Он мечтал стать редактором

               
Вениамин Александрович как раз заканчивал готовить себе завтрак, когда раздался телефонный звонок.
– Добрый день, Вениамин Александрович.
–Здравствуйте.
–Это Валерий Васильевич, если Вам моё имя о чём-то говорит.
–Нет, простите. Не говорит.
–Хорошо. Я – собственник этих журналов и газет, где Вы периодически печатаетесь. Только что я уволил одного из своих редакторов, и хотел бы предложить Вам возглавить работу в одном из моих проектов. Как Вам моё предложение?
–Спасибо, нет.
–Что так категорично? Вопросы зарплаты, условий контракта и прочего не интересуют?
–Нет.
–Странно. Я ещё не слышал этого слова прежде, когда предлагал работу в своей фирме.
–Однажды всё случается в первый раз.
–Да пошёл ты…
«А вот это не в первый раз.» – подумал Вениамин Александрович и спокойно положил трубку.
…Со школьной скамьи Веня мечтал стать журналистом или писателем, бредил этой мыслью буквально. Когда играл с пацанами в футбол, когда получал неизменные «пятёрки» по языку и литературе и такие же постоянные «трояки» по труду, и когда болел, с температурой «под сорок» мучаясь в мокрой от пота кровати, борясь под мамины молитвы с очередной хворью (коих было множество), разрываясь от кашля и диких болей в горле, обмотанном мешком с горячей солью…Когда лежал на операционном столе, а душа парила над происходящим, насмешливо глядя на тело глупого мальчика, зная всё наперёд…Сначала простым журналистом, может писателем, а то, глядишь – Редактором! Но всё было предрешено.
Не вышло с поступлением на журналистский факультет. Почему? Да просто денег не было на билет до Москвы из захолустной деревни, ну, и на пару недель в чужом городе. Почему пешком не пошёл, как Ломоносов? Может, время не то…а может и воли не хватило. Не вышло…А душа всё звала туда, в мир слов и букв, отражений и кривых зеркал, поз и эмоций, позора и славы, страданий и успеха, борьбы и удач, поражений и дивных побед…Всего того, что называется в суете людской «миром писак и журналюг», ненавидимом и почитаемом, ненавидимом и любимом, ненавидимом и желанным, непостижимым, заоблачным, «заэкранным».
 Стал простым инженером. В горное дело подался. Зарплата сразу после института позволила и «хотелки» детские удовлетворить: всякие клюшки, фотоаппараты, магнитофоны, шмотки, гитару ту же, о которой и думать не смел…словом, мирское-материальное стало доступным и реальным, и женился Веня легко, и без забот содержал семью. Без проблем одевал-кормил-возил. Курорты, машина, дача. Всё путём…
Но мечту куда девать? Работа работой, деньги деньгами, но «не хлебом же единым». Всякий раз, наткнувшись на талантливый стих или очерк, или книжонку «повыше среднего», Вениамин с грустью дочитывал понравившееся произведение, иной раз и слезу роняя (чувствовал так же, как и раньше – сильно, глубоко, нервно) …Вздохнёт, бывало, сядет к компьютеру или листку бумаги случайному, и станет душу изливать по несбывшемуся, несостоявшемуся. Полетят буквы, помчатся слова, станут резать бритвами, пороть розгами, мучать болью неизъяснимой и необъяснимой даже ближним его! И темы сами приходят, и предложения с оборотами закружат круговерть, из которой один выход: высказать, излить, сформулировать, прижечь рану… Закончит – когда и за полночь (хоть на работу с утра в шахту), сядет один и ещё долго в себя прийти не может от избытка эмоций, от «наркоза», как он сам называл такие состояния…
Да любит Бог Веню. И всегда любил, а читай – жалел. Не дал ему при жизни жестокого наказания: стать одним из миллионов «непризнанных талантов», без лишнего гроша в кармане, без надежды на славу и успех, а в итоге и без смысла жить. Беда им, неуслышанным и непонятым. Мука, а не жизнь. Как без любви, считай, скитаться по Земле. Без корней…
…Поставил Вениамин точку в очередной главе своего романа, над которым (по выходным да по ночам) бьётся не первый год, распрямился за столом, похрустел суставами пальцев, размял затёкшую спину, пошёл на кухню, кофе выпил из любимой чашки, выкурил на крыльце дома сигаретку…Тут звонок этот. «Предложили то, о чём мечтал? Поздно уже. Это во-первых. А во-вторых, выгонит он меня через пару месяцев и куда пойду? Ему редактора пихнуть под зад, что мне шнурок развязать…Спасибо, нет.»
Положил трубку, зубы почистил, лёг на кровать.
– Кто звонил? – жена сквозь сон бормочет.
– Да по работе, с участка, завтра разберусь.
– А, ну спи…
Закрыл глаза. И стал думать над продолжением главы, которую так и озаглавил: «Почём мечта?» Именно, не «по чём?» (поскольку ясно,что по "писательству" его мечта была всегда), а «почём?», то бишь «сколько стоит?»
Знал ответ Веня. Знал, что нет цены у мечты. А если и есть, то не сможет он её заплатить. А потому – спать, и завтра в шахту.
                В.Дегтярский