В преддверии дня Победы

  Мир в преддверии очередного празднования дня победы над Германией. Это  та объективная реальность, которая, с 1965 года укоренилась в СССР и в России, а после массовой эмиграции из страны распространилась в ряде некоторых других стран.
  Почему раньше не праздновали, если ничего более величественного в истории страны не было? Может и Победы не было?   
    Лично для автора эта долгожданная Победа была 8 мая 1945 года, хотя он встретил ее в  больничном изоляторе  Киевской инфекционной больницы, в огромной 12 местной изолированной палате, из окон которой просматривался, расположенный под холмом город, и можно было оценить  атмосферу народного ликования. 
    9-летний переросток, так и не привыкший к школьной парте из-за постоянных болезней в условиях жестокого уральского климата.  При полном отсутствии каких либо лекарств, совершенно ослабленный организм цеплял любую заразу, от которой тогда спасались долгим сорокадневным   карантином, без права любого вида общения  с внешним миром. Тогда пришлось праздновал победу  со своими сожителями по «камере», так и не вкусив атмосферу столь ожидаемого праздника.
     Рассказать, как  мы бредили победой, может только профессиональный литератор, прошедший через пытки голодного, холодного и страшного тыла.
     И скоротечный  праздник победы   минул в одночасье, оставшись в памяти маршами и лозунгами из хрипящей радио-тарелки под потолком,   парадом победы в Москве, а далее, казнью штаба Эриха Коха на площади им. Калинина и чрезвычайно скупой информацией о Нюренбергском процессе.
     Все.
     Послевоенные будни мало чем отличались от эвакуации в глубинке. Но подростковая психика поглощала все, без исключения и формировала из каждого из нас именно то, что из нас лепила система.
    Сегодня я называю созданную из каждого из нас марионетку -homo sovieticus.
    И вдруг, спустя 20 лет, Леонид Ильич Брежнев, страстный любитель праздников и побрякушек , начал раздувать мыльный пузырь воинского героизма и патриотизма, и тех легенд, которые стократно размножались его лизоблюдами. А для того, чтобы привлечь в эту игру опешивший планктон, возродилась традиция штампования орденов и медалей.
     Но эту пору я уже встретил не 9-летним пацаном, а воспитанником Виктора Некрасова.

     Сегодня, переступив за восьмидесятилетнюю границу, я с болью наблюдаю, как методично обрабатывают и превращают в марионеток новые поколения.  И каждую бессонную ночь пытаюсь понять,  «БЫЛА ЛИ ПОБЕДА?».
      Как могло случиться, что историки РАН продолжают изучать мифологию, но категорически не обращают внимание на период 1946 – 1965 годы.
      Неужели никого не настораживает, что мир постепенно сходит с ума и мои бывшие ровесники, заполонившие цивилизованный мир, разнесли заразу по миру.

      Буквально на  днях Израиль отпраздновал 70 лет независимости страны. Этот путь страна прошла в перманентных войнах. Не проиграла ни единой, ибо поражение, в наших условиях, равнозначно гибели. Но никогда страна не празднует победу, в отличие от наших смертельных врагов, которые, как и в Москве, празднуют многочисленные победы над Израилем.
     После каждой очередной победы страна отмечает день памяти павших в боях (то, что у славян с древних времен означала ТРИЗНА), а следом празднует день независимости.

   Мне, современнику той страшной войны,  больно и обидно наблюдать, во что превратили человеческую память на прежней родине.