Одинокая держава

               

В свое время колумбийский писатель Габриель Гарсиа Маркес написал книгу «Сто лет одиночества». Книга его прославила,   он стал знаменитым,  получил несколько престижных литературных наград и даже Нобелевскую премию. Владислав Сурков, имеющий официальный статус помощника президента, а неофициальный – идеолога власти, наверное, тоже хочет стать всемирно знаменитым и предрекает России длительное одиночество. При этом он идет дальше Габриеля Маркеса, и предрекает России одиночество от ста до трехсот лет. Замах, конечно, типично российский. Если колумбийский писатель пишет о ста лет одиночества, то российский легко его умножает в три раза. 

Почему Сурков предрекает России такое одиночество? По его мнению, Россия обречена на одиночество, так как она не относится ни к Азии, ни к Европе. Она сама по себе. Она неповторима и уникальна. А следовательно, она обречена на одиночество. Очень долго, считает Сурков,  Россия и ее элита не осознавала до конца свою уникальность и неповторимость, поэтому она пыталась стать то азиатской страной, то европейской. Но не помещалась ни в одной из этих цивилизаций. Сурков отмечает, что даже в своей сегодняшней уменьшенной версии Россия не помещается в Европе, не может стать европейской страной. 

К осознанию своей уникальности Россия шла долго. Почти четыре столетия вектор развития России определялся Востоком, а впоследствии еще четыре века  Западом.   В период татаро-монгольского господства она подверглась не только военному насилию, но и испытала сильное воздействие ордынских ценностей. Как считает Сурков: «Московская протоимперия создавалась в сложном военно-политическом коворкинге с азиатской Ордой».  Впоследствии, до периода Смуты, по мнению Суркова, она находилась в русле азиатской парадигмы, «находясь под огромным влиянием знатных семей ордынского происхождения».   

С Лжедмитрия, считает Сурков, начинается и опрометчивое увлечение Европой, повлекшее за собой стремление превратиться в европейскую страну. После Петра Первого политика европеизации становится основной целью российской политической элиты. Если среди литераторов и философов были противники европеизации, известные как почвенники или славянофилы, то  политическая элита после Петра Первого всегда считала себя частью Европы. Почти все цари женились только на немках, а среди дворян было много выходцев из Европы, опять же, в основном  из германских земель.

Попытка противопоставления себя Европе, утверждение себя отдельным субъектом истории, была предпринята в советской  России. Но, как мы знаем, этот период оказался, по историческим меркам, очень коротким. Всего семь десятилетий, из них собственно советским периодом, можно считать четыре или пять десятилетий. До середины 30-х шло утверждение советской системы, а с середины 70-х начался ее распад.

После распада СССР, считает Сурков,  в России наступил еще один этап эйфории, связанной с иллюзией стать частью Европы. Если раньше молились на Маркса, то теперь стали истово поклоняться Хайеку. Мечтали стать европейцами и обязательно демократами-либералами. Но не получилось, заключает Сурков, и вряд ли кто может оспорить этот бесспорный вывод. А почему у россиян не получилось в очередной раз стать европейцами? По мнению Суркова, все дело в идентичности полукровки, которая свойственна россиянам. Он характеризует российскую идентичность как неопределенную, блуждающую: « Наша культурная и геополитическая принадлежность напоминает блуждающую идентичность человека, рожденного в смешанном браке. Он везде родственник и нигде не родной.  Свой среди чужих, чужой среди своих. Всех понимающий, никем не понятый.  Полукровка, метис, странный какой-то. Россия - это западно-восточная страна-полукровка. С ее двуглавой государственностью, гибридной ментальностью, межконтинентальной территорией, биполярной историей она, как положено полукровке,  харизматична, талантлива, красива и одинока».

 Что делать?  Этот вопрос задается россиянами, начиная от знаменитого романа Николая Чернышевского. Были различные ответы на этот вопрос, и некоторые из них были очень продуктивными, особенно в советское время. Но ни один из ответов не привел к полному решению вековых вопросов, стоящих перед Россией. И сегодня россияне опять задаются этим вопросом, пытаются найти свое место в современном мире. Для решения кардинального решения вековых  вопросов,  Сурков предлагает набраться терпения и пожить в одиночестве, если потребуется и несколько столетий. Он считает, что Россия все равно найдет свою дорогу, свой путь. Но, подчеркивает Сурков: «Только уже без ложных целей и самоотречения». То, что Сурков считает «ложными целями» – это стремление стать частью Европы или вернуться к азиатскому началу в истории России.  Можно согласится с его  утверждением, что эти цели являются ложными, так как Россия, действительно, не является ни классической азиатской страной, ни тем более, классической европейским народом. Но как быть с недопущением в будущем самоотречения России. От чего она не должна отрекаться? В чем заключается ее идентичность, которую нужно сохранить, не допуская ее самоотрицания? Нынешний главный российский идеолог, как и его предшественники не отвечает на этот важнейший вопрос. А для того, чтобы  России  найти свой путь, чтобы  не  следовать «ложным целям и не допускать самоотрицания»,  ей необходимо получить внятный ответ на  вопрос: «В чем заключается особенность российской идентичности?»