Глава 6

                6

   Наручные часы показывали уже полдень.
   Человек 1 опустил рольставни, выключил свет и покинул супермаркет, бросив напоследок печальный взгляд на тот самый прилавок. Прилавок, на котором вчера купил немного счастья. На развес.

   Ключ повернулся в замке, и дверь, тихонько щёлкнув стальным фальцетом, закрылась.

   Небо переливалось густой необъятной синевой. Яркое солнце, искусно обрамлённое белоснежными кучевыми облаками, напоминало большую пылающую глазунью. От нагретого тёмного асфальта исходил сильный жар.
   Он достал из кармана пальто городскую карту.

   — Хм, может быть, попробовать ещё сюда съездить?

   Человек 1 зашёл на охраняемую парковку, расположенную напротив супермаркета, и внимательно осмотрел стоявшие здесь автомобили. Их было немного: старенький "седан" вишневого цвета, со спущенными колёсами и треснутым лобовым стеклом; серебристый "хетчбэк", у которого водительская дверь была заклеена синей электроизоляционной лентой; наполированный до блеска полуночно-синий "лимузин", занимавший целых три парковочных места; ржавый микроавтобус с кучей разноцветных наклеек; белый внедорожник с огромными колёсами.

   — М-да, негусто...

   К сожалению, у последней машины были тоже свои недостатки: отсутствующий капот и слегка помятая крыша над пассажирским местом.
   Он сел в широкое кожаное кресло, точно повторявшее анатомические контуры тела, и сразу утонул в нём. На передней панели стоял небольшой пузырёк с ярко-зелёной жидкостью, разносившей аромат хвои по всему салону. Золотистая фурнитура, изящно подчёркивавшая аристократичный стиль машины, красиво переливалась на солнце.
Человек 1 нажал на кнопку «СТАРТ/СТОП», и мощный двигатель отозвался приятным раскатистым рёвом. Приборная панель вспыхнула множеством разноцветных огней.

                ...

   В пассажирском окне показался аэропорт.
   Это здание напоминало скорее какой-то готический собор восемнадцатого века, нежели современное урбанистическое строение: острые длинные металлоконструкции с прожекторами частоколом уходили в небо; вертикализм угловатых форм основания придавал фасаду сухой строгий вид, а узкие вытянутые окна, врезанные в торец здания, были похожи на горящие инквизиторские свечи.
   Каждый день напряжённый городской воздух рвали могучие раскаты турбин проносившихся самолётов. Человек 1 представлял, как и сам летит внутри этот стальной птицы, ловко рассекая небесные просторы; как большой, насквозь пропитавшийся едкими выхлопами город постепенно превращается в маленькую серую лужайку с бегающими, вечно спешащими человечками; как самолёт, небесный корабль, выплывает из густых белоснежных облаков, похожих на свежевыпавший декабрьский снег; как яркие лучи восходящего солнца бликами играют в иллюминаторах, дисперсируя по салону сказочной радугой...

   На датчике загорелся зелёный огонёк, и автоматические двери послушно раздвинулись в стороны.

   Сказать, что внутри аэровокзал был огромным, ничего не сказать. Он был просто необъятным: высокие мощные колонны и перегородки, поддерживающие решётчатый свод потолка, уходили далеко ввысь, перспективно превращаясь в тоненькие спички; мириады ярких осветительных огней цветочной поляной рассыпались по гладкому, наполированному до зеркального состояния полу; длинные коридоры и тоннели, похожие на ходы в огромном муравейнике, петляли кругами, пересекаясь друг с другом под разными углами и проекциями.

   Человек 1 стоял на втором этаже, пытаясь разобраться в большом информационном табло, на котором были указаны ближайшие авиарейсы. Надписи периодически менялись.

   — Интересно, они автоматически...

   Его мысли прервал сильный рёв турбины.
   Он повернул голову и увидел в окне, выходящем на одну из полос аэродрома, работающий самолёт, а рядом с ним... людей. Четыре фигуры рядом с опущенным трапом.
   Человек 1 подбежал к окну и начал сильно махать руками, барабанить по стеклу, громко кричать, пытаясь привлечь к себе внимание.

   — Эй, я здесь! Здесь! Обернитесь!

   Расстояние между ними было слишком большое, ещё и к тому же толстое крепкое стекло не пропускало такие слабые звуки.
 
   — Подождите, я сейчас спущусь к вам!

   Человек 1 бежал вниз по эскалатору, на лету перескакивая через несколько ступеней. Коридоры, переходы, лестницы проносились мимо него с бешеной скоростью. Налево, направо, прямо, вниз, снова направо.

   — Наконец-то, хоть кто-то. Они, наверное, тоже никого не нашли и, как и я, подумали, что остались одни, вот и решили улететь в другой город или в другую страну в поисках людей.
 
   Двери. «Посторонним лицам выход на площадку аэродрома строго воспрещён».

   Человек 1 нёсся по взлётно-посадочной полосе, крича изо всех сил и размахивая руками:

   — Лю-ю-юди, я здесь! Подождите, не улетайте без меня!

   Самолёт с экипажем становился всё ближе и ближе. Отчётливо начали проглядываться контуры: небольшой гражданский биплан — «кукурузник» сине-белой раскраски, а рядом с ним...
   Человек 1 резко затормозил, выпучив глаза от ужаса: в нескольких метрах от него стояли четыре самые настоящие тени. Они были похожи на чёрные космические дыры — весь солнечный свет, попадавший на них, поглощался без остатка, бесследно исчезая в неизведанных глубинах мрака. Пространство вокруг них вибрировало и сильно искажалось, нарушая существующий порядок времени. Настоящее постепенно превращалось в прошлое. Усердно забытое прошлое.
   Внезапно всё остановилось, превратившись в какую-то густую, непроницаемую эфирную массу. Человек 1 узнал эти призрачные силуэты и поэтому просто стоял и смотрел, как они медленно движутся в его сторону. Он снова вспомнил эти несчастные лица.
   Тени окружили его кольцом, окончательно оборвав все пути к отступлению. Тьма вокруг начала сгущаться, жадно проглатывая в себя оставшийся свет.
 
   Всё исчезло...

                ...

   Перед глазами мелькали знакомые до боли события прошедший лет. Эти события напоминали хороший старый фильм, который пересматривали множество раз, стирая магнитную плёнку до дыр. Фильм, в котором знали наизусть все действия, диалоги и сюжет.
   Жаркое лето... городской вокзал... диспетчерская, ставшая за несколько лет работы вторым домом... на столе холодный чай с лимоном... внеплановый ремонт рельсовых путей... четверо рабочих в ярко-оранжевой спецодежде... грохот инструмента... помехи на экране монитора... неисправность техники... приближающийся поезд... бег длинной в вечность... обречённые лица рабочих...
 
                ...

   Сознание вернулось. Человек 1 открыл глаза и осмотрелся: это была его диспетчерская. Бывшая диспетчерская: крепкий дубовый стол, сплошь усеянный мятыми бумажками, карандашами, журналами и выцветшими газетами... аппаратура. Ненавистная аппаратура диспетчерской связи. На соседней стенке в открывающейся рамке сменный журнал, а рядом с ним на маленькой пружинке болтается шариковая ручка. В углу помещения стоит с отломанной лопастью всё тот же старый напольный вентилятор. Теперь же его опутали густые паутинные магистрали.
   Полка для важных документов. Письмо. То самое письмо, которое так и не было прочитано.

   Он бережно взял его в руки и развернул.

«Главному дорожному диспетчеру.
   [По правде говоря]
   [Если]
   Здравствуй, не знаю даже с чего и начать...
   Мы все с прискорбием вспоминаем тот злополучных день, унёсший жизни четырёх замечательных людей. Отцов, сыновей, братьев, мужей и просто наших друзей.
[Искренне прошу тебя.] НЕТ! Умоляю, забери ты своё заявление об уходе, хватит нести этот крест. Это не твоё бремя. НИКТО! Ещё раз подчёркиваю: НИКТО из нас даже и подумать не мог, что всё обернётся именно так, поэтому не вини себя. Это был просто несчастный случай.
   Понимаешь, такого грамотного и ответственного специалиста как ты, нигде больше не найдёшь! Не уходи, пожалуйста, останься с нами.
   Я никогда не забуду помощь, которую ты оказал мне и всей моей семье в трудный час. Правильно говорят: «Иногда помощь приходит оттуда, откуда её совсем не ждёшь». Когда все друзья и знакомые отвернулись от меня, ты оказался единственный, кто схватил мою протянутую ладонь.
   Все ребята на нашей станции знают тебя как хорошего и доброго человека, на которого всегда можно положиться. Да-да, рассказывали мне ремонтники, как ты их приютил к себе аж на два месяца, а в конце плату даже не взял. И поверь мне, это не единственная благородная история, которая дошла до моих ушей. Я ведь всё знаю!
   И даже историю про нашего старого [ворчуна] уборщика, который однажды в конверте с зарплатой нашёл несколько лишних тысяч, [подброшенных] оказавшихся там каким-то чудесным образом.
   Ниже приведёна копия моего детального отчёта (фрагмента) вышестоящему руководству по поводу произошедшего — прочитай его и ты сразу поймёшь, что здесь нет ни правых, ни виноватых :

   «...24 мая в 9 часов утра руководителем ремонтных работ (РРР) нашей станции было принято решения о немедленной подбивке шпал электрошпалоподбойками, ввиду аварийного состояния участка железной дороги. Данное решение было одобрено и подписано лично мною. Главный дорожный диспетчер (ГДД) отправил электронное письмо в областной центр управления железными дорогами с целью предупреждения о проведении в ближайшее время ремонтных работ.
   В 9:30 ГДД пришло уведомление о том, что письмо было доставлено адресату. Никаких дополнительных пояснений, кроме слова «Одобряем», оно не содержало.
   Во время проведения внеплановых ремонтных работ на станции находилось девять сотрудников: я, ГДД, четыре человека из ремонтной бригады, РРР, уборщик станции и охранник.
   В 11:50 группа ремонтников, состоящая из четырёх человек, приступила к выполнению работы.
   В 12:25 произошёл несчастный случай — РРР упал с перрона на рельсы и сильно повредил себе ногу. Впоследствии был госпитализирован в городскую больницу на карете скорой помощи с диагнозом "Закрытый перелом большеберцовой кости".
   В 13:30 по полудню начался сильный дождь, и по моему распоряжению все работы прекратили.
   В 14:50 по полудню дождь закончился, и нами всеми было принято решение о продолжении ремонтных работ.
   В 16:05 ГДД была обнаружена неисправность в рабочем оборудовании. Приборная панель информировала же об обратном — что всё оборудование находилось в работоспособном состоянии. Также выяснилось, что письмо о проведении внеплановых ремонтных работ не было доставлено адресату.
   В это же время ГДД увидел на экране своего рабочего монитора приближающийся грузовой состав. Попытка оповестить ремонтную бригаду не увенчалась успехом, так как громкоговоритель тоже вышел из строя, несмотря на горящий индикатор "ВКЛ" на приборной панели.
   В 16:15 ГДД покинул своё рабочее место с целью оповещения рабочей бригады о приближающемся составе. Так как бригада работала в наушниках с шумоподавителем, они не слышали ГДД, который бежал к ним на встречу, подавая руками всевозможные сигналы. Сам грузовой состав работниками бригады тоже не был замечен по причине того, что они работали с электрошпалоподбойками, которые в свою очередь передают сильную вибрацию на управляющего ими оператора.
   В этот же промежуток времени машинист грузового состава несколько раз подал звуковой сигнал, применяя при этом метод «Экстренного торможения». Данные мероприятия были замечены работниками бригады уже в самый последний момент.
   В 16:45 на место происшествия прибыли три кареты скорой помощи, судмедэксперт, эксперты-криминалисты и кинолог с тремя собаками.
   В 16:50 приехал главный прокурор города.
   В 17:10 прибыли представители спецслужб.
   ...
   В 18:40 поисковой командой было обнаружено тело последнего работника бригады...».
   Я знаю (есть у меня источники), что спецслужбы потом вызывали тебя на допрос целых пять раз, и прекрасно понимаю, как тебе было тяжело. Никто из них не верил в сбой техники, который мог случиться где угодно и когда угодно. Им нужен был реальный враг — из плоти и крови.
   И знаешь, что тебя тогда спасло? Почему они от тебя отстали?
   Меня всё время раздражал один наш сменщик, который на своём (твоём тоже) рабочем месте занимался всем чем угодно, только не работой (ты знаешь, про кого я говорю, потому что это именно он сломал твою рацию и оставил жирное пятно от супа на столе).
   Так вот, я долгое время никак не мог его прижучить, чего только не пробовал: тихо подкрадывался, подглядывал, посылал других людей на разведку — ничего. Толку НОЛЬ! Этот [ПАРАЗИТ] [гад] [иждивенец] сотрудник обладал каким-то сверхъестественным чутьём. Как не подойдёшь, сидит "работает". А ведь по глазам видно — НИ ЧЕРТА не понимает, что делает!
   Помните, вы все ещё тогда очень сильно удивились, когда я его уволил в один прекрасный день? Спрашивали, мол, как это у меня получилось?
   Я вот что сделал: взял и спрятал в вашем кабинете три скрытых камеры (знаю, что незаконно, но это уже другой разговор). А для подстраховки установил ещё программу мониторинга его (а соответственно и твоего) рабочего оборудования.
   Но, должен сказать, что за тобой я ни разу не следил! КЛЯНУСЬ, прям! Просто мне лень было всё это добро убирать — вот и оставил. Пригодится, думаю, ещё как-нибудь.
   Пригодилось. Эх, видел бы ты их лица, когда я вручил им эти записи...
   Ты знаешь, меня вот до сих пор мучает только один вопрос. Помнишь, мы с тобой посмотрели то самое письмо и сильно удивились, обнаружив лишь слово «Одобряем».
   Так вот, позднее, после происшествия, я ещё раз внимательно изучил письмо и обнаружил, что цифры в нижней части, принятые нами изначально за дату отправки, оказались неправильными. Я до сих пор так и не разобрался, что они обозначают: «24—9; 24—8(1||); 24—5(4†)». Бред какой-то, не правда ли?
   Ну ладно, хватит лирических отступлений. Всё это я написал не для того, чтобы разбередить ещё не зажившие раны, а только затем, чтобы ты понял, здесь нет виноватых! Здесь есть ТОЛЬКО ПОСТРАДАВШИЕ.

   P.S. Не уходи, пожалуйста, нам будет без тебя очень тяжело. Без тебя не как работника, а как — ЧЕЛОВЕКА №1 на нашей станции.
 
   P.P.S. Если ты всё-таки уйдёшь от нас, то знай, что мы все будем с теплотой и радостью вспоминать то время, что провели вместе с тобой рука об руку. Плечом к плечу на нашем нелёгком вокзальном фронте!
   С уважением и надеждой на лучшее.
                Твой друг: начальник ж/д вокзала»

   К концу прочтения всё письмо было покрыто мелкими капельками.
 
                ...

   Человек 1 толкнул стальную тяжёлую дверь и покинул здание. Ему ещё никогда не дышалось так легко и свободно, потому что теперь это место навсегда ушло из его ночных кошмаров, превратившись в самый обычный городской вокзал.

   На улице смеркалось. Приближающаяся ночь постепенно обволакивала своей звёздной мантией вечернее, озарённое закатом небо. Мертвенно-белая луна торжествовала — ей была по нутру эта зловещая коронация. С севера дул ледяной, пронизывающий до костей ветер.
 
   Человек 1 сильнее закутался в пальто, растёр ладони и двинулся дальше.

                ...
 
   Ночь чёрной паранджою распростёрлась по пустому городу, просочившись во все закутки, подворотни и переулки. Яркие фонари, стоявшие вдоль дороги, словно грозные стражники, внимательно наблюдали за происходящим вокруг своим единственным жёлтый глазом. Тени, падавшие от кустарников на тротуар, сливались в зловещие силуэты мистических существ.
 
   Небольшой дворик с красивым цветущим садом, сильно контрастировавшим на фоне общего мрака. Кирпичный десятиэтажный дом.
 
   — Странно, почему же я не помню этот дом?
 
   Он открыл дверь и зашёл в тёплый подъёзд.
   Все ступени и пол здесь были отделаны тёмно-коричневой плиткой; свежепобелённый потолок украшали декоративные карнизы и розетки в форме лилий; на небольших, аккуратных подоконниках стояли расписные глиняные горшки с распустившимися благоухающими цветами; стены покрывали красочные фрески, изображающие различные тематические истории.
   Человек 1 поднялся на первый этаж и, внимательно оглядевшись по сторонам, нерешительно толкнул ближайшую к лестнице дверь. Та открылась, звонко пропев своими несмазанными петлями.

   Это была обычная двухкомнатная квартира с ярко освещённой настенными светильниками прихожей; с просторным, изящно оформленным гобеленовыми полотнами залом; скромной и уютной спальней, бережно хранившей эфемерные сновидения минувших дней.
   Он зашёл в небольшую квадратную кухню, чьи окна выходили во внутренний двор, и очень сильно удивился, заметив на обеденном столе готовую пищу: в глубокой фарфоровой тарелке лежал какой-то салат, а рядом, на белоснежном блюдце, стояла чашка с зелёным чаем. Из блестящего серебристого тостера выглядывали два зажаренных кусочка хлеба. Желудок сводило от голода, и Человек 1, не долго думая, принялся за ночную трапезу, попутно прихватив из холодильника ещё пару продуктов.
   Вдруг на улице, рядом с домом, кто-то протяжно завыл, оглашая округу своим леденящим душу стальным голосом. Человек 1 тут же вскочил из-за стола, погасил свет и, приникнув к холодному полу, осторожно выглянул в окно.
   Снаружи никого не было видно. Лишь стройные деревья, растущие в саду, медленно качали своими длинными ветвями в такт неутихающему ветру...

   Он лёг на широкий кожаный диван в зале, и вскоре лодка сновидений понесла его по течению в необъятное царство Морфея.

                ...

   Ему снилось уютное кафе, насквозь пропитанное солнечными лучами. Чашечка ароматного дымящегося кофе и сдобный эклер, таящий во рту. Улыбающаяся официантка с большим медным подносом.
   Внезапно солнце начало светить всё сильнее и сильнее. От аномальной жары стали плавится стены, мебель, потолок. Раскалённые докрасна ручьи, похожие на потоки лавы, медленно стекали вниз, унося в неизвестность оставшееся пространство. Деревянный пол превратился в огромную чёрную воронку...
 
   Человек 1 резко проснулся среди ночи и, повернувшись к дивану спиной, чуть не закричал. Настоящий сибирский мороз пробежался по его согнутой спине. В нескольких метрах от дивана, уткнувшись головой в окно, стояла чья-то бледная, похожая на полиэтилен, призрачная фигура. Её длинные вьющиеся волосы доходили до стройной талии. Это была женщина.

   — Я... я не хочу умирать... свет... выбраться... — тихо шептала она, постоянно вздыхая.

   Её тонкие, худые пальцы что-то рисовали на замёрзшем потрескавшемся стекле. Внезапно фигура начала поворачиваться.
   Человек 1 вскочил с дивана как ошпаренный, опрокинув на пол кофейный столик. Звон бьющегося стекла разнёсся по всей квартире.
   Очутившись в прихожей, он так сильно дёрнул входную дверь, что толстую стальную цепочку с корнем вырвало из дубового косяка. За спиной послышались сдавленные рыдания.

   Человек 1 пулей вылетел на лестничную клетку и, разом перепрыгнув через все ступени, покинул этот жуткий подъезд.
 
   — Помогите, пожалуйста... — донеслось откуда-то сзади.

   Уже отбежав на добрый десяток метров, он всё-таки не смог совладать с любопытством и обернулся: изо всех окон на него смотрели бледные призрачные силуэты, похожие на предрассветный туман. У них были обычные человеческие лица. Только очень печальные.
   Вдруг на третьем этаже прогремел сильный взрыв, и во все стороны полетели кирпичи, куски бетона, арматура. Дом угрожающе накренился и рухнул на землю, подняв гигантское облако пыли вокруг себя.
 
   Тишина.

   Человек 1 нёсся по парку, не помня себя. В голове постепенно вырисовывались события трёхлетней давности: обыкновенное воскресное утро, кофе на столе, по телевизору показывают новости. Репортаж:
   «Минувшей ночью в одном из многоквартирных домов спального района нашего города прогремел сильный взрыв, полностью уничтоживший жилое строение. На данный момент известно, что жертвами происшествия стали шестьдесят два человека, однако спасательные службы до сих пор не прекращают поиски выживших среди завалов.
   Причиной взрыва, согласно официальным источникам, послужила обычная утечка бытового газа».
 
   Он всё бежал и бежал, не разбирая перед собой дороги. Все дома, заборы, деревья, магазины и автомобили превратились в сплошную мелькающую круговерть, искрами рассыпавшуюся по ночному небу.