось, был очень далеко. Его одолевало какое-то беспокойство, и даже волнение. Несколько раз он выходил курить в тамбур, возвращаясь в том же состоянии. Попытался было заговорить с Лёшей, но тот категорически пресёк эту попытку, отвернувшись к стенке и притворившись спящим.

Наконец (а время уже было послеобеденным), попутчик разложил на столике кое-какую снедь и достал бутылку коньяка:
- Выпить хотите?
- Не хочу, - Лёша отложил планшет – но выпью!

Оба улыбнулись.
Не то, чтобы Лёшу прельстил коньяк, нет. Оценив ситуацию, он просто смирился с неизбежным. И смирился легко. В конце концов, человек к тебе с искренним расположением, а ты не язвенник и не трезвенник, так чего ж.
К тому же, он сейчас явно нуждается в компании.
Лёша потянулся за сумкой и добавил на стол своего провианта.

- Вы до конца? – откупорил коньяк сосед,
- Да. И… можно на «ты» - нарезал помидорки Алексей.

- Игорь, -  протянул руку сосед,
- Юра, - не моргнув глазом, пожал её Лёша.

Надо сказать, что такие штуки с ним иногда случались. Объяснить их было сложно. Разве что тягой к розыгрышам и мистификациям, которая сидела в нём с детства.

После двух ёмких сущностных тостов – «за всё хорошее!» и «будем!» завязалась беседа. Вернее сказать, завязался монолог Игоря, в котором Лёша участвовал отдельными междометиями.

- Юра, ты меня извини, - начал Игорь – я тут уже полня мотыляюсь один, а в душе столько всего накопилось – чувствую, надо выговориться.

Я ведь сейчас от любимой женщины еду. Не видел её тысячу лет. А встретились, и как будто не было этой тысячи, веришь? А еду к жене. Смешно?
Ладно, давай по порядку, сказал он сам себе.
Ты понимаешь, старик, мы с ней с самого детства были душа в душу. Нас все женихом с невестой и звали. Да мы и сами были не против. Уже про свадьбу говорили, планы всякие строили.
А тут поругались как-то. Уже не вспомню из-за чего. Первый раз так сильно поругались! Ну, молодые, сам знаешь, кровь горячая.
И так мне обидно стало, помню. Не пойду к ней первым, решил, пусть поплачет!
А она, Оля моя, хоть и тихая девчонка, но характер тоже будь здоров!
Вот так на характер друг друга и взяли.

У меня как на зло так всё закрутилось тогда! Как раз техникум закончил и меня сразу в армию забрали, в 21 год! И быстро так сгребли – у них там недобор какой-то случился. Да ещё на флот, на три года. Вот тебе и свадьба, думаю, приплыли.

Игорь подлил коньяку в разовые стаканчики.

В общем, оттрубил я три года и полтора месяца на Дальнем Востоке, на Тихоокеанском. Домой вернулся, а они всей семьёй, оказывается, переехали на Украину, к родственникам. Вот тут я обиделся ещё раз! Да, писем не писал, но я ж там каждый день о ней думал! Уверен был, что ждёт меня. А она, зараза, вот, значит, как!
А Олька-то и правда, это уж я недавно узнал, ждала до последнего. А я дурак был, такой дурак, до сих пор этого себе не прощу!

Они обновили и выпили ещё.
Из дальнейшего рассказа выяснилось, что Игорь прилично погулял после армии, но, в конце концов, успокоился. Стал жить, как все – женился и так далее. Он дал себе слово забыть Ольгу, и это у него почти получилось.
Так и барахтался человек много лет. А когда одного за другим похоронил родителей, вдруг сильно задумался о собственной жизни, которая «впустую как-то…».
И тогда он решил («значит, сидело это во мне всегда, никуда не делось») найти свою первую любовь.

Здесь Игорь оживился, заблестел глазами и стал говорить быстрее:
- Сколько я набегался, ты не представляешь. По знакомым всяким, по архивам, и ведь нашёл! Недавно совсем!
Несколько дней как на крыльях летал!
Потом позвонил. Сердце так колотилось, думал: вот сейчас меня точно кондратий хватит!
Она там тоже чуть в обморок не упала.
Когда позвонил второй раз, договорились мы с ней встретиться. Я сначала даже не поверил в это! А потом не мог дождаться дня!
Всё подготовил: квартиру снял в городке одном, недалеко от неё, накупил всякого - провизии там, шампанского, подарок ей, понятно, цветы... Мне-то не проблема уехать, у меня командировки частенько случаются. Она сказала, что едет к институтской подруге, что та давно звала в гости.

В общем, увиделись мы, Юра! И было всё так, как будто время назад отмотали, как будто нам по двадцать лет опять! Понимаешь, всё! И в постели тоже! А мне-то уже 63, ей 60, соображаешь?
Давно мне так хорошо не было.
Из дома мы почти не выходили, наговориться не могли! Она тоже меня всю жизнь вспоминала. Я даже думаю - надеялась в глубине души на нашу встречу, чуда ждала.

Вот так, Юрок, бывает – Игорь слегка захмелел – прожили мы три дня как в сказке, и финита ля комедия, снова по домам! Когда прощались… забыть не могу… Олька вся в слезах, конечно. А я вдруг понял, что она единственное светлое пятно в моей жизни. Да и я для неё тоже, поди.

- Ну, дак, раз такое дело – с искренним участием вставил «Юрок»  – может, съехаться вам, да и всё, исправить, так сказать, ошибку судьбы?

- Как, Юра, как? – было видно, что Игорь разволновался – ну, ладно у меня: жена, с которой мы давно сами по себе и дочь взрослая, живёт своей жизнью, в другом городе, и то страшновато. А у неё двое и муж больной. Ему под семьдесят, уколы там какие-то надо делать постоянно. Так что для неё это, сам понимаешь.
Хотя, когда я говорил об этом, чувствовал, не до конца она отказывается, не окончательно и бесповоротно. Как будто ждёт от меня чего-то… слов каких-то ещё или действий.
Вот ты бы, что сделал на моём месте? Так, чтобы не оказаться при этом последней сволочью? Вот и я не знаю, выдохнул он, не дожидаясь ответа.

Короче, ничего мы не решили, будем думать, - Игорь поднялся и взял со стола сигареты – ну, вроде отлегло немного. Ты извини, если что! Пойду, покурю.

Нифига ж себе история! Лёша взял со стола кусок яблока. Трудно поверить, неужели так бывает, ведь столько лет прошло. А с другой стороны, что он, врать будет, что ли. Сам не свой ходит.
Да, жалко мужика. Хотя… вот у него переживания сильные, чувства через край, даже какой-то свет появился в конце тоннеля, а сколько народа живёт по инерции, ни о чём не задумываясь? Какая там любовь - глухо, как в танке!
Ладно, потом об этом подумаешь, тебе бы со своей жизнью разобраться – сказал Юра Лёше и тот незаметно для себя задремал.

Ночью Игорь вышел.
На столе осталась недопитая бутылка коньяка.