О пограничных комиссарах. Часть 5

Усинский пограничный округ


В округе штатный пограничный комиссар появился не сразу. Тому была длинная история. В словаре Брокгауза сообщается: «Усинский пограничный округ находится в южной части Енисейской губернии, на границе с северной Монголией (находящейся под протекторатом Цинского Китая). Выделен из Минусинского уезда в 1886 г. ввиду развития золотопромышленности, а также торговли с сойотами и отдаленности от Минусинска. Пространство округа 19172 квадратных верст. …...

Дорог в округе нет; сообщение с Минусинском производится до деревни Григорьевки вьючным способом, по горным тропам, а оттуда по проселочному тракту. Сношения с Сойотской землей также производятся вьючным способом по горным тропам. Зимою сношения идут и через горы, и по реке Енисею, когда он совершенно замерзает. Усинский край первоначально заселился беглыми раскольниками и бродягами, местопребывание которых долго никому не было известно. В половине XIX столетия поселения их были открыты охотниками за маралами и козулями. Усинский округ до настоящего времени почти не исследован".

Как и Приморье, край начал осваиваться с середины XIX века,  когда были подписаны договоренности по безопасности торговли русских в Монголии и Урянхае. Русский купец Веселков одним из первых поселился на реке Кемчик. За ним переселился в Урянхай купец Бяков. Не всегда переселение проходило мирно, и в 1868 г. в Урянхай из Иркутска «для улаживания пограничных недоразумений» прибыл чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири князь Апакидзе. С этого времени Урянхайский край вошел в сферу особого интереса России, но пока лишь как кратчайший путь в центральные районы Китая. Главная усинская дорога в центральный район Урянхайской земли с расстоянием в 180 верст преодолевалась за 3-4 суток.

В конце 70-х годов отношения русских торговцев с тувинцами значительно осложнились. В 1876 году были убиты приказчики купца Сафьянова, а весной 1878 года во время волнения между тувинскими сойотами из-за причин местного характера, тувинцы воспользовавшись беспорядками, разграбили торговые заведения русских купцов.

Именно тогда, в силу сложившихся обстоятельств минусинские купцы и золотопромышленники потребовали от российских властей создания должности пограничного комиссара для оказания содействия развитию русской торговли в Туве и урегулирования недоразумений, возникающих между ними и местным населением. По этой причине «для оперативного решения пограничных вопросов в Саянах» генерал-губернатор Восточной Сибири Анучин вышел с инициативой о назначении пограничного комиссара. Но оказалось, что в этих краях уже бывал пограничный комиссар, правда, временный.

Им "около китайской границы между жителями, как российских ясачных татарах, так и китайских мунгалах и сойотах” был назначен Егор Пестерев. Он с 1772 по 1781 тт. занимался «сочинением  карты и отысканием пришедших в неизвестность трактованных пограничных знаков к самой пограничной между Российской Империей и Китайским государством черты, лежащей от Иркутской губернии через Красноярский край до бывшего Зенгарского владения”. Зенгарского, это, вероятно, Джунгарского.
Когда читал, как в 1783 году указом Сената был «окончательно утвержден торговый и почтовый путь в Сибирь через Екатеринбург и  начали на него выделять деньги», натолкнулся на знакомую фамилию - Егор Пестерев, прапорщик-межевщик.

-Да, это же тот самый комиссар, которого направили разграничивать границу в Саянах между Россией и Китаем! - воскликнул от радости я. Уралец, значит! Выяснилось, что в Екатеринбург  его назначили в 1875 году межевщиком вместо Афанасия Кичигина.

Пестерев к границе с Китаем поднимался со стороны Кузнецка. В качестве пограничного комиссара ездил к Новиковскому пикету, а оттуда через земли двоеданцев, что платили дань как русским, так и монголам, от Таштыпа к Шабин-Давану. Даван на монгольском и тюркском языках означает гора. Через нее есть проход в Монголию, до бома (обрывистого ущелья) Кемчика.  Пестерев осматривал границу два года. Сойотам он объяснял, что послал его Тобольский губернатор по предписанию иркутского губернатора гр. Е. Брюля.

И задача его  найти ранее (по Кяхтинскому пограничному договору)  установленные пограничные знаки:  Кемчик-бом № 23 (маяк) при устье Кемчика; Хойнин-Дабага № 22 - в 85 верстах к востоку от Енисея, на высокой и крутой скале. Хойнин (баранья); на левом берегу Уса № 21 -  вблизи пикета Кебежа, в 19 верстах от 22 знака (Пестерев нашел этот знак в 1779 году и вместо старого деревянного креста поставил новый);. знак № 20, в 18 верстах, у источника Кенджен-мадан.

Следующие пограничные знаки находились: на Торос Даван, № 19, № 18 на восточной оконечности горы Эргик- Таргэк-Тайга, на источнике р. Тенгиз; № 17 на горе Нухет -Даван, при истоке Нарин-хоро, впадающего в оз. Косогол; № 16, Хангинский на горной цепи Гурби (Тункинские горы), где берет начало река Ханка. Рядом русские построили Косогольский острог.

 Пестерев бывал и на Тункинском карауле, практически осмотрел все истоки рек, в том числе Оку, впадающих в Енисей, но многие пограничные знаки, которые имелись на картах, он не нашел. Границы найти не мог. Тогда он и встретился с китайскими пограничными инспекторами (старшина племени Байгарин и зайсан Кумажей, старшина племени Матар). Последнего сопровождали несколько слуг. Инспектора спросили о цели поездки Пестерева, удивляясь, что им не было сообщено его имя, как пограничного комиссара. Также удивлялись расспросам Пестерева о пограничных местах, потому что прежние ревизоры никогда подобных расспросов не делали. Они ему ничего не сказали, но преградили путь в свои земли в сторону Кемчика и он вернулся на  пост Кебеж.

 Что интересно, пограничные сойоты в то время были вооружены луками и стрелами и переплывали реки на плотах, привязанные к хвостам лошадей.
Результаты исследований Пестерев изложил в «Примечаниях о прикосновенных около Китайской границы жителях, как Российских ясашных татарах, так и Китайских Мунгалов и Сойотах, деланные с 1772 по 1781 годы». Частично они были опубликованы в «Новых Ежемесячных Сочинениях» в С. Петербурге в 1793 году и полной ясности в прохождении границы не вносили.

С тех пор прошло много лет., но истины о границе с мунгалами, так и не обнаружили. На это раз власти решили назначит комиссара не для обследования границы, а для урегулирования конфликтов, которые стали возникать между русскими и урянхами в решении хозяйственных вопросов.

В конечном итоге, власти решили комиссара не назначать, иначе монголы и китайцы со  стороны Урянхая тоже бы назначили своего, что нам тогда было не выгодно,  Пошли по другому пути.  30 декабря 1885 года царь Александр III подписал указ о создании Усинского пограничного округа и введении должности пограничного начальника. В соответствии с инструкцией, пограничный начальник соединял в себе права и функции окружного и горного исправника, крестьянского начальника и торгового комиссара. На него также возлагались функции «ведения пограничных сношений».

В его распоряжении находились казаки «для наблюдения за порядком на границе». Всего за историю существования пограничного округа, должности начальников занимали: А.М. Африканов, Н.Ф. Талызин, статские советники Харченко и В. А. Александрович. Последним УПН стал капитан А.Х. Чакиров, во время русско-японской войны проходивший службу в Маньчжурии.

Что из себя представлял в то время Урянхай (нынешняя Тува) мало кто представлял.  Первый Усинский пограничный начальник А. М. Африканов в Иркутск писал: «До 1864 года урянхи в значительном количестве кочевали в долинах Уса и Иджима». Тувинцы регулярно посещали те приграничные районы России, где проживали родственные им народы.»
В его отчете за 1887 г. говорилось: «В Усинском округе постоянных кочевьев урянхов почти нет, если не считать два-три улуса, расположенных на займищах по берегам Енисея между 23 пограничным знаком и устьем Уса...».
 
Однако, уже в 1889 г.  он докладывал: «Составил списки китайских подданных Урянхов, проживающих в местностях, принадлежность которых России не подлежит сомнению... проживающих на нашей территории более ста урянхайских семейств имеют стада и полное хозяйство и даже, частично, занимаются хлебопашеством (по реке Юргуни)».

Пограничный начальник  Африканов часто упоминается как путешественник. Вероятно, первоначально перед ним ставилась задача изучения края. Скорее всего и назначили на эту должность уже известного исследователя.
В антологии «Урянхай. Тувинская тетрадь», том 1, стр. 495-496 имеются ссылки  на его статью «Русская торговля в Урянхайской земле». Сообщается, что она была опубликована в «Известиях Восточно-Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества, том 21, № 5. Иркутск 1890 год». Там же упоминается и другая статья Африканова «Урянхайская земля и ее обитатели».

Сменщик  А М. Африканова, член Иркутского Географического отделения Всеросийского общества Н. Ф. Талызин тоже был склонен к исследованиям. Так, в 1891 г.  он совершил из села Усинское поездку в Монголию до Гадан-Хурэ на реке Тес. Цель поездки - “выяснение вопроса, существует ли в сопредельных с Урянхайской землей странах эпизоотия рогатого скота”. Несмотря на чисто практический характер поездки, Талызин нашел возможность для сбора научных данных.

Он сделал маршруто-глазомерную съемку всего пути от села Усинского до Гадан-Хурэ и обратно. Кроме того, Талызин занимался сбором этнографических материалов и предоставил в отдел две урянхайские легенды, записанные им.
Посетивший село Усинское в марте 1889 года хакасский исследователь Н.Ф. Катанов, вспоминает: " На другой день я поехал по предложению Усинского пограничного начальника Н.Ф. Талызина, на р. Чагол, левый приток Улу-кема, для свидания с китайскими властями, собравшимися на судбище, устраиваемое на Чаголе ежегодно в начале весны".

Решил заглянуть в Памятную книжку Енисейской губернии за 1869-1890 гг. По Усинскому пограничному округу две фамилии: Талызин Николай Федорович и  его помощник Пржигодский. Доминик Викентьевич. По другим источникам прошла Пржигодская, бывшая Мозгалевская.

Следующий УПН -  статским советником Харченко. В официальной переписке Харченко упоминается только один раз. В феврале 1903 г. Иркутский военный генерал-губернатор сообщал енисейскому губернатору: «Усинский Пограничный Начальник, Статский Советник Харченко донес мне, что заведующий урянхами по реке Кемчик Хайдуб обратился к его предместнику Статскому Советнику Александровичу с сообщением, что у урянха Кунду Намсарая с товарищами в январе 1900 года в «Железном заводе» лесничий и кордонщик отобрали пушнину и предметы охоты, всего на сумму 144 руб.».

Стал просматривать  материалы, но ничего существенного о Харченко не нашел. В исторических документах содержатся сведения о дворянском роде Харченко. Кроме того, есть упоминания о купеческом. Одним из его известных представителей являлся Василий Михайлович Харченко (1864-1909), купец II гильдии в городе Енисейске, позже потомственный почетный гражданин. Он начинал с продажи и производства вина. В 1882 году в черте города имел винокуренный завод и оптовый склад. В 1889 году Василий Михайлович являлся почетным блюстителем одного из старейших в Енисейской губернии Казачинского начального училища.

Позже встретились работы Л.Н. Харченко "Научная и издательская деятельность православного духовенства Сибири во второй половине XIX в. – феврале 1917 г.".  Вестник молодых ученых. Исторические науки. 2004. № 1. С. 29–37; Харченко Л. Н. "Вклад священнослужителей в работу научных обществ Сибири (вторая половина XIX в.)" Изд. Клио. 2006. № 1. С. 135–144. Возможно, Харченко, как и Африканов с Талызиным, имел отношение к научной деятельности.
У Харченко пограничную эстафету принял бывший полицмейстер Красноярска Владимир Антонович Александрович.  На 1905 год штат Управления пограничного начальника в Усинске составлял:

Начальник — статский советник Александрович Владимир Антонович.
Помощник начальника — надворный советник  Барышников  Владимир Кириллович.
Переводчик с монгольского языка — титулярный советник Шелкунов Парамон Алексеевич.
Врач — Высоцкий Николай Николаевич. Фельдшер — Иван Гринвальд.
Ветеринарный врач — Доброзраков Алексей Иванович, фельдшер — Худяшев Виктор Захарович.

Кто же помогал УПН А.Х. Чакирову, занявшему должность в 1907 году. По сути дела осталась та же команда. Стоит только упомянуть, что волостным старшиной состоял  Смолин. Врач Высоцкий Николай Николаевич, 1875 года рождения, сын священника слободы Старой Калитвы.  В 1903 г. окончил медицинский факультет Томского университета.  В числе сотрудников пограничного управления  появился переводчик В. Самойлов.

Управляющий канцелярией Иркутского генерал-губернатора полковник Василий Львович Попов имел непосредственное отношение к организации пограничной службы в Усинске и часто там бывал.  В одном из докладов он отмечал:
«В 1907 году в Усинский округ был назначен пограничным начальником штабс-капитан Чакиров, получивший уже определенные инструкции в этом отношении и, будучи энергичным от природы, русским по убеждению, он быстро понял значение русского переселения в Урянхайский край. Поэтому он стал не только препятствовать переселенцам, но явно покровительствовать и помогать. Охотники переселения нашлись, и в короткий срок Урянхайский край, особенно его центральный район, покрылся сетью русских деревень, поселков и заимков, которым Чакиров придавал русскую ориентацию и управление". 

В.Л.Попов играл активную роль в решении вопроса присоединения Урянхая к России. Он считал, что граница по Кяхтинскому договору была проведена ошибочно и пограничный комиссар Пестерев, который был послан для ее уточнения, в положении дел не разобрался. Граница, по его твердому убеждению, должна проходить не по Саянскому хребту, как ныне, а по хребту Танну-Ола на рубеже с Монголией. В подтверждение и обоснование своего мнения, он совершил несколько специальных экспедиций в Урянхайский край.

Более десяти лет интенсивно и целенаправленно собирал материал по проблеме принадлежности края к России, анализировал картографический материал и дипломатические документы, выявлял и исследовал архивные материалы в Красноярске, Иркутске, Томске, Минусинске. Им были изданы три монографии: "Через Саяны в Монголию", "Второе путешествие в Монголию в 1910 г.", "Урянхайский край".
 
С учетом изысканий, В. Л. Попов направил в российскую миссию в Пекине записку по "урянхайскому вопросу", где доказывал, что край исторически принадлежит России.
«Урянхайский вопрос» специально обсуждался  на совещании в Иркутске, организованном иркутским генерал-губернатором Л.М.Князевым. Совещание определило меры по укреплению в крае русского влияния, обсудило возможности присоединения Урянхая к России. Его проведение ускорил доклад инженера В.Родевича царю, который был рассмотрен на Совете министров 16 июня 1909 г. Назрела необходимость разработки конкретных мер по усилению русского присутствия в Урянхайском крае, а также преобразованию и укреплению русских пограничных властей, которые могли бы служить опорой для переселенцев.

Китайцы, под протекторатом которого находилась Монголия и Урянхай, тоже приняли дополнительные меры по освоению края, на который претендовала Россия.
К 1911 году в Урянхае, в поселке Джакуль имелось 5 китайских дворов, в Шагонаре – 4 дома, в Дженагаше на Кемчике две усадьбы. Каждый двор представлял собой торговую факторию. Знаток региона А. Бурдуков писал: «Около Улангома китайский поселок насчитывает 300 человек – это все торговцы и мельники. Здесь работает до 30 конных мельниц».

В донесении разведчика Усинского пограничного начальника  из Улангома говорилось: «На степи, на правой стороне, по течению небольшой речушки раскинулась «куря», а возле нее китайские постройки…, еще далее русские, в том числе купец Котельников. Строители-мастера еще в прошлом году приглашены из Пекина, есть и простые китайские рабочие. Значительное число китайцев находится в долине реки Тес».
Первоначально китайские торговцы не вызывали негативной реакции у русских и тувинцев. Конкуренция представлялась полезной для большой части местного населения и приезжей публики.

Усинский пограничный начальник А. Чакиров в своей «Заметке  о положении «Урянхая» за последнее трехлетие 1909-1911 гг.» писал: "Китайцы ведь не только хорошие колонизаторы, но и милые националисты, и поэтому они поспешили снабдить урянха и чаем и зеленым и черным, и кирпичным; и своим мягким табаком, и трубками своими с каменными мундштуками. Для одевания же представили далембу и сулембу, а богатым чесунчу (чесучу) и шелк-фанзу, огниво же постарались заменить спичками пороховыми и фосфорными японского происхождения. Для чаепития снабдили посудой».

По мнению диссертантки Василенко, «....рапорты Усинского пограничного управления в Канцелярию Иркутского генерал-губернатора "содержали ценные сведения, позволяющие провести анализ экономической ситуации в Туве в исследуемый период". Так, на основе выбранного материала, были выявлены причины успеха китайского торгового капитала в Туве после 1903 г., составившего серьезную конкуренцию русскому торговому элементу. Наряду с основными причинами этого явления (знанием потребительского спроса, отсутствием таможенных пошлин на ряд основных товаров - чай, табак и прочее), был сделан вывод о том, что отношения китайцев и тувинцев в торгово-экономической области традиционно определялись формулой подчинения «вассала» своему «господину».....
 
В 1911 году, после Синьхайской революции в Китае, положение в Монголии и Урянхае крайне обострилось. Монголы развернули движение за национальную независимость. Усинский пограничный начальник докладывал генерал-губернатору: «За последнее  время среди урянхов усиленно заговорили о необходимости избавления от китайцев и переходе в русское подданство, отмечаются факты нападения на торговые дома китайцев, возросла преступность».
С учетом обострения обстановки, пограничный начальник  просил губернатора оказать финансовую помощь в количестве 1000 рублей, прислать шифр и специального чиновника. Разведывательную информацию о положении в Урянхае усинский начальник докладывал не только по линии МВД губернатору Енисейской губернии, но и в штаб Иркутского военного округа.

Среди мер военного порядка назывались следующие: перевод в село Усинское взвода минусинской местной команды с офицером; формирование ополченческой дружины из числа нижних чинов и ратников, проживающих в Усинской волости и Урянхайском крае и  сбор их по группам для обучения; выдача усинскому пограничному начальнику тысячи винтовок и необходимое число патронов на случай вооружения дружины.
В начале 1913 года Усинский пограничный округ был преобразован в Усинско-Урянхайский край, что означало присоединение Урянхая к России. К этому времени на его территории проживало около 5 тысяч русских поселенцев, находилось 120 хуторов и заимок, 12 деревень и 80 торгово-промышленных предприятий ( в том числе 50 золотых приисков).
 
Когда еще не было принято окончательное решение о судьбе Уряньхайского края, в Министерстве иностранных дел начали работать над проектом инструкции пограничному комиссару. Решили вернуться к инициативе 1885 года, посчитали, что для этого время пришло. Над инструкцией корпела специальная межведомственная  комиссия под председательством тайного советника Шинкевича.
По сути дела, пограничный комиссар  с дислокацией в Усинске мало чем отличался от Усинского пограничного начальника. Это была та же административная пограничная должность. Ей лишь придавались некоторые функции политического агента с правами представителя  российской власти в Урянхайском крае.
 
Первоначально министр иностранных дел  С.Д. Сазонов командировал в село Усинское из Приамурской губернии Благовещенского пограничного комиссара, функции которого, с учреждением вице-консульства в китайском  Айгуне, упразднялись. Однако такой шаг вызвал возражение со стороны Приамурского генерал-губернатора, и потому должность пограничного комиссара в Усинске по делам Тану-Урянхая некоторое время оставалась вакантной.

Начались поиски достойной кандидатуры. В их список бывший  УПН не попал и после многих консультаций и обсуждений Иркутского генерал-губернатора Л. М. Князева с министерствами иностранных и внутренних дел, на должность Пограничного комиссара был избран чиновник особых поручений при иркутском генерал-губернаторе, коллежский асессор А. Церерин.
 Управление УПН было упразднено, взамен его было учреждено Управление пограничного комиссара с тремя помощниками, два из которых назначались в тувинские хошуны непосредственно. Кроме того, по согласованию министров юстиции и внутренних дел, в распоряжение А. Церерина было отправлено два становых пристава.

В Усинск Церерин прибыл в начале апреля 1913 года и сразу убыл в Урянхай  проводить свою политику. Не все у него складывалось гладко, в том числе с бывшим УПН  и  переселенческим чиновником В. Габаевым. 

Полномочия Комиссара по делам Урянхайского края регулировались Инструкцией, подписанной лично имперским министром внутренних дел гофмейстером Маклаковым. 29 июня 1914 г. царь Николай II утвердил Инструкцию должностным лицам управления Усинского пограничного округа и Урянхайского края, во втором разделе которой были прописаны права и обязанности Комиссара по делам Урянхайского края, являвшегося дипломатическим агентом России в Туве, ключевой фигурой всей системы протектората Текст инструкции являлся секретным и не подлежал опубликованию. К слову добавить, любовь к секретности в те времена была особенно умопомрачительной, засекречивались даже запросы прокурора о розыске обвиняемого по уголовному делу.

По инструкции Комиссар не должен был допускать ввоза и вывоза на территорию края оружия и боеприпасов, спиртных напитков китайского и монгольского происхождения. По сути, он призван был обеспечивать российскую монополию на торговлю на территории современной Тувы. В статье 13 Инструкции было сказано, что на Комиссара особо возлагается обязанность вести сношения с туземным населением сего края, а также оказывать русским подданным, проживающим в пределах края, законную защиту и поддержку...».

Комиссар имел личную охрану, именовавшуюся конвоем, которая сопровождала его во всех его поездках по Урянхайскому краю. Его ближайшим помощником и заместителем был Усинский пограничный начальник. Заведующий устройством русского населения в Урянхае Габаев, согласно статье 25 Инструкции, исполнял в крае обязанности крестьянского начальника, т.е. он был тем самым «барином», который ведал делами крестьян.

Таким образом, в Урянхае были две крупные фигуры - комиссар и заведующий, а, как известно, двум медведям в одной берлоге трудно ужиться. Среди них часто возникали трения и споры о границах полномочий. По Инструкции главной фигурой в колониальной администрации являлся комиссар - все контакты заведующего устройством с имперскими органами власти шли через комиссара или с его ведома. Но заведующий устройством русского населения Габаев грубо нарушал эти запреты и напрямую обращался к гражданским и военным властям. Комиссар Церерин, находясь в Усинском, слабо контролировал ситуацию в Урянхайском крае и в свою очередь был вынужден жаловаться Иркутскому генерал-губернатору на игнорирование Габаевым его обращений и в целом на самоуправство заведующего.

Так, по словам Церерина, выполняя указание телеграммы от 1 августа 1914 года, он «неоднократно обращался к губернскому секретарю Габаеву с убедительной просьбой приостановить на время войны топографические съемочные работы в урянхайских кочевьях и не делать захватов урянхайских земель. Но на все мои просьбы Габаев или отмалчивался, или же сообщал мне заведомую неправду, что им никаких земельных захватов не делается». Сам он тоже допускал многочисленные оплошности.

Таким образом, нововведения нового порядка в Урянхае только осложнило внутриполитическую обстановку в крае. Объективно, это было обусловлено непростой ситуацией, сложившейся как внутри региона, так и в отношениях России с Монголией и Китаем.  После отставки Церерина пограничными комиссарами до 1920 года были: Самойлов, Емельянов, Турчанинов. Последнего зарезали казаки, пытавшиеся его ограбить.