Ожидая автобус

  Зачем так много людей вокруг?

  Слегка надавливаю на веки – и толпа сменяется красочными узорами. Если давить более продолжительно, перед глазами застынет белая пульсирующая пустота. При этом ощущается дискомфорт, и нужно думать о чём-то приятном, заворожённо наблюдая победу одного цвета над другими. Наверное, это плохо для сосудов. Может, кто-то проверял, как долго можно таким промышлять?

  Я – нет.

  Сижу над кофе в пластиковом стаканчике. Со стороны это выглядит, будто я собираюсь плакать. Или освежающий сок из глазных яблок выдавить. Ещё не определился точно. Отправляю руки на гладкое дерево стола: правая машинально ложиться на кофе и по-прежнему машинально подносит к губам (хорошо, что не к чужим). А взору открывается яркая и размытая картина, свойственная любому вокзалу перед праздниками. Народу до тошнотворного неприличия много. Делаю глоток – уже вполне осознанно, - а свободной рукой вешаю себе на нос и за уши очки – осознаннее некуда. Картинка обрастает деталями. Разнообразие лиц. Почти в каждом человеке я узнаю черты своих знакомых. Разнообразие зимних курток и прочих элементов одежды.

  Я стараюсь думать не о том, как устал за эти несколько учебных циклов. Но о том, как встречусь с родными, обниму их, и вместе мы встретим Новый Год. После очередного предательства ты понимаешь, что ближе семьи никого нет. Ты снова вспоминаешь, что нельзя подпускать людей слишком близко. Мизантропия к человечеству. И вселенская любовь к отдельно взятым людям…

  Балет вкусов. Зерновой кофе, какао и взбитые сливки. Венский. Неужели в Австрии пьют кофе! Уму не постижимо. Ставлю стаканчик на место…

  Многим может показаться, что автор описывает себя. Отчасти так оно и есть. Разница: он не давит глазные яблоки в общественных местах. Автор за стойкой бдит за залом ожидания; пришедший в здание автовокзала за час до своего рейса, он наслаждается горячим напитком, слушает возникающие на экране под потолком образы и временами играет в судоку на кнопочном телефоне.

  Странно разрозненные мысли обо всём. От гомосексуализма до импотенции отечественных музыкальных лейблов. Сердце замирает: из стены музыкального мусора прямиком с кладбища хорошего вкуса слух цепляет годную песню. Названный в честь сорта винограда дуэт… Сотни людей, сотни судеб. Случайное стечение обстоятельств – и я встречаюсь взглядом с человеком, чей дом, возможно, находится на другом конце края, а, может, он живёт в том же городе, в доме напротив. Случайное стечение обстоятельств… Зал ожидания на ладони… Мысли сменяют друг друга: наблюдаю за этим. Какие будут вплетены в моё полотно, а какие останутся за бортом? Юридически: могу написать всё, что угодно, фактически: оставляю листы чистыми. Потому что всё, мною написанное будет вторично, никому не нужно и, в конце концов, аморально. Творческое задание самому себе описать чувства в определённую минуты превращается в графоманский поток сознания, место которому в столе. Если не знаешь, как в одном предложении поставить под сомнение работы Джойса, Керуака, Берроуза и Набокова, то спроси меня, расскажу.

  Отец рассказывал про однокашника, который в трудные минуты своей жизни ездил в аэропорт, чтобы посмотреть на людей с задерживающимися или же отменёнными рейсами. Попиваю раствор кофеина и чувствую себя в ситуации похожей с той лишь разницей, что я тоже жду, просто пришёл на вечность раньше; билет купил заранее, проблем быть не должно, хотя приходится навострить уши, с лёгким напряжением слушая каждое слово из испорченного радио: «ваш рейс отменён, езжайте на другом».

  Вернёмся к моему мнимому писательству. Как писать? О чём и что писать? Если в первом случае можно обойтись без особых раздумий, то во втором… куда там… Чаще всего, сажусь за блокнот или клавиатуру компьютера без идей и просто описываю минувшие события. Так была создана «Долгая счастливая жизнь». Думаю, нужно подходить к делу более ответственно. Особенно если я хочу вписать своё имя в вечность. О битниках знает малое число людей. Потому что они не заморачивались. Литературный статус: творческий поиск. Сейчас работаю над мемуарами. И одной сюрреалистичной вещью.

  Последний глоток кофе – и стаканчик летит в урну. Ещё немного сижу, наблюдаю за людьми, впитывая обрывки фраз. А также куртки, головные уборы, джинсы и брюки, различную обувь. И черты лиц.

  Мой рейс никто отменять не собирался. Отбросив посторонние мысли, предвкушаю новогоднюю ночь в узком семейном кругу. Выбрав предварительно маршрут наименьших столкновений с людьми на пути к выходу, стою на платформе, ожидая автобус. Переминаюсь с ноги на ногу, чтобы согреться на морозном воздухе. Среди интересных на вид личностей я приметил не слишком симпатичную на лицо девушку, на чьих вещах прикреплена бирка с надписью «курьер», и особу женского пола (промежуточное между категориями «девушка» и «женщина») с сумкой для переноски кошек… За несколько мгновений до выхода, в здании автовокзала, автор видит барышню, похожую на его бывшую одноклассницу. Она ли? Нет? Стройная. С характерным лицом. Волосы? Скорее блондинка, чем брюнетка. Заметит? Нет? Подойти? Нет. Какова вероятность? Она вернулась? Был влюблён. Из Санкт-Петербурга в родные края? Какова вероятность? Подойти? Не она. Скорее всего. Автор – к выходу. Турникет. Двери. Улица. Если это она, то сядет на тот рейс… какова вероятность… Автор садится в автобус и едет домой сквозь взрывающуюся бесконечным количеством цветов огней пустоту, где нет ни пространства, ни времени.

  Спутанное сознание.

  Я пришёл в себя, когда автобус на полном ходу выезжал из Владивостока: из окна это видно хорошо. Рядом сидит девушка с рыжим цветом волос, выйдет в каком-нибудь Артёме или в Шкотово, не буду знакомиться, решил так. Ни одного свободного места, но водила то и дело тормозил на остановках, подбирая кого-то. Люди стояли в узеньком коридоре одной шеренгой, держались за спинки сидений. Из вставленных в уши динамиков лилась музыка, поэтому я не слышал их ругани. Не хотел бы я оказаться на их месте. Пейзажи сменяли друг друга за окном. Тепла не хватает, нужно тереть стёкла от инея, дабы что-то разглядеть. Смотрел в окно львиную долю времени. Природа и населённые пункты казались намного интереснее людей. И так будет всегда, уверен. Музыка задавала тон. Если не смотрю в окно, то пытаюсь уснуть. Как обычно, безуспешно. Не сплю в транспорте, а если и сплю, то крайнее мало. Поэтому поездки длятся вечность. Украдкой посматриваю на соседку. Она не вышла в Артёме, продолжила сидеть. Длинные рыжие волосы – крашенные или натуральные? Голубая куртка расстёгнута, был виден серый свитер и наличие груди под ним, чёрные джинсы туго обтягивали колени. И красивое лицо. Не знаю, я живу двадцать лет уже, а у меня до сих пор нет твёрдо сформировавшегося вкуса в девушках. По моему скромному мнению, лицо было красивым. Не знаю.

  Шкотово. Деревня, где нет автовокзала в привычном понимании этого слова. Автобус становится на площадку вместе с другими автобусами, становится надолго, и люди выходят, чтобы купить еды, подышать никотином (или воздухом с никотином) или просто размять ноги. Какой-нибудь парень обязательно вернётся с горячим чебуреком в руке, и в салоне будет стоять запах мяса и лука всю оставшуюся поездку. Иной раз захлёбываешься слюной… Я вышел покурить. Когда вернулся, увидел: моя спутница держит кулачки у глаз. Потом она резко опускает руки и смотрит в никуда. Я знал это состояние: то, что ты видел, пока глаза были закрыты (разноцветные звёздочки, ленты, взрывы), накладывается на реальный мир. Как будто приход от наркотиков. И лёгкое головокружение. Девушка пропустила меня на место у окна. Контролёр проверил наличие билетов у пассажиров. Лишь после этого мы поехали.

  Я отважился спросить имя.

  – Лиза, – был ответ. Представился и услышал:

  – Приятно познакомиться.

  Кивнул:

  – Мне тоже. Как часто ты давишь на глаза?

  Мелькнула мысль о том, что, возможно я поторопился. Не надо было так сразу спрашивать об этом. Слишком интимно. Хотел уже задать другой вопрос, более общий, но собеседница улыбнулась:

  – Да, довольно часто. Я художник, и хочу это изобразить это на бумаге.

  – Успешно?

  – Не знаю. Мне кажется, нет.

  И Лиза полезла в покоящейся около её ног рюкзак за блокнотом для эскизов, вручила мне.

  – Ух ты! – я перелистовал страницы и не переставал восхищаться. – это цветные ручки?

  – Да, они самые.

  Автор рассматривал абстракции, выполненные девушкой, с которой он познакомился пару секунд назад. Конечно, ситуация вымышленная, но ведь никто не отнимал право мечтать. Он никогда бы так не сделал в виду своей стеснительности. Тем более, транспорт трясло, и просмотр картинок вреден для глаз.

  Автор, ты идиот!

  В дальнейшем я узнал, что у нас много общего вплоть до того, что живём в одном доме, но в разных подъездах. Обменялись контактами. Лиза предложила вместе встретить Новый год. Автобус ехал в светлое будущее.