Динары пятого халифа. 32. Красноармейская вода

– Скоро будет готова, – сказала доктор, попробовав кашу.
 
Завхоз протянул свою кружку и попросил дать попробовать.
 
Виктория подчерпнула полчерпака.

Лева попросил еще.
 
Виктория подчерпнула еще.

Лева поднес кружку к носу, с удовольствием, зажмурив глаза понюхал, взял ложку и принялся уплетать.

Когда забурлило во втором котле, я высыпал в него чай. Помешал,  попробовал и заметил:

– Кажется, что для чая вода… мягко говоря… не очень…

Завхоз к тому времени достал планшет и сосредоточенно водил пальцем по экрану – готовился читать очередную лекцию.

Доктор тоже попробовала чай:

– Согласна. Водица оставляет желать лучшего. Но ее можно слегка исправить, если заварить горсть сушеной черники.

Следующим попробовал командор и произнес: 
 
– Не паникуйте.  Вода в пределах допустимой нормы. – И добавил: –  давай лекцию, Левчик!

Завхоз шмыргнул носом и принялся гнусавя:

– Какое вы дубаете сабое свирепое животдое?

Все ждали разгадку.

Завхоз продемонстрировал на экране планшета видео: приземистая животина на коротких лапах гоняется за огромным львом. Царь природы одним ударом своей когтистой лапы вполне может переломать наглецу хребет. Но лев трусливо удирает. Может, связываться брезгует, а может и вправду боится.
 
– Бедоед, – объявил завхоз.
 
– Здесь разве и такие водятся? – удивился оператор.

– Их тут полдо.

– Чем питаются? – заинтересовался опертор, – хрустя крекером.
 
Завхоз засмущался. Сказал, что не хотел бы после ужина заострять внимание на таких подробностях. Но оператор настаивал. Завхозу пришлось, сделав брезгливую гримасу и зачитать в планшете информацию о том, что медоед  разрывает могилы. Способен это сделать за несколько минут. Потому местные жители обкладывают могилы каменными плитами. Но это не помогает: все равно медоеды устраивают подкопы.

Затем завхоз отхлебнул из кружки чай, слегка поморщился, но выпил. Налил себе и оператор, понюхал и тоже поморщился. 

Командора же, как я заметил, забавляла брезгливость некоторых участников экстремального путешествия.

– Тут возник вопрос о качестве воды. А ты Миша раньше, небось, фотографией занимался. И с фотохимией-то  знаком. Определи-ка на вкус, чего в нашем чае больше, селитры или гипосульфита? – куражливо спросил командор.

Завхоз прислушивался и  не торопился пить чай. Метал настороженные взгляды то но командора, то на оператора.

Оператор оценил игру и принял ее правила. Шумно отхлебнул из кружки  и, впившись глазами в завхоза,  сказал:

– Нет тут ни селитры, ни гипосульфита.  Это красноармейская вода.

Командор был готов к такому ответу.

–  Я же говорил, что вода в пределах нормы, коль на такой солдатам готовят.

Оператор задумался. В его глазах уже вспыхнул огонь озорства и дерзости:

– В ней карасноармейцы настоены.

Все посмотрели в кружки, а завхоз отставил свою в сторону и с ужасом уставился на оператора.

– Думаете вру? – спросил Михаил. – Кто не верит – спросите у летописца.  – Расскажи-ка, писатель, всю правду об этой воде народу, который  теперь ее вынужден пить. 

Мне было невдомек, что вдруг ни с того ни с сего нашло на оператора. Поначалу вроде бы выглядел вменяемым, и вдруг на тебе!

Все, тем временем, словно поддались его гипнозу – дружно обратили взоры на меня.  Пришлось пожалеть о том, что рассказывал оператору, как исламисты поступали с плененными красноармейцами.

Развивать эту тему  отказался категорически.  Решительно и наотрез. В ответ заявил:

– Мы ведь находится вроде как  за столом. Это   неэтично. И вообще цинизм. 

К явному удовольствию оператора замять разговор, не получалось. Вмешался завхоз:

– Почему-таки  неэтично? Почему цинизм? – с подозрением  рассматривая в кружке чай выпученными, словно у окуня, глазами допытывался завхоз. К чему нам намеки, если это касается здоровья? Коли начал – договаривай…

– Действительно, – вмешался Тарас – Намеки не нужны. Знания нужны.  Факты. Коль что знаешь – режь правду-матку! Народ, видишь,  требует.
 
И я уступил. После такого напора пытливых умов у меня не оставалось выбора. Предупредив, «сообщаю исторические факты и только факты»,  рассказал все то, что я уже поведал оператору: и о местных «воинах Аллаха», и об их методах войны с красными,  и о том, что они делали с колодцами в полосе отчуждения. А доказательства, коль интересуют кого, пообещал представить по возвращению в Москву.

Все кроме оператора загрустили. А Миша добавил:

– Думаете для чего аборигены такие страшные колодцы строили? А для того, чтобы в них красноармейцев проще было сталкивать.

Командор понял, что  своим требованием огласить исторические факты, перегнул палку. Но сам лишь подлил масла в огонь.  Потому решил сгладить ситуацию. Но неудачно. Лишь усугубил ее:

– Те красноармейцы, между прочими,   за столько-то лет давным-давно растворились.

– После всего сказанного, завхоз, еще силннее выпучив глаза, обратился к доктору:

– Вика, это правда? Оттого у воды такой запах?

–  …Заметь, Лева, – неумело вклинился я. – С тех пор около века прошло.
А доктор, плотно сжав губы,  лишь угрюмо пожала плечами.

–  Кашу на этой же воде готовили? – с ужасом спросил завхоз.

–  Другой нет.

Лева вдруг захрюкал, и, закрыв рот ладонью, начал судорожно передергивать плечами. Затем,  согнувшись, ринулся  темноту.  Откуда начали раздваться клокочущие звуки.

Оператор не скрывал ликования: шутка удалась.

Тут командор вышел из оцепенения: 

– Лева, да перестань же корчить из себя кисейную барышню! Ты хоть знаешь, что люди пьют, когда нужно выжить в пустыне? Если я тебе расскажу, то… – принялся командор воспитывать своего заместителя.

Увы, Лева знал, какой водой пробавляются путешественники в случае крайней нужды. И от таких слов ему легче не стало. Клокочущие звуки из темноты стали яростнее, громче и продолжительнее.

– Вот видите, какая  психоэмоциональная реакция может быть у человека на ваши неотфильтрованные речи, – упрекнула доктор. – А ведь нередки случаи, когда у человека при сильной рвоте от перенапряжения лопаются в мозгу стенки сосудов.  Наступает кровоизлияние и паралич. Человека легко  убить даже словом.

Порывшись в аптечке, доктор бросилась вслед за завхозом.  Из темноты доносилоась:

– Дыши глубже, Левушка! Прими-ка таблетку мотилиума. И иди в палатку, полежи там.

Я испытывал жуткое угрызение совести: зачем только поучаствовал в этом идиотском спектакле? А завхоз, отдышавшись немного, сморкаясь и утирая рукавом слезы  все-таки подошел к костру, возле которого  оператор  продолжал нагнетать страсти. Он как мне показалось,  откровенно издевался над Левиной слабостью. Ему доставляло удовольствие видеть, как  завхоз мучается. Таким оператора я еще не видел. И не ожидал от него подобного. 
 
– В такой воде и микробов полным-полно…

– Все! – оборвал разговоры  командор. – Видите, что происходит. – Тема закрыта, больше не обсуждаем!

– Я  и обсуждаю, – не унимался оператор – просто думаю, что в другом стволе вода может быть и получше.


(Чтобы ознакомиться с другими главами романа "Динары пятого халифа" перейдите по ссылке "Другие произведения автора Владимир Кожевников").