Единство культурного кода

"Что есть человек?" - вот тот метафизический вопрос, на который отвечает культура. Атеистическая советская культура отвечала "Человек - строитель коммунизма", гуманистическая, антропоцентричная культура европейского Ренессанса - "Человек - мера всех вещей", и т.д. Теоцентричная культура дает принципиально иной ответ: человек сочетает в себе первородное повреждение (смертность, тленность, страстность) и потенциал носителя образа Божия. Надо сказать, русская дореволюционная культура, будучи в значительной мере секуляризованной, отвечала на этот сакраментальный вопрос в евангельском духе и отрицала буржуазные ценности, исходя из возвышенных (хоть и не всегда верных) представлений о человеке и смысле его существования.
.Какой же ответ предлагает нам современная культура? "Человек - потребитель материальных благ", вот и всё. Какие же основания для нравственности могут быть у потребителя? Какие мотивы для деятельности? Ни жить, ни петь почти не стоит - В непрочной грубости живем. Портной тачает, плотник строит - Швы расползутся, рухнет дом. (c)
Этика тесно связана с аксиологией. "Где сокровище ваше, там и сердце ваше" - от нашей системы ценностей зависит, каков будет наш выбор в сложной ситуации, чем и во имя чего мы готовы рисковать и жертвовать, случись такая нужда. И каковы же ценности, навязываемые "дорогим россиянам"? – Чего стоят одни только рекламные слоганы - "Ведь вы этого достойны!" Сложно представить себе Надежду Дурову, Софью Ковалевскую, Марию Ермолову, "достойных" крема с коэнзимами, или Дениса Давыдова, "достойного" айфона последней модели. Конечно, в смартфоне или креме как таковых нет ничего плохого - это просто вещи. Всё дело в идеологии. В том, что их делают предметом культа. "Ведь вы этого достойны!" с придыханием - о баночке крема - в этом есть, с одной стороны, какое-то бесстыдство, с другой - что-то глубоко оскорбительное. Увы, на данном этапе своего исторического развития наша культура не дает внятного ответа на вопрос "Что есть человек?" Точнее, она снимает этот вопрос, подменяя ответ туманными рассуждениями о прогрессе, свободе и т.д. Прогресс - относительно чего? А главное, во имя чего? Свобода – от чего и, опять-таки, во имя чего?
Я имею в виду культуру как целое, как единое информационное поле, включающее и литературу (в том числе и Донцову-Акунина), и кино (включая "Бумер", "Бригаду", "Сволочи" и т.п. опусы), и скандальные "перформансы", и театр с его гримасами постмодерна, и публицистику. Картина в целом неутешительная. В едином поле культуры - любой - всегда присутствуют немногочисленные высокие образцы и масскульт, кич. Если мы обратимся к советской эпохе, возьмем кинематограф и выберем примеры того и другого - первым будет, допустим, "Свой среди чужих, чужой среди своих", вторым - какая-нибудь "Тачанка с юга". (Для простоты сравнения выберем фильмы, похожие сюжетно и стилистически.) Так вот - "Тачанку с юга", хоть это и продукт масскульта, можно смотреть! Там смысловые акценты верно расставлены, там герои не вызывают отвращения! Кич дореволюционной культуры - слезливая Чарская. Её тоже можно читать, несмотря на карамельное послевкусие, сентиментальность и пафос. В моих глазах это показатель того, что ответ на вопрос "Что есть человек?", данный дореволюционной и советской культурой, состоятелен. Чего не скажешь об ответе, который дает культура современная устами – ну хотя бы киногероев. Конечно, это не определяет напрямую процентное соотношение порядочных людей и негодяев, но благодаря размыванию этических норм (вследствие кризиса культуры) эти последние благоденствуют. Корни этого явления - в фильмах наподобие "Бригады", в бесчисленных романах, создающих положительный образ бандита, наемного убийцы, проститутки, "ссученного" мента и т.д. Добавлю как филолог: замена оценочных русских слов "проститутка", "наемный убийца", "вор" на стилистически нейтральные заимствования - "путана", "киллер", "коррупционер" - грозный симптом. Слова родного языка имеют множество коннотаций, понятных любому его носителю, в то время как иностранные синонимы - это, по существу, эвфемизмы. Если в песенке Газманова "Путана, путана..." заменить русским синонимом - станет очевидно, что имеется в виду.
Часто приходится слышать, что сейчас не время заниматься метафизической заумью, нужно честно, засучив рукава, делать свое дело. Но чтобы "делать своё дело", человеку необходимо знать - зачем? Зачем вообще всё? Ему необходимы ориентиры, точки отсчета. Необходима уверенность в том, что его деятельность, да и сама жизнь не является бессмыслицей. Эти ориентиры служат основанием личной морали и ответственности, и только они могут гарантировать, что сантехник вас не обворует, стоматолог не подменит безопасное обезболивающее на более дешевое, вызывающее анафилактический шок, а водитель маршрутки не сядет в кабину пьяным. Просто заниматься своим делом, зная, что через ... лет из тебя лопух вырастет, - это слишком примитивно. Рано или поздно вопрос смысла, положительного содержания бытия перевесит повседневные нужды - что мы и наблюдаем, знакомясь со статистикой самоубийств, уходов в тоталитарные секты и т.д. Метафизика - т.е. некоторые общие представления о добре и зле, о мире и месте человека в нем – не есть игра ума, это касается каждого, поскольку каждый человек имеет ценности и руководствуется убеждениями, и эти ценности и убеждения должны на что-то опираться. Для сравнения: в интеллигентской среде не является безусловной положительной ценностью личная храбрость, в среде людей искусства не считаются пороками амбициозность и эгоцентризм, а крестьяне до сих пор считают умственный труд бездельем.
Человек делает выбор, исходя из своих представлений о добре и зле (а эти представления, в свою очередь, опираются на целостную картину мира, на метафизику). "Церковь из ребер" сама собой не возникает, как и та, что из бревен. Представления готтентота о добре и зле - "Добро - если я украл корову у соседа, зло - если сосед, сволочь такая, украл корову у меня." То, что мы не разделяем этих представлений, - не наша заслуга, это заслуга той картины мира, которая сформирована у кого семейными преданиями, у кого советским детством, у кого прочитанными книгами, у кого религиозными убеждениями. Огромную роль в формировании этой картины мира играет культура. Личные убеждения не осеняют человека как благодать Божия: их формирует культурное поле, включающее в себя традиции (служить в армии - традиция и "косить" от неё - тоже традиция), символы (Александр Матросов - символ и Александр Солоник - тоже символ), атмосферу (складывающуюся из таких, казалось бы, мелочей, как навязчивая демонстрация сериалов о Соньке Золотой Ручке, Леньке Пантелееве, Мишке Япончике). Сериалы о "гениях преступного мира", агрессивная реклама (покупайте-покупайте-покупайте, ведь вы этого достойны), скандальные разоблачения в прессе - явления одного порядка, всё это и есть плоды системного кризиса культуры. Можно возразить – подонки и преступники были, есть и будут, праведники тоже, но большую часть общества в любую эпоху составляют обыватели. - Конечно! И именно для них, для этой основной массы, так важен ответ культуры на вопрос "Что есть человек?" Праведник знает ответ, обыватель плывет по течению, он во все времена "не орел", т.е. конформист. Скажут считать отныне черное белым - убедит себя, что так оно и есть. В героические эпохи, подобные эпохе наполеоновских войн, обыватель подражает героям - в лихие 90-е он подражает бандитам. Так было, и так будет. За то, что я "Бандитский Петербург" смотрела, но путаной не стала, я должна сказать спасибо традициям своей семьи, тем представлениям о мире и месте
человека в нем, которые впитала с молоком матери. А другие смотрели и стали. Потому что не знали, что это плохо и неправильно. Потому что личная мораль таких людей определяется "градусом" общественной морали: когда общественная мораль становится теплохладной, личная стремится к нулю.
Даже "безыдейная" беллетристика формирует систему ценностей, расставляет приоритеты. Даже книжки Дарьи Донцовой. Например, в опусе "Надувная женщина для Казановы" есть характерный эпизод: две рафинированные интеллектуалки, поклонницы классической музыки, напиваются вдрызг и дуэтом горланят песенки Киркорова. Напрашивается вывод: классическую музыку на самом деле никто не любит, а если утверждает обратное - значит, выпендривается. В другом шедевре, название не помню, появляется профессор-литературовед, декларирующий свою любовь ко Льву Толстому и стыдливо прячущий от гостей детектив в яркой обложке. Автор устами героини по этому поводу пространно рассуждает о том, что поклонники классической литературы тоже выпендриваются. Ну, прочитали Пушкина или Достоевского один раз - а перечитывать какой смысл? Ведь уже известно, кто убийца и кто на ком женится. Вот пример протаскивания вполне определенной идеологии.
Я была свидетелем того, как нормальная на первый взгляд женщина, мать наркодилера, получившего немаленький срок, проклинала на чем свет стоит товарища сына, который сдал его в полицию и из-за которого, по мнению женщины, кровиночка сел в тюрьму. Тут уж я не выдержала и вмешалась: "Послушайте, ваш сын сидит не потому, что кто-то там его сдал, а потому, что торговал наркотиками! Сажал на иглу таких же молодых парней и девчонок, чьих-то детей, которые так же дороги своим родителям, как он вам!"
Сама женщина была вполне законопослушной. Но когда кровиночку увели злые дядьки в форме, в ней заговорил слепой материнский инстинкт. О чем и речь: человек с подорванной моралью превращается в животное, движимое инстинктами: "Это мой ребенок, и он ПРАВ!" Для сравнения: помню, в раннем детстве, когда я впервые посмотрела мультфильм об Илье Муромце, мне на всю жизнь запомнились слова отца Ильи: "Я на добрые дела благословенье дам, на худые дела - благословенья нет!" А когда я чуть подросла, узнала такую вещь: моя бабушка случайно оказалась свидетельницей гибели своего родственника в ДТП (парень, будучи пьяным, гонял на мотоцикле и угодил под БелАЗ). Других очевидцев не было, водителю грузовика грозил срок. Бабушка показала на суде, что погибший сам был во всем виноват. Вот это - поступок человека, а не обезумевшего животного!
У каждого человека есть система распознавания "свой-чужой". Например, когда я слышу от своего соотечественника "эта страна", или когда кто-то называет Великую Отечественную "столкновением двух тоталитарных монстров", - в голове у меня загорается красная лампочка "Чужой!". С таким человеком у меня ничего не выйдет, кроме конфликта. Потому что между нами, как писали классики марксизма, "неразрешимые противоречия". Потому что мы исходим из разных представлений о добре и зле. Назначение единого культурного поля – единого культурного кода, о котором я так пространно рассуждаю, - не допускать неразрешимых противоречий между представителями различных социальных групп. Тогда в критический момент (перед лицом общего врага, например) крестьянка Василиса Кожина возглавляет партизанский отряд, чтобы бить французов, - и Денис Давыдов, дворянин, блестящий офицер и поэт, тоже возглавляет партизанский отряд.
Общая культура, единство культурного кода нужно для того, чтобы мы остались единым народом, не распались на атомы и не скатились в хаос очередной революции, как бывало всякий раз, когда ослабевали связи между различными социальными группами. Культура - это швы, скрепляющие ткань общества, не позволяющие ему расползтись, как ветхое полотно.