3. 2. Нещердо

Одним из знаковых мест на севере Беларуси является озеро Нещердо. Его длина 12 километров, а площадь составляет 2471 га.
Этимология названия озера означает «лесное озеро» и имеет литовские, латышские, финские и карельские родственные корни. Иногда озеро называют Россонский Байкал. Может быть потому, что из него вытекает только одна речка Нещерда. Впадает в Нещердо 7 ручьёв и речка Атлайская (на некоторых географических картах – Алтайская).
Глубина озера колеблется от 2,8 м до 6,5 м.
Озеро имеет три острова, один из них значительный.
Берега Нещердо больше заболоченные. Видимо поэтому сегодня непосредственно на берегу озера расположено всего несколько дере-вень: Горбачево, Лютьково, Гольница, Мураги. Другие прибрежные деревни стоят несколько поодаль: Старица, Латыши, Горы, Байдино, Поречье, Кривошапово, Покотино, Булынино, Игольница, Драгуново, Дворище.
Вместе с тем, старожилы рассказывают, что раньше берега озера были обжиты намного больше благодаря многочисленным хуторам и части уже несуществующих деревень. К ним вело много дорог. В 30-е годы стала массово проводиться коллективизация и все хутора снесли, наличие которых считалось проявлением индивидуалистических настроений. Сохранились названия некоторых прибрежных хуторов и несуществующих деревень на восточном берегу: Домашково, Крешково, Полёк, Дейчено, Дарчено, д. Твары, д. Городок, д. Залучье, д. Морщаки (раньше говорили: «Хорошо живут в Залучье, а в Морщаках ещё лучше), Подбыховцы, д. Старые Мураги, Гирино.
На западном берегу: д. Остров, д. Старый Остров, д. Моково, д. Асотня. Между озёрами Бродно и Нещердо находился Серусёв Хутор.
Отсутствие хуторов привело к зарастанию берегов тростником и затруднённому подъезду к озеру.
Нещердо в нескольких местах сообщается с главной водной магистралью данного региона – рекой Дрисса. Наиболее мощным и прямым сообщением является река Нещерда. Также существует сообщение в районе д. Байдино, так называемого Коренца озера. Здесь оно осуществляется через систему ручьёв, озера Семененки и Межно.
Дорога возле Коренца полностью насыпная. Ещё в 50-60 годах она весной была непроездной на участке от д. Поречье до д. Байдино. В тот период автомашины и автобусы через трясину перетягивали трактора.
Возможным старинным руслом, соединяющим Нещердо с Дриссой, было: речка из Крешковской луки – сплав у д. Булавки – озеро Полонец – озеро Должно – пруд в д. Прудок – Дрисса.
Река Нещерда вытекает из озера в его юго-западной части между деревнями Гольница и Поречье. Затем она пересекает дорогу Россоны – Краснополье и далее течёт в довольно глухой болотисто-лесной местности. Там в неё впадает река Жеремянка и речка из озера Глухое. Также река Нещерда двумя ручьями соединяется с лесным озером Россомачинское. Перед впадением в Дриссу Нещерда протекает через д. Долгоборье и пересекает дорогу Полоцк – Краснополье вблизи д. Прибытки. Река обладает интересным феноменом: она не замерзает даже в сильные морозы, по крайней мере в районе д. Поречье.
Около 1995 года я предпринял по реке Нещерда путешествие на надувной лодке с сыном Игорем. Лето было очень жаркое, и речка сильно обмелела. Накануне я съездил в д. Поречье с целью получить информацию о маршруте. Местные жители сказали, что по реке никто не плавает, так как она местами очень мелкая и завалена поваленным лесом. Также они подсказали, что в некоторых местах река разделяется на два русла, из которых одно образует ложный рукав. Это была важная подсказка.
На следующее утро мы с Игорем добрались до Поречья на местном автобусе. Выйдя из автобуса, я обратил внимание на довольно большую группу милиционеров. Они стояли прямо на мосту через речку и что-то обсуждали, показывая на направление, по которому мы должны были плыть. Невдалеке стоял их микроавтобус. В памяти всплыло, что на днях в Россонах кого-то убили с ограблением. В голове пронеслось: а может они обсуждают возможный путь отхода бандитов? На душе стало неспокойно. Вскоре милиционеры уехали и мы с сыном начали наше небольшое, но трудное путешествие.
Пока речка протекала через деревню и окрестности опасность представляли многочисленные сваи из бревен, забитые в дно. Из брёвен торчали гвозди. Речка совсем не широкая. Поэтому приходилось «ювелирно» проводить лодку между сваями, чтобы не пробить резиновые бока и днище. Постепенно русло стало свободным. В отдельных местах русло раздваивалось и приходилось интуитивно выгадывать правильное основное направление, чтобы не попасть в ложное тупиковое русло.
Экстремальность этого маршрута обуславливалась отсутствием каких-либо дорог к речке, так как почти на всем протяжении берега речки сильно заболочены. В одном месте речка разделилась на несколько ручьёв среди тростника и высокой дикой травы. Практически вёслами через болотную грязь мы выгребли из опасного места.
При движении лодки из-под её носа периодически раздавались громкие всплески испуганной большой рыбы. Скорее всего, на солнце грелись здоровенные щуки, которых до нас никто не беспокоил. В речке много раков. Всё чаще стали встречаться завалы из поваленных деревьев. Благо лодка была резиновая и снаряжения мы с собой взяли самый минимум. Тем не менее, охотничье ружьё и боеприпасы для самосохранения у нас были. Бесконечное число раз мы перетаскивали лодку по берегу и шли дальше. Игорь хоть и был ещё ребёнком, но помогал очень умело.
С трудом для ночлега нашли подходящее сухое место. Здесь проходила тропа через очень толстое бревно, соединившее оба берега. Скорее всего, это была тропа из д. Озерцы к озеру Россомачинское или к д. Долгоборье. Забросили удочку. Клёв сумасшедший. Но половить толком не удалось. Крупноватая рыба быстро запутала и порвала снасти. Запаса необходимых снастей у нас не было из-за экономии места в лодке.
Стали готовиться ко сну. Проблема была с дровами для костра. Игорь очень удачно нашёл, бог знает откуда здесь взявшийся, большой поддон для кирпича. Мы его разбили на части и получили небольшой запас топлива. У меня из головы не выходила увиденная утром картина с милиционерами на мосту. А вдруг бандиты где-то в этих местах? Мы скромно перекусили. Я постелил Игорю на траву надувной матрас, и он уставший лёг спать. Я занял пост часового, всматриваясь в полную темень июльской ночи. Я стоял с ружьём в руках. На поясе был солидный охотничий нож. Вокруг стеной стояли тёмные заросли высокого тростника.
Костёр горел хорошо. Но я берёг дрова, чтобы растянуть до утра. Вдруг в ночи я услышал приближающийся рокот вертолёта. Откуда он здесь и почему глухой ночью? Сразу представилось, что это милиция разыскивает преступников, которые ночью могли разжечь костёр. Я подумал, что, в таком случае, в этом безлюдном месте нас могут принять за бандитов и здесь через какое-то время может оказаться спецназ. Напугают ребёнка. Я срочно потушил костёр. Вертолёт стал удаляться. Немного переждав, я снова разжёг огонь. Снова раздался гул приближающегося вертолёта. Стало не по себе. Он явно кого-то искал. Снова раскидал костёр. Вновь разжёг. Опять звук вертолёта. Так продолжалось большую часть ночи. Я с радостью встретил рассвет.
Мы продолжили путешествие. Лес отдалился от реки и оба берега были заросши высоким тростником. Зато не было завалов. Продвигаясь вперёд, мы поднимаем тучи уток. Что значит природе люди дали передышку. Вдруг видим, летит огромный орлан-белохвост и держит в когтях утку. Через некоторое время мы услышали через тростник сильный треск. Он приближался. Мы подумали, что на нас идёт кабан-секач. Я приготовил ружьё. К нашему изумлению к лодке прибилась обезумевшая от страха утка. Наверное, та самая, которую нёс орлан. Он её выпустил, когда заметил нас. А утка стала искать спасение возле нашей лодки.
Наконец, мы испытали облегчение: река вышла на открытое место и завалы прекратились. Кругом расстилались луга и покосы со свежескошенной травой. Река здесь была достаточно полноводной. Мы отдыхали и наслаждались прекрасным пейзажем и наблюдением за самыми разнообразными птицами. Стали попадаться рачевни. Недалеко была д. Долгоборье. Вместе с тем, не доплыв до деревни несколько километров, река вынесла нас к берегам, сплошь заросшим осинником. Сразу стало сумрачно. Значительная часть осинника была повалена сильными ветрами и бурями и почти полностью перекрыла русло. С трудом мы добрались до конечной точки маршрута недалеко от д. Прибытки.
Интересно заметить. Осенью дети пошли в школу. Учительница по русскому языку в классе Игоря дала традиционную тему для домашнего сочинения: как я провел летние каникулы. Мы вместе с Игорем описали наше путешествие. Учительница поставила только четыре балла (по пятибалльной шкале).
В настоящее время в связи с последними климатическими измене-ниями река помелела и стала сильно зарастать. В советские годы перед д. Поречье на реке был сооружён механизм регулирования спуска воды и при нём были устроены ловушки для угря.
Таким образом, на единственной надёжной водной артерии, соединяющей озеро Нещердо с рекой Дриссой, искусственно создавались препятствия для свободной миграции рыбы. Сейчас такие ловушки на реке отсутствуют?
Жители россонщины с определённым почтением относятся к 17 огромным валунам на территории района и считают их знаковыми. Многие из них находятся в местности, прилегающей к озеру Нещердо. Назовём все россонские валуны возможно играющих свою сакраментальную роль в этом отдалённом крае:
; Великий камень Россонский;
; Цыбульский камень Заозерский;
; валун Гречушинский;
; Избишчинский Великий камень;
; Пилипенский Великий камень;
; валун Заозёрский;
; валун Высоцковский;
; Лидин камень Гречушкинский;
; Кедровский камень Крестовский;
; валун Лапешчинский;
; Грушин камень Заозёрский;
; Межновский Великий камень;
; Локтевский Великий камень;
; Сырный камень Россонский;
; Великий камень Фоминский;
; Великий камень Глазковский;
; Шатанский камень Россонский.
Считается, что Шатанский камень описывал Ян Барщевский в рассказе «Зухаватыя учынкі» и называл его «Цмокавым». Этот камень нашёл своё место на самом берегу Нещердо в 1,5 километрах от д. Лютьково. Местные жители называют его ещё «Гремучим». Мол, если стать на него, то он начинает ходить в земле и греметь.
Царь Иван IV (Грозный) любил говорить, что Западная Двина имеет возле Полоцка серебряные берега и золотое дно. Это когда в Полоцк съезжались на торговлю киевские и московские купцы (негоцианты). Зимой 1563 года царь с большим войском (60 тысяч человек) спалил Полоцк и окрестные деревни. Для закрепления на завоёванных землях московиты строят на Полотчине систему замков-фортов: между реками Дриссой и Нищей – форт Сокол; на высоком берегу озера Ситно по дороге на Великие Луки – форт Ситно; на реке Оболь – форт Козьян; на реке Усвяча, где она впадает в Двину – форт Усвят; на берегу озера Нещердо – форт Несчердо.
Форт Несчердо был построен на восточном берегу, на главном мысу озера Городок, который с трёх сторон омывается водой. 13 декабря 1579 года форт взяли и сожгли польские войска.
Позже в XIX веке Ян Барщевский писал, что на горе на мысу стоял маленький деревянный костёл и несколько сосен. В этом месте часто находили в песке стёртые веками серебряные монеты, стеклянные украшения, ржавые части старинного оружия. По преданию на мысу когда-то существовал город. Однажды страшный разбойник-богатырь Княже с большой шайкой разбойников напал на город, разорил его, а жителей поубивали. Колокола с костёла разбойники утопили в озере, а сам костёл сравняли с землёй. За это Бог наслал на злодеев кару: они заражались чумой и умирали. Вожак Княже в страхе закопал в горе награбленные сокровища и бежал с несколькими друзьями. Однако недалеко за озером он погиб. В этом месте появился большой курган, который люди стали называть «Могилой Княжа».
В сентябре 2015 года совершаю поездку на полуостров Городок. С этой целью сначала еду в д. Горбачево к знакомым людям: Леониду Емельянову и Василию Васильевичу Крюкову. Вот и дом Емельяновых, необычно весь увитый лиловым виноградом. Леонид Емельянов (1951) вместе с приветливой супругой Татьяной Михайловной всю жизнь живут в этом районе, расположенном у северо-западной части озера Нещердо. Леонид опытный охотник и хороший рыбак, любящий родной край. В молодости он активно занимался спортом, являлся капитаном местной футбольной команды. Леонид всегда готов придти на помощь людям. Он повезёт меня сегодня на главный полуостров озера.
Отплываем от хутора Гирино и берём курс на юго-восток. Лодка казанка быстро рассекает водную гладь под умелым управлением Леонида. Вскоре показывается большой остров. Я называю его остров Родьки. В XIX веке Родька был совестливым человеком и лучшим рыбаком на озере. Он точно знал когда, где и какая ловится рыба. Он постоянно проживал на острове со своей семьёй. Здесь у него была пахотная земля, скот, сад. У Родьки любил покупать свежую рыбу шляхтич Завальня из Мурагов. В послевоенные годы на остров стали завозить телят из местного колхоза. Их цепляли к лодкам и они плыли позади. Всё лето телята питались подножным кормом, в том числе, объедая листву на деревьях и кустарниках и тростник в озере, докуда могли зайти в озеро. Сейчас остров прячет свою былую цивилизованность за густой растительностью.
С середины озера с восточного берега надвигаются две горы мыса Городок, покрытые лесом. Они заметны ещё издалека, если к ним плыть на лодке. От берега полуостров омывают две большие луки. Одна из них, которая южнее, называется Василиса или Дядьковка, которая севернее – Чернуха или Тварская. К южной луке с полуострова спускается гора под названием Красная Горка. Возможно, в былые времена её называли Городецкой. Если это так, то именно в этой луке, в которую впадает речка из озера Долгое, перед заходом солнца забрасывал свой невод рыбак Родька и всегда был с богатым уловом.
На западной стороне мыса останавливаем лодку и сходим на берег. Сразу же попадаем в царство боровиков. На подберёзовики внимания не обращаем. Когда стали подниматься на главную гору, то больше встречаются красноголовые подосиновики. На полуострове хорошо видны контуры двух дорог, которые затем сливаются в одну, ведущую в д. Старица.
В настоящее время о форте Несчердо на мысу ничего не напоминает. На западном склоне главной горы хорошо сохранилась длинная траншея, в которой держали оборону бойцы Красной Армии в 1943-1944 годах. На горе находится кладбище. Раньше здесь хоронили людей с окрестных деревень и хуторов. Сейчас новые захоронения отсутствуют. В былые времена полуостров не был заросшим деревьями и кустарником и с горы открывался изумительный вид на всё озеро. Несколько десятков лет тому назад на Троицу на кладбище прибывало много людей, в том числе, приплывали на лодках из д. Горбачево. На кладбище сохранились кресты и памятники, на некоторых указаны фамилии: Бурнасенко, Журавлёвы, Ващенко, Беликовы, Емельяновы. Старинность кладбища подчёркивает наличие множества старых надмогильных камней. У Леонида Емельянова на этом кладбище похоронены его дед и друг юности. Я прочитал канон по усопшим и мы помянули всех лежащих на этом уединённом месте.
В отдельных местах на Городке виднеются шурфы, оставленные чёрными копателями. Местные рассказывали, что ещё в 90-х годах в этих местах плотно рыскали два человека с металлоискателями и на этом здорово обогатились. Позже они перебрались в Минск. В разговоре со мной один из молодых искателей отметил, что часто находятся фигурки людей из металла с татаро-монгольскими чертами.
Взревел мотор и мы уже мчимся обратно в Горбачево. Пока, Городок!
По приезду благодарю Леонида за оказанную помощь в поездке и сразу иду к дому Василия Васильевича Крюкова. Вхожу в просторный и уютный двор. Здесь встречаю хозяина и его супругу Веру Леонидовну. Это очень отзывчивые и гостеприимные люди. Отец Василия Василий Иванович родился в д. Твары на том самом полуострове. Прошёл всю войну, был тяжело ранен, подхватил туберкулёз и от него умер в 1956 году. Дед Василия Васильевича Иван Романович Крюков всю жизнь проработал рыбаком на Нещердо. Мать Василия Васильевича Чапковская Ядвига Александровна (1924) родилась и долгие годы проживала в д. Мураги, затем в д. Горбачево. Мураги красочно описаны в произве-дениях Яна Барщевского. Она вспоминала, что до войны в Мурагах было несколько улиц. Одну из них полностью заселяли евреи. В Мурагах на самом высоком месте стоял костёл, также в деревне была православная церковь. Во время войны они были спалены партизанами, чтобы не служили ориентиром гитлеровской авиации. В Мурагах хорошо делали нещердские лодки. Из последних тамошних мастеров-лодочников выделялся Филлипченко Константин Антонович, который мастерил лодки и все комплектующие к ним  изделия только из дерева.
После недолгих приветствий собираемся и едем вместе с Василием Крюковым к местному краеведу Маликову Виктору Тимофеевичу. Он живёт почти на самом берегу Нещердо. Знакомимся. Простой и доброжелательный человек, отражающий настроения людей этого северного края. Вначале разговора Виктор Тимофеевич даёт краткую историческую справку о Горбачево. В 1848 году здесь была построена деревянная церковь «Пророка Ильи», также действовал костёл из камня, стоящий на самом высоком месте на берегу Нещердо. В настоящее время они не существуют. В 1866 году в Горбачево была открыта церковно-приходская школа. Её директором и учителем был В.Г. Кандыба.
В годы войны, в феврале 1943 года, в принещердском крае прошла жёсткая карательная экспедиция, которую фашисты «ласково» назвали «Зимнее волшебство». Виктор Тимофеевич рассказал, что Горбачево партизаны освободили ещё в марте 1942 года. Но вот с запада снова пришли каратели. Они собрали всех жителей и предатель некто Харитон назвал фашистам коммунистов, активистов и лиц, помогавших партизанам. Всего в деревне убили и сожгли живьём 101 человека. Каратели ушли и тут пришли партизаны. Их командир зашёл в хату Харитона. Его жена стала кричать:
; А чем вы партизаны лучше…
Командир, молча, поднял автомат и застрелил Харитона, его жену и их четверых детей. Зимой оставшиеся в живых в деревне женщины не могли похоронить убитых и сожжённых, так как не было сил долбить мёрзлую землю. Весной, когда всё оттаяло, они собирали в корзины обгоревшие кости и хоронили в одной могиле. После войны в Горбачево осталось около четырёх хат. Позже В.Т. Маликов за свой счёт изготовил табличку для обелиска из нержавеющей стали, на которой увековечил имена и фамилии погибших жителей, среди них его дед Маликов Андрей Егорович, дядя Иван Андреевич, его жена Елена Сидоровна, а также Базылёвы, Емельяновы, Косаревские и другие.
Почти в это же время на противоположной стороне Нещердо в центре деревни Дворище тоже понуро стояли люди, которых сюда согнали фашисты. Среди жителей был Волков, который в 30-е годы особенно жестоко, как партийный активист, участвовал в разорении хуторов и насильном зачислении людей в колхозы. Гитлеровцы настойчиво предлагали желающим назвать коммунистов и их помощников. Напротив Волкова на снегу стояла Скуратова Анна Максимовна и в упор смотрела на него. Его глаза беспокойно бегали по сторонам и изредка встречались со взглядом Анны Максимовны. Он явно боялся и было за что. В 1937 году по распоряжению Волкова была раскопана хата на хуторе Крешково, где жила семья Скуратовых. Но в колхоз они не пошли. Вырыли землянку и в ней жили. Затем последовал донос Волкова и главу семейства, прекрасного человека Василия Семёновича Скуратова, забрали органы и больше его никто не видел. В положенные годы он был посмертно реабилитирован. Но этого злодеяния Волкову показалось недостаточно. У семьи осталась лошадь, которую он тоже хотел прибрать к рукам. Лошадь-кормилицу Анна Максимовна тщательно прятала. Чтобы найти коня, Волков неожиданно поздно вечером или ночью приезжал на хутор. Но Анна Максимовна всегда была начеку и часто прикладывала ухо к сырой землице, чтобы вовремя услышать топот коня преследователя.
И вот сейчас студёным утром Анну Максимовну, оставшуюся с двумя несовершеннолетними детьми, гложила жгучая обида. Хотелось возмездия над подлецом. Но у неё хватило мудрости и хладнокровия. Она промолчала. В послевоенные годы она рассказала, что уже в мирное время Волкова всё равно не обошла Божья кара: умирал он в мучениях и в полном одиночестве.
До войны в Россонском районе проживало 37 тысяч человек, после войны – около 17 тысяч.
Вечером прощальный вечер в доме Василия Крюкова. Сюда приходит и Леонид Емельянов. Выпиваем и разговариваем. Закусываем вкусными деревенскими разносолами, в том числе, кусочками филе нещердовского судака, приготовленного по сырой технологии: только соль и уксус. Всё, пора спать. Завтра на Витебск.
Во время Великой Отечественной войны, с октября 1943 года до начала июля 1944 года, линия фронта проходила через озеро Нещердо. Мать жены Татьяна Васильевна Скуратова, жившая на хуторе Крешково, расположенном на юго-восточном берегу, вспоминала, что на постое у них в этот период жили солдаты-казахи. Они, видимо, были из 101-й Казахской особой стрелковой дивизии Калининского фронта. Когда на хуторе начинали топить баню, с противоположной стороны озера с д. Гольница немцы тут же начинали обстреливать с миномёта, на что казахи тоже отвечали ответным огнём. Однажды у хуторян пропала пара валенков. В условиях войны и в зимнее время это была существенная потеря. Мать Анна Максимовна Скуратова обратилась к командиру и ва-ленки тут же вернули.
Также Татьяна Васильевна рассказывала, что весной 1942 года в их Крешковскую луку зашло несметное количество лещей на нерест. Она с родным братом Михаилом Васильевичем, взяв ости, на лодке не медля отправились на добычу. Огромные спины горбачей стояли практически вплотную друг к другу и лодка, буквально, скользила по ним. Для хуторян это была большая удача и мощное подспорье для выживания. Они взяли очень много лещей. Рыбу сушили на печи и затем часть её обменивали на другие необходимые продукты и одежду.
Житель прибрежной деревни Байдино Александр Николаевич Малашенко вспоминал, что как-то во время войны мать приготовила бульбешники с капустой. К ним в хату зашли два немца и попросили поесть. Один из них был особенно голодный и злой. Он жадно набросился на еду. Через некоторое время его прохватил понос. Он разозлился и снова забежал в хату, схватил маленького брата Николая и бросил в огонь в русскую печь. В этот же момент другой немец выхватил его из огня и показал хозяевам пальцами, что у него в Германии тоже есть два маленьких «киндера». Таким образом, Николай Малашенко благополучно остался жить дальше.
Периодически значительная часть территории Россонского района была подконтрольна партизанам. И тогда жизнь робко пыталась пробиваться на мирную основу. Житель д. Дворище Михаил Александрович Трашков рассказывал, что в д. Булавки (ныне входит в д. Дворище) в одной из хат по праздникам и торжественным случаям устраивались вечеринки с танцами. В той хате незадолго до войны родился мальчик Лёня (1940 г.р.). Он был ещё совсем маленьким. И вот во время гулянок, чтобы он не затерялся, его обычно засовывали в рукав тулупа и клали на печку. С тех пор на всю жизнь Леонид Александрович Ложанов получил прозвище «Рукавок».
Также М.А. Трашков поведал, что на месте нынешней школы в Дворище стояла церковь. В одно время она стала хорошим ориентиром для налётов немецким лётчикам. Тогда партизаны спалили церковь. Уцелевший большой и оригинальный крест, который стоял на церкви, забрал к себе домой житель деревни  Мамеко Кирилл Павлович (1870-1961). Он приходится дедушкой М.А. Трашкову. Кирилл Павлович завещал после своей смерти поставить крест на могиле. Завещание исполнили и сейчас данный крест стоит на его могиле на кладбище «Бродки».
Кладбище Бродки расположено возле большака между деревнями Дворище и Байдино. На Бродках похоронены жители деревень, которые расположены неподалёку от юго-восточного берега Нещердо: Байдино, Горы, Дворище, Триполье. Кладбище старинное. На его территории можно найти множество своеобразных надмогильных камней, многие из которых видимо ещё с языческих времён. Когда копали могилу Т.В. Скуратовой, то обнаружили большой колотый плоский камень, напоминающий толи огромную стрелу, толи сердце.
Больше всего людей собираются на кладбище по традиции в вос-кресенье на светлый праздник Святой Троицы или как его ещё называют в том краю Сёмуху. Люди встречаются, поминают, вспоминают. По старинному преданию этот день особый и на кладбище следует внимательно наблюдать за окружающей обстановкой, чтобы успеть запечатлеть знак, который обязательно пошлют нам души наших предков. 31 мая 2015 года на Троицу мы с супругой были на Бродках. Согласно традиции я ждал, когда души предков дадут знак. Долгое время ничего не проявлялось. И только когда подошло время начинать собираться покидать кладбище, между 14 и 15 часами, внезапно с южной стороны от небольшого болотца и озерца Заслистинок (в народе Глистенок) прошёл необычный одномоментный порыв ветра. Точнее это было похоже на глубокий выдох облегчения. Их души нас услышали.
На обратной дороге мы заехали в деревню моих прадедов Жарцы. Мы медленно ехали по единственно сохранившейся улице с небольшими домиками. Былые большие Жарцы были полностью сожжены фашистами, а жители практически все уничтожены. Неожиданно на окраине деревни на одной из не высоких изгородей мы увидели совершенно необычную птичку. Она была небольшая и словно отлита из чистого золота. Я остановил машину прямо напротив птички. Она нас совершенно не боялась и долго не улетала. Мы подумали, что это тоже нам послан знак от наших предков.
Озеро Нещердо манит к себе не только своей красотой и широкими водными просторами: оно всегда было богато рыбными запасами. В то же время Ян Барщевский в XIX веке отмечал, что с незапамятных времён все большие рыбные озёра Витебщины, включая Себежские и Невельские, сдавались в аренду местными панами из-за наживы так называемым осташам. Родом они были с окраин г. Осташков, который находится на севере Тверской Губернии, на озере Селигер. Осташковцы были умелыми рыбаками и сильно зимой облавливали озёра. За это местный народ их недолюбливал и называл сумрачными осташами. В народе ходили слухи, что осташи якобы посылают под лёд злого духа и он загоняет рыбу в сети. А сами осташи, мол, являются колдунами и чертовыми братьями и что, мол, они зачастую вытаскивали не добрых лещей, а страшилищ с огненными глазами и с кожаными перепончатыми крыльями. Тем не менее, каждую зиму обозы тяжёлых саней, нагру-женных рыбой и неводами, возвращались с осташами на север. Самых больших лещей они ловили на озере Свибло.
После войны вплоть до 90-х годов местное население на различные торжественные и поминальные случаи обычно заказывало хорошую рыбу опытным нещердским рыбакам, в частности, в деревнях Горы, Байдино, Поречье, Булынино и др. Когда нужно было поймать крупного окуня, то знающие специально ловили его на камнях. Не редок был судак и угорь.
Помню в те годы ловлю рыбу на удочку на резиновой лодке в районе Домашково. Клюёт плохо. Показывается нещердская длинная деревянная лодка с рыбаком из Байдино, как потом оказалось с Тращенко Дмитрием Александровичем. Он окликнул меня:
; Откуда будешь?
; Из Дворища. Я зять Синицы.
; А, значит Синицы Васьки. Хороший мужик.
; Возьми-ка у меня рыбы…, – и с этими словами достаёт приличную щуку.
; Да, спасибо, не надо, – говорю я.
; Бери, бери, я такую рыбу со своей бабой всё равно не ем.
; Вот это наша рыба, – и достаёт с днища лодки угря.
Он перебросил мне в лодку несколько щук и со словами:
; Передавай привет Василию, – повернул к берегу. 
Это было поколение настоящих рыбаков, а не браконьеров в полном смысле этого слова. Теперь время изменилось. В этих деревнях осталось мало толковых рыбаков. Даже длинные дощатые нещердские лодки стали редкостью. Те люди вымерли, а их наследники переселились в города.
Наряду с этим, вокруг Нещердо всегда роилась категория людей хищных и корыстных, которым всегда хотелось взять из озера как можно больше рыбы, в том числе, на продажу.  Иногда между ними разгоралась острая конкуренция и целые маленькие войны. В 90-х годах жители д. Гольница рассказывали, что поздней ноябрьской ночью с озера раздавались отчаянные крики о помощи тонущих людей. Но помочь они им не могли, так как почти все были в преклонном возрасте, да и просто боялись плыть в ледяной мрак. Позже стало известно, что одна конкурирующая группировка из нескольких человек подплыла на лодке проверять сети другой группировки браконьеров. Но те в эту ночь не дремали и следили за первыми. Вооружившись, они не заметно подплыли в тёмной ночи и сбили двоих с лодки в воду. Говорили, что кому-то удалось уйти на лодке от погони и спастись. А вот те двое погибли, не доплыв до далёкого берега в ледяной воде.
На юго-восточном берегу Нещердо почти вплотную ещё два озера Круглое и Долгое. Они не большие, но рыбные. Летом я часто на них ловил на удочку. Добраться к озеру Круглое можно через деревню Горы. Дорога насыпная через болото, поэтому местами она в ямках, которые в дождливый сезон наполнены водой. По этой же дороге можно попасть в урочище Полёк, которое расположено на чистом песчаном берегу Нещердо. Между озерами Круглое и Долгое есть узкий перешеек, через который можно легко перетянуть надувную лодку. Также озёра соединяются заросшей протокой, но её на картах обычно не обозначают. На озере Долгое есть дорога через д. Латыши, по которой через небольшую дамбу реально попасть на узкий перешеек, отделяющий Нещердо от озёр Круглое и Долгое. Озеро Долгое соединяется с Нещердо проходимой речушкой. По ней я спускался на лодке в озеро Нещердо.
На летней рыбалке в полной тишине и спокойствии приходит наглядное понимание того, как сильно водная гладь Нещердо влияет на формирование погоды в регионе. Погода здесь может меняться очень быстро: буквально на глазах образуются причудливые облака и тучи. Особенно в июне-июле мгновенно формируются грозовые фронта и тогда приходится спешно сматывать удочки, так как грозы в этих местах бывают очень сильные. В этой связи вспоминается давний случай, наверно ещё с 70-х годов. Мы с супругой пошли на концерт приезжих артистов в местный клуб в д. Дворище. Рядом со мной сидел колхозный пастух Саша. Это был простодушный, не испорченный современной цивилизацией человек. Он попросил меня купить для электропастуха изоленты. Я пообещал. Но через пару дней его убила молния. Во время грозы он был со стадом коров в поле и на груди у него висел работающий транзисторный приёмник. Наверно он его и сгубил. Всё стадо осталось невредимым. 
Хорошо можно половить рыбу на Нещердо зимой, особенно в марте по последнему льду. Ты свободен от необходимости иметь лодку и можешь ходить по всему озеру. Обычно я оставлял машину в д. Байдино возле дома Николая Малашенко и шёл к озеру около двух километров. В снежные зимы особенно ценна узкая протоптанная редкими рыбаками тропинка в снегу. Тут же рядом видны хорошо натоптанные дорожки большими волчьими лапами. У них постоянно свои дела и они прокладывают себе путь больше ночью по прямой через озеро.   
В целом, по этой тропе рыбаков ходило немного. Идёшь, обычно один. Вот уже скрылась из вида редеющая д. Байдино. Начинаешь с некоторой тревогой посматривать на отпечатки больших волчьих лап. Однажды я задержался на озере. Был очёнь хороший клёв. Мартовское солнце быстро садилось за кромку леса на противоположном берегу. Чтобы ускориться, я решил срезать путь и пошёл с озера на прямую, чтобы затем выйти на основную тропу. Зима в этот год была особенно снежная. Я вышел на берег и стал в целик пробиваться к тропе. Вскоре я окончательно увяз в глубоких сугробах. В голову пришла не очень весёлая мысль, что в таком положении по пояс в снегу, с неуклюжей рыбацкой амуницией, я являюсь прекрасной добычей для стаи волков. Сумерки опускались на землю. Изо всех сил стал выбираться обратно на озеро и уже потом по старому следу вышел на тропу.
В марте лёд часто становился чистым от снега и сухим. Это луч-шее, что может быть для рыбака. Иногда, в зависимости от года, на льду стояла вода, или лёд становился двойным, когда верхний слой проваливался, и передвигаться было трудно. Да и клёв тогда обычно был плохим. Несколько лет действительно везло с погодой. Сидишь возле лунки. Лёд чистый и сухой. Небо синее, уже весеннее, светит солнце. Хороший клёв. К обеду иногда так припекало, что снимал тёплую куртку и ложился около лунки на лёд. Счастье.
Первые 10-15 лет на зимнюю рыбалку приезжало немало народу. Много было местных, в том числе пенсионного возраста. Многие выезжали прямо на лёд на запряжённых санях, мотоциклах, автомобилях. Затем незаметно рыбаков стало мало. Конечно это идиллия. Тебя никто не беспокоит. Вдалеке виднеются только точки редких рыбаков. Хотя иногда становится не по себе. В первые годы было страшновато, когда вдруг раздавался оглушительный гул и по синему льду пробегала трещина. До берега ведь далеко. Причём зачастую она проходила прямо под тобой. Этот феномен на других озёрах я не встречал. Возле Витебска на озёрах всегда полно рыбаков. Соответственно хуже клёв. К тому же нет тишины, нет идиллии. Позже я понял, почему на Нещердо стало тихо. Те местные рыбаки просто естественным образом вымерли.
В какой-то год я снова на Нещердо. Конец марта, но зима поздняя. В Байдино всё в белых глубоких сугробах. Весны вроде и не чувствуется. Хотя, если внимательно присмотреться, к удивлению можно увидеть прямо в снегу уже оживших маленьких паучков и жучков. Погода тихая. Ветра почти нет. Это важно. Так как даже слабый ветер в деревне на большом просторе на озере превращается в сильный и путает все снасти. Это теперь есть удобные компактные палатки, а тогда их и в помине не было. Сегодня мороз с утра жмёт -23о. Смотрю, издалека ко мне подлетает огромный красавец ворон иссиня-черного цвета. Он сел на безопасном расстоянии. Я понял, что он голоден. Подбросил ему выловленной рыбы и хлеба. Он не спешил. Долго и внимательно изучал меня, пристально глядя в глаза. Затем ворон сделал несколько взмахов крыльями и подвинулся ближе ко мне. Уже замёршая рыба его интересовала мало, ему нравился хлеб. В конечном итоге я отдал ему весь свой запас хлеба. Видно было, что ворон хорошо подкрепился, но улетать не торопился. Мне показалось, что между нами образовалось энергетическое поле сближения. Нам обоим наверно было приятно от того, что в то морозное утро на пустынном льду озера мы были не одиноки. На следующий день я снова на рыбалке. Мороз уже меньше. Слышу в воздухе прямо надо мной характерное крумканье. Поднимаю голову. Это летит мой ворон. Он приветствует меня. Я тоже сердечно машу ему рукой.
На память приходят эпизоды, когда на охоте охотники норовят при первом же удобном случае застрелить, как они говорят крумкача, то есть ворона. Они, мол, разоряют гнёзда лесных птиц с яйцами. Но ведь это природа и в ней всегда действует принцип выживания. Стреляя в воронов, мы не заслуженно уничтожаем древнейших и умнейших божеских созданий.
В последние годы в связи с климатическими изменениями почти невозможно подловить такую погоду под весну для зимней рыбалки, как в те годы. В марте на большом озере вообще нельзя выходить на лёд. 
Озеро Нещердо тесно связано с именем известного белорусского писателя Яна Барщевского (1794-1851). Его дядя пан Завальня жил в д. Мураги, расположенной на северо-восточном берегу озера, и небогатый племянник частенько и подолгу у него гостил. Сегодня 12 июля 2015 года я еду из д. Дворище, которая является родиной жены, в Мураги по старой дороге пана Завальня. Дорога проходит через д. Горы. На её восточной околице открывается чудесный вид нещердской равнины. Далее поворачиваем на д. Латыши. Не в ней ли жил пан Латышевич, который любил наведываться в гости к пану Завальня и где они за келишком вина и длинными беседами засиживались до полуночи. Из Латышей есть дорога в сторону озера, она ведёт в д. Старица и далее в д. Кривошапово.
Также с этой дороги можно уйти влево и попасть на самый знаменитый полуостров озера – Городок. В Латышах ныне почти никто не проживает. Хаты потемнели, врастают в землю и зарастают всевозможной растительностью. На улице ещё сохранились объявления с расписаниями приезда автолавки и рейсового автобуса. Еду дальше, по обе стороны гравийной хорошей дороги буйные заросли. Успеваю заметить только очертания двух крупных диких животных, которые мгновенно исчезают в густом кустарнике. А вот и важный перекрёсток дорог у д. Дутчино. Ещё 5-7 лет назад это была вполне живая деревня. Я помню, тогда остановился узнать про дорогу у красивого волшебного домика с приветливой хозяйкой. Сегодня Дутчино напоминает д. Латыши. И нет здесь уже приветливой красивой кабеты, и домик её с былым цветущим палисадником теперь смотрится совсем не весело. Раньше пан Завальня из Дутчино поехал бы прямой дорогой на Мураги. Сейчас эта дорога не проездная из-за состарившегося мостика через речку Атлайская. Но это не беда. Есть другая ухоженная дорога из Дутчино на большой посёлок Голубово. В Голубово выезжаю на большак Горбачево-Заборье, поворачиваю влево и через пять километров вижу указатель на Мураги. Этот небольшой отрезок хорошо отсыпанной дороги проходит по заболоченным местам.
Как видно из произведения Барщевского «Шляхтич Завальня» люди в его время больше перемещались по дорогам зимой. В другие времена года большинство дорог были непроезжими из-за сотен речушек, ручьёв и топей. Тем более что в тот период люди не знали термина «мелиорация» и уровень воды во всех водных артериях был гораздо выше. Сам Завальня говорил, что в тёплое время года он в своих Мурагах отрезан от мира водой и болотами. Судя по описаниям, тогда основной дорогой из Полоцка на Россоны и далее на Горбачево был шлях через Азино, Соколище, Клястицы. Значит на этом направлении был мост через Дриссу.
В Мурагах тоже малолюдно. Сюда приезжают рыбаки из-за близости берега Нещердо. На возвышенности установлен памятный обелиск из природного камня Яну Барщевскому (1997) (фото №43, приложение). Барщевский писал, что в его время зимой по льду озера обычно прокладывалась ледяная дорога. По ней шли возы с лёном, пенькой и другими товарами из Полоцка на Ригу. В этой связи, главной мыслью в произведении «Шляхтич Завальня» было то, что пан Завальня в снежную бурю ночью всегда выставлял на своём окне фонарь, чтобы заблудившиеся путники могли его увидеть издалека и найти приют и убежище в его доме.
В начале 90-х годов на Витебщине стал возрастать интерес к творчеству белорусского писателя Яна Барщевского. Этому во многом способствовала активная деятельность первого проректора Витебского государственного университета имени П.М. Машерова, профессора Анатолия Максимовича Дорофеева. На Россонщине и в Витебске были проведены четыре международные научные конференции, посвящённые литературному наследию Яна Барщевского. В их организации самое непосредственное и заинтересованное участие приняла известная белорусская поэтесса, заведующая кафедрой белорусской литературы, доцент ВГУ имени П.М. Машерова Русилко Ольга Ивановна. В настоящее время, чтобы сделать Мураги привлекательными для туристов и краеведов, следует обеспечить удобный подход к берегу Нещердо и восстановить фундамент и домик пана Завальня. И тогда многие белорусы, заблу-дившиеся в вихрях жизненных бурь, смогут увидеть фонарь надежды шляхтича Завальня.
Песчаная горка

В тех краях в своё время я познакомился с двумя прекрасными людьми родными братьями Владимиром и Василием Пятеренко. Они были родом из д. Булынино, которая расположилась недалеко от юго-западного берега Нещердо. Позже они проживали и работали в г.п. Россоны. Василий имел высшее педагогическое образование по специальности «История», работал учителем в школе, но затем по причине не высокой зарплаты перешёл на работу в районную систему энергетики и электрификации. Братья хорошо знали озеро Нещердо и прилегающие леса, являлись хорошими охотниками и рыбаками. Иногда после совместной охоты или рыбалки мы дружески сидели во дворе их родительского дома в Булынино под развесистой грушей. Рядом стоял колодец с чистой и вкусной водой. Мы вели долгие приятные беседы без наносной современной словесной шелухи и елейного восточно-средиземноморского юмора.
Как-то раз братья рассказали мне интересную историю, случившуюся с одним подростком. Парнишка жил в одной из деревушек в урочище Игольница, которая своим большим лесным массивом выходит прямо на западный берег Нещердо. Война закончилась совсем недавно и следы стоявшего здесь фронта ощущались повсюду. Родителей у него не было. Отец ушёл в партизаны и погиб в разведке. Мать и дедушку застрелили немцы во время карательной операции. Мальчик остался жить с бабушкой. Его звали Петрок. Послевоенные годы особенно были трудными. Петро рано пришлось многие тяготы жизнеобеспечения не по возрасту взять на себя. Он хорошо изучил свой лес и старался максимально добыть в нём всё, что могло помочь для выживания. Поэтому местные стали его называть в шутку Петрок-Лесовичок.
Однажды по весне в апреле после долгой и снежной зимы, которая была обычной для того времени, парнишка пошёл в лес к болотине, чтобы добрать прошлогоднюю клюкву и выручить немного денег. Срочно нужна была обувь. Его старые разбитые башмаки совсем разлезлись и уже не подлежали ремонту. Как всегда он шёл лёгким размашистым шагом, местами перепрыгивая с кочки на кочку, старательно обходя талую воду и грязь. В одном месте что-то его остановило. В глубине леса выступала знакомая ему песчаная горка. Но на этот раз из её покатого склона, недавно освободившегося от снега, виднелась часть бревна. Петрок обошёл горку и с противоположной от тропинки стороны увидел, что ручейками от стаявшего снега склон холма был частично размыт и немного провалился. Через провал отчётливо проступали брёвна какого-то сооружения.
Влажный песок сначала хорошо поддавался рукам, но затем начался промёрзший слой. Петрок решил, что клюква подождёт и быстро пошёл домой за лопатой и пешнёй. По дороге у него в голове роились мысли:
; Что же это за строение?
; Больше похоже на блиндаж.
; После войны осталось немало блиндажей. Но они были доступные для входа.
; А этот похоже замаскировали под песчаную горку, местами покрытую мхом.
; Для чего…?
Он и не заметил, как снова вернулся к горке. Пешнёй ему удалось отколоть несколько крупных смёрзшихся песчаных глыб, которые с трудом отбросил в сторону. Ему повезло. Именно в этом месте стал явно просматриваться вход в сооружение. Попыхтев ещё немного, вскоре он смог протиснуться в открытую щель. Повеяло зимним холодом. В блиндаже было темно. Петрок пошарил в карманах и достал трофейную зажигалку, которую он забрал у убитого немецкого солдата и немного сухого мха. Их он всегда носил при себе. По рассказам взрослых в этих местах легко можно было встретить волков и не всегда с добрыми намерениями. Ему на ум пришёл случай, произошедший совсем недавно. Из только что открытой школы в соседней деревне, которая размещалась в обыкновенной крестьянской избе, зимним вечером возвращалась домой в свою деревню учительница. По дороге её стала преследовать стая волков. Наверно к радости учительницы она добежала до скирды соломы и подожгла её. Волки огня боялись и близко не подходили, но и не уходили. Они присели в круг и ждали. Они умные твари. Учительница поняла их кровавую затею и стала бросать в них горящие пучки соломы. Но волки только слегка отбегали и снова занимали выжидательную позицию. Она наверно громко кричала, но тёмным вечером её никто не слышал. До деревни ещё оставалось три километра. Утром на снегу местные нашли остатки одежды и потёртые, но красивые женские ботиночки.
; Но всё-таки с огнём шансов выжить больше, – подумал Петрок.
Привычно щёлкнул зажигалкой и запалил мох. Быстрым и цепким взглядом он успел рассмотреть, что блиндаж довольно большой и состоит как бы из двух помещений. В переднем, куда он проник, стоял небольшой, но массивный стол. На нём в подставке из гильзы, толстая парафиновая свеча. Немедля, он запалил её и мягкое светло наполнило уже почерневшие стены. Блиндаж был добротный, сделан с немецкой дотошностью и аккуратностью. Фрицы ценили комфорт. Вдоль двух стен были сделаны лежаки. Между ними стоял немецкий радиоприёмник и несколько канистр, как потом выяснилось, со спиртом. В стороне разместилась портативная печка на мазуте.
Затаив дыхание, мальчик взял свечу и заглянул во второе помещение. Все его стены были обставлены грубоватыми, но прочными стеллажами. На них и на полу стояло много по-армейски крепких ящиков, оббитых по краям металлом и с удобными ручками для переноски. Ящики были выкрашены в серый цвет. На них виднелись чёткие надписи на немецком и отличительные знаки вермахта с орлами.
Безусловно, у нашего героя от всего увиденного перехватило дыхание. В трудные послевоенные годы, когда большинство товаров даже первой необходимости являлось дефицитом и при фактическом отсутствии денег, особенно в сельской местности, увиденное в блиндаже представлялось несметным богатством. Первым делом хотелось поесть. И Петрок стал быстро обшаривать полки. Ему повезло. Нашлись немного отсыревшие, но вполне съедобные галеты и совсем уже невиданно роскошные консервированные тонкие сосиски в жестяных баночках с красивыми наклейками. Ещё были большие банки с тушёным мясом, но он их оставил на потом. Особо порадовали немецкие сигареты, которые надо бы подсушить. Но всё же одну он с трудом раскурил.
По всему было видно, что он нашёл блиндаж-склад. Причём склад особый. Видимо, о котором не знали даже сами немцы, за исключением тех, кто его организовал и имел доступ к снабжению. Скорее всего, это были командиры-интенданты с большими полномочиями. К 1944 году вермахт испытывал большие трудности в снабжении. Большинство солдат не доедали и всеми способами пытались добыть пропитание у местного населения. А здесь такое изобилие!
По отдельным признакам можно было предположить, что в блиндаже какое-то время жило несколько человек, возможно пережидая какой-то опасный период. Затем, возможно, они выбрали подходящий момент и попытались затеряться в общем хаосе. Удалось ли?
Петрок сытно перекусил и прилёг на лежак. У него были свои жизненные планы и мечты. Он хотел получить образование, закончить мореходку и стать капитаном дальнего плавания. Забрать с собой бабушку в какой-нибудь южный город-порт и жить там. Для этого нужны были деньги. А они уже замаячили, практически перед носом. Он решил, что многие вещи можно аккуратно реализовывать на базаре в Полоцке и в некоторых других местах.
; Главное не засветиться, всё делать продуманно и осторожно, – рассуждал Петрок.
И вот пришёл день, когда он в дырявых башмаках, перехваченных верёвками, в обрезанной выгоревшей шинели с вещевым мешком за плечами впервые появился на базаре-толкучке в Полоцке. Здесь его сразу захватило в гигантский круговорот людей: все что-то продают, покупают, меняют. У него сходу купили качественные длинные немецкие спички в герметичных упаковках, толстые парафиновые свечи и несколько консервов. В руках захрустели хорошие деньги.
В блиндаже Петрок обнаружил резиновую надувную ванну для офицеров. Он её приспособил как лодку и успешно ловил с неё на озеро Бродно увесистых линей, окуней и щук. После войны рыбы в озёрах было много. Жизнь стала налаживаться. Он хорошо поддерживал и подкармливал любимую бабушку. Отдать ей должное, она не задавала лишних вопросов. Возможно потому, что привыкла к тому, что Петрок уже давно взвалил на себя взрослые заботы и неплохо с ними справлялся.
У него было ещё одно заветное место: заброшенный хутор в уро-чище. Сам дом кто-то разобрал и перевёз на другое место, но крепкие хозяйственные постройки остались. Они стали тоже его второй базой. Сюда он перетащил часть имущества из блиндажа и тщательно спрятал. На хутор он ходил ещё раньше, чтобы вдоволь поесть яблок и иногда уже перезревших, но очень вкусных, ставших уже вялеными – вишен, которые были намного слаще обыкновенных. Петрок на всю жизнь запомнил случай, когда поздней осенью он зашёл в хуторской сад и стал собирать яблоки. Вдруг явственно услышал чавканье с прихрапыванием. От испуга он присел и в дальнем углу сада на большой яблоне рассмотрел медведя, который с упоением и хрустом уплетал сочные яблоки.
Парнишка любил бывать в блиндаже. В холодное время он разжигал печку на мазуте, включал приёмник на аккумуляторных батареях, ложился на палати и долго мечтал о будущей жизни, о море, кораблях. У него уже скопилась приличная сумма денег, которую он хранил в стеклянной банке в сухом месте на хуторе. Одеждой он по-прежнему не выделялся, разве что теперь на ногах у него были крепкие военные американские ботинки, а вместо рыжей шинели – удобный бушлат. В блиндаже у него лежало несколько немецких автоматов и карабинов, а также много коробок с патронами. Но оружие он не трогал, не зная, что с ним делать.   
Петрок старался вести себя неприметно и не привлекать к себе внимания. Иногда он менял дислокацию и ездил на базары в Глубокое, Витебск, Невель. Но больше наведывался в Полоцк. В то же время парнишка из отдалённой деревни, без достаточного жизненного опыта и доброго совета близких людей, не мог в полной мере учесть того, что на всех послевоенных базарах и толкучках находилось множество матёрых блатарей и их «шестёрок», которые в то время особенно распустили «хвосты» и жили довольно привольно. Их очень привлекали любые трофейные вещи, спиртное и, конечно, деньги. Немало боевых офицеров и солдат, прошедших все кровавые дороги войны и доживших до победы, нашли свою смерть от рук блатных только из-за того, что имели при себе деньги или трофейные вещи. Жадные глаза бывших «урок» зорко просматривали и прощупывали всё пространство на рынках и прилегающих территориях, вокзалах. В их поле зрения не мог не попасть щупленький парнишка, который всегда имел дефицитные предметы для продажи. За ним стали следить. Возможно, Петрок что-то почув-ствовал, но было поздно. Якобы кто-то видел, как к нему на базаре подошли двое одетых по блатному в фарцовых пиджаках, в низких хромовых сапогах, смятых в гармошку, на узкие лбы надвинуты кепки. Они приставили ему в бок финку и куда-то увели. Наверно блатным очень не терпелось узнать, откуда ходовой товар, но Петрок видимо не рассказал. Его пытали. Ранним утром его нашли зарезанным в мрачноватом посёлке Громы на окраине Полоцка в районе железнодорожной станции.
Так закончилась эта хорошо начавшаяся история. Прошло время. И не сидим мы уже под развесистой грушей у чистого колодца в Булынино с Владимиром и Василием Пятеренко. Они в другом мире.