Из Евтидема

В разговор встрял Ктесипп.
- Ну, а твой отец? К нему сказанное тоже относится? - спросил он. - Разве он не отличен от моего отца?
- Да ничуть! - ответил Эвтидем.
- То есть мой отец и твой отец - это один и тот же человек?
- Вне всяких сомнений.
- С этим, уж прости, я всё-таки поспорю, - сказал Ктесипп. - Вот скажи, Эвтидем, твой отец одному только мне является отцом или и другим людям тоже?
- И другим тоже. - ответил тот. - Или ты думал что он, будучи отцом, отцом не является?
- Бесспорно, я так думал,- сказал Ктесипп.
- Но как такое вообще возможно? Золото, по-твоему, не является золотом? А человек не является человеком? Так что ли?
- Не сходятся у тебя концы с концами, Эвтидем, - сказал Ктесипп. - Совсем уж какие-то невразумительные вещи ты утверждаешь: будто бы твой отец - отец всех людей.
- Однако это так.
- Только ли людей, Ктесипп? Может, он и лошадям отец? Или вообще всем живым существам?
- Всем.
- Постой, а мать?
- И мать, разумеется, тоже.
- И что же получается, твоя мать является матерью и ежей, в том числе морских?
- Верно говоришь.
- А ты, значит, брат пескарям, щенкам и поросятам?
- Равно как и ты.
- А кабан - он тоже твой отец? А пёс?
- Точно так же, как и твой.
Тут не выдержал Дионисидор.
- Послушай-ка, Ктесипп, - сказал он, - ты, конечно, не станешь отпираться, если я задам тебе простенький вопрос. Вот скажи мне, есть у тебя пёс?
- Ещё бы, и притом презлющий, - ответил Ктесипп.
- Ну, а щенята у него имеются?
- А как же! И, между прочим, такие же злые, как и он сам.
- Соответственно, твой пёс - это их отец?
- Я собственными глазами видел, как он взобрался на суку.
- Ну, и что с того, что ты это видел? Разве это не твой пёс?
- Да, мой, чей же ещё-то! - ответил Ктесипп.
- Но ведь если это так, то выходит, что отец этих щенят и твой отец тоже, а ты, получается, брат этих щенят?
Не дав Ктесиппу опомниться, Дионисидор ввернул ещё один вопрос:
- И ещё, признайся, мутузишь ты эту псину?
- Ещё как, клянусь богами! - сказал Ктесипп, расхохотавшись. - А знаешь, почему? Да потому, что не могу тебя самого как следует отметелить.
- Что же это получается, ты колотишь собственного отца?
- Лучше бы мне, конечно, - ответил Ктесипп, - отлупцевать твоего папаню, это было бы справедливее: нужно же проучить его за то, что он вырастил таких мудрых сыновей. Вопрос только в том, - обратился Ктесипп к Евтидему, - много ли пользы принесла эта мудрость папаше - вашему и ваших щенят?

Plato, Euthydemus, 298b-299a.