13. ничего НЕ кончается, ничего НЕ минует

www.chaklin.com

«Ей жить бы хотелось иначе,
 Носить драгоценный наряд,
 Но кони все скачут и скачут,
 А избы горят и горят…»

             народная мудрость



               
                НИЧЕГО НЕ КОНЧАЕТСЯ,

                НИЧЕГО НЕ МИНУЕТ


Высокий, немного сутуловатый молодой врач, внимательно разглядывал рентгеновские снимки. Наконец, он снял очки и повернулся к Марии.
– Левосторонний вывих челюстно-лицевого сустава – монотонно произнес доктор.
– Чем это грозит? – поинтересовалась Мария.
– В общем-то, ничего страшного, но чтоб это не стало для Вас проблемой в будущем, порекомендую электрофорез и физический покой. Поменьше говорить, и есть мягкую или протертую пищу.
– Хм, а если это не получится?
– Не получится? – удивился доктор – Ну, если не получится, то ноющие боли во время нагрузки, чувствительность к перемене погоды и опасность воспаления тройничного нерва.
– Не сладко!
– Да, да! А это может повлечь за собой постоянные мигрени и закончится нервным тиком.
– Ясно! – огорченно произнесла Мария.
– Вот и хорошо, что ясно. Возьмите направление на электрофорез и поменьше разевайте рот.
– В каком смысле?
– В смысле лечения, – улыбнулся доктор.
Выйдя из кабинета врача, с сожалением осмысливая только что услышанное, она, не торопясь, подошла к лифту и нажала на кнопку вызова. Но вот в холле появилось двое мужчин, которые остановились рядом с Марией в ожидании кабины лифта. Вероятно, они торопились на процедуры, так как оба были в больничной одежде. Челюсти у одного из них были скреплены металлическими скобами, из которых торчали спицы. Второй выглядел приличнее. Металла на его лице не наблюдалось, но проколы в щеках говорили о том, что он уже перенес подобное испытание. Через полминуты все трое спускались вниз. Незаметно для мужчин Мария осторожно поглядывала на их поврежденные лица.
Интересно, подумала она, тот со скобами может говорить или нет? Ответ был получен незамедлительно. Лифт неожиданно остановился на одном из этажей больницы, и в распахнутых дверях появился еще один пациент точно с таким же металлическим агрегатом на лице.
– Ну, что щелкунчики! Вы вверх или вниз? – поинтересовался он.
– Вниз – дружно ответили мужчины.
Опустив голову, Мария улыбнулась. В сумочке привычно звонил мобильник. Немного покопавшись, она, наконец, нашла это чудо изобретение.
– Да, слушаю, – негромко произнесла Мария.
– Ты где? Обещала к двум, а уже почти три, и не ответа ни привета! – возмущалась Марго по ту сторону трубки.
– А, Ритуль, здравствуй! Да я тут в больнице задержалась, прости, не смогла предупредить. Зависла на приеме у доктора.
– О, господи! Что случилось?
– Да нет, все в порядке, сейчас приеду и все объясню. Дай мне еще полчаса. Я скоро буду.
– Да я сопьюсь за полчаса! Трудно передать, сколько я уже выпила мартини в ожидании чуда по имени – Ты! Давай скорей, а то тоска тут у них в этом баре.
– О;кей, я мигом, не успеешь опомниться, как я приеду.
– Хотелось бы верить! Ну, ты же брешешь! Знаю тебя, как всегда опоздаешь!
– А ты дождись, просто дождись и все!
– Ладно, убедила, жду.

                * * *

Марго сидела, раскинувшись на мягком диване. На столике перед ней стоял бокал мартини. Небольшая зеленая оливка плавно покачивалась в золотистом напитке. Черная челка спадала на глаза, скрывая лукавый взор Марго. Ее яркие пухлые губки заманчиво выделялись на бледном лице. Красная кофточка сексуально обтягивала грудь. И не будь это четыре часа дня, подобный образ привлек бы внимание с десяток мужчин, так любящих посещать клубы и бары в поисках острых ощущений.
– Да неужели?! Не прошло и года! – съязвила Марго, увидев, наконец появившуюся Марию.
– Прости, ну так уж вышло! Поверь, я торопилась – оправдывалась Мария, присаживаясь на диванчик напротив Марго.
– Я ничего не заказывала.
– Сейчас исправим!
– Матерь божья! А что с лицом-то? – удивилась Марго, увидев растекшийся синяк под левым глазом Марии.
– А, это…
– Вот сволочь, я так и знала! – как-то очень по-киношному выпалила Маргарита, – Выкладывай, что случилось?!
Мария немного помолчала, затем вздохнула и наконец, выдавила из себя: – Это был ужас, Марго… Но с этими словами нижняя губа ее дернулась и на глазах навернулись слезы. Она машинально взяла бокал, стоявший перед Марго, и, отхлебнув из него добрую половину мартини, вернула его на прежнее место.
– Не подавись! – предостерегла подруга.
– Что?
– Да оливка у тебя во рту!
– А…поняла – ответила Мария и, перекатив ее языком за щеку, медленно раскусила.
– Фу, с косточкой, чуть зуб не поломала!
– Ты за рулем?
– Да.
– Ничего, что мартини-то выпила?
– Ох, Маргуля, тут в пору коньячку махнуть!
– Ну, давай скорей! Рассказывай, не трави душу!
Посмотрев в нетерпеливо ожидающий взгляд подруги, Мария решила удовлетворить ее любопытство.
– Так фигово, что даже не знаю с чего начать.
– Я вижу, тебе здорово досталось, но за что?
– Может и сама виновата, но молчать не могла, обида была сильнее. Ладно, в Интернете совсем пропал, ладно звонки домой идут, так он еще пытается добиться от меня понимания. Мол, будут звонить, не обращай внимания. Лучше меня зови, я сам с этим справлюсь. А если вдруг приедут или еще наговаривать станут, что, мол, детей от меня ждут, так ты не верь, это разводилово. Тебе, дуре, не понять, хищницы они!
– А ты?
– А я?! А что я, я спросила, а мне-то это зачем? Чем он думал, когда беседы вел и телефоны раздавал? Но он будто не слышит меня, не чувствует моей боли. Более того, я раздражаю его, когда не разделяю его взглядов. Но объясни мне, как я могу оправдать это все? Может еще и чаем их угощать?
– Охренеть!
– Вот я и не выдержала, высказала все, что я думаю по этому поводу, а он тут же сошел на оскорбления, ну и руки распустил. Жестоко бил, словно убить хотел. А потом и сам испугался. Притащил лед из холодильника и все прикладывал к виску, прикладывал. Но спустя полчаса понял, что не помру, встал и уехал.
– А ты сдержаться, что ли не могла со своими упреками?
– Да умом-то я понимаю все, а душа разрывается от крика, обиды и боли.
– Да, страшно...! Поистине говорят, что для одних семья – покой и тихая гавань, а для других – поле битвы, – с сочувствием заметила Марго.
– Ладно, что делать будешь, потом обсудим, скажи лучше, что врач сказал?
– Вывих челюстно-лицевого сустава.
– Я думаю лечится?
– Лечится.
– Ну, и, слава Богу! А теперь скажи – простишь?
– Не знаю…
– Значит, простишь! Ну и дура! Уродов лечить надо! – возмущенно проговорила Маргарита. Сколько терпеть можно?!
– Не все так просто, я не смогу!
– Почему?
– Он шантажирует меня тем, что пустит по миру, что расправится с моими родителями, что отберет ребенка.
– А ты веришь?
– Верю, Марго, верю! Егор такой человек, который не боится закона. Он сам себе закон. А если даже не избежать наказания, так он так и говорит: сам пропаду, но и других за собой утащу! При всем притом, что он сейчас меня ненавидит, я смысл всей его жизни! Однако, что там у классиков? Бойтесь любви безумной? Она опасна! А я одна, что я против его мужской силы? Ничто!
– Да, против лома нет приема! И смысл его жизни заблудился в трех соснах! – подвела итог Марго.
Какое-то время женщины сидели молча…
– Может, что съедим? – нарушив тишину, поинтересовалась Мария.
– Легко, вот мне тут меню оставили, выбирай! О, господи! Ну и рожа у тебя, Шарапов! Ты бы очки, что ли надела, а то народ распугаешь.
– Ах да, я же взяла, – спохватилась Мария и тут же достала из сумочки стильные зеркальные очки от Дольче Гобанна.
– Ну как? Лучше? – нацепив их на носик, поинтересовалась она.
– О! Другое дело. Красотка! А то без них нам кроме водки, ничего не принесут.
 
От общения с подругой, Марии стало легче. Она оживилась и заметно повеселела. Несмотря на мокрый снег за окном, в баре было тепло и уютно. Официант неторопливо раскладывал приборы.
 
– А это что у тебя за сверток? Меч-кладенец для борьбы с драконами? – поинтересовалась Марго, обратив внимание на принесенный Марией длинный предмет в чехле из плащевой ткани.
– Хм, почти угадала!
– Да ну!
– Точно, точно! Только не меч-кладенец, а шпаги.
– Шпаги? Ты что, правда что ли?
– С места не сойти.
– Очуметь! И на что они тебе?
– Да я для Валентина их заказывала, еще до Нового года, а забрала из клуба только сегодня.
– Из клуба?! Для Валентина?! Ничего не пойму! Ему-то они на что?
– Фу ты, глупая! Он же фехтованием раньше занимался.
– Ох, ты! Наш друг мушкетер?! А ты не говорила! – проявила интерес Марго.
– Говорила, не говорила, какая разница. Мечта у него была жизнь свою со спортом связать. Только вот не вышло.
– А что так?
– Голодные девяностые свалились на плечи, спорт в то время заглох, а ему семью надо было кормить.
– И чем же он занимался?
– Да тем же, чем и все, там купишь, здесь продашь. Рассказывал, что сердце, словно ножом резал, когда из спорта уходил.
– Значит, семью предпочел своим амбициям. А знаешь, он настоящий, твой мушкетер! – сделала вывод Рита.
– Согласна, поэтому и верю в него! Такое оставить, сила воли нужна большая. Вот так-то подруга…
– Ну не будем его идеализировать. Насколько я помню, ты, кажется, не хотела ему больше звонить?
– А я и не звоню! – обиженно отрезала Мария.
– Тогда шпаги зачем?
– Теперь незачем, а раньше удивить хотела, ностальгию вызвать по прошлому.
– Ух, не верю я, Машка! Сердцем чувствую, свидитесь еще!
– А я так думаю, что нет. Даже по делу к нему не поеду, чтоб не навязываться.
– Да ну тебя! Я что, спорю что ли! Лучше продемонстрируй мне эти шпаги.
Мария нехотя распаковала чехол.
– Только не шпаги это, а сабли – заметила она.
– Какая, хрен, разница?
– А такая! По сути, они отличаются эфесом. У шпаги он в виде полой чашки, а у сабли, сама видишь, какая защита руки, и клинок у сабли покороче, пожалуй, будет.
– А что лучше?
– А я и сама не знаю, наверное, что кому нравится. Однако в клубе мне объяснили, что в России самая сильная школа, это школа саблистов.
– А в клуб-то тебя как занесло? – снова поинтересовалась Рита – что в «Спортмастере» такие штуки не продают?
– Ты не поверишь! Захочешь, не найдешь.
– Дефицит, что ли?
– Ну не то, чтобы дефицит, а продаются только через клубы, причем в разборном виде. Клинок отдельно, эфес отдельно, ну и всякие навороты тоже отдельно. А затем можно попросить и тебе соберут в готовый вариант.
– Очуметь! – снова повторилась Рита – Уж лучше он у тебя в футбол играл. Купила б мячик, и нет проблем!
– Так скучно! – возразила Мария. – Попав в клуб, я имела возможность поговорить с такими же ребятами как он, и через них, пусть немножко, но прикоснулась к его мечте, а, следовательно, лучше его понять!
– Вот! Вот! – почти заорала Марго – А ты говоришь: « не увижу, не позвоню!» Прикоснуться и понять!?!! Вот, то о чем ты мечтаешь!
– Опять за свое!
– Поверь ты мне, дурочка! Уж это лучше, чем прятать глаза за очками! Я же добра тебе хочу! Боюсь за твою сумасшедшую жизнь!
– Я и сама боюсь. Вечером домой еду, а порой не знаю, удастся ли поспать!
– Ну, вот видишь… Ладно, давай о чем-то другом поговорим, а то сейчас заплачу.
– Так, что тут нам принесли?! – оживилась Мария, поддерживая договоренность сменить тему.
– Оливки! Опять оливки, теперь и в салате. Надо было заказать «Цезарь», а не «Греческий».
– Да ладно тебе Марго, все равно одна трава.
– А вот и нет. В «Цезаре», между прочим, курица!
– Ну, так закажи с курицей.
– Не обращай внимания, это я так, сама не знаю, чего хочу!
– Ты лучше вот о чем расскажи!
– О чем?
– О своем дневнике!
– А что ты хочешь знать? – поинтересовалась Мария.
– Я его прочитала, кстати, вот он, держи, – и с этими словами Марго достала из сумочки толстую черную тетрадь с лунным пейзажем и важно положила ее перед собой на стол.
– Прочитала? Ну и как?
– Супер! Все супер! Но у меня куча вопросов!
– Задавай.
– Ну, первое. Ты эту девушку под гипнозом как ощущаешь? Как себя или видишь ее со стороны?
– Хм, как тебе объяснить – смутилась Мария. Чушь, конечно – ну, будто она – это я.
– Что и тело ее тоже словно твое?
– Ну да.
– Обалдеть! Здорово! – воскликнула радостно Марго.
– Да как сказать! Я же испытываю вместе с ней не только радостные ощущения любовь да поцелуи, но и скорбь, горе, разочарование. После гипноза, как из дурдома возвращаешься.
– А Клейнер что говорит?
– Говорит, что все нормально и просит не мешать естественному процессу его психологической коррекции.
– А какую проблему он ищет, на твой взгляд?
– А кто ж его знает.
– А ты спроси. Интересуйся процессом, а то так заблудишься с ним в другом веке.
– Как я его понимаю, он хочет в моем сознании довести Беатриче до моего возраста. И каким-то непостижимым образом сопоставить все то, с моим теперь, или наоборот. Одним словом, кучеряво все получается.
– Скажи, а Гербранд этот, он классный? Как выглядит?
– Да все так, как я написала.
– Можно влюбиться? – допытывалась Марго.
– О, Господи! Он же из 17 века. Ну, ты и фантазерка!
– Ничего не фантазерка, – обиделась Рита. Просто любопытно, да и все. Уж и спросить ничего нельзя.
– Да ладно тебе, неужели обиделась?
– Конечно, нет.
– Тогда спрашивай.
– А я и спрошу. А Галилей-то, что взаправдашний был? Тот, что телескоп изобрел?
– Угу! – выпив глоток мартини, кивнула головой Мария. Тот самый, Ритка! Похоже, тот самый.
– А ты откуда знаешь, уже есть продолжение?
– Да, есть. Правда немного совсем, я в прошлый раз не дописала, заснула над дневником.
– Супер! Расскажи, что я не знаю.
– А что рассказывать у меня с собой, я на листках записала, потом вклею в дневник. Хочешь, прочтем?
– Хочу! А я тебе после расскажу, что мне удалось раскопать в Интернете про Галилея. Есть одна очень интересная деталь.
– Да ну?!
– Нет, нет, вначале чтиво! – потребовала Рита.
– О.К. – Отозвалась Мария и, достав из сумки немного замятый тетрадный лист, торжественно произнесла: «Слушай!»

                * * *

 – Очень приятно, синьор Галилей, а я как раз к вам с поручением от синьора Гербранда Ван Дер Вейда. Он просил передать вам вот это письмо. Достав его из-под корсета, я протянула его Галелею.
Он стоял немного удивленный. Уловив его растерянность, Сальвиати поспешил объяснить наше случайное знакомство и поручится за мою добропорядочность.
– Да, да, я все понял – отозвался Галилей – ну что ж, от Вейда, значит от Вейда. Все равно рад. Прелестная синьорина – и он уважительно наклонил голову.
– Если вас не затруднит, то мой синьор просил дождаться ответа и передать, что это важно, – негромко проговорила я.
– Тогда минутку, я прочту. С этими словами он надломил сургуч и развернул письмо. Прочитав его довольно быстро он, снова посмотрел на меня и коротко произнес: «Письменного ответа не будет. А на словах передайте. Он ищет не там, там ничего нет! Позже я пришлю свои отзывы о проделанных мною исследованиях. К тому же добавьте, я премного благодарен Вейду в его поддержке и интересу к моим работам.»
– Спасибо, синьор, я все передам, как вы сказали.
– Вот и умница! – похвалил меня Галилей.
Я что-то хотела еще сказать в знак благодарности, но тут его окружили вновь подошедшие слушатели и оттеснив меня в сторону стали забрасывать вопросами. Постояв еще немного, я незаметно покинула толпу и выскользнула из церкви.

                * * *

– Вот и все! – разочарованно посмотрев на подругу, сказала Мария.
– Все? Что так мало?
– Я же сказала, там совсем немного!
– А дальше?
– А дальше пока нет, я не знаю.
– Жаль, конечно, интересно, что это значит «он ищет не там?» и в чем же его причина? В каком таком другом? – рассуждая, пыталась анализировать Марго.
– Без понятия!
– Да, Машка, прям целый роман писать можно! Когда к Клейнеру идешь? Он сам-то, не заинтригован?
– А Бог его знает! Он толком пока ничего не говорит. Правда, относительно Галилея проявлял особый интерес.
– Ах да, – спохватилась Рита. Вот что я раскопала в интернете: Помнишь, ты писала в дневнике, что Галилей упомянул некий кодекс «Линчеи»?
– Да было такое. Ну и что?
– А знаешь, что это значит?
– Нет, как-то не задумывалась, – покачала головой Мария.
– Хм, так вот сейчас зачитаю. – И с этими словами Марго достала из кармана вчетверо сложенный листок бумаги.
– Хи-хи! Ты, как я, с записями!
– Да ну тебя! Я же серьезно, лучше послушай!
– Все, все, молчу! Я вся внимание!
– И так! – «Линчеи» – название тайного общества, в 1608 г. основанного Франческо Чези в Риме для свободного, не стесняемого предрассудками, развития математики, физики и естественной истории. Название «Линчеи» производилось основателями от дальнозоркого Линкея, так как члены «Линчеи» пользовались в своих изысканиях только что изобретенными увеличительными стеклами и подзорными трубами. (Члены общества поклялись познавать природу глазами зоркими, как у рыси. «Академия рысьеглазых»).
Около середины ХVII в. союз был подавлен римским духовенством».
– Ну, как тебе?! Сечешь?! – восторженно произнесла Марго, явно довольная собой и своей находкой.
– Хм, это что ж получается, что Галилей состоял в тайном обществе? Так что ли?
– Да! И не только Галилей, но и Гербранд Ван дер Вейд имел непосредственное отношение к этому обществу.
– Точно!
– А я что говорю! Думаю, пахнет детективной историей!
– Да ну, не может быть! А впрочем, почему бы и нет? – не исключила Мария.
– Я тебе так скажу! – все очень интересно! Ты не бросай этих занятий с Клейнером. Вдруг докопаетесь до пробелов в истории.Надо же куда ты попала?! Тайное общество! Обалдеть! – рассуждала, цитируя прочитанный дневник, Рита. – Можно войти? – Нет, символ! Синьорита на собрании? А как же кодекс Линчеи!
– Ну ладно! Хватит тебе! – попробовала остановить ее Мария.
– Вот так всегда! Только расфантазируешься!.. Постой, а перстень, который Беатриче показывала при входе на собрание, он из чего? Он золотой?
– Да, золотой.
– А брюлики какие-нибудь на нем были?
– Нет, не было. Просто выпуклая лилия в резном обрамлении.
– И все? – разочарованно произнесла Рита.
– И все! Ну, все равно красивое изделие.
– Вот бы его сейчас в наше время. Как ты думаешь, насколько б он потянул?
– Постой! – всполошилась Мария. – Ты сейчас упадешь!
– Да я и так давно в отпаде от твоих историй! – иронично подметила Марго.
– Такой же в точности перстень носит сейчас Яков Клейнер!
– Вот чума! Ты серьезно?
– Серьезней не бывает!
– А у него откуда? Как думаешь?
– Без понятия!
– Может здесь есть какая-то взаимосвязь?
– Может и есть, а может, и нет. Но всякими старинными штучками он явно интересуется.
– Надо спросить у Людки, может она, что расскажет про своего брата?
– Спроси! Однако на вид он весьма безобиден. Его антиквариат – это скорее хобби или даже красивое вложение заработанных денег.
– Доверяй, но проверяй! – сделала вывод Марго и, протянув руку, взяла со столика красивый мобильник, издавший приятную легкую мелодию.
– О, сынок! Я совсем забыла! – встревожено проговорила она – ты уже ждешь? Я мигом! Прости, заболталась с подругой.
Повесив трубку, она тут же посмотрела на часы.
– Машка! Я опаздываю!
– Я уже поняла.
– Представляешь, совсем забыла, собиралась с ребенком в магазин ботинки купить, а с тобой счет времени потеряла.
– Тебя подбросить?
– Нет, я пешком, тут рядом! Ладно, Машка, еще пообщаемся. Но вообще-то все чертовски интересно! Держи меня в курсе дел!
– Договорились. Я тоже тогда собираюсь! Зови официанта, пусть нас рассчитает.


                * * *

Расставшись с подругой, Мария заехала к родителям. Костя увлеченно играл с дедом в шахматы, а матушка хлопотала на кухне.
– Перекусишь? – спросила Ирина Афанасьевна.
– Нет, мам, я сыта, – ответила коротко Мария, отводя взгляд в сторону, чтобы мать случайно не заметила за очками ее «боевой» раскрас.
– Костю с дедом накормила, уроки сделали! Можешь забирать! – словно о проделанной работе, отчиталась мать.
– Хорошо.
– Вы сейчас на дачу или на квартиру поедете?
– На дачу, мам, на дачу, – вздохнув, ответила Мария.
– А что вздыхаешь? Случилось что?
– Да нет, просто устала.
– Конечно, что ж не устать! Одна пашешь! Работать своего посылай, а то засиделся дома. Тебе легче будет и, больше времени ребенку уделишь.
– Хорошо.
– А, ты только говоришь хорошо, а сама, как овца перед ним. Учти, здоровья не хватит тянуть такую лямку. Себя не бережешь, так о ребенке подумай. Кому он будет нужен, случись что с тобой?
Мать словно чувствовала неладное, ругая свою дочь. Но от этого на душе у Марии становилось все тяжелей и тяжелей.
– Ладно, мам, – снова вздохнула она – поедем мы, поздно уже.
– Давайте. Доберетесь до дачи, позвони!
– Не волнуйся, – ответила Мария и поспешила в комнату к отцу и Косте.

                * * *

Они приехали поздно. Егор спал в гостиной. Стараясь его не разбудить, Мария быстро приготовила чай и, поставив чашки на поднос, осторожно поднялась с Костей в кабинет. После чаепития, пожелав сыну спокойной ночи, она ушла в спальную комнату и почти сразу уснула. Весь следующий день таил в себе нависшее напряжение.
Показное молчание Егора выводило Марию из себя, но она старалась держать себя в руках, чтобы не спровоцировать очередной скандал.
Ругая себя за то, что не смогла отказаться от поездки на дачу, Мария всячески пыталась подобрать слова оправдания: «Я приехала сюда, т.к. ребенку нужен свежий воздух; Это такой же и наш дом, и мы в праве здесь находиться, когда пожелаем. У меня же куча дел, мне надо сделать уборку и дорисовать картину, а еще расчистить дорожки от снега.»
Все эти мысли блуждали в ее голове хаотично, внушая правильность совершенного ею поступка. Но в глубине сердца она понимала, что подвергает себя очередной опасности и более того, может причинить нежелательные стрессы своему сыну. Однако ей так хотелось верить в то, что Егор раскается, что все это бред, что она желанна и любима. Надежда, хотя и слабым лучиком, теплилась в ее душе. И ей было не понятно, почему она, стараясь быть хорошей женой, любящей матерью, делая все, чтобы в ее семье процветали покой и благополучие, сталкивалась с циничностью и равнодушием, ненавистью и злобой. Что я делаю не так? – спрашивала она себя и не находила ответа. Он просто запутался, устал, поэтому ему необходима смена впечатлений, – анализировала она поступки мужа, но тут же противоречила сделанному выводу, повторяя: «Если б любил, то берег бы, помогал, работал, если б любил…». Но последнее время в его взгляде все чаще читалось презрение и ненависть. Она мешала его планам, его новому обществу и поэтому раздражала своим присутствием, непониманием, навязчивостью и семейными проблемами. Егору как никогда хотелось воздуха свободы, блистательного общества и пары крыльев за спиной.

                * * *

Стоя у мольберта, Мария колдовала над своей картиной. Наконец стал прорисовываться долго не получающийся сюжет. Он родился неожиданно, словно озарение, снизошедшее на нее с небес. Однажды утром, подойдя к своей работе, она увидела, как солнечный луч, падающий со стороны окна, скользил по еще не подсохшему холсту. Яркий свет, попавший в центр композиции, подсказал Марии неожиданное решение. От заснеженных гор, со стороны сказочной долины, утопающей в лучах заходящего солнца, летела огненная птица. Она летела сюда, в этот мир, за своей красивой мечтой, за своим любимым, чтобы растопить лед, спасти его из озера забытых надежд и вернуть ему утраченные чувства…

Костя сидел в кресле, рядом с матерью и мирно смотрел по телевизору давно поднадоевший КВН, но все же некоторые шутки и остроты вызывали в нем положительный эмоциональный настрой.
«Опережая воображение!... Мощность двигателя, современный дизайн!... Испытай новые ощущения от вождения »! – призывно оповестил голубой экран.
– Ну, вот! Достали! Опять реклама! Купи «Хаммер»! И получи в подарок бесплатную путевку в Ирак! – находчиво пошутил Костя.
– Хм! – улыбнулась Мария, – а ты у меня с юмором, милый! Ну что ж, готовься, остряк, скоро чай будем пить! Вот только я еще немножко помалюю!
– Все птицу свою рисуешь?! – поинтересовался он, переведя взгляд с экрана на полотно.
– Да…
– Что-то уж больно она у тебя огромная получается! Нереальная, какая-то!
– Верно! Это аллегория!
– Аллегория? Чего?
– Большой сказочной огненной птицы.
– Жар-птицы, что ли?
– Угадал!
– И кто же она?
– Это девушка, ищущая своего возлюбленного, затерянного между мирами.
– В пространстве и времени?
– Точно! Она живет в сказочной долине, которую охраняют горы гранита. Их верхушки золотят лучи заходящего солнца. Только один раз в году горы расступаются, открывая проход в другой мир, где находится большое озеро, озеро забвения. Там, на глубине темных вод находиться ее любимый, с которым ее разлучил злой волшебник, превратив девушку в огненную птицу, а ее возлюбленного – в холодный клинок сабли. Погрузив юношу в озеро, он отнял у него память. Память их прошлых встреч, память об их любви. Сумеет ли отыскать она его и растопить сердце любимого??? Лишь вспомнив все, они смогут снять заклятие.
– Да, красивая сказка! Может тебе писательницей стать? Будешь как Джоан Роулинг? Придумаешь, там, еще что-нибудь, посовременнее. Читателей будет лом, потом сериалы пойдут, скучать не придется!
– Мечтатель ты у меня! Прям, как тетя Рита!
– А она-то что?
– Она тоже любит пофантазировать! Но это хорошо! Мечтайте! Мечты имеют особенность сбываться! Только пусть ваши мечты будут добрые и светлые!

Егор вышел из гостиной и, прервав их мирную беседу, неожиданно провокационно спросил: «Ну что, я могу хлеба взять?»
Мария с удивлением посмотрела на него.
– Почему ты спрашиваешь? Конечно да.
– Да!?!! Да что ты говоришь?! А я думал, что разрешение должен спрашивать! Прости, не заработал! Это ж вы у нас труженики! Мы что, мы так прислуга для вашего Величества! Посуду в мойку заложить, да носки подать!
– О чем ты?! Зачем так?!
– Зачем? Да мне ж ничего нельзя. Хотел вырваться, и то не дают. Одна – дура задолбала со своей работой, и второй – мудила никак не доучится, все за бабушку держится!
– И чем же моя работа так плоха, она нас кормит.
– А я этих денег все равно не вижу! И потом, может, ты не на работу ездишь, а по любовничкам своим!
– Чушь! По себе меряешь? – возмущенно отрезала Мария.
– А! Ты ж психопатка. Смотри, как орешь! – злобно выкрикнул Егор.
– Так это ж ты орешь, и не я к тебе пришла юродствовать насчет хлеба!
– Молчи! Молчи, я сказал! Ты сама знаешь, что сейчас будет!
– Ну что, что? Чем ты меня еще пугаешь?
– Давно морду не бил? Проходить стала? А? Ну, пойди, пойди спрячься за сына. Ты ж Иуда! За детей прятаться только можешь!
– А что ж, я, по-твоему, с тобой кулаками бороться должна?
– Фу, ты, себя-то видела? Да кому ты нужна! Посмотришь, сразу выпить хочется! – после этих слов Егор развернулся и ушел на кухню к заветному шкафчику, в котором прятал от жены спиртное.
Мария чувствовала, что эта провокация специально подстроена Егором, чтоб оправдать себя и свои желания. Она быстро сложила палитру и кисти, затем повернулась к Косте, угрюмо насупившемуся в кресле, и тихо проговорила: «Сынок, нам лучше уехать. Давай, собирайся быстрее!»
– Я понял! – с досадой ответил он и, нехотя встав, пошел наверх собирать портфель и переодеться.
Егор, почувствовав движение, незамедлительно вернулся к Марии.
– Что? Бежишь? Ребенка с собой не тащила бы. Его никто не тронет!
– А зачем ему слушать унижения от пьяного отца?
– Ну, я ж сказал! Прячешься за спину ребенка! Ты ж не мать, ты ж гиена! И не жди! Не будет у тебя хорошей жизни! Сдохнешь, даже не заметишь! Случайно заснешь за рулем или тормоза откажут. Хотя нет! Ртуть, ртуть лучше! Я в пищу тебе налью или в подушку подсыплю! Достала ты меня, сука!
– Зачем же предупреждаешь? Предупрежден, значит, вооружен! А это тебе не в помощь!
– Кончай хайло свое разевать! Умной казаться хочешь? Не выйдет! – подвел итог Егор и, снова развернувшись, ушел на кухню.
Мария судорожно натягивала сапоги. Костя уже надел куртку и стоял в ожидании матери.
– Сейчас сынок! Так, ключи от машины, сумка, платок. Вроде бы все, пошли! – скомандовала Мария, направляясь к входной двери.
Они уже садились в машину, как вдруг окно в гостиной открылось, и в нем нарисовался Егор.
– Сынок! – трогательно произнес он. – Останься! Тебя никто не обидит! Это твой дом и ты должен ночевать в своей комнате!
Костя молчал и, было заметно, что он расстроен и напуган не меньше матери.
– Я не слышу ответа! – настаивал отец.
– Да нет, я поеду, выспаться надо, уроков много, – тихо, почти себе под нос, проговорил Костя.
– А кто ж тебе здесь не дает?
Костя молчал, но пауза длилась недолго.
– Я понял! – продолжил диалог Егор – за мамочкину юбку держишься! А я думал, у меня хоть сын есть. Любишь, когда тебе жопку подтирают! Сопельки распустил! Ну, что ж, беги, беги Павлик Морозов!
С этими словами, он с шумом захлопнул окно и повернул ручку.
Бегущие в ночь закрыли за собой ворота и, включив двигатель автомобиля, начали движение вперед, оставляя позади свой дом…
Ровный лунный свет освещал заснувший поселок.

www.chaklin.com