Особенности национального внимания. 1. Вступление

                Особенности «национального» внимания.

       "Не криви так сильно лицо и, особенно, рот", – сказано мне в автобусе, когда я не без посторонней помощи добрался или, лучше сказать, прорвался-таки к перегородке между кабиной и салоном. Пытаясь выправить лицо, слежу за водителем, который, как обычно, самодоволен, спокоен и вальяжен. Лицо не выравнивается: меня ввели в автобус – неординарное событие, эмоциональный всплеск. Подобно тому, как я наблюдаю за водителем, за мной наблюдают пассажиры из салона. По крайней мере, те из них, возле которых я проходил, устремляясь к перегородке. Да, вниманием я вряд ли обделён…
       Вот только о таком ли внимании я мечтал? Хочется также задать ещё один вопрос: а тот водитель, к которому я так отчаянно прорывался – что он знает о человеческом внимании? Знакомо ли ему то внимание, каким меня столь щедро одаривают пассажиры управляемого им автобуса? Едва ли. Сейчас он ловко и искусно справляется с рулём и педалями машины, предназначенной для перевозки больших групп людей. Он также весьма очарователен и во время продажи талончиков, кладя на свою ладонь, словно на блюдечко с золотой каёмочкой, монеты. А через мгновение кисть его руки превращается в маленький ковшик, и эти монеты плавно, но быстро оказываются по своему точному адресу: либо над бардачком, либо (если требуется сдача) в красиво протянутой руке пассажира или пассажирки. И я, забыв про всё на свете, со сладким умилением наблюдаю за происходящим.
       Когда же у него смена закончится, он отправится к дорогой и любимой женщине. Доберётся до неё своими силами, без чьей-либо помощи, ну разве что Божьей. Уж от неё-то он получит внимания сполна. А пока он купается и греется в лучах моего пристального внимания, уже, видимо, предвкушая то, что будет дальше. Я тоже постепенно начинаю пребывать в неком предвкушении. Близится остановка, на которой меня будут выводить из автобуса. Пассажиры видят человека, стоящего впереди, у перегородки, вцепившись обеими руками в поручень. Большинство из них испытывает тайное или явное желание рассмотреть человека сего вблизи. Я это прекрасно понимаю. Однако наша остановка неумолимо  приближается.  И я, оторвав левую руку от поручня, судорожно хватаюсь ей за мамин (или папин) рукав. Меня ведут от перегородки к дверям. Ведут около тех самых пассажиров: их сокровенное желание сбылось. У меня состояние такое, словно меня тащат через огонь. Мой взгляд направлен куда-то вовнутрь, я не могу решиться позволить себе бросить взор вовне. Мне страшно. Мне ни в коем случае нельзя видеть то внимание, что приковано ко мне со всех сторон. Иначе оно меня сожжёт.
       Вот мне осталось сойти с последней ступеньки. Я ещё сильнее впиваюсь своей левой пятернёй в руку родителя. Пытаюсь шагнуть на тротуар, но нога встаёт в лужу, возле траектории колёс. Теперь мне предстоит последнее усилие: подняться на бордюр тротуара. Толпа, намеревающаяся пополнить ряды пассажиров, испуганно расступается. Внимание сей толпы переключается с автобуса на меня. Когда же меня вытягивают на тротуар и отводят на шаг от бордюра, толпа вспоминает о своей первоначальной задаче – штурмовать салон.

Лицо, и рот в том числе, потихоньку выравнивается. За удовольствие заплачено. Но до полной расслабухи ещё далеко. Меня ведут  по улице от остановки к дому. Внимание прохожих по моим ощущениям несколько слабже, нежели в автобусе. Переполненные чувством собственного достоинства, они время от времени бросают на меня свои взгляды как бы сверху вниз. У них, конечно, на это имеются основания: меня ведь как маленького ведут за ручку.
       Вообще-то кое-кто из прохожих тоже держится за чью-то руку. Но это не в счёт, ибо то руки избранников: парней, девушек. Да и манера держаться у них какая-то уж очень лёгкая и изящная. Они держатся так же легко и непринуждённо за руки своих избранников, как держался за руль водитель того автобуса, с которого меня сейчас ведут. Уверен, что он продолжает находиться на своём рабочем месте всё такой же самодовольный, спокойный и вальяжный. И кто-то, возможно, стоит у перегородки, но не вцепившись мёртвой хваткой в поручень и не так самозабвенно наблюдая.
       А меня уже подводят к корпусу. Идти возле нескольких подъездов, дабы добраться до своего – дело нелёгкое. Вон стоит группа из нескольких человек, искоса с любопытством поглядывая на меня. Подойдя к двери я вздрагиваю: дверь резко распахивается, и на улицу выходит житель соседней (смежной) квартиры. Он лет на семь младше меня. Он торопливо деловитым голосом здоровается. Я держу свободную правую руку в кармане куртки. Я её прячу. Мне очень не хочется, чтоб её видели окружающие. Глаза мои опущены, мне стыдно их поднять. К тому же меня испугала внезапно открывшаяся дверь, и я не без труда оправляюсь от испуга.
       Сосед, видя всё это в комплексе, конечно же, мало рассчитывает на моё ответное приветствие. Однако его вполне удовлетворяет приветствие моих родителей. Да ему, в общем-то, и некогда вникать в ситуацию и разбираться в своих чувствах ко мне, ведь он спешит. Его сердце радостно и ритмично бьётся. Он устремляется к своей личной иномарке, припаркованной у сквера, под ближайшим уличным фонарём. Он сядет за руль и поедет по важным делам. Могу побиться об заклад, что в тех важных делах ему будет помогать неравнодушная к его телу и душе девушка, к которой он и сам «неровно дышит».
       Едва успевает он подойти к «тачке», как меня уже ввели в подъезд. В лифт я вхожу сам, как это ни странно. Просто на 1-м этаже короткое затишье – никого нет. Но вот кабина лифта останавливается на нашем этаже, двери автоматически открываются (чудо техники, не правда ли?), и я уже было собрался делать первый шаг из лифтового пространства, переставшего в момент открытия дверей быть замкнутым, в сторону коридора, как вдруг, подняв голову, вижу ожидающую «транспорт» молодую особу. Издав короткий звук, рождённый резким рефлекторным вдохом по причине испуга, я хватаюсь за руку родителя, и он меня вытягивает в коридор. Внимание юной особы направлено на меня – молодушка даже на какое-то время забыла, зачем, собственно, она здесь стоит.
       Вот так-то! Оказывается, добиться внимания девушки не так уж и сложно. Только вот в этот «звёздный» момент у меня очень сильно искривилось лицо и, особенно, рот.
       Удостоившая меня своим вниманием молодая особа к числу жителей нашего подъезда не принадлежит. Она пришла к своему парню. Там, в квартире напротив, живёт один мальчик. Он вроде бы недавно окончил школу, а, может быть, и нет: пока учится в старших классах. Юная леди была у этого мальчика в гостях. Обычная история. Они вместе приятно провели время. Они общались, развлекались (надеюсь, в хорошем смысле слова), и она уходит от своего мальчика воодушевлённая и окрылённая. Ей хочется летать.
       Тем не менее, трезвый ум не позволяет ей воспарить над окнами 9-го этажа, и она разумно и терпеливо ждёт лифт. И возле его дверей пересекается во времени и пространстве со мною. Мне бы ловить момент, блеснуть перед эффектной молодой особой, пребывающей к тому же в столь возвышенном расположении духа. Возможно, у меня был шанс ей понравиться ещё посильнее того мальчика, проживающего в квартире напротив. Даже вопреки тому, что я заметно старше. Но у меня взяло да искривилось лицо и, особенно, рот. Да ещё и ноги стали путаться, зашагав куда-то нитуда так, что меня еле-еле вытянули с территории лифта.
       Таким образом, мой шанс остался сугубо гипотетическим. Хотя справедливости ради следует ещё раз заметить, что я не был обделён её вниманием. Она даже не стала торопиться заходить в «транспорт», не побоявшись того, что автоматические двери бездушно захлопнуться перед её ровным, нежным носом. Она скрупулёзно понаблюдала, в какую дверь меня поведут. И только после того, как мама (или папа) засунула ключ в скважину замка, она в последний момент успела-таки вскочить в кабину лифта, и двери захлопнулись.

Я перешагиваю порог квартиры, лицо потихоньку выравнивается, рот приобретает более или менее пристойную форму. В комнате мой мозг начинает анализировать, что же со мной и вокруг меня происходило в то время, пока меня не было в этой квартире. Я вспоминаю водителя автобуса, на котором меня сегодня катали. И то, как меня вели по салону, и просьбу, произнесённую в мой адрес озабоченным родительским голосом, сдержанной интонацией в повелительном наклонении, которую я не сумел выполнить, как ни старался.
       Водитель наверняка будет работать до поздней ночи. Он ехал всё то время, пока меня вели от остановки к дому. Он ехал и тогда, когда меня выводили из лифта. Он и сейчас самодовольно, спокойно и вальяжно сидит в кабине автобуса и крутит руль, когда я нахожусь в комнате.
       Если же его смена закончится раньше наступления глубокой ночи, то подобное обстоятельство вряд ли выведет водителя из равновесия. Вполне возможно, оно у него даже вызовет чувство радости. Ведь он точно знает, что в таком случае надо делать. Он отправится к своей любимой женщине и застанет её бодрствующей. Её внимание на него окажет куда более тонизирующее действие, нежели моё, каким бы пристальным оно ни было с моей стороны.
       Ну, а если водитель, за действиями которого я недавно имел радость следить, человек пока несемейный, то он, в случае окончания смены раньше наступления глубокой ночи, тихо сидеть в комнате, «пережёвывая» воспоминания уходящего дня, не станет (впрочем, почему бы и нет, ведь они у него слаще мёда). Он отправится уверенной, самостоятельной походкой на свидание, под впечатлением которого завтра в кабине автобуса он будет выглядеть ещё самодовольнее, нежели сегодня. Но я – пассажир сегодняшний, завтра меня там не будет. Там будут стоять другие, возможно, менее внимательные, с меньшей склонностью к аналитическому мышлению.
       Ну, а ежели у того водителя так называемый «запущенный» вариант, то есть нет постоянного партнёра или партнёрши (в зависимости от сексуальной ориентации), он займёт активную позицию и при таком непростом раскладе. Тогда по завершении смены раньше полуночи, он не упустит времени сходить на тусовку. Он придёт на неё с гордо поднятой головой, широко расправив сильные мужские плечи. Его руки, на протяжении нескольких часов крутившие руль громоздкого автобуса, будут свободно и гармонично свисать вдоль туловища. И этими руками он обнимет приглянувшуюся незнакомку, которая и сама придёт в восторг от его крепких, ласковых объятий.
       Кроме танцев, прижиманцев и обниманцев состоится и ещё кое-что интересное, о чём мы лучше умолчим. А потом он невзначай вспомнит о том, что завтра ему предстоит очередной трудовой день «за баранкой». Тогда здравый смысл ему подскажет рациональную программу дальнейших действий. Вальяжно назначив время следующей встречи полюбившейся незнакомке, он с достоинством покинет тусовку.
       Шофёру нужно выспаться: ведь завтра он снова должен возить людей, в том числе и таких нежных, наподобие той самой незнакомки с сегодняшней тусовки или некоторых преподавательниц средней школы. Это не дрова – по полю на тележке. Надо выспаться. И он пойдёт тёмными дворами к себе домой. Его не слишком беспокоит, что из-за углов в ночном мраке могут с жутким рыком выскочить голодные псы. Он достаточно уверен в своей физической подготовке и весьма спокоен.

Я продолжаю сидеть в комнате, анализируя события дня, и мои мысли перемещают свой «центр тяжести» с водителя на пассажиров автобуса, с которого меня недавно привели. Их, в принципе, можно объединить в один контингент с прохожими, что мелькали перед глазами по дороге от остановки к дому. Осмелюсь лишь мимоходом напомнить, что больше внимания мне было «подарено» в салоне автобуса, нежели на улице. Большинство пассажиров, из тех, кто сидел на удобных для наблюдения за мною местах, благополучно добравшись до мест своего временного или постоянного обитания, непременно расскажут своим близким людям, какое «чудо» они сегодня видели.
       Что же касаемо уличных прохожих, так они, скорее всего, не сочтут нужным откладывать в «долгий ящик» обсуждение своих мыслей и чувств, связанных с моим не очень продолжительным пребыванием среди них. Ведь  они в основной своей массе шли не в одиночку, а в милых сердцу компаниях. Так что же тянуть? Лучше всё обсудить, как говорится, по «горячим следам» и поскорее забыть в непрерывном процессе поисков новых тем. Когда они окажутся в своих домах, их поверхностная память уже не будет содержать в себе мой образ. Однако в недрах их подсознания (думаю, не слишком глубоко) образ сей запечатлён пожизненно, и он у них легко “всплывёт на поверхность”, стоит им только увидеть меня когда-нибудь вновь, пусть даже издалека. И в моменты практически неизбежных повторных встреч со мной, они внутри своих сплочённых компаний негромко дружно заметят: «Вон опять он».

Теперь мой аналитический ум обращается к жителю соседней (смежной) квартиры, так внезапно распахнувшему дверь подъезда чуть ли не перед моим широким лбом, большая часть которого была сокрыта под натянутой на него вязанной шапкой. Кстати, зрительная память вещает мне о том, что на его чернявой, кучерявой голове отсутствовал вообще какой бы то ни было убор. Мне кажется, существует какая-то высшая логическо-гармоническая закономерность между резким, толчкообразным открыванием двери и неприкрытой головой. То и другое является следствием одной причины. А причина состоит в том, что в парне по принципу компьютерной программы заложена одна фундаментальная идея. Идея же заключается прежде всего в незыблемом убеждении, что уверенность – залог успеха. И главным образом – уверенность внешняя, выгодно воздействующая на психику нужных людей. И всеми ему доступными способами он её изображает.
       Вообще-то по идее стараться стоит перед потенциальными сексуальными партнёрами, клиентами и работодателями, а не где попало перед первым встречным. Так можно и «выдохнуться» раньше времени, подобно шнапсу, пробку бутылки с которым то и дело высовывают, не учитывая степень надобности. Но у жителя соседней квартиры уже выработались условные рефлексы и динамические стереотипы, направленные на воплощение той навязанной продвинутой психологией идеи. Они устойчиво укоренились, став неотъемлемой частью его сущности. Они у него давно перешли в область бессознательного, и он уже не помнит, когда в последний раз спрашивал себя о том, насколько необходимо и полезно в той или иной конкретной ситуации так строго «держать фасон». И даже если бы в тот момент в подъезде никого кроме меня больше не было, он наверняка действовал бы в аналогичном стиле.
       Доехав за рулём своего лимузина до пункта назначения, он резво покинет пределы просторной кабины. Надо быть расторопнее: там ждут интересные люди и важные дела. Уж если он передо мною выглядел настоящим мачо, там он выкладывается по полной... В подъезде в ход шла «лёгкая артиллерия»: подсознательные установки. А на той, противоположной, «конечной» маршрута, по которому проследует управляемое им авто, обстановка иная. Там оказываемое внимание гораздо концентрированнее и ценнее. Вероятно, одновременно решаются сразу несколько насущных вопросов: бизнес и личная жизнь. Самое время прибегнуть к использованию «тяжёлой артиллерии» – подсознательные установки + вдохновляющие внешние факторы, стимулирующие боевой дух. Эх, посмотреть бы, сравнить, исследовать разницу между «лёгкой» и «тяжёлой артиллерией»! А я вот тут сижу в комнате, хорошо хоть выдался необычный день – прокатили на общественном транспорте.
       А впрочем, как было написано выше, я ощущаю в себе наличие лёгкого подозрения, что существенных различий можно и не обнаружить. Вполне быть может, житель соседней квартиры изрядно «выдохся» ещё в начале пути. Замёрзла голова, да и сил много растрачено на всякие, разные резкие телодвижения. К тому же есть основания предположить, что руль иномарки вращается с таким же жаром, с каким открылась дверь подъезда. Хотя кто знает, может, он настолько крепок, что после всего перечисленного у него хватит энергии на эффектно выглядящую «тяжёлую артиллерию». Ведь не стоит сбрасывать со счетов ещё и такую немаловажную вещь, как бурная игра гормонов. Особенно, когда в серьёзных делах помогает неравнодушная девушка. Адреналин перемешивается с половыми гормонами, – получается огненная, а порою и взрывоопасная, смесь. На таком «горючем» можно многое «пропахать».
       Что будет, если самым дорогостоящим и качественным топливом заправить неисправную машину? Такая машина весьма опасна в эксплуатации, слишком реальна угроза взрыва. И качество горючего практически не в состоянии повлиять на ситуацию. Ну, а ежели машина исправна, то дорогое, высококачественное топливо окажет заметное благотворное воздействие на её работу. Это, собственно, и есть одна из наиболее выразительных иллюстраций основного различия между жителем соседней квартиры и автором данного очерка.
       Он закончит свои дела, когда я уже начну готовиться ко сну. С чувством глубокого удовлетворения он плюхнется на водительское сидение своего чёрного лимузина, сердечно попрощавшись с молодой дамой в надежде на скорую встречу. Воодушевлённый, он будет гнать по ночной столице на «всех парусах» под свист ветра у едва приоткрытого ветрового стекла, свист, заглушающий милые сердцу ритмы, что доносятся из динамиков и колонок навороченной автомагнитолы. В кабине коварный сквознячок, закрыть бы стекло до упора, но куда тогда денется табачный дым? А может, он ответил на сей каверзный вопрос иным способом, более цивилизованным. И никакого сквознячка в его кабине нет, а есть современный кондиционер, высасывающий продукты горения табака и пары бензина из священного помещения под названием «Кабина лимузина жителя соседней квартиры».
       Я буду лежать в кровати, когда услышу хлопок. Не будь у меня бессонницы, звуковая волна всё равно докатится до моих барабанных перепонок, ибо хлопок обычно бывает такой силы, что кажется, будто рушатся стены. Это парень с чернявой, кучерявой неприкрытой головой интеллигентного, представительного вида, который на 7 – 8 лет младше меня, примчится к себе домой. Будучи окрылённым успехами в делах, он ощутит ещё более сильный прилив энергии по сравнению с тем, что наблюдался в начале, при нашей с ним встрече в подъезде. Даже если не удастся достичь полного триумфа, всё равно имеются причины для душевного подъёма. Ведь у него в любом случае состоится плодотворное общение, а также взаимодействие, с интересными и нужными людьми. Они обеспечат его своим вниманием, весьма отличающимся от того внимания, каким был «награждён» я в автобусе, на улице и у лифта. А житель соседней (смежной) квартиры, в свою очередь, произведёт на них должное впечатление.
       Главное достоинство этого черноволосого парня, на мой взгляд, в том, что его нет надобности катать на автобусе. Он уже вдоволь накатался за рулём личной иномарки. Ну, а сломайся этот лимузин, он не станет тратить молодую жизнь на возню с его починкой. Он без лишнего промедления приобретёт себе нового «железного друга». Тем паче, что «железные друзья» на неверность не обижаются. А в узком временном промежутке между поломкой и покупкой он воспользуется услугами общественного транспорта. Он войдёт, а точнее, вскочит в салон автобуса или троллейбуса и будет делать там всё, что ему заблагорассудится. На пристальное внимание пассажиров ему рассчитывать особо не приходится при всём старании. Даже встань он там на голову, того интереса, какой у них вызываю я, ему не видать. Да я, в принципе, не жадный, уж таким-то богатством мог бы и поделиться с хорошим человеком. Но как?! Да и нужно ли ему?.. Скорее всего, житель соседней квартиры является потребителем внимания иного сорта.

Вот наконец-то я приступаю к «десерту». И в самом деле, ну разве реально забыть ту молодую особу, так терпеливо ждавшую, пока меня выведут из лифта. Странно, мне кажется, во мне даже проснулись какие-то чувства по отношению к ней, и это при том, что крепкое замешательство не позволило мне толком рассмотреть её молодое девичье лицо. Я всё чаще удивляюсь силе своей потенции (в широком смысле слова). Это ж надо так, не разглядев лица!.. Что-то мне подсказывает, что сия особа достойна моей печали и моих размышлений.
       Я сижу в комнате, от которой рукой подать до места нашей с нею встречи: примерно метров 5 – 6. А она, должно быть, уже далеко. Не вижу причин сомневаться, что, преспокойненько спустившись вниз, она мягко, с кошачьей гибкостью, открыла железную дверь подъезда и «утекла».
       Наиболее вероятно, что познакомилась она с мальчиком, проживающим в квартире напротив, в школе, в которую когда-то в прошлом водили и меня. Однако, в отличие от меня, она предпочла не ограничиваться общением с преподавателями и завела там себе мальчика в качестве отдушины. Хотя в моё время там можно было использовать с подобными целями и самих педагогов, особенно, некоторых. И у меня, наверное, хватило бы интеллекта и прочего потенциала, дабы достичь неплохих успехов в этом направлении. Но… «подкачало» здоровье: одно «звено» в нём оказалось чрезвычайно слабым. Какое именно – уточнять не станем, проницательный читатель поймёт сам.
       Вернёмся, однако, к молодой особе. Я сижу в комнате, – с момента моего трепетного пребывания в автобусном салоне прошло время, исчисляющееся уже не минутами, а часами, – и рассуждаю по такой схеме. Допустим, она познакомилась со своим мальчиком в школе. Что ж, версия вполне правдоподобна. Сейчас ведь все старшеклассницы выглядят как солидные женщины. Или почти все. А насколько мне помнится, боковым зрением я всё же сумел заметить, что её рост равен моему. Скорее, она даже чуть-чуть повыше меня, но уж точно не ниже. А ещё, – что она очень стройна. И еще врезалось в мою память, что от неё буквально пахло первозданной, нежной молодостью. И когда меня вытягивали из лифта, то мерзкое чувство парализующего конфуза во мне переплелось с жадным наслаждением этим запахом.
       Итак, ежели знакомство их произошло в школе, то тогда место её прописки расположено в том же квартале, где и я нынче обнаруживаю свои координаты. Но вопрос формулируется следующим образом: пойдёт ли молодая особа от своего любимого мальчика прямым ходом к себе домой? Думаю, так происходит не часто. После любовных свиданий многие люди склонны подолгу умиротворённо бродить по улицам, бульварам, паркам и т. п. А она как продвинутая девица с высокой креативностью мышления, отложив выполнение уроков на потом, сразу после амурного рандеву поехала на другое захватывающее мероприятие. Разумное предположение, ничего не скажешь.
       Существуют и другие версии. Например, есть вероятность того, что они уже не старшеклассники, а студенты. И тогда местом их знакомства является институт или колледж. В таком случае исчезают основания твёрдо полагать, что квартира её проживания находится в одном из окрестных домов. И, выйдя из нашего подъезда, молодая особа летящей походкой проследовала по тому же пути, по какому в противоположном направлении совсем недавно вели меня. В результате, через короткий отрезок времени она оказалась на остановке. Не исключено, что подошёл тот самый автобус, на переднем поручне которого ещё окончательно не стёрты отпечатки моих пальцев. Даже если дело обстоит именно так, то она вряд ли стала тем пассажиром, кому предначертано их стереть.
       В салоне к ней никто не обратился со словами: «Не криви так сильно лицо и, особенно, рот». Наоборот, многие пассажиры оказали ей внимание в том плане, что они глубоко очарованы её пластикой, лицом и формой губ в том числе. А ей и не нужно прорываться к перегородке между кабиной и салоном. Летом её наверняка парни-байкеры катали по просёлочным дорогам на мотоциклах. А скоро её любимый мальчик получит «права», и если у него на первых порах не хватит денег купить себе собственную «тачку», то он покатает свою принцессу по городским магистралям на автомобиле своего папаши. Оформит доверенность и обязательно покатает. Так что какая бы высокая креативность мышления у юной леди не была, ей никогда и в голову не придёт использовать автобус как средство для катания. Ей необходим автобус исключительно для перемещения её прелестного тела из пункта «А» в пункт «Б». При этом, в принципе, она могла бы занять практически любое место салона, и уж, конечно, ей не составило бы труда подойти к кабине. Даже если бы подвижной состав пребывал в интенсивном движении и трясся изо всех сил, молодая особа дошла бы до перегородки, ни на секунду не опуская головы. Ни рот, ни какой-либо другой составляющий член её миловидного девичьего лица (которое я так толком и не разглядел) не искривился бы. В процессе достижения сей гипотетической цели её лицо всегда оставалось бы невозмутимым, не дрогнула бы ни одна скула. И пассажиры не обделили бы её своим вниманием, дабы получить эстетическое удовольствие.
       Впрочем, среди них непременно найдётся не так уж мало людей, созерцание движений которых вполне способно вызвать нечто вроде эстетического удовольствия. Но радовать далеко не всегда значит удивлять. Приятное порою бывает и банальным. В автобусе находится немало самодостаточных, состоявшихся людей, способных получить эстетическое удовольствие от созерцания того, как, светящаяся изнутри после романтического свидания с любимым мальчиком на его квартире, молодая особа грациозной походкой идёт по шатающемуся салону. Ибо только любящие и уважающие себя личности в состоянии адекватно и конструктивно воспринимать окружающий мир.
       Однако экзотическое шоу с участием юной леди в качестве солистки, видимо, не состоялось по приведённым выше предполагаемым причинам. Хотя… кто знает, ведь права бесплатного проезда на общественном транспорте у неё, в отличие от меня, нет. У неё есть право бесплатного проезда на личном транспорте, да и то гарантированным оно станет только в будущем, когда проживающий в квартире напротив мальчик получит «права». Поэтому нельзя полностью исключать такой вариант, при котором она всё-таки совершила «путешествие» к перегородке. Скромно постучала по форточке, а потом с шармом и монетами протянула туда руку. Кисть правой руки водителя волшебным образом превратилась в миниатюрный ковшик. Дальше – по давно знакомому сценарию. Шофёр вальяжно, посредством умелых физических манипуляций, аккуратно оторвал нужное молодой особе число талончиков и спокойно ей дал. Его ничуть не напрягло, что в форточку просунута не какая-нибудь смуглая, жилистая рука, а тонкая, свежая, нежная... Да и зеркало пред его очами в тот момент отражало притягательный образ покупателя предлагаемого им товара (правда, в крайне узком ассортименте). Водителя этим не напугаешь, он в своей наполненной смыслом жизни повидал и не таких «лапочек».
       Здесь позволю себе немного отвлечься и заметить, что когда я стоял у перегородки, то из уважения к водителю старался держаться правее, учитывая угол отражения, дабы не «мозолить» немного утомлённые шофёрские глаза своим самобытным, харизматичным портретом.
        Ну, а молодая особа, понятное дело, встала слева, у форточки, под прямой наводкой висящего в кабине зеркала. Совершив покупку, она проворно отошла, чтобы безотлагательно использовать приобретённый предмет: такова участь всех лиц, не имеющих права на льготы. Но она могла легко вернуться от компостера к перегородке. Ей стоило лишь захотеть. Молодой особе было бы достаточно лишь желания, а уж ноги сами бы принесли, куда следует. Но никакого такого позыва она в своей романтической душе, конечно же, не обнаружила и опустила свой тонкий стан на свободное сидение.
       Итак, сидя у себя в комнате, я с помощью своего аналитического ума рассмотрел наиболее реалистичные гипотезы развития событий, касающихся ближайших жизненных планов той молодой особы, которую я в глубоком испуге повстречал при весьма нервном выходе из лифта на своём этаже. Наверное, надо было вместо того, чтобы суетливо покидать лифтовое пространство, поспешно нажать на кнопку, едва увидев человеческую фигуру, и отправиться на другой этаж, а потом тихонько по лестнице вернуться. И тогда не было бы всех этих размышлений в таком объёме. Но что сделано, то сделано.
       Так вот, мне кажется довольно-таки разумным предположение о том, что, выйдя из подъезда, в который меня ввели минуты за 4 до этого, она взяла курс к остановке. И нет абсолютно ничего фантастического в версии, сводящейся к тому, что в момент достижения промежуточной цели перед юной леди распахнулись двери именно того самого автобуса, с которого недавно привели меня. Ведь по времени он вполне мог успеть доехать до конечной и вернуться в то место, где меня вывели из него. Нет, я, конечно, понимаю, что, скорее всего, она вошла в такой автобус или троллейбус, в каком и духу моего никогда не было, не говоря уж об отпечатках моих пальцев на переднем поручне. Просто я счёл резонным выбрать для очерка лишь наиболее интересные из возможных вариантов.
       Откровенно говоря, никаких принципиальных различий среди множества проанализированных версий я по большому счёту не нахожу: бывал ли я в том автобусе, куда она вошла, или меня в нём сроду не было; записан ли он в моей транспортной тетради или я пока не ведаю о его существовании; и ехала ли она в этот день вообще на чём-либо или шла от своего мальчика пешком. Это всё детали, правда, безумно любопытные. Но всё же лишь детали. Главное же заключается в том, что в коридоре, когда меня выводили из лифта, она устойчиво, приняв уверенную позу, переполненная самолюбованием, стояла без охраны и поводырей. И в «вертикально ездящую машину» она свободолюбиво предпочла зайти именно после того, как по собственной воле направила на меня внимание и удовлетворила свой интерес.
       Она – свободная птица. Выйдя из подъезда, она сама решила, куда, к кому и зачем держать путь. Она ни на секунду не сомневается в своих силах и возможностях. Двигаясь к своей цели – большой или маленькой, – она не ищет окольных дорог. Даже навстречу запретной страсти (при её возникновении) молодая особа пойдёт лёгкой поступью с поднятой головой прямым, незамысловатым маршрутом. А впрочем, кто имеет власть что-либо запретить человеку, способному самостоятельно выйти из подъезда жилого городского дома?..

День подходит к концу. Наступает ночь, я укладываюсь в кровать. С минуты на минуту раздастся характерный хлопок со стороны коридора – это житель смежной квартиры, младший меня лет на 8, примчится издалека за рулём личной иномарки и, окрылённый успехами, влетит в своё «гнёздышко». У меня бессонница, и я всё услышу.
       Мой завтрашний день обещает быть менее ярким. Завтра меня никто ни на чём, кроме лифта, катать не собирается. Однако в моей жизни ещё будут дни, содержащие пищу для ума.