2. 1. Война и Витебск некоторые страницы истории

Время – самый объективный историк.
А. Сухарев

В данном разделе не ставилась задача подробно раскрыть военную обстановку, военные действия на Витебщине в годы войны. Существует много документов, воспоминаний ветеранов, созданы книги. В частности, заслуживает внимания книга «Память. Витебск. В 2-х книгах». Минск, 2002 [1].  Она написана при самом непосредственном участии известного военного журналиста, редактора Матеюна Артура Иосифовича. 
На  Витебщину в начале войны была нацелена 3-я танковая группа под командованием генерал-полковника Гота в составе группы армий «Центр». Немецкие войска прошли болота у Себежа и 8 июля достигли Двины. Город Витебск был взят 7-й танковой дивизией.
Невольно начинаешь вспоминать историю, когда в давние времена немцы, тогдашние тевтонцы стремились овладеть Полоцком, контролировать важнейшую северо-восточную водную артерию Европы – Двину. Сравнивая отдельные действия тевтонцев, находишь много общего с действиями фашистов. Например, и в древности и в Великую Отечественную войну, встретив серьёзный отпор, немецкие войска могли впереди себя заставить идти на огонь мирное население.
Можно понять азарт воина, можно представить неминуемую же-стокость войны, но нельзя  согласиться с мыслями, например, Ганса Бельтера танкового аса Гитлера и ему подобных, которые с полным  сознанием дела и серьёзностью обосновывают большую необходимость удерживать Ленинград в блокаде. При этом они прекрасно понимали, что там, в основном, погибают от голода и холода мирные жители.
Так же самые престижные фашистские награды исходят из Тевтонского ордена: Железный крест, Рыцарский крест, Золотой Германский крест, Дубовые листья к рыцарскому кресту. 
Германский порядок в оккупированном Витебске фашисты начали устанавливать с создания пяти крупных лагерей смерти.  В этом тоже прослеживается Тевтонский почерк.
Самый крупный лагерь для военнопленных был создан в 1941 году на территории бывшего 5-го железнодорожного полка (ныне конец ул. Титова). В 1941 году в нём находилось до 40 тысяч военнопленных и часть гражданского населения. Скудный рацион состоял из 100-150 г несъедобного «хлеба», «суп» из бураков и отбросов. Позже стало ещё хуже. К 1943 году почти все были уничтожены.
В годы войны у гражданского населения в оккупации был совсем небольшой спектр выбора. И сделать правильный выбор даже из малого было не просто, сложно было предвидеть последствия того или иного шага. Когда, начиная с марта 1943 года, оккупанты стали вывозить людей на принудительные работы в Германию и Австрию, многие под различными предлогами старались не поехать: придумывали болезни, прятались. Позже фашисты стали проводить в городе массовые облавы и в течение 1943 года поместили в лагерь «5-й полк» до 20 тысяч жителей, а в феврале-мае 1944 года почти всё оставшееся население города. Всего в этом лагере погибло около 100 тысяч человек.      
Эти действия гитлеровцев говорят о том, что Витебску немецкое командование отводило особую стратегическую роль как укрепрайону в общей линии фронта от Ленинграда до Черного моря. Поэтому они проводили в Витебске тактику выжженной земли, почти полное истребление местного населения.
По рассказам местных жителей в начальный период лагерь в 5-м полку охранялся  не очень жёстко, было достаточно прозрачное ограждение колючей проволокой. Поэтому местные подростки незаметно приносили пленным красноармейцам гражданскую одежду и ночью выводили их на волю. Следует отметить здесь такой психологический парадокс, что некоторые пленные не соглашались бежать и предпочитали покорно ждать своей участи.
Елизавета Максимовна Сухарева вспоминает – «Однажды мы, молодёжь, пошли в церковь, расположенную на территории старообрядческого кладбища. Внезапно церковь окружили немецкие солдаты и полицаи. Молодёжь построили отдельно и погнали к концлагерю «5-й полк» чистить траншеи от снега. Меня обуял страх, так как я понимала, что мы можем навсегда остаться в концлагере. Вдруг я увидела, что идёт мой отец Максим Трифонович в добротном полушубке с мешочком продуктов. Он подходит ко мне и говорит: мы сейчас с тобой как будто ни в чём небывало потихоньку будем уходить. Он старался быть весёлым, разговаривал со мной и мы благополучно пришли домой».
Чуть позже все вольности, связанные с концлагерем в 5-м полку, были  жёстко пресечены. Да и сами немцы уже стали злее из-за серьёзных неудач на Восточном фронте. Весь концлагерь был обнесён колючей проволокой в 4 ряда. Также колючей проволокой был огорожен каждый барак отдельно.
В мае 1944 года гитлеровцы вывезли почти всех узников на авто-мобилях на железнодорожную станцию. В лагере «5-й полк» осталось несколько десятков человек. В глухих товарных вагонах узников довезли до разъезда Лычковского, не доезжая г.п. Богушевска. Здесь у них отняли все вещи и погнали пешком в направлении Крынок. Неподалёку от деревни Марьяново в глухом лесу, огороженном колючей проволокой их ждали новые испытания. Люди стали строить шалаши. Многих немцы расстреляли, особенно мужчин. Фронт был рядом. Люди даже слышали издалека советское радио. В последние годы войны немцы безбожно врали, обманывая и мирное население и узников лагерей. Вот и здесь немцы через громкоговоритель объявили: «Приглашаем записываться в рабочий батальон». Всех, кто вышел, в ту же ночь расстреляли в овраге.
За месяц до освобождения фашисты отобрали около 120 парней для минирования территории вокруг лагеря. Оставшихся в лагере людей гитлеровцы предполагали, наверно, использовать в качестве «живого щита» перед наступающими советскими войсками. В один из вечеров, вспоминает узник, в соседний шалаш быстро заскочил парень из числа «минёров». Запыхавшись, он рассказал, что всех молодых людей, которые принимали участие в минировании, немцы заставили себе копать могилы и расстреляли. Могилы слегка присыпали землёй. Парню чудом удалось бежать и он попросил убежища.
Но хозяйка шалаша сказала, что у неё двое маленьких детей и если его обнаружат, то всех убьют. Смекливая женщина посоветовала ему залезть на одну из высоких сосен и спрятаться в кроне, что тот и сделал. Благо надвигались сумерки. Через короткое время взмыленные подбежали охранники и тщательно обыскали шалаши, но беглеца не нашли.
Перед самым освобождением узникам дали отравленный хлеб. Люди корчились от боли и умирали. Ночью фашисты бесшумно покинули лагерь. Утром в лесу начали рваться снаряды, слышались крики, от взрывов падали деревья. Люди побежали на свободу. Многие сразу подорвались на минах. Тогда спасшийся парень – «минёр» построил всех в колонну и стал выводить людей через известный ему проход в минном поле. Вскоре навстречу им вышло подразделение советских дивизионных разведчиков.
В посёлке Лучоса («Архиерейская дача») на левом берегу реки Лучоса в 1941 году был создан лагерь для командиров и политработников Красной Армии, армейских и партизанских разведчиков. В этом лагере были самые жёсткие условия содержания. Пленникам почти не давали пищи. От голода люди объели всю кору и листья на деревьях, съели всю траву. Воды тоже не хватало. Хотя совсем рядом течёт река Лучоса. Почти ежедневно заключенных расстреливали.
Очевидцем нечеловеческих условий содержания офицеров стал Фёдор Викентьевич Герасимов. Во время отечественной войны он был подростком, жил недалеко от лагеря и хорошо знал местность. Фёдор рассказал мне, что ему удавалось несколько раз выводить ночью небольшие группы пленных до 5 человек на свободу. Этому способствовал факт визуального знакомства с фашистскими охранниками. Мальчишки часто крутились возле лагеря. Группы пленных он вёл по берегу Лучосы вниз по течению до впадения её в Двину. Далее он направлял узников по берегу Двины вниз по течению в направлении Марковщины. Это были верные действия. По обычной логике бежать, казалось бы, надо было вверх по течению Лучосы, попадая сразу за пределы города. Но Фёдор хорошо знал, что там за городом базировался сильный укреплённый гарнизон, с системой дотов и дзотов. Этот район очень сильно охранялся. И сегодня там легко обнаружить остатки бывших блиндажей на развилках лесных дорог, следы бывших постов.
С Фёдором Викентьевичем Герасимовым я познакомился по слу-чаю где-то в 1998 году на берегу Лучосы. Он был гораздо старше меня, но отличался исключительно большой энергией и активностью. Он был старовером и хорошо знал моего дедушку Красикова Василия Сисоевича. Фёдор рассказал, что дедушка, будучи священником, освящал его большой добротный дом по улице М. Шмырёва. Воду Фёдор всегда брал из родника, вытекающего из-под большого камня на берегу Лучосы.
Погиб Фёдор Викентьевич в 2006 году. Будучи человеком рачи-тельным и хозяйственным, он раздобыл где-то списанный паркет и протопил им баню. После первой же подачи водой на раскалённые камни ядовитый пар убил его. Судьба. Царство небесное прекрасному человеку.
В настоящее время на месте бывшего концлагеря в Лучосе уста-новлен памятный знак при личном участии Здесева Михаила Владимировича. Он являлся директором школы-интерната для слабослышащих детей, которая расположена в непосредственной близости от бывшего лагеря. Михаил Владимирович Здесев долгие годы проработал в комсомольских и партийных органах Витебска и сделал много доброго для своего родного города и его жителей.
В 70-е годы доктор педагогических наук, профессор Леонид Дмитриевич Чернышенко воспроизвёл одну историю по рассказам местных жителей Лучосы. В лесу в районе детских лагерей «Колос» и «Буревестник», расположенных на берегу Лучосы, есть сосна, в которую вбиты большие немецкие гвозди. Во время войны на задание летел самолёт с советскими десантниками, но под Витебском самолёт был подбит и стал терять высоту. Десантники стали покидать самолёт на парашютах. Но рядом был сильный немецкий гарнизон. Немцы тут же подъехали и открыли огонь по парашютистам ещё в небе. Приземлившиеся уцелевшие воины организовали круговую оборону и героически сражались. Но силы были не равны. После боя фашисты подобрали тяжелораненых бойцов и повесили их на гвоздях-штырях на сосне.
Итак, южная оконечность Витебска была сильно укреплена немцами. И в наше время в районе д. Бороники сохранилось не менее 6 дзотов. В лесу между д. Бороники и посёлком Сосновка множество траншей и остатков хорошо оборудованных блиндажей со сложной системой ходов. Я часто на велосипеде езжу в данной местности и до сих пор встречаю горки гильз от оружия, неразорвавшиеся мины. Хотя все это постепенно исчезает не без помощи «чёрных копателей».
В лесу возле Сосновки находится немецкое кладбище. Там одному молодому немцу, погибшему зимой 1943 года, был установлен памятник. Однако в 2007 году я обнаружил, что памятник повержен, а надпись полностью разбита. Видимо у кого-то не выдержали нервы. Через некоторое время на этом месте был прочно установлен просто памятный знак. Позже и он был снесён.
 В посёлке Сосновка долгое время размещался штаб 3-й танковой армии фашистов, его разведывательные и контрразведывательные отделы и службы, в соседних деревнях – разведывательно-шпионские школы, окрестности кишели провокаторами. Как там можно было выжить людям? Не смотря на это, партизаны из отряда «Алексей» смогли увести у начальника штаба две его любимых породистых лошади.
Рядом с посёлком Сосновкой находится д. Городняны. Там с весны до осени 1943 года размещалась и зверствовала группа тайной полевой полиции ГФП-703.  Неподалёку от Городнян были расстреляны около 70 витебских подпольщиков.
Большой удар по витебскому подполью был нанесён, когда фашисты создали бригаду «Ловцы партизан». В бригаду вошли предатели. Под видом бойцов Красной Армии, вышедших из окружения, они постепенно внедрялись в ряды подпольщиков.
В июле 1943 года возле деревни Низкие в Витебском районе по-явился новый «партизанский отряд» численностью 120 человек. Он сразу вызвал подозрение у других партизанских отрядов. Разведка доложила, что у всех «партизан» было однородное оружие советского образца. Партизанам удалось связаться с одним из членов того отряда, бывшим военнопленным Гилакосом. Он рассказал, что данный отряд был создан фашистской разведкой в Смоленске в основном из предателей, бандитов и тех, которых силой заставили служить. Командовал лжеотрядом гестаповец Киршфельд. Партизаны прозвали этот отряд «Троянский конь». Позже отряд был окружён и сдался. Многие его участники перешли на сторону партизан и стали мужественно сражаться с общим врагом.
Большинство немцев вело себя в городе нагло и развязно. В городской родильный дом как-то ночью ворвались фашисты и стали выгонять женщин на улицу. Новорождённых погрузили в грязный грузовик и отправили в какой-то сарай. Одна из женщин скромно посетовала, что теперь можно не узнать, где чей ребёнок. На это немецкий офицер в циничной форме заявил по-русски: «Какая разница, где Иванов, а где Петров».
Гражданскому населению запрещалось менять место жительства без специального разрешения, выходить на улицу, когда стемнеет, принимать на жительство лиц не из местного населения, подходить к железнодорожному полотну на расстояние ближе 100 метров.
В деревнях в Витебском районе молодых девчонок многие матери безжалостно обжигали крапивой, выдавая это немцам и полицаям за тиф, так как молодёжь немцы гоняли на строительство оборонительных сооружений и другие работы. При этом не было гарантировано, что молодых людей после работ не поместят в концлагерь.
Гитлеровцы обложили население непосильными налогами – де-нежными и продовольственными. Единых норм не существовало. Всё зависело от местных властей и военных. Например, в Витебском районе план хлебосдачи в три раза превышал довоенный. В 1943 году был введён «военный налог». Согласно ему каждый крестьянин должен был сдать от коровы по 400 литров молока, 50 кг мяса, 750 грамм шерсти с овечки, включая ягнят, 4 кг мяса птицы с хозяйства, 200 яиц независимо от наличия кур, по 2-5 кг мёду с каждого улья и т.д. В 1942 году в Витебске был введён налог на собак: по 100 рублей за каждую.
За счёт налогов содержались административный аппарат управ, полиция, старосты. Они имели паёк: 5 пудов хлеба, 10-15 пудов картофеля каждый месяц.
Безусловно, и среди немецких солдат находились отдельные благородные люди. Например, Пауль Кёрнер-Шрадер – антифашист. Он всей душой ненавидел Гитлера и фашистскую идеологию. Шрадер служил унтер-офицером в эвакогоспитале, полевая почта №01621. Госпиталь размещался на базе большой «сталинской» школы возле Полоцкого базара. Ныне это средняя школа №27. «Сталинской» школа называлась потому, что по указанию Сталина перед войной стали строить большие школы с просторными бомбоубежищами, в которых в случае войны могли размещаться военные госпитали.
В немецкий эвакогоспиталь обычно поступали тяжелораненые, которые после первичного лечения обычно отправлялись в глубокий тыл в Прибалтику или в Германию. Раненых привозили вместе с их личным оружием, которым, как правило, было уже не до него. Рискуя жизнью, Шрадер передавал часть оружия партизанам. Особенно они нуждались в пистолетах. Также он много передал медикаментов и километры телефонного провода. Шрадер не мог понять зачем партизанам столько провода. Оказывается, партизаны с помощью его смогли подключиться к сетям связи управления витебского гарнизона. И поэтому они всегда точно знали когда и какие важные грузы для восточного фронта прибывают в Витебск и другие железнодорожные узлы. Эти сведения передавались советскому командованию. И к изумлению немцев самолёты с красными звёздами на крыльях с большой точностью по времени и территориально наносили бомбовые удары. В то же время Шрадер был человеком аккуратным и осторожным. Он старался максимально полно и точно составлять акты на ту часть оружия, которую официально сдавал в комендатуру города. Это спасло ему жизнь. За оружием от комендатуры приходил всегда один и тот же унтер-офицер. Он всегда был в приличном подпитии. Немец укладывал винтовки и карабины на санки и накрывал их мешковиной. При этом активно стремился войти в личный контакт со Шрадером. Но Шрадер ему не доверял. Позже Шрадер узнал, что тот немец оружие продавал партизанам. Через некоторое время Гестапо пронюхало про деятельность немца из комендатуры. Его повесили. На допрос вызывали и Шрадера. Он достойно ответил на вопросы и свои ответы аргументировано подтвердил своевременно оформленными документами. От него отстали. Именем Шрадера названа улица в Ви-тебске.
Население Витебска голодало. В августе 1942 года количество жителей уменьшилось до 33508 человек из 180 тысяч человек до войны. В городе не было магазинов и столовых. На весь город работало всего 29 врачей.
Поэтому то, что наши люди стремились при возможности почи-стить немецкие вагоны с продовольствием не вызывает никакого протеста. Тем более что сами немцы всегда норовили обобрать местное население, а иногда и собственное государство. Например, такой факт описан в книге Франца Куровски «Танковые асы Гитлера».  Немецкие танкисты, передислоцирующиеся железнодорожным транспортом с «мягкого» Западного фронта на Харьковское направление, открыли один из опечатанных вагонов, охранявшихся эсэсовцами. В нём они обнаружили элитные продукты, предназначавшиеся наверно для генералитета. Они спокойно набрали себе пару мешков кофе, коньяка и других продуктов. Участвовал в этом деле и известнейший танковый ас рейха Курт Книспель.
Каждая семья в оккупированном городе решала самостоятельно вопросы выживания и пропитания.
Ловкие подростки с района Юрьевой Горки неоднократно рисковали жизнью, залезая в гитлеровские вагоны. Благо на вагонах у немцев всегда были обозначения типа груза: боеприпасы, продовольствие и т.д. Александр Максимович Сухарев в ту пору, будучи несовершеннолетним, работал на железной дороге сцепщиком. Это облегчало доступ к вагонам. За работу давали всего 300 г хлеба на сутки. Он вспоминает, что однажды сильно повезло и он прикатил на Юрьеву Горку два бочонка сливочного масла по 40-50 кг. Как-то его мать жарила блинчики и положила немного сливочного масла, не увидев, что за спиной стоит немец, который был снят с фронта на передых и находился на постое в их доме. Он схватил сковороду, всё мгновенно съел и стал пристально допытываться про масло. Но, к счастью, немчуру вскоре отправили на фронт.
Действительно к 1943 году оккупанты стали довольно голодными. Видимо сказались диверсии партизан на железных дорогах, да и в целом ситуация в Германии стала ухудшаться. Жители деревни Лядище Витебского района рассказывали, что немцы, зайдя в хату, сразу бросались к печи и хватали из неё ещё полусырой недопеченный хлеб. В этой местности женщины соль прятали в мешочках под юбкой, чтобы прокормить детей.
В другой раз ребята успешно таким же образом раздобыли продукты, среди них был друг Сани. Он жил на Песковатике. Он сразу решил нести продукты домой. Александр Максимович его отговаривал, но тот сказал, что семья голодает и ушёл с продуктами. На Кировском мосту его остановили полицейские, обыскали и задержали. На следующий день его повесили около Ратуши.
В один из дней местные ребята взяли из вагонов много шоколада. Он разошёлся по рукам. Некоторые жители бездумно стали им подторговывать. Это дошло до Гестапо и жандармерии. Они жёстко взялись за поимку людей с шоколадом. Например, многие жители из слободы, которая находилась между Ленинградским (тогда Городокским) шоссе и Двиной были уничтожены. Отец Александра Максим Трифонович, когда увидел в доме шоколад, очень рассердился. Он разломал частично русскую печь и замуровал туда полмешка шоколада, а печь снова побелил.
Позже гитлеровцы значительно усилили охрану железнодорожных составов.
Не всегда люди во время войны проявляли должную осторожность и предусмотрительность. Можно привести пример директора «очковой» фабрики. Фабрика располагалась на месте нынешнего завода электроизмерительных приборов. Директор был вдовцом и один воспитывал трёх детей. Так как он был партийный и относительно заметной личностью в городе, директор решил податься в партизаны.  С этой целью он взял детей и отправился в район д. Старое Село. В партизаны его не приняли, так как он привел и детей. Тогда он пошел обратно в Витебск. На входе в город его обыскали полицейские и обнаружили в кармане партийный билет. Его повели через весь город в Гестапо. Путь пролегал, в частности, через развалины вокзала, где можно было попробовать использовать последний шанс – бежать. Местные подростки, наблюдавшие из развалин, готовы были поддержать такую попытку. Но её не последовало. На следующий день директор был казнён.
Следует заметить, что в начальный период многие партизанские отряды создавались на основе «своих» местных людей. К пришлым относились с определенным недоверием и давали им более опасные задания.
Можно привести ещё один пример беспечности. В Россонском районе Витебской области недалеко от д. Прудка стоит небольшой памятник из камня со звездой двум погибшим лётчикам. Их самолёт был подбит. Но летчики благополучно спустились на парашютах. Они стали пробираться на восток, к своим. Места там достаточно лесные, глухие. Они шли прямо по дороге Полоцк-Краснополье, не предприняв осторожности следовать по краю леса. Из-за поворота бесшумно выехали немецкие велосипедисты с автоматами. Открыли огонь. Лётчики погибли.
Первая попытка освободить Витебск была предпринята 249 стрелковой дивизией 1-7 февраля 1942 года. Это наступление  было организовано в контексте разгрома фашистских войск под Москвой и ставило цель отрезать немцев от Смоленска по линии Великие Луки – Витебск – Орша. Советская 249 стрелковая дивизия смогла захватить поселок Лужесно. До Витебска оставалось 4 км. Но немцы подтянули подкрепление, беспрерывно бомбили. К тому же не удалось овладеть пос. Сураж.
Было принято решение прекратить наступление. Но был достигнут положительный результат: образовались Витебские (Суражские) ворота шириною 40 км на стыке фашистских групп армий «Север» и «Центр» между Велижем и Усвятами, или точнее от Тарасенок до Усвят. Ворота действовали с 10 февраля по 28 сентября 1942 года и сыграли важную роль в развитии партизанского движения.
Осенью 1943 года начались бои по освобождению восточных территорий Витебского области. 24 декабря 1943 года Москва салютовала войскам 11-й гвардейской армии (командующий генерал-лейтенант К.Н. Галицкий), освободившим Городок. Однако уже на следующий день стало ясно, что предстоят жесткие кровопролитные бои. Наши войска стояли перед сильно укреплённым рубежом немцев, проходившим по линии Белодедово – Слобода – Боровка – разъезд Заручье – Шпаки. Это была внешняя полоса обороны Витебска, расположенная в 25 км от него и имевшая 2-3 линии траншей, проволочные заграждения и минные поля.
В 6-8 километрах южнее проходил второй рубеж от Завязья через Городище к озеру Лосвидо. Также был еще и третий рубеж – по линии река Пестуница – Михали – озеро Сосна в 5-8 км от города.
После освобождения Городка войска без передышки продолжили наступление. Командование рассчитывало к 30-31 декабря сходу овладеть Витебском. В принципе у командования не было выбора, так как в это время прибыла Директива ставки ВГК. Приводим её полностью.
Директива ставки ВГК №30268.
Командующему войсками 1-го Прибалтийского фронта
на разгром витебской группировки противника
23 декабря 1943 года, 20 часов 10 минут
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. 1-му Прибалтийскому фронту, продолжая энергичное наступление, главные усилия войск направить на разгром витебской группировки противника и не позднее 1 января 1944 года овладеть городом Витебск. В дальнейшем наступать главными силами фронта в общем направлении на Лепель и 4 уд. А – на Полоцк.
2. Об отданных распоряжениях донести.
Ставка Верховного Главнокомандования
И.Сталин
А.Антонов
ЦАМО РФ. Ф. 148а. Оп. 3763. Д. 143. 1.309.

11-я гвардейская армия наносила главный удар вдоль шоссе Городок – Витебск, на котором немецкое командование сосредоточило мощные оборонительные силы. К этому времени наши войска изрядно поредели после изнурительных боёв, устали. Они ещё дальше оторвались от тылового обеспечения и испытывали большую потребность в боеприпасах.
В 60-70-е годы излюбленным местом загородного отдыха витебчан являлось озеро Лосвидо. В 1971 году несколько неожиданно на его южном живописном берегу, вдалеке от шоссе, появился памятник советским воинам, погибшим при освобождении Витебщины. Памятник представляет собой скульптурный портрет воина на пьедестале и 19-метровую железобетонную стелу, на которой прикреплён гвардейский знак. После установки памятника в воздухе незримо витала какая-то недосказанность. Только спустя много лет стало понятным, почему такой масштабный памятник без конкретных фамилий погибших воинов был установлен в данном месте.
Известно, что гитлеровское командование обычно отличалось не только высокой педантичностью и изобретательностью, но и зачастую изощрённым коварством. Вот и здесь на озере Лосвидо фашисты устроили ужасную западню. С этой целью они отвели свои войска с северного берега озера Лосвидо, расположенного южнее шоссе. Наши выслали разведку, немцы её не трогали. Вернувшись, армейская разведка доложила об отсутствии врага на этом участке. Генерал-лейтенант К.Н. Галицкий принял решение обойти его укреплённые позиции по льду озера на протяжении 8 километров. Для этого были выделены 11-я, 18-я гвардейские стрелковые дивизии и 235-й полк стрелковой дивизии. Подразделения трёх дивизий, двигаясь в колоннах, почти преодолели всё озеро. До южного берега оставалось несколько сот метров. За это время немцы скрытно подогнали из Витебска бронепоезд в район деревни Лучиновка, подготовили к артиллерийскому, миномётному и пулемётному огню другие подразделения. И когда первые колонны советских солдат практически стали подходить к берегу начался шквальный огонь. От разрывов снарядов и мин на поверхности озера образовались большие участки с открытой водой. Почти вся группировка войск погибла. В живых осталось не более 30 человек.
На этом Городокская наступательная операция завершилась. Не-смотря на тяжёлые потери, в ходе её советские войска освободили свыше 1220 населённых пунктов, взяли в плен 3,3 тысячи немецких солдат и офицеров.       
В книге «Танковые асы Гитлера» Франц Куровски писал, что де-кабре 1943 года советские войска предприняли попытку взять Витебск. Сводка Вермахта сообщала: «Тяжёлые бои в районе Невеля отодвигают на второй план прочие бои на Восточном фронте». В частности, советские войска активно наступали в районе Суража. Одновременно бои шли в районе д. Крынки Лиозненского района и юго-восточнее Витебска в районе шоссе Витебск – Орша.
В ноябре и декабре 1943 года советское командование Западного фронта несколько раз пытались начать наступательные операции на витебском направлении под давлением Ставки Верховного Главнокомандующего.  Однако результаты были незначительные. Только войска 33-й армии смогли ценой больших усилий пройти 12 км и перерезать шоссе Витебск – Орша.
В данный период у немцев без вести пропал известный командующий 501-м тяжёлым танковым батальоном (тигры) майор Лёве. Позже немцы большой мост через Западную Двину в районе Бешенковичей почему-то назвали «Мост майора Лёве».
По-мнению фашистского командования, район Витебска стал ареной самых жестоких боев на Восточном Фронте. Фельдмаршал Буш командарм группы армий «Центр» приказывал другим армиям своей группы оказать помощь оказавшейся под угрозой уничтожения 3-й танковой армии.
Современные немецкие исследователи пытаются опровергнуть утверждение, что в начале 1944 года солдаты Вермахта утратили веру в победу и доказывают, что они ещё надеялись на перелом в пользу Германии. По крайней мере, по упорнейшему сопротивлению немцев под Витебском в декабре 1943 года – феврале 1944 года можно судить, что их боевой дух еще был не сломлен.
Бои сопровождались сильными морозами и метелями.
Немцы ещё раз называют Витебск ключевым стратегическим пунктом всего фронта, щитом Прибалтики. Генерал Рейнгардт в своем выступлении 7 января 1944 года в штабе 9 армейского корпуса предложил: «Я считаю необходимым, чтобы 3-я танковая армия направила все усилия на удержание Витебска любой ценой. Для этого она должна иметь возможность сократить фронт в любой момент, когда ситуация станет угрожающей».
Следующий этап битвы за Витебск начался 3 февраля 1944 года. Наши войска упорно атаковали фашистов на северо-западе от Витебска между озёрами Лосвидо и Зароновское.
В феврале-марте 1944 года особенно ожесточённые бои развернулись у берегов Лучосы на юге от Витебска возле деревень Перевоз, Волосово, Жуки. Только за одну ночь д. Волосово переходила из рук в руки 6 раз.
Местные жители вспоминали, что возле деревни Волосово перед поворотом на деревню Перевоз существовало огромное немецкое кладбище с берёзовыми крестами и касками. Крестьяне также рассказывали, что в этой местности на огородах в первый год после освобождения картошка выросла размером с арбузы. Так густо земля была пропитана кровью солдат.
Участник войны в составе 274-й дивизии Николай Васильевич Дубровский вспоминает (газета «Беларусь Сегодня», 21 апреля 2009 года): «Такой выжженной и выбитой земли, как под Витебском, видеть нигде не приходилось. Ни одного дома целого. Всё сожжено, разрушено. Печные трубы из земли торчат, да чёрные спинки кроватей. Земля окопами да воронками до самого горизонта изрыта».
В то же время в феврале 1944 года Совинформбюро сообщало: на западном фронте без перемен, идут бои местного значения. Это не вяжется с поставленной задачей 33-й армии. Эта армия в январе-феврале 1944 года должна была совместно с другими соединениями окружить и уничтожить витебскую группировку противника. В результате предпринятого наступления занято 19 квадратных километров, освобождено 10 населённых пунктов, в глубину обороны противника продвинулись на 3 км. Развить успех армия не смогла, не прорвала укрепления «Медвежьего вала».
Николай Васильевич с горечью отмечает, что на берегах Лучосы осталось лежать большая часть его дивизии, а цель так и не была до-стигнута. Он подсчитал, что за каждый отвоёванный один квадратный километр в среднем отдано 272 жизни. В конечном итоге его дивизия погрузилась в 6 эшелонов, в то время как до боёв на Лучосе ей бы потребовалось 25 эшелонов.
 Соединения 33-й армии за два месяца потеряли убитыми 5175 человек. Ранеными – 19993 человека, 169 – пропали без вести.
Бои под Лучосой не принесли не наград, ни званий, ни трофеев.
Следует отметить, что плацдарм, захваченный около д. Волосово зимой 1943-1944 года 274-й стрелковой дивизией, удерживался до начала операции «Багратион».
Ветеран войны В.И. Селезнёв, подполковник в отставке, воевавший в составе 274-й стрелковой дивизии, вспоминает, что командование хотело как можно быстрее доложить в Ставку о взятии города. Он приводит разговор командира дивизии с генералом Гордовым: «Товарищ командующий, Зазыбы взяли. А Витебск видно? Нет. Так зачем тогда мне ваши Зазыбы, если Витебска не видно».
В.И. Селезнёв пишет, что во второй половине марта им в помощь на плацдарм прислали 36-ю особую панцирную стрелковую бригаду, которая прибыла из Туркмении. Они пошли в атаку на Волосово. Бойцы шли в полный рост, в 2-3 цепи. Впереди командир со своим штабом. Фашисты открыли огонь, но солдаты не падали, так как их защищали панцири. Тогда немцы подключили снайперов и ряды наступающих стали редеть. Перед самыми укреплениями почти вся бригада полегла.
В.И. Селезнёв также отмечает, что когда он в 1980-1990 годах бывал на месте боёв около д. Мяклово, Волосово, Букштаны, Новинки, то сумел обнаружить останки мрачного блиндажа-ловушки. Этот блиндаж специально подготовили гитлеровцы, пристреляли его разрывными снарядами. Когда блиндаж заняла советская рота связи и группа офицеров штаба дивизии немцы их накрыли огнём и все погибли.
В дивизии, в которой служил В.И. Селезнёв, говорили: «Кто выжил на Лучосе, тот в Берлин дойдёт». Так и было. Победу они отметили в Берлине.
Неоднозначное толкование различных сторон фронтовой действительности, её победных и трагических страниц, возможно, побудило маршала Советского Союза Г.К. Жукова незадолго до смерти в одном из своих интервью «Литературной газете» сказать: «… История Великой Отечественной войны абсолютно неправдоподобна… Это не история, которая была, а история, которая написана. Она отвечает духу современности. Кого надо прославить, о ком надо умолчать…» [2, с.5]. В этой связи следует отметить, что в последние годы Институтом истории Национальной академии наук Беларуси совместно с Научно-исследовательским институтом (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации было проведено новейшее фундаментальное исследование. Результаты исследования опубликованы в солидной монографии в 2014 году «Освобождение Беларуси (1943-1944)» [3].
В частности, учёные делают выводы, что с конца сентября 1943 года по март 1944 года войска Калининского (1-го Прибалтийского), Западного и Центрального (Белорусского) фронтов освободили от оккупантов пятую часть территории Беларуси. Наряду с этим, проведённые операции выявили большие потери и серьёзные организационные просчёты. Только на Витебском направлении Западный фронт с января по 18 апреля 1944 года потерял 207981 человека, в том числе 41962 – безвозвратно. В числе главных причин неудач специалисты отмечают:
; Ставка ВГК ставила перед войсками западного направления задачи, не соответствующие их реальным возможностям;
; Советское Верховное Главнокомандование недооценило противника и не создало необходимого превосходства в силах и средствах;
; слабая авиационная и артиллерийская поддержка;
; шаблонное начало наступательных операций, которое хорошо изучило немецкое командование;
; отсутствие попыток ввести противника в заблуждение;
; слабая подготовленность прибывающего пополнения, с которым в войсках проводилась весьма поверхностная боевая подготовка.
К лету 1944 года на линии фронта образовался большой выступ, который глубоко вклинивался в расположение советских войск. Этот выступ был стратегически очень важным для немцев. Он позволял прикрывать подступы к Польше и Восточной Пруссии, сохранять устойчивое положение вермахта в Прибалтике и Западной Украине. Ключевыми пунктами выступа были Витебск, Могилёв, Бобруйск и Ковель. Также выступ давал возможность гитлеровцам поддерживать тесное взаимодействие между группами армий «Север», «Центр», «Северная Украина». Базовые аэродромы в выступе позволяли немецкой авиации осуществлять налёты вглубь советской обороны. Такое стратегическое расположение выступа естественно не устраивало советское главнокомандование.
 23 июня 1944 года началась операция «Багратион», направленная на освобождение Беларуси. Эта глобальная операция была блестяще спланирована и подготовлена. Советскому Верховному Главнокомандованию удалось ввести в стратегическое заблуждение Генеральный штаб вермахта, в котором считали, что главный удар летом 1944 года Красная Армия нанесёт на юго-западном направлении с целью овладения румынской нефтью и черноморскими проливами. В этой связи немцы в устье Дуная затопили старые корабли и баржи. Поэтому и в наше современное время Дунай не имеет судоходного сообщения с Чёрным морем. Поднятие больших судов, глубоко погрузившихся в речной ил, требует громадных средств.
При разработке операции «Багратион» учитывался также факт наличия в тылу врага армии белорусских партизан, состоящей из 150 партизанских бригад и 49 отдельных отрядов общей численностью 143 тысячи человек. Партизаны предоставили Оперативному управлению Генерального Штаба точные схемы оборонительных рубежей противника. В ночь на 20 июня партизаны одновременно подорвали свыше 40 тысяч рельсов.
В рамках операции «Багратион» Витебско-Оршанская операция была нацелена на четыре направления – лепельское, витебское, богу-шевское и оршанское.
Бои за освобождение Витебска вели войска 1-го Прибалтийского фронта (командующий генерал И.Х. Баграмян) и 3-го Белорусского фронта (командующий генерал И.Д. Черняховский).
Стратегия Витебско-Оршанской операции (23-28 июня 1944 года) заключалась в том, что ударные группировки 1-го Прибалтийского фронта (6 Гвардейская Армия, 43 Армия, 1-ый танковый корпус) должны были северо-западнее Витебска нанести удар через район Сиротино, Шумилино, Ловша на общее направление районный центр Бешенковичи и переправиться через Западную Двину.
Перед 3-м Белорусским фронтом стояла задача с юга перерезать шоссейную дорогу Витебск – Орша и направить удар на Богушевск с последующим продвижением на Сенно, Лепель, а также выходом на Бешенковичи. В данном случае именно Бешенковичи являлись ключе-вым пунктом в создании замкнутого кольца вокруг Витебска.
Утром 23 июня наши войска после мощной артиллерийской и авиационной подготовки перешли в наступление и прорвали сильно укреплённую оборону фашистов как на северном так и южном направлениях.
В первое время немецкое командование видимо не поняло в достаточной степени замыслы стратегии советских войск и пыталось ставить для своих соединений нереальные задачи. Наряду с этим, в журнале боевых действий 3-й танковой армии группы армий «Центр» уже 23 июня отмечается о создавшемся критическом положении и что действия советских войск при мощной авиационной и танковой поддержке воспрепятствовали созданию нового сомкнутого рубежа сопротивления.
Можно сказать, что немцы оказались в таком положении, в кото-ром находились советские войска в 1941 года. В небе однозначно гос-подствовала современная советская авиация, на земле – преобладающее количество танков, артиллерийских орудий, солидное наличие резервных соединений.
Из постоянных переговоров командования 3-й танковой армии с подчинёнными соединениями видно, что у немцев постепенно наступает хаос: не успевают вовремя подойти резервные силы, местами нарушается связь, судьба некоторых дивизий неизвестна, срываются планы по удержанию внешнего оборонительного рубежа «Тигр» (район Богушевска – озеро Липно – Заозерье), сумятица с переходом на запасной рубеж «Медвежий вал».
К исходу 23 июня у немцев наконец сложилось мнение, что рус-ские направляют свои силы на охват Витебска, а не Полоцка. Немецкое командование обеспокоено моральным состоянием и боевым духом офицерского состава. В этой связи командующий 3-й танковой армией генерал Рейнгардт требует обязать офицерский состав ответственным за боеспособность войск. В частности, можно привести красноречивую цитату: «Совершенно скандально, что после двух дней боёв приходится снова говорить о боеспособности войск. Рубеж «Тигр» должен быть безусловно удержан».   
Немцы пытаются эффективно использовать любимую ими тактику занятия озёрных дефиле, то есть цепь озёр в районе населённых пунктов Ходцы, Зароново, Лосвидо, рек Лучоса, Улла и Западная Двина. Но и это не помогает. Немцы не успевают. Большую роль в первых прорывах глубокой обороны гитлеровцев сыграла тактика советского командования по прокладке через болота гатей для танков и артиллерии. Для немцев это было полной неожиданностью.
Командующий 3-й танковой армией генерал Рейнгардт соглашается с отходом войск на линию Лучоса – Западная Двина, но отход уже не возможен в связи с усиливающимся нажимом советских войск.
Немцы пытаются организовать контр-удары в районе Островно, Сиротино, Сосновки – не получается.
Возле пос. Сиротино Шумилинского района  гитлеровцы поставили в специально оборудованные окопы около 20 танков «Тигр». Выбить сразу их не удалось, так как болванки отскакивали от толстой брони башен. Тогда наши незаметно ночью подтянули орудия на прямую наводку на расстоянии 600-700 м. Башни «Тигров» срывались с танков и отлетали на 15-20 метров.
24 июня немецкая хозяйственная служба получает сообщение под кодовым названием «Чайная роза отцвела», что означает приказ о полной эвакуации всего имущества из Витебска. У командования 3-й танковой армии складывается мнение о необходимости оставления Витебска и прорыве советских войск в юго-западном направлении. Об этом решении сообщили Гитлеру. Через некоторое время начальник Генерального штаба германских вооружённых сил генерал-полковник Цейтцлер вызывает к аппарату связи командующего 3-й танковой армией и сообщает, что Гитлер резко выступил против оставления Витебска, так как это приведёт к общему отходу. Гитлер требует удерживать Витебск до последнего патрона и человека.
Позже снова возобновляются телефонные переговоры Цейтцлера с командующим 3-й танковой армии. Гитлер по-прежнему считает, что Витебск (Чайная роза) можно удержать одним соединением, а остальные силы направить на восстановление обороны.
Штаб 3-й танковой армии перемещается из посёлка Сосновка в Бочейково, а затем в Боровку. В сообщениях немцев отчётливо прослеживается мысль о полной беспомощности их авиации. Например, 26 июня советская авиация совершила 2175 самолёта-вылета, а немецкая – 44 самолёто-пролётов.
25 июня немецкому командованию докладывают, что русские расширили брешь между 6-м армейским корпусом и Западной Двиной до 50 км в направлении Бешенковичи. Немцы пытаются создать новую линию обороны от озера Лукомское до озера Полозерье.
Командование 53-го армейского корпуса просит отменить оборону Витебска как укреплённого района и требует срочно прислать санитарный самолёт. Вскоре поступает донесение, что части 4-й авиаполевой дивизии окружены в районе Островно и просят о переброске по воздуху боеприпасов для штурмовых орудий и продовольствия.
К 25 июня в районе Витебска и западнее его было окружено 5 немецких дивизий и к 27 июня они были уничтожены.
Немцы отмечают, что удары русских, миновавших Витебск, создали ситуацию, при которой каждая прорвавшаяся из Витебска боевая группа снова попадает в окружение. Поступает приказ безоговорочно удерживать Бешенковичи. Таким образом, анализируя события, можно утверждать, что самые кровопролитные бои развернулись за взятие Бешенковичей.
 В 1974 году я работал учителем электротехники в СШ №29 г. Витебска. Осенью 9-е классы отправили на уборку картофеля. Я поехал в качестве куратора. Остановились мы в д. Студенка недалеко от пос. Богушевск Сенненского района. Я жил в доме у одной женщины, которая хорошо помнила, как их в июне 1944 года освобождали советские войска. В частности, она рассказала, что советские танки очень динамично прорвали оборону немцев и быстро пошли по дороге, связывающей шоссе Витебск – Орша с районным центром Сенно. Для фашистов это было полной неожиданностью. Они спешно стали отступать. Женщина лично видела, как наши танки давили немцев на брусчатке этой дороги. Она также видела, как погибла женщина-танкист Герой Советского Союза (фамилию не помню). Танкист открыла люк башни танка и приподнялась осмотреться. В это время из-за дома вынырнул прятавшийся немец и из винтовки выстрелил. Немца тут поймали и расстреляли. Но, к сожалению, герой погибла.
Участник боёв за Витебск Е. Терещенко вспоминал о прикованном немце. Терещенко воевал на Зароновском выступе «Медвежьего вала» и когда он с бойцами захватил д. Пестуницу, то всю ночь они слышали пулемётные очереди по деревне. Но стреляли как бы не по самой деревне, а поверх неё. Утром они решили посмотреть, кто стрелял. Подошли с тылу и увидели лежащего немца с пулемётом, который стоял на большом пне.  Крикнули немцу: «Хенде-хох». Немец поднял левую руку, а правую не мог, так как она была цепью прикована к пню. Видимо он был штрафником.
26 июня 1944 года штурмом Витебск был освобождён. На следующий день продолжились упорные бои юго-западнее Витебска, где сосредоточились основные силы окружённого противника.
Непосредственно г. Витебск обороняла 206-я пехотная дивизия немцев. Эта дивизия оказалась в полном окружении. Командование приняло решение прорываться в направлении озера Мошно. Оно расположено недалеко от Витебска в юго-западном направлении. Озеро окружено большим лесным массивом, сильно заболоченным. В настоящее время здесь создан биологический заказник. Можно предположить, что направлениями выхода из Витебска отдельных подразделений немецкой дивизии к озеру Мошно были деревни Стайки, Добрино и Осиновка, а также удобный для немцев лесной массив с юга от Витебска. Тот массив был хорошо оборудован немцами различными коммуникациями и оборонительными позициями в районах деревни Крестьянка и посёлка Сосновка.
Прорвавшиеся из Витебска группировки немцев к озеру Мошно вскоре были окружены советскими войсками. Немцы снова возобновили отчаянные попытки прорыва. Наиболее жёсткие бои разгорелись у деревень Замошенье, Плиссы, Жарки. Советское командование активно подключило авиацию для бомбардировки и вскоре немецкие группировки были разгромлены.
Всего за пять дней операции было уничтожено 41700 солдат и офицеров противника, 126 танков и самоходных орудий. Захвачено 17776 пленных, 36 танков, 33 самоходных орудия.

Попытка освободить Городок
Из воспоминаний лейтенанта И.К. Чуприна, командира танкового взвода 24-й танковой бригады 5-го танкового корпуса [4, с.383-385.].
Городок мы освобождали в ноябре 1943 года. Освободив Селище, с боями танко¬вый взвод, командиром которого я являл¬ся, продвигался к городу. На исходе дня 11 ноября мощным огнём фашистов были остановлены в лесу у города (из памяти исчезли наименования деревень, но неко¬торые помнятся – Селище, Москаленята, Кашо).
Зная, что наши танки прорвались со стороны Селища, немцы взялись укреплять Городок, главным образом со стороны Ста-рополоцкой улицы. Мощным огнём поле¬вых орудий вечером они остановили нас, не допустив до города. Поскольку за нами двигались другие подразделения нашей танковой бригады, было решено переждать ночь и на рассвете всеми силами ударить по городу. По неизвестным причинам до самого утра к моему взводу не подошло ни одного танка. На рассвете меня вызвал подъехавший к нам командир танковой роты старший лейтенант Кобзев и прика¬зал мне взводом танков наступать на го¬род. Правда, это наступление скорее мож¬но назвать разведкой боем.
Наступать начали рано утром. Все три танка вылетели из леса на огромных скоро¬стях колонной по дороге, что ведёт на Ста-рополоцкую улицу. Помню только: прошед¬ший снег покрыл белым полотном всё про¬странство от нас до города. Немцы оборо¬нялись на высотке на окраине и были мало заметны через смотровые щели танка.
Они в течение всей ночи стягивали силы и готовились встретить нас губитель¬ным огнём. Поэтому, как только танки появились из лесу, в смотровые щели ста¬ли видны вспышки орудийных выстре¬лов. Один за другим загорелись два танка. Я остался на своём танке с экипажем. Ан¬тенна была сбита с танка, связь с команди¬ром роты потеряна, не знали, как посту¬пать дальше: возвращаться или идти впе¬рёд. Снаряды роем летели мимо башни.
Минута, другая – и мы врезались в оборону фашистов. Гитлеровцы, бросая пушки, пулемёты, автомашины, панически бросились бежать. Я и радист-пулемётчик Красильников в такой суматохе и при большой скорости своего танка не могли точно наводить прицелы по целям, так как их была масса, и мы резали только по скоплениям. Помню, на окраине города я стрелял влево вдоль немецких траншей. Механик-водитель младший сержант Зацеринный ткнул меня в колено и указы¬вал вправо. Там из-за маленького дома к нам почти в упор выползла самоходно-артиллерийская установка врага. Пока я разворачивал орудие, её огромный дуль¬ный тормоз покачался вверх-вниз и гавк¬нул выстрел. Пламя мелькнуло перед гла¬зами, а болванка снаряда вскользь задела башню. От этого пятном до покраснения нагрелась в том месте броня, и окалина внутри башни полетела в лицо. Наши нервы не сдали. Успев развернуть башню, я в упор выстрелил и зажёг вражескую машину. Мы оказались в городе на Старо¬полоцкой улице. Но в это время в лобовую броню попал снаряд. На мгновение в танке посветлело, была проломлена броня, уби¬ты радист-пулемётчик младший сержант Красильников, командир башни сержант Коробко. Танк загорелся. Зацеринный, слы¬шу, выскочил в свой люк механика-водителя. В дыму и невыносимой жаре я не мог нащупать защёлку башенного люка. Обгорели кисти рук. Сумели выскочить и оказались возле деревянного дома Ан¬тона Тупякова.
Немцы, поняв, что русский танк унич¬тожен, других больше нет, быстро восста¬новили прежнее положение. В нас со всех сторон стали стрелять из автоматов и винтовок. Пока я перебежал к стене дома, Зацеринный куда-то потерялся. Я бы, мо¬жет, вернулся снова к танку, чтоб найти механика, но возле стены сарая на углу столкнулся с немцем. Выигрывает тот, кто раньше выстрелит. Пистолет у меня был в руке, успел выстрелить и убить врага. Позвал дважды механика, щучкой шмыг¬нул под ворота сарая. Там закопался в со¬лому, которой с воз лежало в углу.
Немцы нахлынули к танку, а там от огня рвались снаряды и трещали патро¬ны. Фашисты искали меня. Они, скрипя воротами, вошли в сарай. «Сейчас ворох¬нут солому, и я у них в лапах», – поду-малось мне. Но гитлеровцы не переклады¬вали солому, а стали усердно пороть ее винтовочными штыками. Втянув голову в плечи, ждал, в какое место сейчас вонзится штык. Но, к счастью, обошлось. Только один из штыков холодным своим телом задел разгоряченную щеку. Вскоре они ушли, но не все. Часть их осталась и, расположив-шись на соломе, о чём-то говорили. «Мне бы часа два просидеть здесь, а там наши придут», – думал я. Время шло, а наших не было. Немцы почему-то из сарая не выходили. Нельзя было шелохнуть рукой, узнать, день на улице или вечер. Вскоре фашистов еще добавилось. Стало ясно, что они располагаются на ночлег.
Случилось так, что сижу в соломе 8 суток. От голода распухли ноги, пришлось стащить сапоги. Хотелось пить. На 9-е сут¬ки немцы оставили сарай. Я обрадовался. Планировал: дождусь темноты и через фронт, только бы выползти из города. Но когда в сумерках я стал пробовать свои ноги, они меня уже не несли. Тут же у соломы я ткнулся носом в заснеженный пол сарая. С испугом осознал, что я беспо¬мощен и могу только ждать: наших или смерть.
Но я все же решил: лучше смерть от голода, чем фашистский плен. Стал сильно бредить. После того как немцы оставили сарай, явилась новая угроза. Каждый ве¬чер они стали охапками таскать куда-то из сарая солому. Слой над моей головой становился все меньше и меньше. Однаж¬ды тяжеловесный фриц наступил прямо мне на голову. Но все обошлось. (Дома в это время меня уже оплакивали родные, потому что пришла похоронная с указа¬нием места гибели.)
Однажды фашист вместе с охапкой соломы захватил мой шнур с вилкой тан¬кошлема (для включения в радиостанцию). Не замечая, что в его руках шнур, он пово¬лок с моей головы шлем, голова до плеч стала видна. Лица немца не видел, оно было закрыто соломой. Рядом, согнувшись, брал солому другой. Я хотел стрелять, но тут как-то удалось выдернуть назад шнур. Вместе с ним из охапки упал небольшой клок соломы, который и прикрыл меня.
На 15-е сутки я, откровенно говоря, уми¬рал. Но тут я услыхал русскую речь. В са¬рай вошел хозяин Тупяков Антон. Я ему показался. Теперь я был не одинок. В со¬ломе меня стали кормить Степанида и Степан Сорочинские, жители улицы Ста¬рополоцкой. А через день сосед Сорочинских Хохлов, надев поверх военной формы на меня ремковатое пальто и рваную шап¬чонку, увели в дом. Два дня семья Хохло- ва, рискуя жизнью, прятала меня на печи в то время, как у них в доме жили два власовца.
Позже Александр Фадеев, Леонид Сиваков и Александра Прокофьева перевели меня к Сиваковым в подвал. Оттуда, когда немного поправился, Александр Фадеев повёл меня на станцию Лосвидо, возле которой, по слухам, дислоцировался партизанский отряд. Там удалось вскоре перейти линию фронта.

Литература:
1. Память. Витебск. В 2-х книгах. – Минск, 2002.
2. Мельников, В.М. Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова / А.М. Мельников. – М.: Яуза: Эксмо, 2014. – С.5.
3. Освобождение Беларуси (1943-1944): монография. – Минск: «Беларуская навука», 2014. – 943 с.
4. Памяць. Гарадоцкі раён. – Мінск: «Беларусь», 2004. – С.383-385.