Дорога между кладбищ

Дело было давно, тогда я ещё работал врачом и выезжал в близлежащие деревни. Я был одним из немногих, кто сразу согласился ездить за город, так как с детства имел тёплое отношение к деревням и сельской жизни. Среди многих обычных деревень была такая, к которой я имел двойственные чувства. Дорога к ней пролегала между двух жутких кладбищ, внушающих неподдельный страх, но люди в деревни были добрые и хорошие, с ними я даже успел сдружиться. Обычно вызовы в эту деревню приходили днём, поэтому особо меня не пугали эти кладбища, но по закону подлости долго это длиться не могло.
В тот день я был дежурным врачом, поэтому всю ночь должен был находиться в больнице и следить за пациентами. Когда мне поступил вызов, то я как раз думал об этих кладбищах, было в них что-то, что никак не давало мне покоя, но большого значения я этому не придавал. Узнав, что вызов из той самой деревни, сказать, что мне стало не по себе – ничего не сказать. Время было десять часов вечера и на улице уже потемнело. Ехать до деревни минут тридцать, но если учесть дороги, то и все пятьдесят. Выбора у меня не было, поэтому собрав лекарства и вещи, которые могли пригодиться, я отправился к машине скорой помощи. Водитель уже ждал меня там.
Звали его Женя, на вид ему было лет тридцать пять, худощавый, с серьёзным выражением лица, и на кулаке было набито его имя. Возможно, он и сидел в тюрьме, но история об этом умалчивает. Как мне рассказывали, со всех других работ его выгнали за оскорбления начальства, неуважение к сотрудникам и частые вспышки гнева. Главврач является его дальним родственником, поэтому он и сделал его водителем скорой помощи, чтобы он никому не мешал, да и в водителях ему не было равных. Я не первый раз с ним ехал, поэтому даже успел с ним подружиться, тем более мы оба любили рок-музыку, так что было о чём поговорить.
- Ну что, готов отправляться в путь?
- Да.
- Тогда выезжаем.

Сев в машину, мы выехали с территории больницы и отправились в деревню. Город мы покинули без проблем, но вот дальше ехать по бездорожью занятие было далеко не из приятных. Женя был хорошим водителем, всегда мог объехать любые ухабы, но ночь давала о себе знать и ненароком мы всегда наезжали на какую-нибудь яму. До деревни оставалось ещё километров десять, а до кладбищ около девяти, поэтому большую часть времени мы говорили о музыке. Женя как обычно не мог признать музыку современных рок-групп.
- А я тебе ещё раз говорю, что вся современная рок-музыка опопсела. Раньше в музыке был драйв, эмоции зашкаливали, а сейчас одни сопливые визги каких-то малолеток.
- Любая музыка заслуживает шанса стать популярной. Сейчас время такое, когда все гонятся за модой, не всем же слушать Раммштайн и Металлику.
- Раммштайн и Металлика – это классика рока, если современные малолетние “ценители” рок-музыки их не слушают, то грош цена таким слушателям.
- Любая музыка со временем претерпевает изменения. Сам посуди, вот у нас в советское время большая часть музыки была плагиатом с Запада и группы часто осуждали, но ведь продолжали их слушать. Сейчас наоборот стараются сделать что-то своё, но найдутся люди, такие как ты, которым это тоже не понравится. Просто не угодить.
- Потому что для меня важны тексты. В советское время люди могли написать нормальные тексты, которые в душу впадали, и которые хотелось перепевать, они писали о жизни и современных на тот момент проблемах, а нынешняя молодёжь ни о чём не может думать, кроме как о своих потребностях ниже пояса.
- Может ты и прав, но люди меняются и времена меняются. Старое всегда лучше нового, но без нового не может быть прогресса.
- К чёрту прогресс, я только за хорошую музыку и нормальные тексты.
На этом наш разговор и прервался, переубеждать его было бессмысленно, хотя я и сам не особо был ценителем современных песен.
Мы уже подъезжали к кладбищам, и тут я почувствовал, как небольшая дрожь прошла по моей спине. Через пару минут мы уже въехали на дорогу между кладбищ. С правой и с левой стороны всё было усыпано крестами, их было так много, что казалось звёзд на небе в десятки раз меньше. Были и деревянные кресты, и железные кресты, а где-то были могилы без крестов, многие из них заросли травой, где-то прямо из могил выросли деревья. Это было по-настоящему жуткое место.
Впервые я осознал, что ни разу не спросил у жителей про кладбища, хотя ездил к ним в деревню довольно часто: у меня либо времени не находилось, либо я забывал про них по приезде в деревню. Видимо, чтобы осознать всю загадочность этих кладбищ, мне необходимо было увидеть их ночью, именно поэтому в тот момент я твёрдо решил, что должен хоть что-то узнать о них у местных жителей. Я долго смотрел на могилы, меня продолжал мучить вопрос о таком большом количестве мертвецов. Пока я смотрел, то вдалеке мне показалось, что я увидел силуэт маленькой девочки. Я тут же закричал:
- Женя, тормози!
Женя резко надавил на тормоза, что нас с ним по инерции понесло вперёд, но благо из-за небольшой скорости мы не ударились об приборную панель.
- Ты чего так орёшь?
- Там у могилы маленькая девочка!
Когда я показал на то место, где я увидел девочку, то там уже никого не было. Всё это напоминало сюжет какого-то плохого фильма ужасов, но я не обращал на это внимание.
“Неужели показалось?” – подумал я про себя.
Посмотрев на Женю, я увидел, что глаза у него полны ярости и злобы. Я искренне попросил прощения и пообещал по приезде в город проставиться. Мы поехали дальше.
- Слушай, может ты перетрудился? Я знаю, что ты уже неделю без нормального отдыха, а тут ещё ночной вызов.
- Возможно, ты и прав.
Мы молча выехали с территории кладбищ. Женя был весь недовольный из-за моей выходки, я не обращал на него внимания и продолжал думать о той девочке. Она мне показалась незнакомой, хотя я знал абсолютно всех людей, что живут в деревне. Об этом я продолжал думать вплоть до того момента, пока не приехал на место. Деревня была небольшая, всего в ней было двадцать четыре дома, построенные ещё до начала Первой мировой войны.
Вызов был от внучки дедушки Игнатия, который был самым старым в этой деревне, было ему уже лет под восемьдесят, улыбчивый старик, от которого веяло мудростью и добротой. У него была длинная седая борода, морщины полностью покрывали его лицо, но это только предавало ему вид человека, будто пришедшего из русской народной сказки.
- Что же вы, дедушка, себя не бережёте? Вы, конечно, ещё хоть куда, но не стоит так надрываться со своим домашним хозяйством, а то ведь жизнь сократите.
- Простите, доктор, но мы люди обычные, сельские, выживаем, как можем, если сами себя не прокормим, то и никто не прокормит. Да и хотелось внучку чем-нибудь вкусным побаловать, - в этот момент я посмотрел на внучку, которая стояла смущённая, склонив голову и чуть не плакала.
- Я вам пропишу вот эти таблетки, принимайте их четыре раза в день, пропить их необходимо две недели.
- Спасибо вам, доктор, что бы мы без вас делали.
Я промолчал, но ощутил гордость за то, что работаю врачом и могу помогать людям.
- Я, кстати, очень давно хотел у вас спросить, а откуда при въезде в деревню эти кладбища?
Дедушка Игнатий немного подумал и сказал:
- Они всегда там были, сколько я себя помню, но, правда, мы никогда там не хоронили людей, у нас для наших селян другое кладбище, в паре километров к югу. А почему вы спрашиваете?
- Да просто всегда была интересна история их появления и что за люди там похоронены, ведь деревня у вас маленькая, а могил там слишком много.
- Понимаю.
Дедушка Игнатий снова замолчал, но в скором времени продолжил:
- Когда я был маленький, моя бабушка мне рассказывала, что на этих кладбищах обитают духи, которые не смогли уйти на небеса. Она говорила, что никто не помнит этих людей, поэтому их души вынуждены вечно скитаться по этим кладбищам. Но она сама не помнила, откуда они взялись, при ней они тоже уже были.
Услышав это, мне стало не по себе, ведь я вспомнил ту маленькую девочку, которую увидел, когда ехал в деревню.
- А вы ни разу не ходили на эти кладбища, чтобы получше узнать о них?
- Как же! Ходили, но имена на большинстве табличек со временем исчезли, а каких-то сведений о людях там похороненных и самих кладбищах у нас нет. Те имена, которые остались, мы смогли записать в церкви за упокой, но имён всего было около десяти, а могил там больше тысячи.
Столько людей, которых никто не помнит. Мне стало не по себе от этого, ведь эти люди жили, у них была своя семья, свои мысли, но они навечно стёрты из памяти, стёрты буквально с лица земли и только их кости лежат в земле, как признак того, что они когда-то существовали.
- Доктор, с вами всё в порядке?
- Да, извините, я просто немного задумался. Ну, вроде с вами всё хорошо, поэтому мы отправимся обратно в город. Пропейте таблетки и не болейте.
- Спасибо ещё раз, доктор.
В раздумьях я вышел из дома дедушки Игнатия. Несколько минут я стоял на крыльце и продолжал думать о людях, которые были захоронены на тех кладбищах. Немного отойдя от этих мыслей, я увидел, как Женя, открыв капот машины, что-то в ней делает и постоянно матерится.
- Что случилось с машиной?
- Я хотел её завести, когда увидел, что ты вышел из дома, но эта зараза не захотела заводиться. Сейчас пытаюсь найти проблему, но я не знаю, сколько времени это займёт, предположительно не больше часа. Пока тебе придётся подождать.
- Ладно, постарайся побыстрее её починить, не охота ночь провести здесь.
Женя только кивнул, а я решил немного побродить по окрестностям. Я всё продолжал думать о кладбищах, желание узнать о них разъедало меня изнутри. Пока я бродил в раздумьях, то не заметил, как уже вышел из деревни и стоял на её окраине. Немного постояв и поняв, где нахожусь, я поднял голову к небу и посмотрел на звёзды. Звёзды в сельской местности были по-настоящему волшебны, они заполонили собой всё небо, что даже можно было увидеть Млечный Путь. В городе такого не увидишь, хотя и не часто во всей это городской спешке кто—то поднимает глаза к небу, но именно таких моментов часто не хватает в повседневной жизни. Опустив голову, я посмотрел в сторону кладбищ, они было окутаны тенями и тишиной, и лишь лёгкий ветер немного колыхал ветки спящих деревьев.
Неожиданно я снова увидел ту маленькую девочку, по спине опять пробежала дрожь. Она мне махала рукой и звала за собой, не знаю, почему я вдруг не побежал в беспамятстве подальше от неё, но ноги меня сами понесли к ней. Что-то внутри мне подсказывало, что не стоит её бояться, что я найду ответы на свои вопросы. Но чем ближе я подходил к кладбищам, тем больше во мне появлялось сомнений в моей затее, однако я твёрдо решил, что пойду до конца. Девочка постепенно от меня убегала вглубь кладбищ, но я продолжал следовать за ней. Когда я вошёл на территорию мертвецов, то мне стало ещё страшнее, но я точно понял, что не уйду оттуда, пока не получу хоть какие-то ответы.
Я продолжал следовать за девочкой, но вдруг она куда-то исчезла. Я долго смотрел по сторонам, но так ничего и не увидел. Огни деревни были еле видны, но всё же просматривались с территории кладбищ, поэтому я понял, что точно не заблужусь среди крестов. “Но зачем она меня сюда привела?” – продолжал я думать. Вдруг сзади послышался голос:
- Извините, пожалуйста, что вас беспокою, но не могли бы вы сойти с моей могилы?
Я еле сдержал крик, когда услышал голос, но любопытства во мне было больше, чем страха, поэтому я обернулся и заметил дедушку, на вид ему было лет шестьдесят, точно моложе деда Игнатия. Он не был похож на злого человека, у него было гладковыбритое лицо, седые волосы покрывали только боковую часть головы, а вся макушка была полностью лысой, на нём была старая рубаха, сшитая, по всей видимости, ещё в XIX веке.
- Ну что вы смотрите, как будто призрака никогда не видели?
- Не доводилось, - заикаясь больше от удивления, чем от страха, сказал я.
- Ну что за молодёжь пошла, никакого уважения к умершим. Я вас уже попросил, сойдите с моей могилы.
Тут я посмотрел вниз и увидел, что стою на чьей-то могиле. Резко уйдя с неё, я посмотрел на крест, который находился у изголовья могилы и понял, что имени на кресте нет, точнее оно было, но видимо со временем полностью выцвело и исчезло. Я посмотрел на дедушку и спросил его:
- А вы точно призрак?
- Ну точно не живой, если прошу уйти с моей могилы.
- Но как, ведь призраков не существует?
- Ага, а ещё нет единорогов, драконов и вампиров, - с улыбкой и лёгким сарказмом проговорил дедушка.
- Неужели и они есть? - не поняв сарказм, спросил я.
- Нет, конечно, но призраки реальны. Мы души, которые не смогли уйти на небеса, но про которых ещё есть какая-то память. Все лежащие в этих могилах погибли при ночном пожаре в деревне много лет назад, но нас не стали отпевать, а просто закопали и забыли. Все мы здесь были друзьями и родственниками, но для всего другого мира мы были никем. Когда от деревни остались только угли, приехали люди помещика и сравняли всё с землёй, а часть уцелевших вещей забрали себе. Они построили новые дома и поселились здесь. Сейчас мы с вами говорим только потому, что обо мне кто-то помнит, ведь при жизни я был, может и крестьянином, но грамотным, и сочинял небольшие рассказы. Всего здесь из бродячих душ осталось только двадцать человек из тысячи ста пятидесяти четырёх.
- А что же случилось с остальными?
- Канули в небытие. Они просто исчезли навечно, про них не осталось никаких воспоминаний, поэтому их больше в мире и не существует.
- Но как же так? Они ведь жили, кто-то из них делал добрые дела, помогал людям, - у меня из глаз начали выступать слёзы.
- Я вижу вы добрый человек, заботитесь об умерших, но ничего поделать нельзя. Даже если я вам скажу имена всех, кто навечно исчез, то их не вернуть.
На сердце начали скрести кошки, неужели и я могу когда-то исчезнуть навечно. Каково это, когда тебя даже в виде духа не существует? Чем ты являешься? Эти вопросы будут меня преследовать до конца жизни.
- А почему кладбищ два и они разделены дорогой?
- У нас у дороги всегда было кладбище, но когда деревня сгорела, то нас решили на нашем же кладбище похоронить, но места оказалось недостаточно, поэтому кладбище перенесли за дорогу, и теперь их оказалось два.
- Это ужасно.
Я стоял и не мог проронить ни слова, всего за одну ночь погибло столько людей, а потом о них совершенно забыли и оставили лежать здесь до скончания времён. Сколько же ещё на свете таких людей?
- Скажите мне, а что это за девочка была, которая меня сюда привела?
- А, эта проказница! Говорил я ей, чтобы не говорила с живыми, но она снова нарушила запрет, поэтому и я вышел с вами поговорить. Она моя внучка, которая тоже ещё существует только потому, что я писал о ней в своих рассказах и посвящал их ей.
- Вы сказали, что запрещаете говорить с живыми, но почему?
- Потому что всё в мире должно находиться в гармонии и равновесии, живые должны общаться с живыми, а мёртвые с мёртвыми. Представьте, что будет, если мёртвые заполонят мир и будут постоянно вместе с живыми? Хаос! Настоящий хаос!
Я стоял и молчал, размышляя об этом. Неужели так много в мире мертвецов, которые не смогли обрести покой? Столько мёртвых, которые бродят по земле в постоянной скорби, мечась между небесами и полным исчезновением…
- Но зачем ей вдруг понадобился я?
- А вот этого я сам не знаю.
- Я подумала, что он может нам помочь! – неожиданно сзади я услышал нежный девичий голос, этого голоса я не испугался по сравнению со старческим голосом дедушки.
Оглянувшись, я увидел сзади маленькую девочку, которую до этого уже два раза успел встретить. На вид ей было лет восемь, она была одета в белую сорочку, у неё были светлые волосы и красивые голубые глаза. Если бы она выросла, то стала бы настоящей красавицей. Только если бы она выросла…
- Ах ты, проказница, снова нарушаешь мои запреты, - начал ворчать дедушка.
- Прости, деда, но с каждым днём мне становится всё страшнее, что завтра я могу исчезнуть, как бабушка или мама с папой, - вдруг девочка начала плакать. Даже призраки умеют плакать.
- Не могу я злиться на свою кровинушку, она единственная, кто у меня остался.
- Неужели вся ваша семья исчезла? – бесцеремонно спросил я.
- Да, все они навечно пропали и мы с ней остались только вдвоём.
Дедушка печально опустил голову и о чём-то задумался. Вокруг не было слышно никаких звуков. На земле мертвецов царило полное молчание, что даже ветер перестал колыхать ветки деревьев. У меня ужасно сильно билось сердце, было ощущения, что оно выпрыгнет из груди, когда я подумал об этом, то осознал, что рядом со мной стоят два призрака, у которых сердце уже давно не бьётся. Вся эта тишина продлилась не более двух минут, но эти две минуты мне показались вечностью, перед тем как дедушка нарушил молчание, царящее вокруг.
- Мне кажется, я понял, что задумала внучка, она хочет, чтобы вы сходили в церковь и записали нас за упокой, но мы не смеем вас об этом просить, всё-таки вы для нас чужой человек.
В церкви я не появлялся уже несколько лет. Я верил в Бога, но желания ходить куда-то у меня не возникало, особенно после тяжёлых рабочих дней. Я хотел помочь этим неприкаянным душам, которых впервые встретил, поэтому я решил, что снова схожу в храм.
- Я сделаю это, может я и чужой, но я хочу вам помочь, я не хочу, чтобы вы просто исчезли, такого не должно произойти!
- Вы очень добрый юноша, спасибо вам.
Вдруг со всех сторон я увидел ещё восемнадцать призраков, которые пока не были забыты.
- Я всем помогу, я обязательно вам помогу, - из глаз моих уже начали лить слёзы.
Я достал где-то завалявшийся у меня листок и ручку, и записал имена всех, кто был там. Я уже собирался уходить, как меня остановил Иван Иннокентьевич, так звали дедушку, который попросил, чтобы я сошёл с его могилы.
- Что-то ещё, Иван Иннокентьевич?
- Простите меня, если это нагло с моей стороны, но я бы хотел, чтобы вы попытались найти мои рассказы. Мне было бы спокойнее, если бы они находились у человека, которого пусть недолго, но всё же лично знаю. Они для меня очень дороги и я надеюсь, что они вам понравятся, всего есть одна книга и возможно она где-то в этой деревне.
- Я обязательно поспрашиваю жителей.
- Мы никогда не забудем то, что вы для нас сделали. Спасибо вам и прощайте.
После последних слов все призраки разом исчезли, а я отправился обратно в деревню. Когда я пришёл, то увидел, что Женя меня уже ждёт и явно злится.
- Ты куда пропал, я давно уже закончил?
- Извини, было важное дело, но теперь появилось ещё одно. Мне нужно снова поговорить с дедушкой Игнатием.
Женя немного поворчал, но всё же смирился с моим решением. Я отправился в дом дедушки Игнатия, благо он ещё не спал, а сидел на кресле и читал какую-то книгу.
- А, доктор, вы что-то забыли?
- Нет, извините, но я бы снова хотел вернуться к теме тех кладбищ.
- Я вроде сказал всё, что знаю.
- У меня просто есть вопрос: вы никогда не слышали о таком писателе, как Иван Иннокентьевич Колымский?
- Как же не слышал, у меня есть его книга, которая досталась от бабушки. А откуда вы знаете это имя?
- Я был на кладбище, и вы, наверное, посчитаете меня за сумасшедшего, но я там его встретил.
- Так значит, вы тоже видели призраков?
После этих слов мне не удалось скрыть удивления.
- Не удивляйтесь вы так, я пожил достаточно, поэтому много знаю, но они появлялись только ночью, а ночью на кладбища мне не хватило смелости пойти, да и стар я стал для такого, но издалека я часто видел маленькую девочку.
- Это была внучка этого автора, именно ей он и посвятил книгу.
- Так вот оно что, но позвольте, доктор, вы можете мне рассказать всё, что случилось на кладбище?
Я рассказал всю историю про то, как попал на кладбище и весь диалог с Иваном Иннокентьевичем, а также, что пообещал помочь умершим. Дедушка Игнатий слушал меня внимательно, и, что меня больше всего удивило, он не считал меня сумасшедшим.
- Так значит, был пожар и там лежит столько забытых людей, - в его словах чувствовалась горечь, от осознания этого.
- Иван Иннокентьевич просил найти его рассказы, которые он писал, пока был жив.
- Вы можете забрать его сборник.
- Правда? – не скрывая удивления и радости, сказал я.
- Да, я его время от времени перечитываю, он писал замечательные рассказы, но никто в деревни не может их оценить по достоинству, кроме меня. Даже моей внучке они не по вкусу. Она говорит, что рассказы скучные и вечно про одну девочку. Если хотите, то я могу вам отдать эту книгу? Мне всё равно недолго осталось, а вам, вижу, интересны эти рассказы, тем более волю умерших стоит исполнять.
- Только, если вам будет не трудно, я обещал Ивану Иннокентьевичу.
- Забирайте, и спасибо вам ещё раз, что приехали мне помочь. Надеюсь, мы с вами ещё увидимся, но не как врач и пациент, а как друзья.
В этот момент я заплакал. Я знал, что дедушке Игнатию от силы осталось жить всего лишь месяц, но я не хотел этого признавать, пусть и работал врачом. Я смог выдавить из себя всего лишь одно слово, но это слово было полно грусти и боли, которую только может испытывать человек, осознавая, что скоро грядёт страшная утрата.
- Взаимно.

Выйдя из дома, я пошёл обратно к машине. Женя уже был весь красный от злости, но увидев, что я не располагаю ни к ссоре, ни к разговору, сдержал свой гнев, вопросов о книге тоже не последовало. Мы сели в машину и поехали обратно в город.
Подъезжая к кладбищам, я уже не испытывал того страха, который был раньше до знакомства с призраками. Я знал, что за люди там похоронены, знал, кем они были при жизни, пусть и не всех, но хотя бы некоторых. Я их буду помнить до конца своих дней, расскажу о них детям и надеюсь, что однажды мы вместе с Иваном Иннокентьевичем и дедушкой Игнатием почитаем на небесах замечательные рассказы о маленькой и смелой девочки, которую не забыли, благодаря любви её дедушки.