История моего краха

Вике…

  Жизнь – это полосы разного цвета. Не удивляйтесь тому, что этот текст состоит из фрагментов. Такова жизнь, разве нет? Какой-то фрагмент вы бы с радостью выбросили из своей биографии, а другой – хотели бы поставить на повтор, как любимую песню. Львиная доля текста соткана из лоскутов первого рода, по большей части. Они происходят потому, что мне трудно взять под контроль собственных внутренних демонов. К сожалению.
  Депрессия. Таким красивым словцом называют отвратительное расположение духа. Лично моё воображение рисует английского джентльмена, в одиночку пьющего абсент, закусывая кокаином. По-своему красивая картина. На деле же, как показывает опыт, всё покрывается густым тяжёлым мраком. И, кажется, что выхода нет. Ничего красивого. Но это нужно пережить, чтобы ценить мимолётные вспышки счастья.
  Отлично помню свою первую депрессию. Успешно сдал экзамен после девятого класса – казалось бы, живи и радуйся. Но я не знал, что будет дальше, меня до чёртиков пугало будущее. Ещё была мысль, что, если я исчезну, нет, не умру, а просто растворюсь, то этого никто не заметит. Это сейчас я был бы рад такому повороту, но тогда подобные мысли являлись причинами психозов. Напуганные родители водили меня по врачам. Совместными усилиями мы справились. Спасибо им.
  Совсем недавно посмотрел фильм «Хорошо быть тихоней». Главный герой борется с депрессией. Он похож на меня: мечтатель, книголюб и меломан. Но для подавленного настроения у него вполне весомые причины: умер близкий друг да ещё выясняется, что до него домогалась тётка. И герой, не смотря на обстоятельства, находит в себе силы быть счастливым.
  Я часто ловлю себя на мысли, что подобных «веских причин» у меня нет. И хорошо. Тогда подотри сопли и за работу! Живи! Радуйся! Почему же снова и снова меня одолевает хандра? Это было в детстве? – Да, чёрт возьми! Боюсь признаться, но мне это нравится, есть во мне нечто от мазохиста. Бонусом: такие состояния во все времена являлись хорошим источником вдохновения.
  Сразу оговорюсь: не стоит использовать это как пособие к действию! И врагу не пожелать! Это не круто. Депрессия – это заболевание. Бонусом: такие состояния во все времена являлись хорошим источником вдохновения. И смерти.
 
***
  Застывшее мгновение на листах белого альбома. Синие строки подкупают своей неровностью, буквы пляшут; в местах, где ручка не справлялась, виднеются помарки. Так исписано четыре листа.
  Ночевал на чердаке. Сразу договоримся: чердак в данном случае является просторным помещением. Он вот-вот станет полноценным вторым этажом с обогреваемыми комнатами. А пока зимой спать тут не вариант. Перенесены двухместная кровать, диван, шкаф, стол, стулья, сюда ведёт деревянная лакированная лестница без перил.
  Летом встречаю солнце над морем, пью кофе, размышляю и творю, но большую часть времени провожу за ноутбуком.
  Сегодня выкурил сигарету с ментолом. Всего одну, из найденной в самолёте пачки. Это был эксперимент: хотел в очередной раз убедиться, что мне не нравится вкус и жаль денег. «Преждевременное старение», - предупреждала надпись. Жизнь приводит к смерти, не будьте лицемерами. С тонкой сигаретой и спичками отправился на задний двор. Курил, подавляя приступы кашля, потом запил кофе, заел круассаном с начинкой из шоколада и глотком ликёра, чтобы отбить запах. Пальцы пахнут табаком. Сигареты – зло? Не больше, чем всё остальное. Не курил, например, Гитлер, а многие хорошие люди дымили, как паровозы. Курт Воннегут хотел привлечь к ответственности одну табачную компанию, чьи предупреждающие надписи пророчили быструю смерть, хотя этого не случилось: он прожил больше. В совсем уж юном возрасте мы с товарищами кроме сигарет баловались пластмассовыми палочками от леденцов. Это увидел мой старший брат, привёл домой, умыл и вломил по рогам. Когда-то между пятыми десятым классами (не помню точно) курил со своим школьным другом «за компанию» в случайных подъездах. В тех же локациях нами распивались спиртные напитки. Вкус сигарет мне никогда не нравился. Другое дело алкоголь. Не напиваясь до потери пульса, я чувствовал приятное расслабление во всём теле, уровень этанола внутри никогда ещё не приводил к похмельной рвоте. Признаюсь, голова болела.
  Из всех подростковых радостей меня обошли стороной только секс и наркотики.
  Во время ужина выпил два бокала вина. И вот сейчас зависаю на чердаке, пописывая неровным почерком «календарь» альбомных листов. Сегодня я начал читать «Лолиту» Владимира Набокова. Слог шикарен.
  Листы альбома покрывают косые и безграмотные строки синих букв. Из всего этого многообразия предложений свет увидит лишь малая часть. Остальное будет унесено рекой времени.
  Тринадцатое сентября подошло к концу…

***
  Красноглазый кассир протягивает сдачу.
  В общежитии, встав у зеркала, задёргиваю рубашку и припускаю штаны, обнажая своё общее ожирение первого типа и поросший чёрной шерстью пах. Надо бы заняться спортом. Говорят, это полезно. Боюсь, из-за такого меня совсем перестанут читать… да и похрен… надо бы побрить пах… Зачем я об этом пишу?
  Вчера осилил полбутылки пива. С девкой за компанию. Наутро понял, что был повод: отмечал день рождение Тома Йорка. И президента, конечно, тоже, Боже упаси!
  ****ные люди – не подарить, не обменять! Мир сошёл с ума, окончательно слетел с катушек, а мой долг – написать об этом. Но вернёмся к людям. Ещё один экземпляр отрёкся от меня, назвав пидором. Ещё один экземпляр, который, казалось, много значил в моей жизни, теперь потерял всякую ценность. И мне плевать! Это ерунда (по крайней мере, я пытаюсь убедить себя в этом). Просто очередной урок бытья, доказывающий мою никчёмность как человека. Сижу, пью ромашковый чай, слушаю музыку и пишу последние новости своих реалий.
  Снова и снова вырываю из записной книжки листы, мну и бросаю в мусорное ведро. Больно испытывать импотенцию в первый же год своего творчества. Зато упражняюсь в меткости.
  На улице стало холодно. Ветер носит листву по замёрзшему асфальту… даже в самом толстом блокноте не хватит места для моей тоски… хотя куда там… моя тоска сможет уместиться в предложение! Работник магазина – кавказец носит здесь тяжести и, видать, охранником подрабатывает межу делом – возвращает мне шоколад. Несколько дней назад я за него заплатил, а забрать забыл! Поразительно, что они хранили его всё это время. Стало легче… немного…
  Мы отмечали успешную сдачу экзамена походом в суши-бар. Заказал себе вино. Красное, домашнее. Потом, в общежитии, догнался бокалом розового, чилийского. Последнее – странное: с привкусом суррогата. Через некоторое время я снова испил этот напиток. Один бокал – и наутро сильно болела голова, так сильно, что пришлось пропустить первую половину занятий, закинувшись таблетками. Что ж, ещё один повод не любить песню «Розовое вино», господа.
  Уходя на работу, мама велела не сидеть, но не уточнила, на чём именно.

*** 
  Дождь. Повсюду косые брызги. Владивосток под серым небом октября. Выхожу из кинотеатра, покрываю волосы капюшоном. На языке всё ещё теплеет вкус кофе с корицей, купленного мною после сеанса. Нога моментально утопает в луже. Носок тут же намок. Весьма грязно ругнувшись в полголоса, иду к светофору. В ожидании зелёного сигнала размышляю о разном.
  С задних рядов доносился смех во время показа фильма. Обернувшись, понял, что эти звуки издавали три девушки. Они ржали даже на драматических сценах. От самой картины остался довольным: прежде всего визуальной составляющей и работами актёров. «Дорогостоящий научно-фантастический артхаус», как кто-то из кинокритиков назвал этот фильм – «Бегущий по лезвию».
  Зелёный - перехожу дорогу, иду к ещё одному переходу, жду.
  Кто-то обронил фразу. (Уже на выходе, в потоке людей, зрители обменивались мнениями.) Мол, весь фильм толковали про восстание, а само действо не показали. Наверное, это та троица девиц, но, может, и нет. Хотел подойти и прямо там на пальцах разъяснить, что такое открытый финал и в чём его прелесть. Но передумал. Вряд ли людей, которые ржут над сценой смерти главного героя, чем-то проймёшь. Хотя, может быть, мне не с кем поделиться впечатлениями…
  Зелёный. Перехожу дорогу и иду вверх по тротуару, обхожу лужи и людей. От холода ускоряю шаг.
  В общаге теплее. Удивлён: оптика моя не запотела. Турникет ощущает мой пропуск через куртку: выдаёт зелёную стрелку, возвестив о моём прибытии двойным звуковым сигналом, похожим на писк. Никогда не здороваюсь с вахтёрами; толкаю один из трёх металлических рычагов и, пропихивая себя вперёд, оказываюсь на лестнице. Второй этаж встречает запахом воздушной кукурузы. Шестая комната - а, может, палата – дом ещё на два года. Оказавшись в логове, начинаю собирать вещи в коричневую сумку. На вершине двухъярусной кровати сидит Николай. Смотрит в телефон, а сам, наверняка, рисует в воображении, как размазывает мозги мои по нашей общей комнате. Помогать оттирать стены не буду! Он никогда не упустит возможность посветить голым торсом худощавого атлета. Он молчит, что для него не свойственно. Пару дней назад я сделал непоправимое. По его мнению. Осмелился поставить «двойку» под тестом. Молодой преподаватель паталогической анатомии велел нам проверить работы в тот день за него, и мне попался лист моего соседа, лист Николая. Уверенный в том, что количество плюсов уйдёт в плюсы, я начал проверять. Но затем, поняв, что минусы берут верх, отдал лист преподавателю. Лист без оценки, прошу заметить… В весьма грубом сообщении в телефоне Николай обвиняет меня в инфантильности: вырастешь – поймёшь. Если быть взрослым значит перечёркивать всё хорошее из-за пустяка, то я не хочу взрослеть!
  Я – новый Питер Пэн.
  Пусть тебя злоба берёт!
  Хотя мне не привыкать. Вообще, в том сообщении он написал много «приятных» вещей, что только подчёркивает его статус «шута» и «деревенского быдлана». Я – человек творческий, и все мои накопленные обиды со временем разлетятся бумажными журавликами. Ещё обвинил меня в оторванности от реальности, но я слишком хорошо знаком с реальностью, поэтому абсолютно осознанно пытаюсь уйти от неё. Николай не знает, что я могу ответить на каждый пункт его письма, но не хочу тратить силы и нервы во многом потому, что оно мало согласованно, как неотёсанный текст моих экспериментов с дадаизмом. Ничего не подозревая, он продолжает молчать в телефон над моими сборами. Если когда-нибудь его язык окажется вынутым из жопы, мне будет уже всё ровно. Мы слишком разные. На сцене смерти центрального персонажа он предпочитает спать.
  Сменив намокшую обувь, спешу на автобус до автовокзала, где куплю билет домой.

***
   Преподавательница физико-математической дисциплины так устала от нашей группы, что не захотела каждое утро видеть наши кислые физиономии во время учебного цикла в две недели, поэтому дала задание и отпустила.
  Рейсовый автобус до Находки всегда стартует со второй платформы. В расположении целого часа стою на остановки, жую беляш по-восточному и ловлю себя на мысли, что это самая сбалансированная еда, съеденная мною за последнею неделю. Горячее мясо, вместе со свежими овощами и соусом помещённое в тесто.
  В узком пространстве автобусного салона мне удалось раствориться в музыке и уснуть, но уснуть ненадолго. На середине маршрута в автобус заходит контролёр. Никогда не было проблем с ними. Бывает, люди хамят им, то ли в виду характера, то ли от усталости. Однажды зашла проверяющая, старая женщина, которая прицепилась к парню, купившему билет по интернету, что и не понравилось контролёру. Человек устаревших понятий, она считала, что билет может быть куплен только в здании автовокзала, ибо администрация, по её словам, не получает никого дохода от таких покупок. Если бы не пришёл водитель, пареньку пришлось бы заплатить для продолжения пути вне статуса «зайца». Это история могла бы закончится пословицей «скупой платит дважды», но всё обошлось…
  Показал билет и снова ушёл в грёзы.

***
  Дождь по всему Приморскому краю. Сравнить это с моим душевным состоянием – не слишком ли эгоцентрично?
  Кое в чём Николай всё-таки прав: я стесняюсь заводить девушку. Проблема глубже: это стеснение пронизывает все сферы моей жизни.
  Я стесняюсь любить.
  Я стесняюсь общаться.
  Я стесняюсь делать, что хочется.
  Я стесняюсь быть счастливым.
  Я стесняюсь жить.
  И отождествляю себя великими предателями: Далила, Иуда, Брут. Ими двигала жажда наживы, выгода для себя. Какая тут, ****ь, выгода, когда я разлагаюсь изнутри?
  Дело тут не в том, что кто-то кого-то предал; тут разрушились иллюзии «у меня могут быть друзья» и «я в целом не так уж плох». Всё наебнулось. Хотя спасибо за своеобразную пограничную ситуацию!
  Не осуждай меня; скажи мне, как же так…
  Отсекаю память. Болезненно, с кусками плоти, обильно пропитанной кровью. Сколько чаю – и не только - выпито? Сколько песен Алексина прослушано долгими зимними вечерами?
  Это ничего, это ерунда. Заживёт. Окровавленные куски брошу музе: искусство требует жертв. Сохраню в памяти только лучшее. Прощай, друг.

***
  Взял в привычку перед парой, - которая начиналась с обеда - делать большой круг вокруг зданий, только потом подниматься в корпус. Это наполняет мозг кислородом. Затем, выпивая баночку кофе, с наслаждением читал «В дороге» Джека Керуака и ждал товарищей перед входом.
  Первой обычно приходила Василиса. Блондинка с вечно уставшим лицом, предпочитавшая носить клетчатые рубашки и голубые джинсы.
  Когда мы вдвоём засели в кабинет на втором этаже, она сообщила:
  – Внизу я поздоровалась с тобой, но ты промолчал, и я прошла мимо.
  Я принялся извиняться:
  – Не слышал ничего. Видимо, книга интересная.
  Девушка засмеялась:
  – Я пошутила! – но через некоторое время стала серьёзной:
  – Моей бабушки всё хуже и хуже, – вздохнула и принялась развивать тему, а я будто язык проглотил. Меня не учили, что говорить в подобных ситуациях. Кажется, у её бабушки случился инсульт, она перестаёт узнавать родных, насколько можно судить по обрывкам разговоров с другими однокурсниками. Не так давно мы схоронили бабушку по отцовской линии, но мне до сих пор трудно понять, что же я к ней чувствую.
  Прошло время, и начали подтягиваться остальные члены нашей группы.
 
***
  Я гулял по Владивостоку, впитывая пронизанную холодным ветром архитектуру. Теперь сижу в антикафе, пью чай, что-то пишу в блокнот. Здесь играет красивая музыка… Раскручиваю длинную нить воспоминаний, ощущений. Иду, чтобы идти. Красные джинсы, зелёная куртка, на плече – сумка, полная несбыточных надежд: болтается где-то ниже пояса, вблизи от склада моих шуток. Чёрные ботинки и разбитая на тысячи островов голова…  На столе вместе с испорченными ручками – одна из которых потекла – лежит книга – «Кровь электрическая» – японского автора – Кэндзи Сиратори – написанная методом нарезок посредством четырёх языков: японский, английский, латынь и язык компьютерного программирования C++. В восторге: прямо Берроуз и Бёрджесс в одном флаконе, мать их за ногу!
  Мне далеко до Вирджинии Вульф, знаю, ох как далеко. Мне сложно взять под контроль все свои мысли и чувства, поэтому, как бы я не старался, здесь будут в основном описания внешнего мира…

***
  «В мозге» - сказала преподавательница, жестоко поставив ударение на последний слог, потом я осознал, что ржаная лепёшка в моей сумке немного заплесневела. В промежутке между этими событиями мозг прикладывал все усилия, дабы его хозяин не зарыдал. Проектор начал транслировать рекламу компьютеров.
  Пишу в блокнот и слушаю гитарный джаз. В последнее время у меня жуткая апатия, которая сменяется истериками. Без мата сложно описать это состояние, но я попробую. В голове роятся мысли типа: «я ненавижу себя, себя и каждое живое существо на этой жалкой планете». Утро началось в пол-одиннадцатого чашкой кофе с молоком и самыми гневными песнями Slipknot. Организм затребовал в уборную, где я сломался – не выдержал и заплакал. Принял душ. Контрастный. По возращении в комнату принял таблетку и лёг под одеяло, не сняв штанов.
  Из белых наушников льются джазовые ноты. Делаю громче. Пусть иммунология подождёт. Пусть весь мир подождёт – клал я на него. Ситуация с Николаем подкосила мою психическую защиту. Знайте, существуют такие микроорганизмы, которые живут внутри нас, не причиняя нам вреда, некоторые даже помогают. Но если у вас падает иммунитет, то они становятся патогенными – виноватыми в болезнетворных процессах. Эти состояния не возникли бы при нормальной защите. Оппортунистические заболевания. Оппортунистические, иногда даже аутоиммунные процессы, разрушающие мою психику. Я стал более восприимчивым к всякой фигне, к собственным деструктивным мыслям, на которые ваш покорный слуга и внимание бы не обратил. Сообщение, которое отправил Николай, заставило меня думать, не кусок ли говна я на самом деле. Гитарный джаз сменился Куртом Кобейном. Чтобы избавить людей от дальнейших разочарований – уверен, они неизбежны – чистил списки друзей в социальной сети. Заметила только одна. Показательно.
  Творчество помогает мне не сойти с ума. По-хорошему, я должен вырвать эти страницы, смять и выбросить в мусоропровод, а лучше сжечь, как советуют психологи, но я их опубликую. Уверен, далеко не всем это придётся по вкусу – готов к этому. Лечение творчеством.

***
  Если подумать, то у меня всё хорошо. Лишь слегка устал.
  Я со своим товарищем по имени Клим ходим на пятый этаж, где живут две девушки, одна из которых – Алёна – учится со мной и Климом, а вторая – нет. Её зовут Мелани. Она учится на клинического психолога. Четверо, мы общаемся, играем, гоняем чаи, готовим. Лично мне доставляют отраду такого рода времяпрепровождения. Это тоже одна из видов терапий. Это наполняет радостью мои серые дни.
  Алёна – добрая девушка с красивыми волосами и улыбкой.
  Клим – худой и высокий молодой человек.
  Мелани – стройная блондинка, любит танцевать.
  Итак. Мы готовили сдобные булочки. Девушки бегали на другой этаж, потому что духовка на родном занята – кто-то готовил картошку с мясом. В это время я включил текстовый редактор в компьютере Алёны и стал вбивать реплики, которые слышал. Получилось вот что:
  Мы ничего не делали. Я обожглась со всех сторон. Ну, пока, тогда. Лучший этаж. Разницы нет. Наташа лучше. Значит, выходим в 9, да? Алёна пошла за зубочисткой. Бумага начала гореть. Я судорожно начала доставать противень вместе с этой бумагой. Дует ветер из окна… Всё, можно пить чай. То есть это мы тут готовили, а Наташа, значит, лучше?! Клим заставляет писать фразу, которая пока не появилась в его мозгЕ. Почти к 9:50. Она запомнила, потом забыла, затем запомнила и ещё раз забыла. Господи, за что? О божечки, на нас надвигаются таблицы. Всё, пошли. Они прибежали, АГАААА. Окно открыто на 45 градусов, и мы совсем не аутисты (артисты). Шумит юго-восточный ветер (2 м\с). Мальчик ходил к девочке с нашей секции (точно говорю). Вы кто такие, девчонки? Мы купили эту печку. Мы протестуем: у нас спрашивайте. Обращаться в а5-7. Чтобы эта шалава не пользовалась нашей плиткой. Вы хорошо спали? Чем могут заниматься парень и девушка после десяти? Вы с ней родственники? Нет. Ну и хорошо. Чего хорошего? Она не хочет открываться. Все молчат, стук в стенку, Клим городит туфту… Пупырочка застряла в горле… то есть тут… на губе… внутри… она розовая… фиолетовая… Что вы можете сказать обо мне по моим ключам? У тебя есть домофон… Звон ключей. Специально старался… Она прям как Раиса Константиновна. Ключи отложены. Мне так нравится пинать балду. Мне тоже, давайте новую балду пинать. Булочки с корицей. И чай.
  К этому тексту прикладывал руку Клим…
  Ели булочки и разговаривали. Мелани поведала историю, которую услышала на паре:
  - Мать с детства внушала дочери, что с последней что-то не так. Но это была неправда. Мать специально всё придумала, чтобы денег срубить… Дочь выросла и по интернету списалась с одним парнем. Ему родители тоже самое внушали… Так вот, однажды они встретились и вместе убили её мать…
  Я сказал:
  – Мораль: интернет – это зло.
  Все засмеялись…

***
  Утро началось в пол-одиннадцатого чашкой кофе с молоком и самыми гневными песнями "Slipknot"…
  Организм затребовал в уборную, где я сломался – не выдержал и заплакал…
  Принял душ…
  Контрастный…
  По возращении в комнату принял таблетку и лёг под одеяло, не сняв штанов…
  Я понял: начинается депрессия. Нельзя допустить, чтобы она овладела мной. В туалете я рыдал, пока никто не видит, даже пытался закричать. Безуспешно. Внутренние зажимы – наверное, то, что люди называют воспитанностью, треклятой воспитанностью – не давали мне этого сделать. После душа… и многочисленных попыток забыться во сне… не плохо было б даже умереть во сне… я решил прогуляться до близлежащего кинотеатра, чтобы попить там кофе и посмотреть на людей. Это помогает: бытие стало не таким угнетающим. Решил подстраховаться и написал Мелани. Коротко обрисовал ситуацию. Она поддержала идею с кинотеатром, но не стала бы называть это предательством; просто я достал Николая, а тот тест стал триггером, чтобы высказать всё, что он обо мне думает. Спасибо психологическому сериалу «Мистер Робот», а то пришлось бы вводить в интернет слово «триггер» с мыслью: что же это такое… а так мною уже был задан этот вопрос.

***
  У меня замёрзли ноги, ничего не ел с трёх часов. Пришёл с учёбы и тут же стал собирать сумку в дорогу. Снег усиливался.
  В пространстве автобусного салона безуспешно старался уснуть.
  На перевале перед Фокино автобус встал и стал ждать, пока дорожное покрытие впереди не расчистят.
  Один из пассажиров заметил, грустно вздохнув:
  – Приморский край не готов к первому снегу.
  Мы доехали-таки до Фокино и встали на автовокзале. Американский перевал, который разделяет этот посёлок и Находку, оказался закрытым. Пока трассу не расчистят от снега, мы не тронемся. Ночь приближалась. Зима – темнеет рано. Мой телефон разрядился, поэтому не нашёл решения лучше, чем поесть, в местном буфете купил беляш и кофе. Вся молодёжь (и не только) вызвала такси и уехала. Остался один среди представителей старшего поколения. Пошёл в буфет и заказал ещё кофе. На улице был сильный дубак. В буфете теплее всего… Появлялась мысль заказать пиво или чего покрепче, но эту мысль я от себя тут же гнал… Лучше бы на электричке поехал… Среди представителей старшего поколения была семейная пара глухонемых.  Она была маленькой и несуразной, а он выглядел мужественным. Они обменивались жестами. И имели очень слабый голос, которым пытались что-то донести до окружающих… Пытался развлечь себя тем, что делал пометки в блокноте. Не долго…
  Вскоре мы поехали. Фары освещали дорогу и машины, колёсами смотрящие вверх… и… странные ощущения… на их месте мог быть я… на их месте должен быть я… и… чувство… будто я уже не я… изменённое сознание?
  Добрался до дома в три часа ночи. Наутро узнал, что девушка однокурсница попала в аварию и сломала несколько рёбер. Сейчас с ней всё хорошо. Ещё до нас дошли новости, что угля региону не хватает. Если этот вопрос не решат, то нас будет ждать поистине холодная и злая зима. Как в Чегдомыне в годы моей начальной школы. Тогда не понимал, почему мы жили в другой квартире где-то в центре. Теперь понял; задал немой вопрос накануне и получил на него ответ.
  И… я понял… как мелка была та ситуация, из-за которой у меня стала развиваться депрессия… так мелко… случается дерьмо похуже…
 
***
    Допитый чай, два кусочка лимона остались на дне. Окно демонстрировало снег с угольными прожилками. Чернел лес, и уходила ввысь синева неба. Сижу и собираю новый мир из осколков собственного. Мой дивный новый мир – строчки на цифровом экране.
  Деревья колышутся; едва заметное облако и птицы в глубине небесного океана. По промозглой земле шагала пушистая кошка. Пуша. В хорошие руки наши передали котёнка, которого мы назвали Пушком. Прошло некоторое время, и животное забеременело. Так мы его стали Пушинкой звать, сокращённо Пуша. Шагая на обед вслед за сестрой, из другого окна заметил, что кошка зашла в теплицу; кошка львиную долю жизни проводит на улице, забегая домой для приёма пищи. Информация, которая ни на что не влияет: один глаз полудомашнего питомца после в драки с фазаном помутнел.

***
  Вдохнув носом ментол, продолжаю тарабанить по клавиатуре. Щелчок за щелчком, строчка за строчкой. Из знаков препинания создаётся мир, неизвестно, правда, насколько дивный и новый, когда ничего серьёзней никотина и алкоголя не пробовал. Их с лихвой хватает, но нужны ли стимуляторы посерьёзнее? Через уши в организм поступает ещё один наркотик – музыка. Теперь Пуша сидит за окном, вылизывается и смотрит на меня время от времени своими разными глазами. Впускаю её через одну из двух дверей на кухне. Животное прыгает на бетон и, задрав трубой свой пушистый хвост, бежит в дом, сейчас она лежит на полу посреди столовой, греется. Преобладающий цвет её шерсти – серый.

***
  Слишком долго накапливал желание тушить сигареты об собственные ладони.
  Вчера мы (мама, папа и я) ездили поглядеть на скованное льдом море. Оставив машину перед скользким спуском, пошли пешком. Мучился из-за отсутствия шарфа: мёрзло лицо. Пахло морской капустой, а у самого берега застыла смесь песка, водорослей и льда, дальше виднелись замёрзшие овалы, качающиеся на волнах. Ковылял позади – всегда так делаю. Отец держал руки в карманах, теперь ясно, откуда такая привычка у меня.

***
  Применив метод нарезок, печатаю:
  «Специалисты о влиянии на сон: изучить информационные ресурсы, мнения для человека-гаджета; узнать, зачем сну необходим мой класс; провести исследования в своём классе, сколько времени отдают сну, и как одноклассники-гаджеты перед сном влияют на их настроение и работоспособность».
  Это для того, чтобы внести в разнообразие в свой новый мир. Просто очередной осколок другого цвета…
 
***
  Ветви деревьев тянутся к небу, а мне до сих пор не удаётся найти свой блокнот, чтобы записать сон, кои снятся мне редко. Запишу-ка его здесь. Я пришёл в свою комнату в общежитии и ощутил необходимость почистить зубы. Для этого надо взять пасту и щётку с зелёной этажерки. Тут-то я и заметил, что этой этажерки нет, вместо неё пустое место, пустое место между входной дверью и столом для еды. Не успела в моей голове промелькнуть мысль о том, что выше упомянутый элемент мебели убрал сосед Николай (ему этажерка и принадлежала), как я заметил другие изменения в комнате. Она стала просторнее. Намного. Это было уже не помещение, а дачный участок. Весь оставшейся сон в моей голове был диссонанс: я бродил по обширной парковой зоне с мыслью о том, что это по-прежнему моя комната. Наверное, такие чувства испытывал Гарри Поттер, когда вошёл в маленькую палатку на чемпионате по квиддичу. Комнату расширил Николай, обладающий некоторыми инженерскими познаниями. Весь последующий сон был пропитан чувством глубокого уважения к соседу и мыслями о подполье с оружием… Вот такой сон.
  Как уже было упомянуто, я редко запоминаю сновидения. Уведомление из банка: ваши сны отключены за неуплату по карме.
  Мелани сказала однажды: «ты не помнишь сны, потому что поссорился со своим бессознательным». Перед этим, несколько недель назад, во сне я видел, как дерусь с Николаем. Бессознательное явно меня не любит.

***
  Запомнил ещё один сон. Я зашёл в пивной бар один. Странно, ведь обычно делаю это в компании. Заказал кружку. Обслуживала меня девица. Не помню черты её лица, она даже была не в моём вкусе. Осилив свою порцию, заказал ещё одну и немного солёных сухариков. Через краткое время принесли последнее, сказав, что пиво ещё не готово. Она сказала: «пиво ещё не готово» - и ушла на кухню. И вдруг мне открылась способность видеть сквозь стену, нормально это воспринял, ничуть не удивился. Это выглядело, как продолжение бара. Подобие кухни: отличительной чертой являлся металлический стол с широкой перекладиной у самого пола, подозрительно напоминающие те, что стоят на студенческих кухнях. Молодая женщина, которая меня обслуживала с пивом и сухарями, сидела теперь на перекладине и сосала парню. Выглядело, как в рядовом фильме, без лишней пошлости. На этом сон обрывается. Что же моё подсознание хочет мне сказать, о чём хочет предупредить?

***
  Достаточно, чтобы быть активным в течение дня, помогает легче заснуть. 4-5 часов успеха держит себя в форме и достигает больших снов и гаджетов. Объект исследования: просмотр телевизора перед сном полезен…
  Это снова был метод нарезок.

***
  В чём лучше утопить остатки собственной реальности?
  Ничего не изменится. Не помогут ни бессмысленные самокапания, ни абстрактные стишки. Я умираю.
  Я допил пиво. И не ****!
  Дивный новый мир, мать его за ногу!
  Когда открывал пиво, порезал палец об острый край крышки…
  Пью кофе… мой день святого Патрика…
  Два часа прогулки по слякотному Владивостоку подарили мне мокрые носки. Люблю, обожаю раннюю весну. Забитый нос. Я чихаю… на людей…
  С Жанной мы разговаривали о политике и хомячках. Когда пришли на набережную, она попросила сигарету. Дал. За компанию закурил и я. Дымили и смотрели на белый снег, где должно быть море. Там, на льду, девушка решила поиграть в футбол башмаком своей подруги… Закончив курить – я затушил об собственную ладонь – мы пошли дальше…
  Предложил выпить. Согласилась, но потом передумала. В итоге пью один. В дверь стучится Жанна и спрашивает, пойду ли я пиво пить. Я говорю, что выпил и показываю пустую бутылку. Её закрытая бутылка лежит в моём рюкзаке, помню. Передаю. Уходит.
  Этих женщин не понять!

***
  Сегодня я убил ангела. И пошёл снег из перьев. Он не растаял, были деревья в цвету на фоне бело-серой каши в большом городе. Вне дороги ослепительно белый снег. Ты берёшь его в руку – рассыпается, оставляя пальцам холод, никакой влажности. Сухо. Ещё: город растворил себя в тумане; белый день, солнца нет. Снежный март.
  Потом за дело взялся ветер, и снеговые перья исчезли. И пришло лето…
  Где они теперь, осколки посланника Неба? Стою и молча наблюдаю синий океан. В ладонь мягко ложится пёрышко. Сжимаю кулак, сглатываю ком в горле.
  Сегодня я убил ангела.

***
  Зачем всё это?
  Мараю бумагу. Для кого? Неизвестно зачем. Воспеваю умирающее поколение.
  Мой кадиш.
  Зачем всё это?
  Этой бумагой ведь подотрут жопу или смахнут белую каплю с ***, пьяным мастурбируя на собственную усопшую мать. Вымещаю свою головную боль между тетрадных тисков. Воспеваю мёртвое поколение. Мы вряд ли отразим второго Чингисхана. Наполеона. Гитлера. Не помогут ни Бог, ни шаткие скрепы, ржавеющие на ветру времени. Дважды потерянные и трижды разбитые, мы не имеем будущего…
  Зачем всё это?
  Поколение распяло себя, теперь её дряблое тело гниёт, зловонные испарения маскирует французский парфюм; ****ное поколение разлагается и наслаждается этим, оно делает из этого шоу: вы можете это узреть по кабельному телевидению, но только после покупки VIP-статуса…
  Приятного просмотра!

***
  Абсурд.
  За рамки, за рамки, за пределы, за край!
  Моя эстетическая порнография.
  Чтобы что-то изменить, тебе придётся умереть. Так устроен мир, дружок. После смерти, когда твой пульс потянется нитью, все станут любить тебя! Повод для самоубийства? Нет, повод работать усерднее. Всё для того, чтобы тебя помнили как можно дольше после смерти.
  Головная боль – это так сексуально… башка прибывает в конечной фазе радиоактивного распада.
  Лекция по радиобиологии в разгаре!

***
  …мысли такого рода появляются в моих учебных тетрадях, когда лекции слишком скучные и когда сидишь на последней парте. Так была написана черновая версия рассказа «Не танцуй на погосте». Рядом сидел Клим и вырезал заголовки из газет и журналов. Совсем недавно он решил заняться изготовлением коллажей. Воздух наполнял скучный голос преподавателя. Ручка выводила буквы, которые складывались в предложения.
  Иногда, когда кажется, что ничего не имеет смысла, тебя на пороге родного дома встречает кошка или возвращает к жизни аромат свежего кофе. Из таких моментов соткана жизнь, и, по-моему, это здорово! Я вылечился!