Глава 1. Дорога. Продолжение 4

6.

Хорошо, что его никто не слышал, да и вообще, как ему казалось, про него все забыли, увлеченные пересказами последних событий на границе, либо травлей баек. Очень хорошо, что его нынешние товарищи не особо интересовались тщедушным спутником, который не представлял никакого интереса, ни с точки зрения поделится охотничьим опытом, ни рассказать необычную историю. Никто из них не верил в возможно насыщенную жизнь пришлого «горожанина». Все, кроме одного, того, кто нет-нет, да и поглядывал за ним украдкой, бросая изучающие и оценивающие взгляды. Тот, кто из всего отряда, был наиболее опытен и умен.

Седой.

- Ну, да. – Закивал про себя головой Алтай. – А кто же еще, если не он, смог бы почувствовать мою силу? – Он усмехнулся про себя. – Видно он тоже на крови помешан, на той самой, что течет и в моих жилах. Пусть совсем немного, но этого достаточно, чтобы понимать ситуацию, видеть наперед интуицией. Да…. – Он выдохнул. -  Не зря Председатель ввел «такого» человека в отряд, он наверняка знает способности Седого.

Алтай украдкой, выбрав момент, когда Седой отвернётся от него, чтобы ответить на какой-то вопрос, заданный разведчиком, посмотрел на него, стараясь, по возможности, лучше разглядеть его, возможно,  узнать детали, способные раскрыть человека. Но стоило ему более пристально посмотреть на Седого, как тот, словно его дернули за загривок, резко повернулся в сторону Алтая, перехватил его взгляд. Алтай поспешно отвернулся.

- Точно, он не прост. С ним нужно держаться начеку.

А их отряд, тем временем, преодолел три четверти пути, в основном пролегавшей по живописной местности, словно нарисованной зеленой и голубой красками. И горизонтом, разделявшим эту картину на две части: на верх и низ. Такое не могло не радовать, по крайней мере Алтая. Там, откуда он приехал, точно такого не было. Там, откуда он, там смерть и разруха, и тлен. А еще новая, неизвестная болезнь, истончавшая и без того хрупкую жизненную нить Города и его жителей.
 
Поэтому он здесь. Ищет источник новой жизни, новой силы. Как в том видении, которое дало надежду, потому что указало на предсказание и которое было тесно с ним связанно.

Это предсказание про Полынь - звезду и Красного Человека. Все люди знали про это знамение, даже дети, которым его рассказывали, как сказку на ночь. Все знали и очень многие верили, но далеко не все знали, а если честно, то пару-тройку человек всего, что предсказала это событие, в далекие времена «Исхода», Черная Ведьма. И это очень сильно коробило, заставляло сомневаться в правдивости предсказания. Заставляла сомневаться даже его. Шамана.

Сомневался он только до недавнего времени, до своего «Большого Вещего Сна», который снился ему четыре дня подряд и словно захватил над ним власть, заставил в себя поверить.


6.1


«Темные и страшные дела тогда творились на Леле - серые кощеи захватили естественный спутник, грозя новым, невиданным до сих пор, оружием уничтожить Кастру. Им даже удалось произвести показательное применение, устрашая народы континентов. Тогда они смогли утопить в Мореновом океане Лаанию – прародину всего человечества, чертоги света, богов и первого предвестника «Исхода».

Оставшиеся в живых жители Лаании, смогли отомстить кощеям за гибель своей родины – они разрушили Лелю остатками божественного оружия. И тогда из  Лели, расколовшейся на множество осколков, самыми крупными, остались Месяц и Фату. Более мелкие, рассыпались и сгорели в плотной атмосфере Кастры. Потомки богов, выполнив свою последнею миссию и оставив 40 скрижалей с законами, растворились в «Исходе», но кто-то верит, что они расселились на Месяце и Фату.

Людям, прямым наследникам исчезнувших богов, пришлось самим налаживать свою жизнь и искать собственные ответы на сложные вопросы, задаваемых новой жизнью, без богов.

Прошло несколько поколений, прежде чем на большую часть этих вопрос, людьми были найдены правильные и достойные ответы. И потекла спокойной рекой жизнь людская – всего было в достатке, при этом не чего стало делить. Божественные законы соблюдались.

Но чудом сохранившаяся «сота», выплюнутая с разрушавшейся Лели  кощеями и упавшая в лоно мирной атмосферы Кастры, дала черные всходы – родился ребенок, которому суждено было стать Черной Ведьмой.

Ведьмой, которая разрушала наш мир.»

Это если вкратце попробовать рассказать о Ведьме то, чего не знает большая часть выживших после «Последней Войны» людей.

А вот если не вкратце, то так:


Алтай запомнил выдержку из «Книги преданий» написанной монахом.
«Я открыл глаза, надо мной голубое небо, которое лениво пересекали редкие пористые облака. Хотел подняться – не смог, что-то мне мешало и это что-то было вокруг меня. Огляделся, приподнял голову, увидел тряпки вокруг своего тела - я буквально был ими обмотан. Хотел позвать на помощь, а смог издать лишь жалкий писк – я был младенцем, брошенным в пустыне. Кто-бы не был моим родителем, он хотел, чтобы меня растерзали песчаные дьяволы.

Мокрый нос на щеке, шершавый язык лизнул по глазам, утирая слезы. Небо заслонила лохматая голова с торчащими из пасти в разные стороны клыками. Морда была ко мне благосклонна, еще раз ткнулась носом в лицо, осторожно подхватила под лямки  тряпичной одежды и куда-то потащила.

Через несколько часов окружающий пейзаж сменился. Повеяло прохладой, появились первые деревья и кусты и еще жилища. Мой новый друг притащил меня к тем, кто хотел избавиться от меня и по своей доброте, и не знанию вернул меня на погибель. Морда, аккуратно разжав страшные клыки, опустила меня-сверток на песок возле одной хижины. Уже смеркалось, но не было темно, я видел своего нового друга, гугукал ему, чтобы не уходил, но он не понимал. От обиды и страха остаться одному я разревелся. Мимо кто-то пару раз прошел и брезгливо хмыкнув, не останавливаясь, удалился прочь. Потом была еще одна девушка, которая нагнулась разглядеть орущее тряпье, но тоже в страхе и отвращении отпрянула и ушла в ужасе заламывая руки. Только ближе к вечеру меня подобрала уже не молодая, бедно одетая женщина, её не испугал мой внешний вид,  гневный и обиженный рев. На руках занесла в ближайший шалаш, которая оказался её домом. Так я нашел свою приемную маму.

Прошло пять лет и мне пора было идти в школу. Мама с накопленных средств смогла кое-как набрать необходимый минимум для начала моего обучения, даже купила «новую одежду» с рук и мою первую книгу с тетрадью. Я был самым счастливым ребенком на свете, и взяв под мышки свое богатство побежал на встречу знаниям, не забыв помахать маме. Она в ответ улыбалась и тоже мне махала рукой.

Школа встретила меня совсем не так, как я видел это в своих мечтах. Увидев меня, дети и их мамы брезгливо морщили носы, показывали пальцами. Их губы в отвращении изгибались, шлепали, изрыгая проклятия. Я слышал, как они кричали мне в спину – Ты не наш! Урод! - Но я и раньше такое слышал, поэтому меня это не задевало - сегодня был мой день, первый день знаний.

Прошло еще три года. Отношение ко мне окружающих не изменилось, наверное, даже ухудшилось. В школе и на улице я испытывал на себе ненависть и презрение. В столовой не мог спокойно пообедать, непременно кто-то кидал в меня объедки, или переворачивал еду. Но для меня это не было оскорбительным - я не знал другой жизни и наверное, даже этого не терпел, потому-что так было заведено. Но однажды было по-другому:

В класс зашел грузный мужчина, мы встали, приветствуя его. С нами он тоже поздоровался, подхватил нашу учительницу под руку и вывел из помещения, сказав, что это ненадолго. Как только за ними закрылась дверь, в меня тут же полетели разные предметы и заранее подготовленные объедки. Так было всегда  и практически на каждом уроке, при каждом удобном случае. Обычно после этого в класс возвращалась учительница, видела этот беспорядок и обвиняла меня. Потом я все убирал. А бывало, что меня вели к директору, который раз-за- разом изощрялся в наказаниях для меня. В этот раз кто-то крикнул, видимо заранее подготовленную фразу, - Ломай уродцу руки! - И тут же меня скрутили несколько человек, старательно выворачивая кости. Тело сработало само, я не ждал от него ничего, кроме вспышек боли от мучительно лопающихся под давлением жил и костей, но было по-другому. Мои враги выпучивали глаза, плевались кровью, давились перекусанными языками. В классе царил ужас: вопли умирающих и   истекавших кровью, бьющиеся тела в конвульсиях, и лужи красной жижи на полу.

- Неужели это я?

В класс вошла учительница и замерла на пороге в оцепенение. Потом ахнув и всплеснув руками, развернулась и хотела выбежать вон, но наступила в лужу крови, упала, разбив нос.

 – Я же говорила! Я говорила! Его нельзя было брать! Нельзя! - С криками она бежала по коридору и к тому времени, как она выбежала из школы, в классе все были мертвы.

Ночью я смог прокрасться домой, к маме. Хоть и были хорошо организованные кордоны вокруг нашего дома, я исхитрился и нашел путь. Мама сидела на стуле, спрятав лицо в руки и горько рыдала. Я тихо подошел сзади и положил руки ей на плечи, она вздрогнула, увидела меня, бросилась обнимать и целовать мое лицо, а потом, зарывшись в детский свитерок, горько разревелась. Когда она успокоилась, я смог её спросить о главном. И вот что она мне ответила:

- Как ты, наверное, заметил сынок, ты не как все. Ты даже не с этой планеты. Помнишь, мы с тобой говорили о том, как я тебя нашла и помнишь, ты мне рассказывал, кто тебя принес. Для нас, нашей расы, такое невозможно, невозможно осознавать себя с самого рождения, поэтому я и решила, что это твои детские фантазии. А потом об этом и вовсе забыли.

- Когда тебе было три годика, я ходила в храм, хотела приобщить тебя к нашей вере, но священник сказал, что твой приход был предсказан богами и что ты несешь гибель всем нам. Я и ему не поверила. – Она снова всхлипнула носом, готовясь разревется, но удержалась и продолжила.

- А потом с трудом договорилась, чтобы ты начал ходить в школу, начал общаться с ровесниками, ведь ты еще ребенок. Правда учительница постоянно возражала против твоего обучения в классе, она еще говорила, что если он хочет обучаться, то купите ему индивидуальные занятия. Но у меня не было денег на такого учителя, ведь они так дорого стоят, а я так мало зарабатываю…

Она опять всхлипнула, растерла слезы по лицу. Я спросил у неё самое главное:

- Кто я, мама?

Она не сразу ответила. Повсхлипывав и повздыхав, она произнесла:

- Ты не с Кастры. Ты жнец. И с тобой закончится наша история здесь, на этой планете. Так написано в «Исходе». – Она всхлипнула, схватила меня за плечи, потрясла, убеждая,- Ребенок мой, тебя убьют! - Она снова зарыдала.

- Ни кто, мама, никто меня не убьет. И тебя, мама, тебя тоже никто не убьет!

Это я знаю, потому-что я жнец.»




А потом Ведьма убедила одну часть человечества, в том, что есть рай, под названием Дея. Эта наша планета-близнец и что – бы попасть туда, нужно пройти в портал, созданный противодействием приливных сил Месяца и Фату. Там, на той планете, все найдут свой рай. Для этого нужно всего лишь стать избранным.

И тогда Стала Война. Последняя.

Говорят, что в этой войне сгинула и Ведьма, но Алтай в это не верил. Не верил, потому что знал её слова о смерти:

- Красный Человек меня одолеет. А появиться он, когда упадет Полынь – звезда и народится Великая Пустошь. Но не раньше.

Так он знал о предсказании, но не так звучало оно для остальных людей:

- Кончиться Великое Горе, как придет Красный Человек. Закончатся болезни и мор, как упадет Полынь – звезда в Великую Пустошь. Но не раньше.

И вот пришел Красный Человек и упала Полынь – звезда…..