Разведка индейцев. Скауты апачи

Существует множество литературных и документальных источников отражающих деятельность такого уникального, на мой взгляд, оперативного подразделения армии США как скауты апачи. Разведчики этого подразделения по праву считались глазами и ушами американских командиров.
 Традиционно считается, что подразделения скаутов апачи в американской армии преимущественно формировались из представителей  Западных групп этого народа,  а именно апачей-койотеро, Северных и Южных тонто, групп Сибекью, населявших каньон Солт-Ривер а также апачей Сан-Карлос, проживавших по обеим сторонам реки Сан-Педро и в предгорьях гор Санта-Каталина неподалеку от города Тусона.
Западные группы апачи оказались более лояльными по отношению к американцам, чем их Центральные (чирикауа) и Восточные собратья (мескалеро, липан, мимбреньо), которые практически до окончания апачских войн 1886 году сохраняли враждебность к американцам. По этой причине в вопросе привлечения к сотрудничеству с американской армией командование отдавало предпочтение Западным группам апачи.
До сих пор между исследователями идет полемика относительно причин, побуждавших представителей этого воинственного индейского народа встать на сторону врага (американцев), который вел борьбу с враждебно настроенными соплеменниками. Дело в том, что размещение западных апачей в резервации, пагубно сказывалось на воинском духе мужчин, война для которых являлась средством поддержание жизненных сил. Поэтому когда последовал призыв занять место в строю, апачи мгновенно откликнулись, ибо служба в армии  способствовала сохранению их боевой формы и спасала от моральной деградации и депрессии.
Формирование скаутских отрядов из числа воинов апачи на регулярной основе командование американской армии стало осуществлять с  1871 года. До этого  разведчики апачи (мескалеро) использовались лишь в период 1863 – 1864 годы, когда американская армия вела войну против народа навахо. Один из последних боев этой войны, в котором участвовали разведчики мескалеро, произошел у реки Пекос в штате Нью-Мексико 4 января 1864 года. Сотня воинов навахо совершила налет на ту часть резервации Боск-Редондо, где проживали мескалеро и угнали у апачей скот. Агент в резервации с целью преследования налетчиков привлек шестьдесят разведчиков  мескалеро, которые нагнали навахо у реки Пекос.
В завязавшемся бою навахо вынуждены были отступить, оставив на поле битвы сорок погибших воинов и украденный скот. Разведчики апачи и американские солдаты потерь в том бою не понесли.  Две недели спустя легендарный маунтинмен полковник Кит Карсон в сопровождении разведчиков мескалеро отправился в сердце страны навахо каньон Де-Чели, где вынудил вождей навахо капитулировать, и тем самым поставить жирную точку в этой войне.
 В начале 1871 года полковник Джордж Крук (тогда еще полковник – И.К.) приступил к реализации плана военных действий против враждебных отрядов  апачей-чирикауа (Центральная группа апачи – И.К.), а также не покоренных к тому времени некоторых племенных групп тонто-апачей, для чего ему потребовались следопыты способные выследить своих соплеменников.
Первоначально Крук предпочитал обходиться силами скаутов из таких племен как опата, яки, навахо, мансо, пуэбло, а также метисов и мексиканцев, поскольку не доверял апачам. Но вскоре в ходе первого же похода против враждебных в 1871 году определил, что следы апачей могут распознать только лишь апачи, и поэтому дальнейшие приоритеты в деле поиска враждебных стал отдавать скаутам апачи.
 В форту Апачи Круку удалось завербовать в качестве разведчиков некоторое число  апачей-койотеро, которым генерал установил такое же денежное довольствие, что и белым солдатам кавалерии. Рядовой скаут получал 13 $ в месяц, сержанты от  $ 21 до $ 25. Всем без исключения скаутам выдавалось армейское обмундирование, патронташи, боеприпасы, винтовки и карабины  45.70 калибра.
Первоначально командование не предоставляло индейским разведчикам лошадей, и они были вынуждены совершать марши пешком, что абсолютно их не смущало. Современники поражались выносливости и скорости скаутов апачи, с которой они были способны передвигаться по пересеченной местности. Вскоре индейцам разрешили использовать собственных лошадей, с учетом чего добавили и жалование.
Скауты койотеро были закреплены за 3-м кавалерийским полком и отданы в непосредственное подчинение капитану Гаю Генри.
«Взаимодействие разведчиков апачи с кавалерией, превзошло все мои ожидания, а вклад койотеро в деле выслеживания враждебных был просто неоценим, – вспоминал капитан Генри. – Благодаря им (койотеро – И.К.) при весьма неблагоприятных условиях нам удалось уничтожить семерых воинов враждебных и захватить в плен их женщин».
 Капитан Джон Бурк – адъютант генерала Крука, писал: «В отношении враждебных, генерал (на момент публикации мемуаров Бурка, Крук был генералом – И.К.) был непримиримым противником. Но с теми индейцами, кто встал на путь мира и помогал армии обезвредить враждебных, он был тактичен и с большим уважением относился к каждому. В Аризоне Крук вербовал скаутов из числа пленников враждебных, и они хорошо ему служили. В делах с генералом индейцы никогда не лгали и не обещали того, чего не могли сделать. Он всегда говорил, что мягкость, честность, терпение, справедливость и холодный ум должны быть основополагающими во взаимоотношениях с апачи. Его стратегия в этом плане имела успех. Апачи доверяли ему».
Как видно из сообщения Бурка, генерал Крук относился к разведчикам апачи уважительно, и они также отвечали ему взаимностью, называя генерала «Нантан Люпан» (Вождь Серый Волк).
Признавая ключевую роль индейских скаутов в борьбе против враждебных, Крук распорядился размещать на их одежде опознавательные знаки, дабы солдаты в ходе боя могли отличить своих индейцев от воинов противника. Командиры скаутов по значимости исполняемых функций приравнивались к командирам подразделений частей регулярных войск. Наиболее известными командирами индейских разведчиков, внесшими огромный вклад в ходе войны против враждебных апачи в период 70-х-80-х годов, принято считать Дэна О’Лири, Эла Сибера, Тома Хорна, Мерехилдо Грихалву и других.
«Когда я им (скаутам тонто – И.К.) говорю, что собираюсь их убивать, то всегда так и поступаю. А когда говорю что я их друг, то они знают что это так и есть», – хвастал Сибер перед Круком, подчеркивая свой авторитет у разведчиков апачи.
На момент формирования скаутских подразделений из числа апачей, не многие из этих индейцев желали присоединиться к американской армии и участвовать в сражениях против своих же соплеменников. В этой связи Крук был вынужден привлекать для службы скаутами индейцев других племен Юго-запада: навахо, пима, яки, опата, папаго, хуалапаи, явапаи, пайюта.
Разведчиков апачи, поступивших на службу в 1871 году Крук разделил на две команды, смешав их с разведчиками других племен, исторически враждовавших с апачи. Позже скауты апачи группировались по принципу территориальной принадлежности.
Также, сначала скауты апачи привлекались к сотрудничеству с армией для выполнения конкретных целей. Например, тонто-апачи были призваны оказать помощь армии в обезвреживании враждебной группировки одного из вождей тонто – Дельшая. Койотеро под командованием лейтенанта Чарльза Гейтвуда помогали выслеживать чирикауа вождя Кочиза, повстанцев Викторио и других апачских ренегатов. Скауты чирикауа и уорм-спрингс (мимбреньо), командиром которых был лейтенант Бриттон Дэвис, в середине 80-х выслеживали враждебные группировки таких военных лидеров апачи как Джеронимо и Нана.
Без участия индейских разведчиков войскам сложно было выявлять лагеря и убежища  враждебных апачи. С помощью индейских разведчиков солдатам необходимо было просто выйти к лагерю апачи и занять позиции вокруг него, чтобы на рассвете потом атаковать индейцев.
     Однажды обычная разведывательная группа из числа восьми кавалеристов и двадцати индейских скаутов в горах Бэд-Рок вышла к лагерю вождя одной из общин тонто Дельшая, убив там четырнадцать человек индейцев. Эта же разведывательная группа по собачьему лаю в горах определила место нахождения еще одного лагеря тонто, и, атаковав его, уничтожила одиннадцать враждебных.
Каждый офицер, участвовавший в антиапачской кампании Крука понимал, что армия в деле борьбы с враждебными больше всего обязана именно индейским разведчикам. Но «Бюро по делам индейцев», а также ряд высокопоставленных армейских чиновников, в вопросе использования генералом индейцев апачи в борьбе против враждебных соплеменников, занимали прямо противоположную позицию, полагая, что ставка Крука на скаутов апачи отрицательно скажется на боеспособности армии, которую генерал, мол, «использует на вторых ролях». «Кто по вашему кому помогает? Индейцы армии или армия индейцам», – вопрошали завистники Крука.
Так или иначе, но успех в кампании против апачи был обеспечен слаженными совместными действиями индейских разведчиков при поддержке армии.
К концу 1872 года разведчики апачи совместно с армейскими подразделениями провели успешную и уникальную операцию по ликвидации группировки враждебных индейцев в каньоне Солт-Ривер.
Разведчики апачи определили, что в этом месте находиться высокогорная пещера, которая является излюбленным убежищем тонто. По словам Бурка пещера представляла хорошо укрепленный бастион, обеспеченный запасами еды, утварью добытой в набегах и боеприпасами, где скрывались более ста воинов явапаи и тонто вместе с семьями.
Атаковав обитателей пещеры, солдаты Крука уничтожили 76 человек и захватили в плен около 34.
Данная операция в очередной раз убедила скептиков в том, что эффективность в деле установления горных убежищ враждебных достигается только путем совместных действий войск и скаутов апачи. Без помощи индейских разведчиков войска никогда бы не отыскали в горах замаскированные лагеря враждебных.
«Чем больше мы на деле узнавали разведчиков апачи, – писал Бурк, – тем  сильнее привязывались к ним. Конечно, они были более дикими и суеверными, чем скажем пима и марикопа, но гораздо надежнее и обладали они  мужеством и отвагой, несравнимыми с другими индейцами».
Крук старался привлечь к службе скаутами как можно больше воинов апачи еще из соображений того, что статус этих индейцев в армии гарантировал лояльность поведения их соплеменников, так как скауты были своего рода «заложниками» военных, что не позволяло им перебегать на сторону враждебных. Любому захваченному в плен воину апачи, Крук предоставляя возможность стать армейским скаутом. Генерал полгал, что любой дикий апачи осведомлен о хитростях и уловках своих враждебных соплеменников, которые всегда могут пригодиться армии для выслеживания в горах.
С тех пор, как армия Крука стала массово использовать услуги разведчиков апачи, их враждебные соплеменники находились в постоянном напряжении и потеряли покой. Надежда на благополучный исход в деле  своего спасения таяла день ото дня.
Поражение в пещере Солт-Ривер усилило смущение враждебных. Враждебные тонто точно знали, что их соплеменники, помогая солдатам, приведут последних ко всем остальным горным оплотам, которые им известны. От понимания этого многие враждебные приходили в отчаяние и потихоньку начали сдаваться в форту Верде, всячески выражая стремление к миру.
Вскоре сдался военный лидер тонто Ча-липун (Чарли Пэн или как его еще называли Чарли Сковородка) и его группа. На вопрос, что заставило этого вождя сдаться, Ча-липун ответил, что отнюдь не страх перед силой американского оружия, а противостояние с собственными людьми. По словам вождя ни он, ни его воины не могли спать спокойно ночью из-за боязни быть окруженными и уничтоженными. Они не могли охотиться или заготавливать мескаль, боясь быть обнаруженными скаутами.
Кампании против малочисленных групп апачских ренегатов, которые проводила армия в середине 70-х годов, по своей сложности ни сколько не отличались от кампаний, проводимых на ранних этапах борьбы с апачи.
В 1876 году армии с помощью индейских разведчиков с трудом удалось выявить группу ренегатов под предводительством старого лидера тонто Эскелтселтле, который убедил многих воинов резервации покинуть ее и присоединиться к нему для налетов.
Эскелтселтле и его люди были зажаты скаутами в конце года в районе Черных Пиков. На протяжении всей ночи, в условиях ледяного дождя,  ветра и снега, одетые по-летнему скауты осаждали пещуру, в которой прятались ренегаты. Предложение о сдаче и следовании в резервацию, хорошо оснащенные боеприпасами воины Эскелтселтле отвергли, как обычно, насмешливо похлопав руками по своим ягодицам. Но, когда шальная пуля насмерть свалила их лидера, отрезвление наступило мгновенно и все воины Эскелтселтле сразу же сдались.
По окончании кампании в Бассейне реки Тонто в 1876 году, генерал Крук отбыл из Аризоны на территорию Дакоты. Его место на посту командующего Департаментом занял генерал Каутц, который  приступил к проведению третьей в 1877 году, и четвертой в 1878 году апачских кампаний.
Высказываясь о роли скаутов апачи в этих кампаниях, Каутц отмечал:
«Эти скауты чрезвычайно эффективны. При поддержке кавалеристов они всегда добивались успеха». 
В начале в 1880-х годов, армия США продолжила вести войну против враждебных групп чирикауа. И как всегда незаменимыми в деле поиска следов враждебных были скауты апачи.
В конце октября 1882 года с целью выявление мест дислокации враждебных апачи в Мексике,  возращенный в Аризону генерал Крук, отправил в район границы три роты скаутов во главе с капитаном Кроуфордом, а в марте 1883 года приступил к завершающей фазе подготовки экспедиции в Мексику. Крук  понимал, если не навязать враждебным сражение на территории Мексики (благо межгосударственное соглашение работало), то вскоре они начнут осуществлять набеги на территорию Аризоны и Нью-Мексико.
Для того чтобы получить разрешение на пересечении границы с Мексикой, и провести на ее территории боевые действия, Крук по телеграфу разослал командирам мексиканских пограничных постов сообщения о начале своей экспедиции. Но не получив подтверждения от них он поездом направился в Сонору для встречи с мексиканскими властями. Мексиканские власти были готовы сотрудничать с Круком и дали свое согласие на пересечение границы американским войскам.
Перед началом экспедиции скауты апачи находились в приподнятом настроении, так как жаждали боя как свежего воздуха. Что бы как-то отличаться от враждебных, Крук приказал скаутам носить на голове исключительно алые налобные повязки. В ночь перед походом скауты провели ритуальный военный танец и поутру рысью выступили группами по два-три всадника. Их лица были расписаны красной краской. Каждый из них на голове имел алую повязку и был одет в рубаху на выпуск, хлопчатобумажные кальсоны, мокасины из оленьей кожи собранные в складки ниже колен. На поясе каждого скаута крепился патронташ с пятьюдесятью патронами и привязанным к нему мешочком ходентина (священный порошок, изготовленный из цветочной пыльцы, который апачи ритуально разбрасывали на рассвете или закате, а также очерчивали им символическую границу между мертвыми и живыми – И.К.). Многие из  скаутов носили при себе защитные амулеты, заговоренные шаманами на случай попадания стрел и пуль противника. «Апачи в высшей степени набожны и суеверны. Магия имеет для них не меньшее значение, чем набожность», – отмечал Бурк.
Те разведчики, которые шли пешком передвигались быстрее тех, кто ехал верхом, и покрывали расстояние от 35 до 40 миль в день, невзирая на раскаленное солнце и труднопроходимую местность. «Скауты апачи – идеальные разведчики, зоркие и неутомимые, они всегда находились в постоянной боевой готовности. При любых экстремальных обстоятельствах они могли позаботиться о себе сами, без чьей-либо помощи. Они знали значение каждого следа, каждой притоптанной травинки, и точно определяли время, когда ее примяли, и того, кто на нее наступил», – писал Бурк.
Разведчик апачи добывал пищу и воду там, где белый, идущий рядом с ним, умер бы от голода. Дубовые рощи снабжали его желудями, плоды известных только ему растений запекались на углях. Многие из кактусов имели съедобные семена и плоды, но, не зная этого, белый человек проходил или проползал мимо. Листья и стебли агавы (мескаль), также шли в пищу. Луковицы тростника и дикий картофель могли отыскать, опять же, только апачи, в совершенстве знавшие свою страну.
Каждый скаут апачи в обязательном порядке имел при себе шило, иглу и сухожилия, а также запасные подошвы мокасин, без которых в поход не выступал.
Скауты апачи, как отмечали все без исключения современники, были весьма дисциплинированными солдатами. Они беспрекословно выполняли приказы, но терпеть не могли, когда их в чем-либо ограничивали.
Следопытский навык, который они демонстрировали в ходе военного похода, и привычки, ни в коем случае нельзя было сковывать рамками уставных норм писанных для белого солдата. «Чем ближе индеец к состоянию дикаря, тем ценнее  в нем дух солдата», – утверждал генерал Крук.
 Для совершения серьезных и ответственных операций Крук всегда старался отбирать тех из числа скаутов, которые считались самыми необузданными, ибо в их гордыне он видел уверенность и стопроцентный результат при выполнении любого сверхсложного задания. Необузданный сорвиголова апачи, уверенный в своем военном мастерстве, не мог позволить себе ошибиться и прослыть неудачником в глазах «вождя солдат» (генерала Крука).
Лейтенант Джон Биглоу отмечал, что многие писатели того времени весьма красочно и поэтично описывали трудности, которые приходилось испытывать американским солдатам в ходе антиапачских кампаний. Но ни одни из писателей, почему-то никогда не стремился живописать трудности, с которыми сталкивались во время походов скауты апачи. «Я с жалостью всегда смотрел на наших полуголых индейских разведчиков, – писал Биглоу, – полагаю, что только они способны, будучи изможденными, спать в холодную ночь на одной своей скудной подстилке. Большинство из них не имели даже штанов, другие обходились парой кальсон, и шествовали босиком. Все они говорили Круку, что желают окончания войны с апачи, и хотят, чтобы белые и апачи жили в мире и могли работать сообща».
Походным маршем, войдя в долину Сан-Бернандино, колонна Крука двинулась в направлении известного городка Бависпе – весьма плодородную местность, которая за несколько десятилетий превратилась в пустыню по причине враждебности апачей. Чем дальше колонна углублялась на территорию Мексики, тем больше взору военных представали запустение и скорбь.
7 мая Крук вошел в Сьерра-Мадре. Поначалу задорные скауты рысили между рядами солдат, изрекая шутки, и блистали своим апачским юмором, но внезапно их лица стали мрачными. Крук поинтересовался, в чем дело. Скауты ответили, что дальше не пойдут, пока человек не отпустит сову. Фотограф Фрэнк Рэндалл поймал сову и привязал ее к своему седлу. По апачским поверьям сова считалась предвестником беды. Крук приказал немедленно отпустить птицу, и колонна двинулась дальше.
Крук осознавал, что солдаты сдерживают темп, поэтому поручил  командирам разведчиков Кроуфорду, Гейтвуду и Маккэю в течении двух дней выйти на след враждебных самостоятельно и силами 150 скаутов атаковать их.
Разведчики Кроуфорда вскоре обнаружили луг, на котором паслись лошади и мулы враждебных. Враждебные чирикауа специально оставили их для выпаса, так как трава в этом месте была обильной. К вечеру к месту дислокации солдат вернулся посланный Кроуфордом курьер, который сообщил Круку  о том, что далеко впереди находиться лагерь враждебных чирикауа. Вскоре послышалась стрельба в горах, а за полночь возвратился и Кроуфорд со своими разведчиками, и доложил, что его люди атаковали лагерь вождей Бонито и Чато, убили девять человек воинов враждебных, захватили двух мальчиков  чирикауа пяти лет, столько же девочек и молодую женщину – дочь Бонито.  Девушка призналась, что ее соплеменники пришли в смятение, увидев скаутов апачи, которые их атаковали. По ее словам, большинство воинов в лагере отсутствовали, так как ушли в набеги по Соноре и Чиуауа. Она уверяла Крука, что воины враждебных при случае сдадутся солдатам без боя, а люди из групп Локо и молодого лидера чирикауа по имени Чиуауа уже сейчас готовы сдаться и уйти жить в резервацию, если им будет гарантировано достойное обхождение.
Лейтенант Маус описывая свои впечатления от разведчиков апачи, отмечал: «В походе,   было  интересно  наблюдать за методами разведки и слежения, которые применяли наши апачи для получения информации и предотвращения различных неприятных неожиданностей.  Все это наглядно показывало нам, чего можно было ожидать от индейцев, которых мы преследовали и которые  использовали такие же методы.  Превратить  скаутов апачи  в полноценных  солдат, и  управлять ими  было невозможно, и вскоре такие попытки были оставлены…
 Среди них были многие, за кем тянулся кровавый след.  Один,  по имени Датчи, в свое время хладнокровно убил белого  в окрестностях  форта Томас, и за ним была объявлена охота...
 Их система прикрытия флангов и выставления авангардов была превосходной. Как только колонна входила в лагерь, апачи сразу же выставляли дозорных, которые наблюдали за подходами.  Все это они делали бесшумно и быстро, без лишних разговоров.  Для разведчиков в военное время, они были идеальны.  Жилистые и невысокого роста, они были быстрыми и неустанными в горах, в отличие от белых. Они носили  солдатские кители, от которых отказывались во время боевых действий,  легкие солдатские штаны из нательного белья, набедренные повязки и высокие мокасины.  На марше, солдатский китель часто выворачивался  ими наизнанку.  Ничто не  ускользало от их внимания, когда они крались в своей бесшумной обуви.  Днем они разводили мелкие костерки из сухой древесины, дабы избежать лишнего дыма, а ночью, огонь делали в ямах, в скрытных местах, для того, чтобы не быть обнаруженными противником. Если рядом есть возвышенность, то наверняка скаут апачи уже там и, оставаясь сам невидимым, внимательно осматривает окрестности…
  Один из разведчиков, сержант  по имени Руби, постоянно находился вблизи меня в то время, как я охотился. Я решил, что это просто от любопытства, но он вдруг внезапно  подошел сзади  и сказал мне немедленно возвращаться.  Поблизости он заметил  следы враждебных...».
В 1886 году на посту командующего Департаментом Аризона генерала Крука сменил генерал Нельсон Майлс, который расформировал роты  апачских скаутов по причине отрицательного отношения этому подразделению. Однако ситуация, в которой оказался Майлс, заставила пойти его на полумеры и разрешить сформировать небольшой отряд скаутов апачи для поимки неуловимых повстанцев чирикауа под предводительством  военного лидера Джеронимо.
В ходе первой экспедиции Майлса в Мексику передовой отряд преследователей уже состоял из сотни солдат и двадцати разведчиков  апачи Белой Горы и Сан-Карлос. Командиром этого отряд Майлс назначил ветерана индейских войн капитана 4-го кавполка Генри Лоутона.
В ходе кампании «Джеронимо» генерал Майлс открывал для себя скаутов апачей с каждым разом. Сообщения о дерзких налетах враждебных и невозможности противостоять, им меняли восприятие Майлса, который стал понимать, как и когда-то Крук, что нельзя бороться с апачи силами только регулярной армии. Только разведчики апачи не обремененные вьючными обозами и уставными нормами, могли шаг в шаг идти по следу враждебных соплеменников.
После завершения кампании «Джеронимо» в конце 1886 года всех разведчиков апачи честно служивших в армии США и блестяще выполнивших свой воинский долг, американское правительство распорядилось, арестовать и вместе с их враждебными соплеменниками отправить в заключение во Флориду.
В начале 1887 года на проблему заключенных апачей обратила внимание «Ассоциация по правам индейцев» во главе с Гербертом Уэлшем.
В это же время общественность ознакомилась с докладом Уэлша «Заключенные апачи в форту Марион. Сент-Огестин, штат Флорида», который был опубликован в прессе. Цель публикации, которую преследовал Уэлш – добиться обеспечения благополучия заключенных апачи в будущем.  В докладе Уэлш заострил внимание на несправедливом отношении правительства к тем из заключенных апачи, которые честно служили в армии и за свою преданность  жестоко поплатились, попав в тюрьму. Бурк и Крук помогали Уэлшу в сборе материала. Лично Крук был убежден, что «дело апачей» лучше представить в виде художественного романа, чем хроникой несправедливого и жестоко обращения с ними подобной той, которая «живописует» издевательства, чинимые над индейцами миссий в Калифорнии. Такие романы, по мнению Крука лучше всего объяснят и покажут реальные события, чем холодная отчетность хроники. В резюме к   своей работе «Операции против индейцев апачи 1882 – 1886 годы» Крук в очередной раз высказывался о бесчестном обхождении со скаутами апачи: «Они были наиболее ценными при выслеживании враждебных, и сыграли ключевую роль в принуждении их к капитуляции. От начала и до конца операции  убитые и захваченные в плен враждебные приходились на долю скаутов. Каждый успех этой операции был обусловлен исключительно усилиями скаутов. Самыми послушными, энергичными, неутомимыми и эффективными из всех скаутов считались чирикауа», которых  командовании стало вербовать на службу в  начале 80-х годов.
По приезду в Вашингтон Крук собрал пресс-конференцию, которая привлекала внимание широких слоев общественности. «Он (Крук – И.К.) пробудил сочувствие и сострадание к тем людям, которые находились там (Маунт Вернон – авт.), и навлек негодование на творцов этого бесчестия», – писал один репортер, присутствовавший на пресс-конференции.
Отвечая на вопросы корреспондентов, Крук обратил внимание на то, что враждебные апачи никогда бы не сдались, если бы армия не имела помощников в лице скаутов чирикауа, которые находятся сейчас в заключении вместе с теми, кого помогли обезвредить. «Они (скауты – И.К.) стали жертвами великого произвола», – констатировал Крук.
Обращаясь в адрес военного министра, Крук отмечал: «Было справедливым осознать, что эти люди (скауты чирикауа – И.К.) не виновны в преступлениях против нашего, правительства, которое по большому счету является их должником за то, что некогда пользовалось их услугами, не имеющими цены».
В августе 1894 года Конгресс выделил средства на переселение расселение чирикауа-апачи из Маунт Вернон (штат Алабама – И.К.) по резервациям на территории США. Причиной такого решения являлись частые убийства (на протяжении весны и лета) совершаемые этими индейцами. План предусматривал окончательно и бесповоротно решить проблему чирикауа. Разбросав их по всей стране, правительство надеялось «без шума и пыли»  помочь этому племени исчезнуть навсегда.
Роты солдат чирикауа и уорм-спрингс, сформированные к этому времени в Маунт Вернон,  подлежали реорганизации. Из трех рот апачских солдат уцелела одна.  Сорок шесть человек солдат апачи были объединены в роту «L» 7-го кавалерийского полка с двадцатью тремя солдатами команчи, и к лету 1895 года уже шестьдесят семь апачей были зачислены на военную службу в гарнизоне  форта Силл.  Солдаты апачи, по словам их командира капитана Хью Скотта слаженно действовали  в ходе выполнения боевой задачи. Они добросовестно несли караульную службу, поддерживали порядок в лагерях соплеменников на территории форта Силл, чем вызывали недовольство различного рода маклеров, бродяг и скотоводов из числа местного белого населения.
В мае 1897 года индейская рота провела последнее занятие по боевой подготовке и была расформирована.  Всего 12 человек апачей из 67 остались на сверхсрочную службу  в качестве скаутов, остальные были вынуждены перебиваться случайными заработками в окрестностях форта Силл (штат Оклахома – И.К.) и вскоре начали голодать. Командование гарнизона понимало проблему, но ничем помочь оставшимся не в удел бывшим индейским солдатам  не могло.
К тому же крепко укоренившиеся расовые предрассудки в среде некоторых  белых офицеров и солдат усиливали неприязнь к индейцам-военнослужащим. Генерал Ховард писал: «Эксперименту противились лица  недовольные тем, что в будущем им придется подчиняться приказам сегодняшних индейских сержантов».
К 1915 году в армии США в качестве скаутов оставалось служить всего 24 индейца апачи.
В 1916 году их численность возросла до 39 человек, поскольку армии США требовались разведчики для похода в Мексику, с целью проведение военной кампании против повстанцев революционера Панчо Вилья. Двадцать разведчиков апачи были присоединены к 11-му кавалерийскому полку, в составе которого прибыли в Мексику, выполняя функции следопытов.
Первый бой против повстанцев Панчо Вильи разведчики апачи провели  совместно с 11-й кавалерией в местечке Ранчо Ойо Азулес. Бой длился около получаса. В результате 61 повстанец был уничтожен и 70 человек взяты в плен.
Позднее капитан индейских разведчиков Джеймс Шеннон в статье «Разведчики апачи в Мексике», опубликованной в 1917 году в журнале «Кавалерия США» отмечал: «Индеец не может быть побежден противником в той игре, которую навязывает сам. Для того чтобы его деятельность была результативной, необходимо предоставить ему некоторую свободу в способах достижения целей. Если вы скажите: «Впереди на тысячу ярдов вражеский отряд», то они, не задумываясь, пойдут прямо на него без вопросов. При таких обстоятельствах индеец сначала все осмотрит вокруг, пойдет в одну сторону и там посмотрит, потом пойдет в другую, и также окинет все своим зорким взглядом. Он как дикий зверь идет по следу, преследуя свою добычу. Прежде чем сделать следующий шаг, он всегда хочет знать, что находиться перед ним. Нам белым  проявление этой крайней осторожности не нравиться, но, тем не менее, стоит понять, что именно оно делает индейца идеальным разведчиком…».
Апачи испытывали многовековую ненависть к мексиканцам, и элементы этой ненависти  разведчикам апачи не удалось скрыть в ходе  Мексиканской кампании, когда они столкнулись с отрядом мексиканских военных. «Когда мы подъехали к мексиканскому патрулю и заговорили с ним, – вспоминал Шеннон, – то старший разведчик сержант Чикен (апачи – И.К.) стал нервно теребить револьвер, после чего воскликнул, обращаясь к своим товарищам: «Очень много мексиканцев, убейте их всех!». Для этих индейцев не было различия дружественные это мексиканцы или враждебные нам. Их умы воспылали, и все должно было закончиться стрельбой. Мне сложно пришлось тогда, чтобы сгладить ситуацию…».
Второй бой состоялся 1 июня 1916 года у Лас-Варас. Повстанцы Вилья украли у американских военных несколько лошадей. Разведчики апачи оказались весьма полезны, когда потребовалось осуществить поиск конокрадов и обезвредить их. Шеннон писал: «Они (апачи – И.К.) быстро отыскали следы трехдневной давности, и, пройдя по ним небольшое расстояние, вышли к скалистому участку местности, где обнаружили труднопроходимую тропу. Они кружили вокруг этой тропы как стая гончих, и вскоре один из них воскликнул, и все бросились к нему. Посовещавшись, они определили, что тропа разделяется и им также необходимо разделиться, чтобы пройти по тропе двумя партиями. Примерно через час или около того, одна из партий разведчиков вышла к узкому ущелью, прошла сквозь него и уничтожила там скрывавшийся отряд повстанцев. Двух украденных ими лошадей пришлось застрелить, ибо они не проходили сквозь ущелье… Остальных лошадей индейцы вывели другой тропой. Вдобавок они захватили седла повстанцев и их винтовки».
По окончании экспедиции в Мексику, подразделение скаутов апачи вновь подверглось сокращению. На службе командование оставило двадцать два разведчика.
Командир апачских разведчиков подполковник Уайрфилд в 1918 году отмечал: «Они не были заточены на совершение действий, которые выполняли белые солдаты. Их действия полностью соответствовали природным данным воина апачи, его боевым навыкам и привычкам.
На марше разведчики апачи рассредоточивались группами по флангам, поддерживая эпизодические контакты с основной колонной. К ночи большинство из них возвращались в стан, оставляя вокруг привала лишь несколько дозорных. Они никогда ничему не удивлялись, и это был основной принцип их действий. Хребты и возвышенности они обследовали с особой осторожностью, вглядываясь в пространство настолько насколько это было возможно. В бою они не бравировали, подобно индейцам Равнин, и если необходимо было отступить, отступали, не подставляя себя под огонь. Данные характеристики делали разведчиков апачи бесценными в ходе  проведения операций совместно с войсками».
Уайрфилд указывал, что в период его службы в форту Апачи у него сложились хорошие отношения с сержантом Чикеном, с которым он вместе охотился. «Чикен был хорошим разведчиком, – отмечал Уайрфилд, – и весьма уважаемым в форту человеком. Все разведывательные задания он выполнял безукоризненно. Я даже поручил ему выслеживать солдат сбежавших в самоволку, и он превосходно справлялся с такими поручениями».
Колоритное имя Чикен (Цыпленок) этот скаут получил из-за того, что его апачское имя Эскех-наде-стах было труднопроизносимым, и переводе с апачского означало «птенец».
Чикен поступил на службу скаутом в 1893 году, поскольку хорошо говорил на английском языке. Он был личным следопытом генерала Першинга, который в 1916 году привлек его для участия в Мексиканской кампании.
Также Уайрфилд рассказывал, что кроме Чикена любимым его разведчиком был апачи по имени Старый Джесс Билли. Этот индеец говорил только на языке апачи и не понимал по-английски. Он жил сам по себе в жестяной лачуге за пределами восточных ворот форта. «Моя лошадь часто останавливалась возле его жилища непроизвольно. Я спешивался, присаживался рядом с Билли, и мы курили самокрутки, молча разглядывая вечернее небо. Когда я вставал, чтобы уйти, он также поднимался, и пожимал мне руку», – вспоминал Уайрфилд.
30 июня 1921 года подразделение скаутов апачи функционировавшее в форту Апачи было расформировано, а личный состав из числа индейцев был переведен для прохождения дальнейшей службы в форт Хуачука (на юге штата Аризона – И.К.).
Форт Хуачука стал последним приютом для скаутов апачи, где всего нескольким из них удосужилось дослужить до 1947 года – времени окончания истории индейских скаутов.
Полковник Аллен Миллер – командир индейских разведчиков в форту Хуачука в 20-е годы, вспоминал в 1946 году: «Разведчики апачи оставались индивидуалистами. Только один из двенадцати из них говорил по-английски. Внешне они были хорошо сложены, великолепные наездники и пехотинцы, превозмогавшие в день проходить по 85 миль. Они были прекрасными солдатами, и в бою сражались подобно отцам из своего племени. В середине 30-х годов они проживали в вигвамах со своими семьями в районе форта. Потом им построили глинобитные дома и предложили перебраться туда, но  на удивление они их семьи отказались от предложения, продолжив жить в вигвамах».
Второй лейтенант Дэвид Стоун указывал, что в обязанности разведчиков апачи в форту Хуачука входило патрулирование территории по периметру в направлении 10-20 миль с каждой стороны. Помимо этих обязанностей их привлекали к участию в шоу, в которых апачи должны были появляться перед приглашенной публикой в национальных костюмах.  «Одним из самых красочных событий в форту Хуачука было появление разведчиков апачи в индейской одежде и головных уборах с перьями. Индейцы должны были имитировать нападение на поезд. После все желающие могли сфотографироваться с ними», – писал Стоун.
К январю 1941 года в форту Хуачука на службе числилось всего восемь человек разведчиков апачи.  Это сержант Сайню Рэйли, капрал Айван Антонио, капрал Альехо Квинтеро,  рядовой Старый Джесс Билли, рядовой Кессайя, рядовой Джим Лейн, рядовой Уильям Мэйджор и рядовой Эндрю Пакстон.
Подполковник Уайрфилд в своих мемуарах указывал, что сержант Чикен уволился со службы в начале 30-х годов и переехал жить в резервацию апачей Белой Горы, где прожил до конца своих дней, и умер 3 февраля 1955 года в возрасте 95 лет.
Капрал Альехо Квинтеро, по словам Уайрфилда вышел в отставку в 1941 году, Джесс Билли в 1944 году, Джим Лейн в 1945 году.
Эндрю Пакстон в 1945 году был сброшен собственной лошадью, повредил позвоночник и скончался в больнице форта Хуачука.
Это были последние воспоминания о разведчиках апачи, оставленные офицерами американской армии.