Наговор

– Всё! Жизнь кончена! Будущего нет! У МЕНЯ НЕТ БУДУЩЕГО! Как же теперь дальше-то, а? Всё!.. Всё!.. – уронив голову со всклокоченными, грязными, давно не стрижеными волосами на сложенные на столе руки, горестно задумался Алик.
За свои тридцать два полных интереснейших событий года, он пережил столько всего, сколько другой хлюпик и размазня не переживёт и за сто лет! У него было столько закадычных друзей, готовых за него на всё! Буквально на всё! И теперь, вдруг, всё!

– Всё, всё, всё! Я конченный!

Где-то около года назад пришёл он домой под утро, как всегда, навеселе. Очень хотелось пить. Жену будить на этот раз не стал. Жалко. Всё-таки на двух работах работает, да и дом с трёхлетним сыном на ней.
 
 – Умаялась, сердечная, пусть поспит. До половины шестого ещё целый целый час может спать. – подумал Алик, прошёл на кухню, достал из холодильника кувшин с компотом, жадно, большими глотками отпив половину, присел тут же рядом с плитой на стул жены.

Прямо перед ним на столе лежала местная рекламная газетка и на ней авторучка. На газете  было что-то аккуратно обведено. Присмотрелся: буквы складывались в такие жуткие сочетания и комбинации, что он почувствовал, как между лопатками потекла противная липкая струйка пота, в голове зашумело, глаза затуманились. В объявлении обещалось со стопроцентной гарантией отвадить от пьянства. Нужно было только с собой принести бутылку водки, а после наговора дать выпить больному!

– Ну и ладно! Хорошо, что так! Предупреждён, значит вооружён.
Действительно, на следующий день в холодильнике появилась бутылка дорогой водки.

– Что это? – спросил он жену с притворным удивлением.

– Да так, на всякий случай. Вдруг в гости кто придёт или простудой заболеем.

– Ну, ну...

Друзей после этого он перестал к себе водить. А те, которые приходили к ней, пили всегда только чай или кофе. Алик таких людей не понимал никогда, и они были ему просто не интересны...

Проснулся он сегодня в туалете и в объятиях держал унитаз. Внутри всё горело. Ужасно хотелось пить. Пошёл по коридору в сторону кухни. Пол уходил от ответственности за его правильную, твёрдую походку, стены норовили навешать подзатыльников и пенделей. Проходя мимо открытой двери, он уронил взгляд в спальню – кровати жены и сына были пусты, а в доме стояла гнетущая, тревожная тишина. Подошёл к шкафу с одеждой – только несколько стареньких его костюмов, сорочек и пальто. Вещей жены и сына в нём не было. Сначала опешил, но подумав, махнул рукой:

– Ну и пусть. Так даже лучше.–подумал он и прошёл на кухню.

Открыв холодильник, тщетно поискал глазами банку с маринованными помидорами или огурцами. Не было ни квашеной капусты, ни компота – ни-че-го! Странно, а ведь всегда что-то, да было. Взгляд наткнулся на бутылку водки. Какое счастье! Это сработал их "фирменный" не писаный закон: в холодильнике что-то обязательно должно быть!
 
Распечатав трясущимися руками сосуд с драгоценным живительным напитком, он быстро налил полную кружку и, проливая от торопливости, жадно выпил из неё...

– Что я натворил! Эту водку нельзя было пить! Всё! Я – ничтожество! Конченный человек!.. Вляпался, как кур в ощип... Ну! Думай, Алик, думай! Безвыходных ситуаций не бывает.

Уроненная на сложенные на столе руки его голова со стонами перекатывалась влево-вправо. Клочки серых, грязных, спутавшихся волос, прорастая сквозь череп, претерпевали незначительные изменения и плавно переходили в почти ничем внешне не отличающиеся, такие же тонкие, грязные, серые извилинки мозга – кладезь заложенного в них с самого раннего детства всего имеющегося у него интеллекта. Сороконожки мыслей суетливо, лихорадочно, подобно электростатическим разрядам, носились по протоптанным дорожкам, увязая всеми своими многочисленными лапками в противной липкой массе серого вещества, задыхаясь в смрадных парах алкоголя и безнадежно пытались вырваться наружу сквозь забитые грязью потовые железы кожи черепной коробки.

– Эврика! – промычал новоявленный "Архимед".

Подскочив, быстро, насколько это было возможно, натыкаясь на стены, понёсся к туалету, тыча на ходу грязные пальцы с давно не стриженными ногтями в провонявший перегаром рот и бросился в объятия горячо любимого им всю ночь унитаза...

– Ну, вот! А вы думали Алик дурак! Накося, выкуси! – сунул сложенные кукишем мокрые, осклизлые пальцы кому-то воображаемому в открытую дверь.

Подошёл к столу и взял начатую бутылку:

– Надо же, как салага на растяжке подорвался! Больше не попадусь. – Без жалости вылил в раковину оставшееся содержимое.
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ!!!