Feuerwerke mit dir oder auf der Spitze der Welt

Перевод.
Оригинал: http://archiveofourown.org/works/13230183
Публикация на: https://ficbook.net/readfic/6615554

Описание: В канун Нового года Гарри вместе с незнакомцем застревает в лифте. То, что сначала кажется безнадежной катастрофой, быстро оказывается уникальным новогодним вечером, который оба еще не скоро забудут.


Вокруг нас фейерверки, а мы на вершине мира.

Гарри быстро шёл по улицам Нью-Йорка. Снег хрустел под его сапогами, если, конечно, бурую грязь можно было назвать снегом. За это время Стайлс встретил массу счастливых и восхищённых людей. В конце улицы он увидел отель «Маргарита» и направился к золотой сияющей двери.

Он ускорил шаг и крепче сжал бутылку шампанского в руке. Друг Гарри, Лиам, пригласил его на вечеринку, и теперь Стайлс с нетерпением ждал встречи со своими друзьями, жаждал веселья и хотел напиться, ведь это лучший способ отпраздновать Новый год.

Посмотрев на часы, которые располагались на огромном небоскрёбе, Гарри ужаснулся. Он уже опоздал. Даже после трёх месяцев пребывания в Нью-Йорке он не понимал систему метро, и ему составило огромных усилий найти дорогу сюда.

Сейчас же он со всех ног бежал в роскошный отель, прошёл мимо швейцара через вращающуюся дверь.

В шикарном лобби* отеля Гарри увидел лифт, который уже закрывался в этот самый момент. Он быстро побежал и успел как раз вовремя, чтобы всунуть ногу между двумя раздвижными дверьми, не давая им закрыться.

Те снова открылись, и он вошёл в лифт. В нём уже был один пассажир примерно такого же возраста, как и сам Стайлс.

Гарри дружелюбно улыбнулся ему, и незнакомец сделал то же самое. У него были каштановые волосы и, как успел заметить Гарри, ярко-голубые глаза. Незнакомец, казалось, чего-то ждал и с вызовом смотрел на него. Гарри покраснел, когда понял чего.

— О, точно… — пробормотал он и хотел было нажать кнопку с восьмым этажом, но увидел, что она зажжена. Похоже, этот парень тоже был гостем на вечеринке Лиама.

— Мне тоже нужно на этот этаж, — объяснил Гарри. Незнакомец только кивнул.

Двери лифта вновь закрылись, и он начал подниматься.

— Ты тоже приглашён на вечеринку Лиама? — спросил Гарри. Прежде чем он получил ответ, все огни погасли, фоновая музыка внезапно умолкла. Лифт как будто сильно толкнуло, а затем всё успокоилось. Гарри чуть не упал, едва удержавшись.

Они оба взволнованно принялись озираться по сторонам.

— Как ты думаешь, мы всё ещё едем? — с беспокойством спросил Гарри.

— Я так не думаю, — ответил парень.

— Ого, ты всё-таки умеешь говорить, — съязвил Стайлс. Его попутчик ничего не ответил, поэтому он продолжил:

— Скорее всего, произошли сбои в подаче электроэнергии. Но ведь здесь безопасно, так? Я имею в виду, лифт просто не может взять и рухнуть?

Здесь было так темно, что можно было различить только силуэт человека, но шатен, видимо, увидел, как задрожал Гарри.

— Не беспокойся, лифт снова заработает, и мы поедем, поверь мне. Даже если он испустит дух и мы полетим вниз, наши близкие смогут написать жалобу на отель, и владельцы будут обязаны возместить убытки. Это тебе не особо поможет, но у тебя хотя бы будет красивое надгробие.***

Гарри медленно сполз по стене и закрыл лицо руками. Он не смог сдержаться и истерически захихикал. Сквозь пальцы в темноте он увидел, как незнакомец соскользнул по стене, так же как и он, на пол и прислонился к ней спиной.

— Эй, — сказал парень мягче и легко коснулся колена Гарри, будто утешая. — Всё будет хорошо. Это уже случилось. Я обещаю, что через десять минут снова включится свет и лифт начнёт подниматься. Нам нужно просто немного подождать. Прости, я не должен был шутить.

Гарри опустил руки. Его глаза привыкли к темноте, и теперь он мог что-то видеть, не то что раньше.

— Всё в порядке, просто… я не любитель тесноты. И высоты. Лифтов, короче. И застрять в одном из них — точно не моя мечта, — внезапно он понял, что забыл представиться. — Кстати, я Гарри.

— А меня зовут Луи.

Его рука всё ещё находилась на колене Гарри, но когда Луи убрал её, кожа покрылась неприятными мурашками, и Стайлсу вдруг захотелось, чтобы тот вернул её обратно.

Гарри улыбнулся Луи, и, хотя не мог разглядеть в темноте, ему показалось, что парень улыбнулся в ответ.

— Ты так и не ответил на мой вопрос. Ты здесь из-за вечеринки Лиама?

— Да, Найл пригласил меня. Я его сосед по комнате.

Хоран был одним из лучших друзей Гарри. Они знали друг друга почти пять лет и переехали с Лиамом в Нью-Йорк: Найл — из Ирландии, а Гарри и Лиам — из Англии. Стайлс снял небольшую квартиру, Лиам перебрался в студенческое общежитие в Бруклине со своей девушкой Софией и Найлом.

— Обычно я ненавижу этот праздник, но не смог отказаться от приглашения Найла, — продолжал Луи. Гарри прекрасно понимал это. Хоран умел убеждать из-за того, что был похож на миленького щеночка.

— Может, нам стоит позвонить кому-нибудь и узнать, что произошло с лифтом, — предложил Гарри. Через несколько секунд экран сотового загорелся, и из-за синеватого свечения лицо Луи стало пугающим.

— Нет сети, — извиняясь, сказал тот, показывая Гарри на экран телефона. Стайлс вытащил уже свой мобильник из кармана пальто, только чтобы убедиться, что батарея разряжена. Он пользовался им, чтобы найти путь сюда, поэтому сейчас тот был просто безжизненным куском металла.

Гарри застонал, прислонил голову к стене и вытянул ноги, коснувшись противоположной стены. Его чёрные сапоги дотронулись до Луи, а кроссовки того оказались рядом с Гарри.

На некоторое время повисла тишина, но затем Луи начал говорить:

— Нам придётся здесь ещё долго торчать, поэтому давай сделаем времяпровождение более комфортным, — он вскочил на ноги, снял зимнюю куртку и положил её на пол. — Здесь очень тепло, правда?

Гарри кивнул, но понял, что из-за темноты тот, скорее всего, этого не увидел, и сказал:

— Да, ты прав, — он также встал, снял длинное пальто и, положив его на пол, сел.

— Дай мне шампанское, — сказал Луи, показывая на бутылку, которая стояла рядом с Гарри. Тот передал её, и он продолжил: — Я уверен, люди на вечеринке простят нас из-за того, что она уже открыта. Немного алкоголя пойдёт нам на пользу.

Гарри согласился и принялся наблюдать за тем, как Луи вытаскивает пробку из бутылки, и она, громко хлопая и ударяясь о потолок, падает рядом с Гарри.

Шампанское забурлило и начало выливаться из бутылки, Луи быстро сделал глоток, пока пена не исчезла, и протянул бутылку Гарри, который выпил совсем немного.

— А ты как долго уже живёшь в Нью-Йорке? — спросил Луи, снова взяв бутылку у Стайлса.

— Около трёх месяцев. Я переехал сюда учиться, но бросил и стал работать в магазине. А ты?

— Я, так же как и ты, приехал учиться. Это было… пять лет назад.

— Что изучаешь?

— Право. Несколько месяцев назад я начал работать в юридической фирме, а сейчас собираюсь стать адвокатом, — он взял бутылку шампанского и вновь передал Гарри. Тот признательно кивнул.

— Ты сказал раньше, что ненавидишь Новый год. Почему? — с любопытством спросил Гарри.

Луи чуть не задохнулся.

— Отмечать Новый год — глупо и тупо. Серьёзно. Вот эти все великие намерения насчёт грядущего года: сделать так, чтобы жизнь была лучше, чтобы работа была лучше, чтобы исполнились все мечты — пусты. Люди в глубине души знают, что новый год будет таким же, как и предыдущий, знают, что ничего не изменится. Это никогда не происходит, ведь чуда не бывает. Как проходит недели три, все благие намерения забываются, и каждый видит свою жизнь такой, какой она и была. Каждый новый день сам по себе ничего не меняет. Меняет сам человек. Новый год — новое число, ничто не становится другим, кроме цифры. До этого момента я и не осознавал. Новый год — это сплошные вечеринки, гулянки и пустые желания. Вот ещё одна причина, по которой я его недолюбливаю.

Он сделал очередной глоток шампанского, будто подтверждая свои слова. Напиток почти кончился.

— Ничего себе, ты настоящий оптимист, — сухо произнёс Гарри. Луи начал смеяться, а его собеседник только фыркнул.

— Называй меня лучше солнышком… Ну, или радостным кроликом, как хочешь.

Гарри рассмеялся ещё громче, а в его глазах появились слёзы. Он вытер их, всё ещё наблюдая за Луи.

— Я думаю, что в этом празднике есть хоть что-то хорошее. Мне кажется, в каждом человеке сидит оптимист, — он задумался и посмотрел на Луи. — Все люди радуются чему-то. Проводят вечер вместе, собираясь улучшить свою жизнь. Я думаю, это очень хорошо: они стараются, хотят всё изменить. Желают начать новую жизнь с нового года и прилагают усилия. Мне нравится, например, идея поцеловать кого-нибудь под бой курантов. И поэтому новый год — не просто новая цифра, а символ старта, старта в новую жизнь.

— Почти всё, что ты перечислил — заблуждения и неведение. Что-то можно осуществить и в Рождество. И ты настолько будешь озабочен вниманием людей и их подарками, что свихнёшься и не заметишь, как прямо перед твоим домом начнут взрываться фейерверки.

Гарри снова засмеялся. Он поднял руки, словно сдаваясь, и сказал:

— Хорошо, хорошо, ты победил. Я до сих пор не согласен с тобой, но боюсь, что тебя не переубедишь, а ещё в тебе нет ни капли оптимизма.

Он услышал, как Луи начал над ним смеяться, а затем мягко сказал:

— Знаешь что, Гарри? Ты чертовски хороший человек, который застрял в лифте в Новый год со мной. Я не думаю, что смог бы выдержать кого-нибудь так долго.

Гарри слегка улыбнулся.

— Ты тоже, Луи, — прошептал он.

Он мог уже видеть почти всё в маленьком и тесном лифте. Высокие скулы, изогнутые брови и голубые глаза с длинными ресницами. Чёрная футболка, которую парень носил под курткой, имела такой вырез, что Гарри отчётливо видел выпирающую ключицу. Он сглотнул.

На некоторое время повисла тишина, а затем Стайлс весело сказал:

— Ну, скажи мне, каково это — жить с Найлом? Ты вообще спишь? И он не съедает всю еду? **

После этого они начали говорить о Боге и о мире. Рассказывали друг другу тупые шутки и смеялись, обсуждали свои мечты и страхи. Гарри делился смешными историями из магазина, в котором работал, а Луи пересказывал день, когда он общался с детьми из детского сада и говорил им, что их воспитательница была настоящим монстром, потому что хотела поскорее уложить их спать, чтобы во сне сожрать***. Дети испугались того, что сообщил им Луи, и плакали, вопили, кричали и требовали, чтобы их поскорее забрали родители.

Время проходило незаметно, а парни всё разговаривали и разговаривали. Гарри понятия не имел, который был час и как долго они здесь находились, и ему было всё равно. Прямо здесь, с Луи, всё было великолепно. Гарри не знал, алкоголь развязал ему язык, или это всё из-за такой ситуации, но ему это нравилось. Нравилось говорить с Луи, нравилось, как тот откидывал голову назад, когда смеялся, как внимательно слушал его. Гарри влюбился во всё это. Луи не лез за словом в карман и честно говорил то, что думает, он не притворялся, чтобы кому-то угодить.

Иногда в жизни вы встречаете человека, из-за которого внутри что-то «щёлкает», и как только вы слышите его смех, это становится единственным, что вы вообще хотите слышать. Даже если вы оказываетесь в закрытом пространстве с ним на длительное время, вы захотите продлить этот момент.

Возможно, именно в ту ночь в Нью-Йорке некоторое время не было электричества только для того, чтобы два парня смогли найти друг друга, и они бы не сделали этого без таких особых обстоятельств. В любом случае технические специалисты и эксперты не смогли точно определить то, что случилось с электроснабжением в тот день. Некоторые считали, что это произошло из-за слишком сильного снегопада, другие обвиняли петарды и фейерверки, но ясно было одно — отключения электричества не должно было быть. Это было новогодним чудом.

Гарри просто что-нибудь рассказывал Луи, например, «тук-тук» шутку****, и, конечно же, Луи смеялся, а Гарри понимал, насколько близки они стали за последние часы. Не только эмоционально, из-за рассказов, которыми поделились друг с другом, но и физически: их колени уже соприкасались. Видимо, Луи это тоже удивило, потому что он внезапно перестал смеяться и взглянул на Гарри. А тот отвёл взгляд.

Стайлс мог видеть в темноте только губы Луи, и это было единственным, что он вообще желал видеть. Их и голубые глаза. А Луи медленно протянул руку и погладил его кудри.

— Ты действительно чертовски хороший человек из-за того, что застрял в лифте в канун Нового года, — ухмыльнулся он.

Они приближались друг к другу всё больше и больше, пока не соприкоснулись носами. Тогда Гарри не выдержал, сократил оставшееся расстояние и поцеловал Луи. Ему казалось, что их притягивало магнитом. Как будто Луи был сверхпривлекательным для него, поэтому он это и сделал.

Губы Луи были тёплыми, их языки встретились, что заставило Гарри застонать. Луи улыбнулся и засунул пальцы в волосы Стайлса. Тот почувствовал, что лифт как будто падает, но на деле падал он сам. Гарри нравилось это ощущение. Это было лучшим падением, и он не хотел его останавливать.

Он обнял Луи за шею и потянулся ещё ближе. Томлинсон начал расстёгивать рубашку Гарри, и они ненадолго отстранились друг от друга, чтобы он снял собственную футболку через голову, а затем вновь поцеловались. Луи начал целовать шею и подбородок Гарри, отчего тот вновь застонал, но уже громче. Стайлс скользнул пальцами в джинсы Луи, но внезапно свет в лифте включился, и они оба были им ослеплены, а в глазах неприятно начало жечь.

Парни ошеломлённо смотрели друг на друга. Луи лежал на Гарри. Лифт рванул и уже ехал на восьмой этаж.

И у Луи, и у Гарри были стеклянные глаза и красные щёки, но они быстро встали на ноги и наспех оделись. Гарри неправильно застегнул рубашку, а футболка Луи вообще была наизнанку. Они быстро накинули свои пальто и куртку, взяли в руки ботинки, которые сняли в какой-то момент беседы, и надели их как раз вовремя, потому что двери лифта распахнулись и перед парнями предстали три человека.

Это была пожилая пара, которая, вероятно, только что вызвала лифт снизу, и мужчина в буром костюме, что, скорее всего, был швейцаром.

— Отлично! Всё в порядке! — воскликнул он, увидев Луи и Гарри.

Он ничего не сказал, когда заметил их взъерошенные волосы и румяные щёки, только слегка улыбнулся и вскинул брови.

— И ещё одна хорошая новость: вы не пропустили бой курантов! Поздравляю! — сказал он громко.

Пара только вошла в лифт, покачала головой и неодобрительно посмотрела, не обращая внимания на Гарри и Луи. Швейцар помахал им рукой и пошёл свистеть по коридору. С каждым шагом он подпрыгивал то вверх, то вниз, как будто этот день был самым счастливым в его жизни. И он не был плохим из-за того, что гости застряли в лифте на несколько часов.

Луи быстро вытащил Гарри в коридор, прежде чем двери закрылись за ними.

— Может… — начал Гарри, — найдём номер 280?

Луи кивнул в знак согласия. Оба в последний раз взглянули на золотистые двери лифта и направились искать дверь с нужными цифрами.

Из 280 номера раздавалась громкая музыка, которая едва была тише из-за толстой преграды в виде двери. Можно было разобрать, как Лиам что-то крикнул, а Найл заливисто расхохотался. После парни услышали, как что-то рухнуло и кто-то извинился.

Гарри поднял руку, чтобы постучать, но Луи вдруг его остановил.

— Подожди. Я хотел бы показать тебе ещё кое-что.

Он указал Гарри на большую железную дверь неподалёку, на которой было написано: «Вход воспрещён».

— Я думаю, нам не стоит туда входить, — запротестовал Гарри, но Луи закатил глаза и открыл дверь.

— Просто иди со мной, — сказал он, подталкивая кудрявого к ступенькам за дверью.

Они поднимались всё выше и выше, пока Гарри не запыхался и не захотел передохнуть.

— Устал, старик? — спросил Луи, ухмыляясь.

— Я моложе тебя, — ответил Гарри. Он принялся бежать по лестнице, слыша, как Луи смеялся. Затем начал пропускать сразу несколько ступеней и поэтому поднялся быстрее до другой железной двери наверху.

Луи подошёл к нему и остановился.

— И кто из нас старик? — торжествовал Гарри, улыбаясь.

Тот только высунул язык и толкнул тяжёлую дверь.

Гарри затаил дыхание при виде всего этого.

Эта дверь выходила прямо на крышу отеля, открывала фантастический вид почти на весь Нью-Йорк. Небоскрёбы вокруг пестрили огнями, а в воздухе искрили фейерверки.
Гарри почувствовал холодный зимний воздух и огляделся. Куда бы он ни взглянул, повсюду были яркие огни, которые взрывались в небе и тут же исчезали.

Он обернулся назад, только чтобы убедиться — Луи был прямо за ним. Гарри смотрел на него и сиял.

— Как ты можешь ненавидеть этот праздник, если видишь нечто бесподобное?

— Я не ненавидел этот Новый год. Он начался прекрасно… с тобой, — ответил Луи.

Гарри потянул его за ладонь к себе и крепко обнял. Некоторое время они просто стояли рядом, держась за руки и наблюдая за спешкой людей внизу и красочным фейерверком на горизонте.

— Помнишь, как я тебе сказал в лифте, что не люблю тесноту и высоту? — наконец сказал Гарри.

— Хм…

— Ну, прямо сейчас я должен бояться, в конце концов, ведь мы в нескольких футах над землёй. Но ты со мной, и я не боюсь. С тобой, рядом с тобой я чувствую, что могу что-то делать, хотя знаю тебя буквально несколько часов. Это безумие, верно?

— Может быть, и да… Но я думаю, что узнал тебя лучше за эти три часа, чем кого-либо другого в моей жизни. И ты сделал это — ты взволновал меня, и я влюбился в тебя за такое короткое время. Так что да, возможно, это самое настоящее безумие, но ведь так начинается самое прекрасное, правда? И я знаю, как ты любишь всякие начинания.

Гарри молча смотрел на Луи. Слушал и улыбался.

— Я хотел бы остановить этот момент. Держать его и никогда не отпускать. Я чувствую, что сейчас мы будто на вершине мира. Словно люди так далеко, и существуем здесь только мы. Этот отель не выше, чем другие здания в этом городе, но, когда стоишь здесь, кажется совсем по-другому. Наверное, я никогда не был счастливее, чем сейчас. Я думаю, мы должны остаться здесь навсегда. Мы запрём эту дверь и больше никогда не спустимся. Люди будут продолжать жить, а мы останемся здесь. Это бессмысленно, конечно, но я так чувствую.

Глаза Луи сверкали, и он улыбался.

— Даже если ты говоришь полную чушь, я всё равно понимаю, что ты имеешь в виду. Такое ощущение, что это самая значимая вещь, которую я вообще слышал в своей жизни.

Снизу послышались громкие крики.

— Десять! — закричали люди.

Луи повернулся к Гарри.

Девять.

Гарри посмотрел в голубые глаза.

— Я очень благодарен судьбе за отключение электричества именно сегодня.

Восемь.

— Я тоже, — Луи слегка наклонился к нему.

Семь.

— За год, полный новых начинаний, — прошептал Гарри. Губами он слегка коснулся губ Луи.

Шесть.

— И за год, полный разговоров на вершине мира, — они прижимались друг к другу всё сильнее.

Пять.

— За год, полный успехов, здоровья, счастья и всего такого, — пробормотал Гарри.

Четыре.

— И секса, — добавил Луи. Гарри фыркнул.

— И этого тоже.

Три.

Луи положил руку на щеку Гарри. Фейерверки взрывались всё громче и громче, но Гарри как будто этого не замечал. Сейчас для него был важен только Луи, голубые глаза и холодный ночной воздух на его коже.

Два.

— Это абсолютное безумие, но я влюблён в тебя, и это не последний год, который я хочу провести с тобой. Это первый из многих. Я хочу быть рядом всякий раз, когда меняются цифры, и хочу целовать тебя каждый Новый год в полночь на нашей маленькой вершине мира.

Один.

— С Новым годом, Луи.

— С Новым годом, Гарри.

Двое юношей улыбнулись друг другу. А потом…. поцеловались. А фейерверки взрывались и взрывались вокруг них, люди смеялись, кричали и обнимались, когда пробило полночь. А Гарри и Луи просто стояли на крыше и целовались, и за эти три часа они жили больше, чем за все предыдущие года.

Примечания:
*Главный вход.

**Фэндомная шутка (стереотип) – Найл любит много и вкусно кушать. Очень любит.

***Суровый немецкий юмор.

****Шутка Гарри:
- Тук-тук.
- Кто там?
- Никого.
- Никого кто?