На параде

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…
«Марш авиаторов»


В семь тридцать такси остановилось у Манежа. Дремавший на пассажирском сиденье Фрол Фомич встряхнулся, не глядя, привычно поблагодарил водителя и вышел из машины. Он с удовольствием, не торопясь прошёл мимо входа в знаменитый выставочный зал и через небольшие ворота зашёл в Александровский сад прямо напротив столь любимого им Баженовского грота. Правда, грота он сразу не увидел – привычную панораму перекрывал памятник патриарху Гермогену. Вздрогнув от неожиданности, Фрол Фомич пробормотал нечто похожее на «мдааа, давно, давно не был….а клумба тут какая была….ээууххх». Нет, боевой генерал в отставке, а ныне профессор, завкафедрой мировой военной истории томского воен-меда ничего против Гермогена и памятника ему не имел, но очень ему было жалко открывавшегося на сад и в особенности на грот вида с лестницы, по которой надо было спуститься несколько ступенек от входа.

В мыслях о смутной эпохе, в которую довелось жить памятному деятелю Церкви, и проблемах современного подхода к установке памятников Фрол Фомич не заметил, как оказался у Вечного огня. Он остановился. Огляделся. Вокруг суетились люди с официальными лицами, готовясь к приходу Первых лиц. На этом фоне застывшие на Посту номер один часовые являлись олицетворением вечного покоя. Отставной генерал повернулся лицом к пламени, вытянулся во весь свой немалый рост, расправил плечи и отдал честь (он был в военной форме – имел право её ношения даже будучи в отставке). Фрол Фомич так делал всегда, когда оказывался в столице и волею судеб посещал этот сад у стен Кремля – в знак памяти павшим и уважения к солдатам, стоящим на посту. И сразу же всё изменилось. Из военного пенсионера, неторопливо шагающего по парку, он вдруг стал как бы собратом этих людей в форме, живых и мёртвых. Душа наполнилась торжественностью. Нужное настроение было создано.
Всё убыстряющимся шагом Фрол Фомич пошёл к выходу из Александровского сада. Он опять погрузился в свои мысли. На этот раз, как почти всегда с ним приключалось после остановки у Вечного огня, он стал вспоминать своих боевых друзей.
-Товарищ генерал, предъявите пригласительный.

Вежливо-монотонный голос солдата Кремлёвского полка вывел Фрола Фомича из раздумий. Пригласительный у него был. Солдат отдал честь и пропустил генерала-профессора на трибуну. Место Фролу Фомичу досталось вполне пристойное, в седьмом ряду, чуть наискосок от «кафедры» – как для себя назвал профессор стойку с микрофоном, предназначенную для зачтения торжественных речей руководителями страны.

Занимать места на трибуне, согласно протоколу, надо было заранее. Поэтому в ожидании парада Фрол Фомич вздремнул. Но вот раздалась торжественная музыка, а потом жужжание, такое сильное и настойчивое, словно парад открывался пролётом полка боевых пчёл. Но по воздуху летели дроны. Это были довольно большие летательные аппараты, по форме напоминающие модели самолётов на радиоуправлении. К каждому было прикреплено что-то, очень напоминающее по форме рекламные щиты, стоящие вдоль дорог. На каждом таком щите была фотография с прошлых парадов. В левом нижнем углу довольно крупно был указан автор кадра и год, когда снимок был сделан.

«Командует парадом министр науки и технологий Российской Федерации, доктор технических наук, Хокин Константин Сергеевич! Принимает парад министр здравоохранения Российской Федерации, заслуженный врач России Соловьева Светлана Николаевна!» - раздался голос откуда-то с неба. И вот на площади показалась машина на электротяге, управляемая автопилотом. Стилизована она была под знаменитый кабриолет ЗИЛ, который возил командующих и принимавших парады прошлого генералов. «Молодёжь уж, наверное, и не понимает, почему именно так это чудо техники выглядит», - подумалось Фролу Фомичу. В машине, опираясь на изящную трость, стоял профессор Хокин. Задача у него была несложная, но утомительная – нужно было подъехать к каждой группе людей, собравшихся на Красной площади, и поприветствовать их стандартной фразой «Здравствуйте, дорогие сограждане! Поздравляю вас с семьдесят восьмой годовщиной Победы в Великой отечественной войне!». Услышав в ответ «Спасибо!», министр отъезжал от одной группы и переезжал к следующей. Так повторялось раз за разом, пока он не объехал всех. Затем из-под часов на Спасской башне показалась вторая такая же машина. В ней находилась госпожа министр здравоохранения. Где-то в назначенном месте обе машины встретились и остановились друг напротив друга. Между пассажирами произошёл своеобразный диалог:
-Уважаемая госпожа министр, все участники к началу парада, посвященного семьдесят восьмой годовщине Великой победы, готовы!
-Уважаемый господин министр, можем начинать!

После этих слов обе машины плавно развернулись на девяносто градусов и медленно, словно прогуливающаяся парочка, поехали в сторону трибуны. Около входа они остановились. Пассажиры вышли и быстро прошмыгнули на заранее подготовленные для них места. Машины уехали. Парад начался.

Первыми по традиции по брусчатке главной площади страны поехали броневые транспортные машины, на корпусах которых сидели ветераны различных военных конфликтов и спецопераций. У каждого в руке был плакат с информацией, где он воевал и как отличился. Проезжая мимо трибуны, все ветераны, как по команде, повернулись и отдали честь. На этом собственно военная часть парада закончилась.
 
Следом за ветеранами к трибуне подплыла огромная платформа. Она была стилизована под что-то среднее между университетской аудиторией и научной лабораторией. Вооружившись специально для этих целей захваченным с собой театральным биноклем, Фрол Фомич разглядел, что академики РАН, а это были именно они, о чём за несколько секунд до этого сообщил всё тот же голос с неба, не просто величественно восседают на специальных креслах, а обсуждают какую-то математическую или физическую, или какую-то ещё проблему. Точно профессор от истории определить не мог, потому что ещё со школьной скамьи старался держаться как можно дальше от всех этих чудовищных, по его мнению, формул. Тем временем Голос сообщил, что среди восседавших академиков присутствуют лауреаты различных научных премий, включая Нобелевскую, а также двое учёных, только что пополнивших ряды этой престижной организации. В научном запале (так, видимо, было задумано) академики даже не обратили внимания на трибуну с гостями. Платформа-академия покинула поле зрения Фрола Фомича.

И тут к трибуне подбежали спортсмены. Они представляли разные виды спорта и разные спортивные клубы со всей страны. Голос рассказал собравшимся, что эти молодые люди либо являются членами национальной сборной по своим дисциплинам, либо, помимо прочего, отметились в последнее время какими-то выдающимися достижениями мирового уровня. Каждый спортсмен нёс спортивный снаряд, олицетворяющий его вид спорта. Увидев группу молодых людей, несущих лыжи, Фрол Фомич не сдержал смешка – уж очень они комично смотрелись в тёплый майский день. Соседи по трибуне неодобрительно посмотрели на генерала-профессора. За свою долгую службу Фрол Фомич привык к разным взглядам, поэтому никакой неловкости не испытал.

Спортсмены не просто шли. Каждый был занят каким-то делом. Футболисты затеяли перепасс. Баскетболисты и гандболисты от них не отставали. Симпатичные гимнастки – Фролу Фомичу особенно понравилась одна восточной наружности, он даже прильнул к окулярам бинокля, чтобы получше её разглядеть – периодически выделывали разные трюки. То сальто сделают, то ленту подбросят и потом каким-то неожиданным образом её поймают. Удивляла Фрола Фомича та лёгкость и непринуждённость, с которой всё это проделывалось. Двигались спортсмены кучно, но точность всех их действий была столь высока, что никто никому не мешал. «Дааа, это-ж целая наука, так всё подготовить и отрепетировать», думал профессор.

Вдруг гандболист не рассчитал силу броска при передаче партнёру, и мяч улетел на трибуну. Спортсмен на секунду замялся, но быстро спохватился и побежал дальше, как будто ничего не произошло. «Специально, небось, придумали», подумал привыкший быть циничным отставной генерал. Трибуна тем временем радостно галдела, превратившись на миг из торжественного собрания почётных зрителей парада Победы в трибуну стадиона. Фрол Фомич с интересом наблюдал, кому же достанется неожиданный трофей, и не заметил, как к трибуне подошла следующая группа.

Это была целая кавалькада из небольших платформ: театральная сцена с намертво прикрученными декорациями, в которых актёры довольно неуклюже (да и как иначе) пытались изобразить какой-то этюд; студия художников под стеклом, тоже занятых созданием этюдов, только уже художественных, прямо с обратной стороны стекла – лицом к зрителям;  съёмочная площадка с сидящим на специальным режиссёрским стуле очень известным российским режиссёром и кинокамерой, снимающей всё вокруг; оперно-балетная репетиционная, со стоящей в центре певицей и балетными артистами, делающими разминку у опять-таки намертво прикрученных станков. «Промашка вышла», думал Фрол Фомич, «Ну как так можно из людей посмешища делать? – Цирк, а не парад». И тут он увидел коллег.

К трибуне приближалась группа представителей системы высшего образования. Она была не единой, а состояла из нескольких небольших группок. Каждую такую группку возглавлял обычно совсем немолодой человек классической профессорской внешности. «Как специально подбирали», улыбнулся Фрол Фомич. Рядом с ним шёл совсем юнец – первокурсник, державший плакат, на котором была эмблема вуза, его название и город, в котором он находится. География была представлена широко – от Калининграда до Владивостока. Как пояснил Голос, остальными участниками группок были студенты-отличники. Фролу Фомичу было приятно чувствовать себя частью этого пёстрого сообщества. Но идти вместе с ними рядом он не хотел – находился строем за свою долгую военную карьеру.

Вдруг гости на трибуне стали вставать и громко аплодировать. За спинами уже вставших Фрол Фомич никак не мог разглядеть, что происходит. Пришлось встать и ему. По Красной площади, завершая парад Победы, передвигались люди, которым сделать это было по разным причинам очень сложно – их возможности были ограничены. Но свет, которым они лучились, просто не позволял назвать их «инвалидами». У Фрола Фомича в какой-то момент возникло чувство, что вот эти идущие сейчас мимо их трибуны участники парада самые здоровые люди из всех, присутствующих на площади. Когда эта группа прошла мимо трибуны, вдруг откуда ни возьмись выбежали дети и с громким смехом и весельем присоединились к последним участникам парада. Гости на трибуне в молчании стоя провожали их взглядом, пока те не скрылись из виду у Васильевского спуска.
 
Усаживаясь Фрол Фомич заметил, как один человек, отойдя от своего места, направился к «кафедре». Лица генералу видно не было. Но голос президента был легко узнаваем. «Дорогие сограждане и иностранные гости, давайте почтим память всех павших за нашу Свободу минутой молчания. Прошу всех встать», – сказал торжественно-печально президент, и все встали. «Прошу садиться», – не менее печально прозвучало ровно через минуту.

- Россияне, в этот праздничный и одновременно печальный день мне хотелось бы поделиться с вами некоторыми своими мыслями – уже гораздо бодрее произнёс президент. – Я хочу верить, что времена, когда сила государства определялась силой его оружия, прошли. Вы справедливо предложите взглянуть мне на сводку новостей, где постоянно появляются сообщения то об одном, то о другом вооружённом конфликте. К сожалению, и нашим с вами согражданам приходится принимать активное участие в некоторых из них. Но разве это показатель силы? Нет. Сегодня, в двадцать первом веке, настоящая сила страны измеряется её научными достижениями, успехами в развитии культуры, спорта, образования. Мы стараемся объяснить это нашим иностранным партнёрам, но, увы, зачастую не находим у них понимания. Они по-прежнему действуют в логике прошлого столетия, пытаются силой доказать свою правоту, навязывая другим свою точку зрения. Не скрою, и нам порой сложно преодолеть выработанные за сотни лет модели. Но сегодня, вспоминая всех сражавшихся за нашу Свободу, я открыто говорю об этом и обещаю…

- Фрол Фомич, товарищ генерал! Вам плохо?!
- Отставить – по привычке стряхивая с себя сон сказал генерал Финогенов – что случилось?
-Вы заснули прямо в кресле, всё-время бормотали что-то парад…
- Ах даа, парад-рад-ад…- бормотал Фрол Фомич, с трудом вставая с кресла, попутно разминая руки и ноги.
-Смирррно! Товарищ майор, доложите обстановку!
-Товарищ генерал-полковник, специальное подразделение Ракетных войск стратегического назначения к участию в параде, посвящённому семьдесят восьмой годовщине победы в Великой отечественной войне, готово. Разрешите отдать приказ к началу движения.
- Который час?
- Пять часов тридцать минут по московскому времени, товарищ генерал-полковник.
- Выдвигаться для участия в параде разрешаю. С богом, майор!