Воспоминания о Ялте

                Воспоминание о Ялте
часть-3

…Каролина Карловна рассказывает о «старой Ялте»:
 - «Случайно попали мои родители в Россию, но пожалеть им о том не пришлось. Счастливо протекала их жизнь в новом отечестве. Счастливо она прошла и для меня, родившейся здесь в Крыму.
В нынешнем 1912-м году мне минуло семьдесят пять лет, в этом же году столько же лет исполнилось городу Ялте.
Некогда греческий, потом генуэзский и, наконец, турецкий город, Ялита, Джалита, Ялта после присоединения Крыма к России существовала как незначительное приморское поселение (Алупка была гораздо больше её), и только 17-го сентября 1837 года в силу Высочайшего повеления императора Николая Павловича переименована была в город.
Отец часто вспоминал события, при которых это некогда маленькое селение с десятком каких-нибудь жалких рыбачьих хижин стала городом и местом, куда устремились десятки тысяч больных, путешественников, прожигателей жизни и всевозможных дельцов.
                ***

Приморское селение Ялта обращено было в город вследствие представления новороссийского генерал-губернатора графа М.С. Воронцова.

В 1837 году на южный берег Крыма прибыл император Николай Павлович с Августейшим семейством. Царская семья поместилась в Алупке у графа Михаила Семёновича Воронцова. Наместник, заранее поручивший моему отцу составить проекты плана города и будущих построек его, распорядился представить их на утверждение Государя.
Император был не в духе. А тут его к тому же в конец расстроил неудачный смотр одного полка, только что прибывшего с Кавказа, которым управлял тогда генерал Муравьёв. Люди имели измученный вид, пришли в ободранных и запылённых мундирах.
Воронцов уговорил государя сделать смотр полку. На смотру – он был устроен на площадке, над шоссейной дорогой, идущей в Мисхор – выстроенный полк неудачно исполнил команду императора и окончательно осрамился.
Государь, бледный от раздражения, с плеткой в руках вплотную подъехал к сконфуженному в конец командиру полка генералу Абентроту и гневно сказал ему:
 - «Генерал, если через месяц твой полк не примет надлежащий вид, я отдам тебя под суд!»
Сказав это, он круто повернул коня и поскакал в Ялту. За ним последовала свита.

На площадке, где теперь стоит часовня в память бракосочетания царствующих ныне Государя и Государыни, император Николай Павлович в клочки порвал все представления генерал-губернатора о наградах подчинённых ему лиц и некоторые другие представленные ему бумаги, но тогда же повелел обратить Ялту в город, очертил на карте его границы и утвердил составленный моим отцом план.
Накануне этого дня, 16-го сентября, освящена была только что законченная постройкою церковь во имя Св. Иоанна Златоуста, - та церковь, что обычно называют старым собором. Она была сооружена по Высочайшему повелению на казённый счёт.
Строил её мой отец. Церковь была выстроена в готическом стиле. Сейчас и наружный и внутренний вид её сильно изменён. Позднейшие постройки и перестройки нарушили её первоначальный строговыдержанный облик.

Как строитель церкви, мой отец погребён в черте ограды этого храма, на площадке, обращённой к городу и бухте. Притч церкви затруднился похоронить его на этом месте, но последовало по этому поводу Высочайшее распоряжение в Бозе почившего императора Александра III и отец мой, по вероисповеданию протестант, нашёл себе вечное успокоение под сению созданного им православного храма.
                ***

Из Ялты император Николай Павлович на пароходе отбыл в Алупку. Он прогостил тогда на Южном берегу несколько дней, пребывая всё время в самом дурном настроении. Что было причиною этого расстроенного душевного состояния Государя, для окружающих его, за исключением, быть может, графа Воронцова, да ещё двух-трёх облечённых доверием Императора лиц, осталось неизвестным.
                ***

На моих глазах создавалась и росла Ялта, и, когда я вспоминаю прежнюю Ялту, тот маленький тихий городок, который некогда ютился на пригорке вокруг старого собора и сравниваю его с теперешней шумной, многолюдной и богатой Ялтою, я не узнаю знакомых мне по прежним впечатлениям и воспоминаниям домов и улиц, всё совершенно видоизменилось, камни на камне не осталось от прежней  С Т А Р О Й  Ялты.
Там где теперь размещена лучшая часть города – Набережная, Виноградная и другие прилегающие к ним улицы, шли табачные плантации, участки засеянные льном, лежали немногие виноградники и сады.
Вся часть теперешней Ялты, начиная от Полицейского моста и до Алупки – в то время типичной деревушки горного Крыма, - было пустопорожнее место. И только там, где теперь находится Городской сад, поблизости от бурного во время дождей потока Учан-Су, сиротливо поднимался среди зелени каштанов и боярышника одинокий, крохотный домик г-жи Жокмар.
Это была француженка эмигрантка. Когда она прибыла в Россию, я не знаю, но я помню её в Ялте чуть ли не с самых ранних годов моего детства.
Это была высокого роста, сильная и мужественная женщина. Одевалась она оригинально, по-мужски. Носила феску, бешмет и шаровары, на ногах высокие сафьяновые сапоги. В привычках и в образе жизни она тоже предпочитала следовать сильной половине человеческого рода.
С ружьём в руках смело отправлялась она в горы, пробиралась по диким ущельям и кручам, бродила по лесам, выслеживая дичь и охотясь на коз и оленей, служивших ей пищею; преследовала лисиц и барсуков. Прислуги она не держала, жила в доме, никого и ничего не страшась. Умерла она 70 лет, и сколько мне помнится, в 60-х годах прошлого века.
                ***

Вокруг Ялты тянулись владения вельмож: Уч-Чам, теперь принадлежащий княгине М.В. Борятинской, в то время составлял владение графа Понятовского, дача г-жи Бакуниной – принадлежала Ермолову, брату известного генерала Ермолова, героя войны 1812 года и грозного покорителя Кавказа. Ялтинская долина – графу Мордвинову, наш Планжи-Сарай, бывший тогда безымянной дачей, - графу Сухтелену, Ливадия – графу Потоцкому и Верхняя Ореанда – графу Витту.

Этот граф Витт увлёк красавицу графиню Собинскую. Она оставила мужа и приехала в Ореанду. Княгиня Анна Сергеевна Голицына, узнав об этой истории, пришла в сильнейшее негодование.
 - «При первой же встрече с этой негодницей я плюну ей в морду!» - заявила она моему отцу и другим.
Однако такого скандала не произошло. Увидя графиню Собинскую, княгиня в такой мере была очарована её необычайно-привлекательной наружностью. Что подошла к ней, обняла её и поцеловала.
 - «Боже, какая же вы душечка!» - сказала она ей.
С этого момента анна Сергеевна не переставала благоволить к красавице соседке, и когда охладевший к ней граф Витт разошёлся с Собинской, бросив бедную женщину, пожертвовавшую ради него и мужем и общественным положением. На произвол судьбы, княгиня приняла в ней горячее участие и энергично хлопотала за неё.

При постройке кореизской часовни – её строил мой отец  - крест, предназначенный на её купол. Оказался слишком громоздким. На часовне утвердили другой крест, а этот княгиня распорядилась поставить на одной из скал Верхней Ореанды, так, чтобы он был виден из окон дома графа Витта.
 - «Поставьте его на горе, - сказала она моему отцу: -  пусть он служит живым укором графу в его поведении и напоминает ему о дне Страшного Суда».
Крест был утверждён на указанном месте. Наутро лучи солнца озарили ярким блеском массив его, чтобы осветить новую причуду княгини и, изумлённый этим зрелищем, граф Витт мог снова пожимать плечами на выходки своей беспокойной соседки.
Крест этот стоит и поныне на том же месте.

Граф Витт остался на всю жизнь холостым. Минуя своих наследников, он захотел подарить Верхнюю Ореанду великой княгине Елене Павловне, но великая княгиня отклонила его настойчивые просьбы принять дар.
 - Нет, граф, - сказала она ему, – если уж вы так хотите, чтобы я владела Ореандою, предоставьте мне ею пользоваться пожизненно, так как на иных условиях я не считаю себя вправе принять её; уступив вашему желанию, я поступила бы несправедливо по отношению к вашим наследникам».
Вот почему по смерти великой княгини Елены Павловны Верхняя Ореанда перешла по наследству к родственнице графа – графине Шуваловой, а затем к её дочери – княгине Долгоруковой.
                ***

Властолюбивая и энергичная княгиня А.С. Голицына часто вмешивалась в семейные отношения окружающих её лиц.
Барон Беркгейм не раз жаловался моему отцу на своенравную княгиню. Что та сеет раздоры между супругами Беркгейм. Баронесса постоянно пребывала в Кореизе, барон обычно жил у себя на даче, в Судаке, подле генуэзской крепости. Каждый раз, как он приезжал в Кореиз, княжна Голицына принимала все меры к тому, чтобы он не оставался наедине с женою. Княгиня вообще отрицала брачное сожительство между людьми.
 - «Княгиня, как август, следит за мною и баронессою. Ни на минуту не оставляя нас вдвоём, – жаловался барон Беркгейм моему отцу, – я не имею возможности сказать жене с глаз на глаз двух слов. Кроме того, она постоянно вооружает против меня мою жену. Неужели я уж так плох? Не знаю, к чему всё это приведёт?»

В конце концов, эти раздоры закончились полным разрывом между супругами Беркгейм. Барон уехал в Германию и уже не вернулся к жене. Там он вскоре и умер. Баронесса Беркгейм по смерти княгини Голицыной продала свои виноградники и уехала из Крыма.
Говорили, что после многих скитаний она вышла замуж за какого-то подозрительного господина в Орловской губернии и там умерла в одиночестве и в нищете.
                ***

У баронессы Беркгейм была воспитанница; от неё взяли её к себе княгиня А. Бор. Мещерская. Воспитанница эта вышла очень хорошей девушкой. Её звали – Елизавета Львовна Франк. Она умерла чахоткою, надорвав себе голосовые связки непрестанным чтением княгине книг. Другая воспитанница княгини имела иную судьбу. Княгиня Мещерская заметила, что девушка нравится её управляющему г. Мейеру.
Однажды она спросила у неё:
 - «Настя, нравится тебе г. Мейер?»
И когда та, покраснев. Ответила утвердительно, княгиня при удобном случае задала подобный же вопрос Мейеру. Получив от него откровенный ответ, княгиня предложила ему жениться на её воспитаннице:
 - «После моей смерти, - добавила она, - вы оба получите мою землю около Ай-Тодора (теперь «Барбо Кристо г-на Титушкина), а пока поезжайте туда и хозяйничайте там».
Поблагодарив свою благодетельницу, молодые супруги отправились в имение. Благодаря неустанным трудам их и вложенным Мейером его деньжонкам, пустырь через несколько лет обратился в превосходное имение. Тогда благодетельница княгиня, отказавшись от своего прежнего решения, продала его князю Воронцову за 100000 рублей.
Обременённый семьёй, Мейер потерял в имении и то, что раньше было им скоплено.

Так же, как и её сестра – графиня Татьяна Борисовна Потёмкина, владевшая имением около Аю-Дага, княгиня А.Б. Мещерская очень интересовалась мистическими книгами…


…продолжение следует.

Некоторые пояснения:

1. О баронессе Беркгейм достаточно полно описано в книге «Я люблю Побережье, и мой долг – сделать его цветущим!..» Южный берег русской аристократии.
 Найти можно по ссылке:

2. Александра Борисовна Мещерская – до замужества именовалась Александра Борисовна Голицына, что объясняет её интерес к мистицизму…