Таганрогское партизанское подполье. Документы

Василий Афонов,Семён Морозов,Константин Афонов,Юрий Лихонос,
коллеги по комсомольской работе Семён Морозов и Зинаида Гришина.
Их свадьбе,назначенной на 28 июня 1941 г.,не суждено было состояться.
    Фото из фондов РГАСПИ и ГАРО.


                …Берег левый, берег правый,
                Снег шершавый, корка льда.
                Кому память, кому слава,
                Кому чёрная вода…               
                А.Твардовский

 


    Деятельность таганрогской подпольной партизанской организации во время оккупации города немецко-фашистскими войсками (октябрь 1941 – август 1943 г.г.) остаётся и доныне одной из тех страниц истории Великой Отечественной войны, которые пока не удалось дописать до конца. Несмотря на то,что в наши дни подвиг таганрожцев отмечен присвоением Таганрогу почётного звания «Город воинской славы», известность таганрогского подполья не соответствует его численности и боевым заслугам.
  История подполья трагична: практически полностью оно было разгромлено полицией, и чтобы узнать о судьбе его участников, потребовалось немало усилий и времени. Даже в 1963 г., спустя 20 лет после освобождения Таганрога от оккупации, в ходе Краснодарского суда[1]над предателями из «Зондеркоманды СС 10а», причастными к уничтожению подполья, вскрылись неизвестные факты деятельности таганрогских партизан. В 1965-70 г.г. несколькими правительственными указами 126 участников подполья (из них 115 посмертно) были награждены орденами и медалями СССР [2], в том числе командир отряда Василий Афонов - орденом Ленина, а комиссару организации Семёну Морозову присвоено звание Героя Советского Союза.[3]
  К тому времени была хорошо известна героическая деятельность подпольщиков Краснодона, Керчи, Минска, Одессы. Таганрогское подполье долго оставалось в тени, - возможно, тогда не нашлось своего Александра Фадеева, чтобы по горячим следам рассказать о подвиге его участников. (Заметим в скобках, что, по некоторым данным [4], Фадеев в сентябре 1943 г. приезжал на несколько дней в Таганрог сразу после изгнания немцев, но затем отправился в Краснодон, и поездка стала началом работы над романом о молодогвардейцах. Эта чисто внешняя, казалось бы, параллель между таганрогским подпольем и «Молодой гвардией» обретает смысловую значимость при сопоставлении истории их деятельности и признания боевых заслуг.) 
  Одними из первых известий о таганрогском подполье стали публикации Анатолия Калинина в «Комсомольской правде» (статья «Сильные духом»[5]), ростовского журналиста Якова Кривенка (очерк «В подпольи»[6]) и детской писательницы Анны Елагиной (повесть «Костёр на мысу»[7]). В послевоенные десятилетия писатели,историки,краеведы,журналисты опубликовали ряд работ, раскрывающих многие станицы его борьбы с оккупантами. Трудами журналистов Л.В.Ревенко, Л. Абрамова, Я.Г.Гришкова, Л.А.Бодик, Н.Евтиной, И.Пуциловой были уточнены и дополнены отдельные эпизоды боевой деятельности партизан. Своё видение событий изложил в 1966 г. писатель Генрих Гофман, бывший лётчик-истребитель: в его документальной повести «Герои Таганрога»[8], написанной на основе архивных документов,впервые дана целостная картина становления и гибели подполья. Однако трактовка автором некоторых фактов не раз подвергалась сомнению. В последние годы, в связи с упрощением доступа к архивам и попытками очистить представление о подполье от наслоений времени, в журнальных и газетных публикациях (Т.Рожкова, Л.Шавва, Г.Паншин, М.Киричек, В. Челнокова), в обстоятельном историко-литературном эссе таганрожцев В. Волошина и В. Ратник «Вчера была война»[9] были приведены неизвестные ранее документы, высказаны новые версии событий, тем не менее и сегодня в истории подполья остаётся немало «белых пятен». В 2005-2006 г. в ходе "инициативной" работы над документальным фильмом «Страницы памяти» нам удалось встретиться в Таганроге и Москве с пятерыми участниками городского подполья, со старожилами, близко знавшими подпольщиков, и записать их воспоминания, а также обнаружить в архивах непубликовавшиеся документы. Это даёт возможность пополнить летопись подполья новыми подробностями, избегая сложившихся стереотипов и поголовной героизации. Часть материалов опубликована в пе-риодической печати, в Интернете, вышла в телеэфир.[10]

            ОККУПИРОВАННЫЙ  ГОРОД
  Полуостровное расположение Таганрога и глубоко вдающийся в сушу Миусский лиман осложняют защиту города от атаки с суши: обороняющаяся сторона рискует быть отрезанной от основных сил и оказаться в «мешке». Поэтому в октябре 1941 г. после решающих сражений на подступах к городу (на линии Петрушино–Марцево–Вареновка) части Красной Армии оставили Таганрог и отошли в сторону Ростова. Уличных боёв не было, город пострадал относительно мало и оказался удобным для расквартирования, пополнения и переформирования немецких войск, размещения штабов, госпиталей, различных тыловых служб на стратегическом направлении Ростов - Сталинград.
  В книге «Вчера была война» подробно (пожалуй, скрупулезно)перечислены боевые, разведывательные, контрразведывательные и карательные подразделения, дислоцировавшиеся в Таганроге: штаб 1-й танковой армии генерал-полковника Клейста, штабы корпусов и дивизий, в т.ч. элитной дивизии СС «Адольф Гитлер», зондеркоманды СД-10а, СД-6, СД-4б, отделения тайной полевой полиции ГФП-626 и ГФП-721, военная разведка (Абвергруппы 101, 201, 304), армейская фронтовая разведка и контрразведка, морская разведка, различные диверсионные группы белоэмигрантов из РОВС, представительство власовской РОА, комендатура, отряд фельджандармерии, русская вспомогательная полиция со штатом 550 человек.
  В городе, как и на всей оккупированной территории, отныне так наз. «новый порядок». За 682 дня оккупации больше восьми тысяч жителей Таганрога и окрестных сёл (евреи, цыгане, партизаны, горожане, попавшие в облаву, взятые в заложники или заподозренные в порче или краже военного имущества, в уклонении от регистрации), военнопленные, простые нищие – как баянист Мищенко, игравший на базаре мелодию «Широка страна моя родная» - приняли смерть у обрыва Петрушиной балки на западной окраине города.
  Мало кто из причастных к этим массовым расправам мог догадываться, что уже тогда главари фашистской Германии готовили намётки действий на 20-30 лет после разгрома СССР. О будущем, которое нам было уготовлено, свидетельствует представленный Нюрнбергскому военному трибуналу секретный документ[11]  «Замечания и предложения рейхсфюрера войск СС по Генеральному плану «Ост», датированный апрелем 1942 года: «Речь идёт не только о разгроме государства с центром в Москве. Достижение этой исторической цели никогда не означало бы полного решения русской проблемы. (Имеется в виду опасность, которую русский народ якобы всегда представлял для Германии – Авт.) Дело заключается в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их. <…> Надо предусмотреть разделение территории, населённой русскими, на различные политические районы с собственными органами управления, чтобы обеспечить в каждом из них обособленное национальное развитие. <…> Это является одним из факторов, который мог бы сыграть решающую роль в лишении русского народа возможности восстановить своё могущество. <…> Важно, чтобы на русской территории население в своём большинстве состояло из людей примитивного полуевропейского типа. Эта масса расово неполноценных, тупых людей <…> нуждается в немецком руководстве. <…> Для нас важно ослабить русский народ в такой степени, чтобы он не был больше в состоянии помешать нам установить немецкое господство в Европе.»
  Об этих далеко идущих планах фашистская пропаганда, понятно, не распространялась, зато умело использовала прочёты советской власти. Выходившие под контролем немцев на русском языке газеты, взахлёб сообщая об успехах германских войск на фронте, не гнушались самой беспардонной ложью: всерьёз утверждали, что Сталин и Молотов бежали в Англию, прихватив с собой золотой запас СССР, что немцы взяли Москву, что Красная Армия разбежалась, а фронт держат монголы, нанятые англичанами. В отсутствии какой-либо контрпропаганды значительная часть населения, по донесениям перебежчиков, начинала верить оккупантам. Многие добровольно подавались на работу в Германию, участвовали (как и часть православного духовенства) в организованных немцами шествиях под лозунгом «Гитлер–освободитель». Таганрог не был исключением. Аналитическая записка «О положении в городе во время оккупации»[12]констатирует, что около 6000 комсомольцев и коммунистов зарегистрировались в полиции, что немало жителей пошли работать за кусок хлеба на частично восстановленные немцами заводы. «В наиболее тяжёлом положении оказалась молодёжь. Без средств к существованию, под угрозой насильственной отправки на работы в Германию, часть её добровольно пошла в созданные немцами карательные органы. Девушки и молодые женщины, понуждаемые создавшимися условиями, при активном воздействии внешней «щедрости» и «свободных чувств» гитлеровцев, отдавали своё моральное достоинство немецким офицерам и солдатам».
  Совокупность этих фактов дала основание ответственному секретарю выходившей на русском языке газеты «Новое слово» А. Кирсанову в докладной записке «О политических настроениях населения г. Таганрога и его округа», представленной в декабре 1942 г. начальнику городского отделения германской пропаганды обер-лейтенанту Краузе, утверждать: «60-70 %  жителей считают себя освобождёнными и настроены прогермански. Это мелкие промышленники, торговцы, крестьяне. Все они материалисты, индивидуалисты, люди без широких политических горизонтов. Они с особым нетерпением ждали прихода немцев.»[13] Холуи же «из местных» типа братьев Кирсановых, предложившие немецким властям свои услуги, разглагольствовали о ведущей роли Германии в формировании европейской куль-туры и в создании русского государства, внушали, что только в Германии следует видеть надежду и залог спасения русского народа, твердили о великой миссии Рейха в освобождении русского народа от «жидовско-марксисткой власти» и призывали «всеми силами помогать в деле разгрома большевизма и создания нового европейского порядка.»[14] В соответствии с этим «порядком» грозили расстрелом за уклонение от прописки, за найденный в доме радиоприёмник, за нарушение комендантского часа, за укрывательство военнопленных, в садах и скверах выделялись скамейки «Только для германских военнослужащих», а бургомистр издал такое распоряжение: «Населению категорически запрещается непочтительное отношение к чинам германской армии. Невежливость, неуступка дороги или другое непочтительное отношение к любому представителю германских вооружённых сил является неуважением к германской армии, которая, как оккупационная армия, имеет право требовать к себе особо предупредительного отношения и должна пользоваться особым почтением.»[15] 
  Немцам удалось восстановить часть объектов городской инфрастуктуры (электростанцию, водопровод, хлебозавод, трамвайное депо, больницу), отдельные цеха заводов и наладить там ремонт военной техники, выпуск мелкого сельхозинвентаря, повозок, инструмента. Работающим полагалось по карточкам 600 г. хлеба в день, остальным - по 200 (с зимы 1942 г. вместо хлеба стали выдавать зерно). Жившие впроголодь горожане были поставлены перед выбором: либо за пайку эрзац-хлеба пойти работать на немцев, либо жить под постоянной угрозой принудительной отправки в Германию. Особенно мучительным этот выбор оказался для тех, кто считал позорным трудиться на врага. В той же докладной записке13 признавалось: «Городское снабжение совершенно недостаточно для жизни. Многие жители, особенно интеллигенция, вынуждены систематически выносить на базар для продажи своё имущество или обменивать его на продовольствие в близлежащих деревнях.»
  Вот воспоминания участников подполья, переживших оккупацию. Генрих Анохин: «В первую же зиму все дворы в городе стали проходными – ворота, заборы, калитки, штакетник, всякие лавочки и перила пошли в печки. У нас во дворе спилили большое дерево и поделили между всеми, кто жил в доме.»[16] Ирина Баева (Болдырева): «Мы старались вообще не выходить из дому, чтобы не попадаться немцам на глаза. Но - жизнь заставила. За водой мы ходили на колонку, а немцы перекрыли к ней доступ. И чтобы набрать воды, нам, да и всем жителям центра приходилось идти через весь город за старый железнодорожный вокзал. Помню, как к этой колонке выстраивались огромные очереди, люди с ведрами, банками, кастрюлями…»[17]
  По образному выражению писателя Л.В.Гинзбурга[18], жить в городе можно было, только нарушая тот или иной приказ оккупационных властей – и под постоянной угрозой наказания за это. (Рабочий авиазавода Николай Саенко в своём дневнике[19]перечисляет два десятка таких распоряжений – от запрета выходить на берег до требования зарезать имеющихся на подворье голубей.) Не всем было под силу выстоять. Немцев в Таганроге не встречали хлебом-солью, но предатели нашлись. Предавали и из корысти, и от безысходности, и на службу оккупантам шли из корысти или из желания свести давние счёты с большевиками. Но было и другое: великие в своей простоте и естественности примеры солидарности. Помогали пленным красноармейцам бежать из лагеря, прятали их у себя в доме, делились с ними последним куском хлеба…

        ГОРОДСКОЕ ПОДПОЛЬЕ: НАЧАЛО И КОНЕЦ
  Появление партизанского подполья в Таганроге нельзя рассматривать вне контекста Постановлений Совета Народных Комиссаров и ЦК ВКП/б/ (июль-август 1941 г.) «О развёртывании партизанской борьбы в тылу германских войск». Организацией подполья занимались параллельно несколько структур: областные, городские и районные комитеты ВКП /б/ и комсомола, органы НКВД, штабы партизанского движения фронтов (ШПД), разведотделы армейских соединений. Поэтому какой-либо централизации управления отрядами, особенно в перый год войны,не было,взаимодействие в подпольной сети налаживалось в ходе боевых действий и перемещения линии фронта, но в целях конспирации всем запрещалось вступать в какие-либо контакты с другими подпольными группами. Вне всякой связи с этими структурами действовали стихийно возникшие подпольные группы и отряды, а также подпольщики-одиночки.
  Судя по архивным документам, формирование партизанских отрядов и групп проходило с большими трудностями и сбоями из-за серьёзных организационных ошибок. Так, в «Справке по организации партизанского движения в районах Ростовской области  по состоянию на 27 декабря 1941 г.»[20]в качестве основных причин неудач партизанских отрядов названы:
- недостаточно полное и всестороннее изучение личных качеств командиров и бойцов отрядов и групп, в результате чего в отрядах оказались малодушные люди, породившие настроения неуверенности в действиях отряда в тылу противника;
- бегство руководителей, включённых в состав партизанских отрядов (секретарь РК ВКП/б/ Матвеев-Курганского района и с ним 11 человек из числа партийного и колхозного актива), из районов, оказавшихся под угрозой оккупации.» На первых порах в условиях быстрого наступления немецких войск многие партизанские отряды самораспустились, даже не успев вступить в боевые действия. Бывало, что части Красной Армии из-за несогласованности действий разоружали сформированный отряд, нередки были случаи паники, дезертирства, а то и прямого предательства. Это полные драматизма свидетельства о трусости одних и о мужестве других. Вот одно из них: доклад секретаря Анастасиевского РК ВКП/б/ Шияненко[21]о том, что произошло в отряде во время его передислокации к линии обороны по левому берегу реки Миус после взятия немцами Таганрога: «Группа коммунистов из числа руководящих работников (в т.ч. зав. военным отделом райкома Мельман, член бюро Борисенко) дезертировала из отряда. При попытке их задержать своё дезертирство объяснили так: «Обком партии и комиссар отряда Шияненко бредят идеями партизанской войны. Мы этот бред не разделяем и предоставляем сумасшедшим право партизанить.» <…> Дезертиры группой около 10 чел. со своими семьями на колхозных лошадях с запасами продовольствия, мародерски приобретёнными по пути следования, направились в Сталинградскую область.<…> Сейчас мы с остатками отряда находимся <…> позади наших передовых частей в р-не села Куйбышево в ожидании благоприятных условий для проникновения в немецкий тыл. Командир отряда т. Жуков отсутствует пять суток, вероятно, тоже дезертировал, отрядом руковожу я. <…> В отряде крепких и решительных бойцов 18 чел. остались и любой ценой проникнут в тыл врага для партизанской войны.» 
  Поразительно, но даже в той обстановке отряд своё обещание выполнил: в сводках Штаба партизанского движения при Военсоветах Сталинградского и Юго-Западного фронтов он значится как «отряд под командованием тов.Ф.». Всего, по штабным сводкам, в Ростовской области действовало около 80 партизанских отрядов общей численностью порядка 3,5 тысяч бойцов.
  Сегодня, опираясь на имеющиеся архивные документы, можно с определённостью утверждать, что в Таганроге партизанское подполье возникло вне конкретного задания[22]и без заранее подготовленной конспиративной базы. Судя по воспоминаниям одного из секретарей обкома ВКП/б/ Г.И. Ягупьева, намерения оставить в городе группу для подпольно-диверсионной деятельности существовали. Однако обстановка на фронте (быстрое продвижение немецких танковых колонн, прорвавших нашу оборону на мариупольском направлении) не позволила реализовать их. В январе 1942 г. в докладной записке[23]в ЦК ВКП/б/   «О состоянии партизанских отрядов и подпольных антифашистских организаций в области» секретарь Ростовского обкома П.И. Александрюк сообщает об успешных действиях на западе области трёх партизанских отрядов, но тут же, ссылаясь на отсутствие у партийных функционеров опыта организации партизанского движения, признаёт наличие серьёзных упущений: «В Таганрог были послана группа в 5 человек, но товарищи не сумели осесть там, т.к. это было за 3-5 дней до прихода туда немцев, и трое под различными предлогами ушли из Таганрога. Осталось там двое, но что они там делают, как делают – сказать нельзя, т.к. явок установить мы не сумели. Секретарь обкома и секретарь горкома, которые знали об этой группе и знали их адреса, погибли при отходе из Таганрога».[24]
  Один из секретарей обкома Г.И. Ягупьев при отходе катера из порта под обстрелом немецких танков был ранен, смог выбраться на берег и попал в плен, но с помощью таганроженки Шумилиной ему удалось бежать, получить медицинскую помощь, а затем и перейти линию фронта. Морозов же, по общепринятой версии, после гибели судна в акватории порта доплыл до берега, вернулся домой и попыток покинуть оккупированный город не предпринимал. По свидетельству Генриха Анохина[25],о своём намерении уйти в подполье в случае прихода немцев Морозов говорил в горкоме, когда фронт только приближался к Таганрогу, и теперь он остался в городе, волею обстоятельств нарушив запрет партийного руководства.
  О судьбе Морозова станет известно только год спустя через связных Азовского партизанского отряда. Поэтому в «Боевом расписании партизанских отрядов Таганрогского округа»[26]на апрель 1942 г.(доклад начальника УНКВД по Ростовской области С.В.Покотило зам. наркома внутренних дел И.А.Серову) о деятельности городского подполья нет ни слова: «При отступлении наших войск (в октябре 1941 г. - прим. авт.) личный состав партизанских отрядов вынужден был отойти. Партизаны, оставшиеся на занятой противником территории, значительно пострадали, некоторые из них публично повешены на городской площади. Оставшиеся перешли в глубокое подполье, и все попытки установить с ними связь оказались безуспешными». 
  А между тем в городе уже через два месяца после прихода немцев появились листовки, рассказывавшие о положении на фронтах, призывавшие жителей к борьбе. «Точки сопротивления» возникли в разных частях города независимо друг от друга. Не было ни оружия,ни связи с Большой землёй,большинство подпольщиков не имело боевого опыта и навыков конспиративной работы – этому  пришлось учиться,нередко высокой ценой. В первой,ещё рукописной справке «Таганрогский партизанский отряд»[27]указано: «При зарождении своём партизанская организация имела в своих рядах всего 6 чел. В конце февраля 1942 г. на квартире у В.И. Афонова состоялось первое заседание членов отряда. Командиром отряда был избран В.И. Афонов, его заместителем - Н. Морозов и связным - А.С. Афонов.» Первые листовки, расклеенные на базаре, были написаны от руки. А к маю 1943 г. в подпольной организации, по неполным данным, было более 200 человек (17 групп), имелось 28 пулемётов, 19 автоматов, 210 винтовок, несколько ящиков патронов, около тысячи ручных гранат. 
Подтверждение тому - трофейный документ (выписка из полицейского отчёта с 22 по 29 мая 1943 г.): «В течение этой недели городским Управлением русской полиции производилась ликвидация крупной партизанской большевистской организации. Изъято много огнестрельного оружия и патронов, а также пишущие машинки, взрывчатые вещества, лозунги советского содержания и т.д.»[28]
  Картина деятельности подполья складывалась после освобождения города по крупицам из отчётов и справок штабов партизанского движения, донесений перебежчиков, из боевых характеристик партизан, составленных после освобождения города на основе опросов и сопоставления рассказов оставшихся в живых подпольщиков, из сведений трофейных архивов, и список партизанских акций весьма внушителен, особенно с учётом тех условий, в которых подполью приходилось бороться с врагом.
  В феврале 1943 г., когда после Сталинградской битвы был освобождён Ростов, затем Матвеев Курган и ночью по-над Синявкой уже виднелось зарево боёв, подполье начало готовить удар в тыл немцам. Раздавали оружие, наметили точки сбора боевых групп, составили план захвата ключевых объектов и перекрытия путей отступления немецких войск, заготовили даже красные полотнища для плакатов. Не дано было им знать, что линия фронта на полгода остановится у Самбекских высот всего в 20-ти километрах от Таганрога - только после Курской битвы Красной Армии удастся взломать укрепления Миус-фронта. В эти дни отряд понёс тяжелые потери: русская полиция арестовала группу Семёна Морозова. Двоим тогда удалось бежать, а 17 человек после допросов и пыток в ночь на 23 февраля расстреляны в Петрушинской балке. Оказалось, что предатель выдал полицаям одного из членов группы, Лёву Костикова, и у него при обыске нашли список отряда. 
  Через два месяца врагу удаётся нанести подполью новый удар. В документах городского Управления русской вспомогательной полиции[29], захваченных вошедшим в город после бегства немцев партизанским отрядом «Отважный-2», - хроника трагического финала подполья. Документы составлены на русском языке и содержат списки арестованных по подозрению в участии в подпольной организации «Банда Афонова»,роль каждого в деятельности подполья и итог следствия: в графе «Примечание» рядом с большинством фамилий значится «изъят»,что на профессиональном жаргоне карателей означало расстрел. Всего в полиции по следственному делу о причастности к подполью проходят 176 человек,ещё 19 объявлены в розыск.
  Василий Афонов и его ближайшие помощники - Константин Афонов, Владимир Шаролапов, Максим Плотников - арестованы 12 мая 1943 г. В ночь на 23 мая полиция проводит массовые аресты подозреваемых в партизанской деятельности. Идут допросы…
  Ночью 12 июня в Петрушиной балке расстреляны 117 человек (по другим данным - около 130). 6 июля расстреляны руководители отряда Василий и Константин Афоновы.(Сведения из «Отчёта о расстрелянных за время с 21 июня по 20 июля 1943 г. 721-й группе тайной полевой полиции.»[30])Отпущены родители партизан, взятые в качестве заложников, два тайных агента полиции (Кондаков и Раевская) и несколько подозреваемых, которых не выдали члены отряда, а у полицаев не нашлось на них улик. Последняя группа партизан расстреляна в конце августа, за несколько дней до освобождения города. Спастись удалось немногим – кого-то соседи успели предупредить и отправить к родственникам в деревню, кого-то товарищи прятали у себя в погребе или на чердаке до прихода Красной Армии… Именно так избежали ареста Александр Афонов,Наталья Кубарева,Ирина Баева, Алла Жданова, несколько юных участников подполья.
  Обрисовав общую картину деятельности подполья, сосредоточим внимание на вопросе, который пока не ставили историки: почему награждение участников партизанского отряда состоялось только через 22 года, к 20-летию Победы?

           ДОЛГИЙ ПУТЬ К ПРИЗНАНИЮ
  Справки и документы о деятельности подпольных групп, а затем и наградные документы на участников подполья начали готовить в сентябре 1943 г. сразу после освобождения города. Уже тогда располагали трофейными документами русской вспомогательной полиции, содержание которых достаточно хорошо коррелировало с данными опросов партизан и очевидцев событий, а само перечисление «преступлений» арестованных перед оккупантами было веским основанием для награждения. В архиве имеются боевые характеристики на соратников и проекты наградных листов, подписанные оставшимися в живых подпольщиками. Они оформлены как рекомендации горкома партии о награждении и адресованы секретарю Ростовского обкома ВКП/б/ Б.А.Двинскому для представления в отдел наград Президиума Верховного Совета СССР. Документы датированы октябрём 1943 г.,в декабре идёт их уточнение и согласование,после чего они отправляются в Москву.
  Спустя три года, в ноябре 1947 г., секретарь Таганрогского горкома комсомола Зинаида Гришина обращается с большим письмом[31]непосредственно к секретарю ЦК ВЛКСМ Н.А.Михайлову по вопросу увековечения подвига подпольщиков города, в котором, в частности,пишет: «Нам до сих пор непонятно: большую группу людей,в том числе и секретаря ГК комсомола,Обком ВЛКСМ представлял к награждению (Морозова – к званию Героя Советского Союза посмертно,Лабунову - к ордену Красной Звезды и др.),но до сих пор этот вопрос остаётся в стадии разрешения.»[32]
  Почему наградным документам не был дан ход? Кто, когда и почему затормозил процесс официального признания боевых заслуг подпольщиков?   
  Некоторые историки склонны объяснять это бюрократической волокитой, царившей в партийном и комсомольском аппарате. Однако, на наш взгляд, всё далеко не так однозначно. Так, в докладной записке секретарю ЦК ВЛКСМ А.Н. Михайлову по поводу письма З. Гришиной зав. сектором Отдела пропаганды и агитации ЦК Н.Князев, признавая, что горкомы и обкомы ВЛКСМ «не уделяли должного внимания сбору документов» (о деятельности молодёжного подполья – авт.),всё же утверждает: «Документы оформлялись и через областной комитет ВКП/б/ были представлены в Украинский штаб партизанского движения. Но на Украине,так же как по Белоруссии,многие ещё не награждены.»
  Оперативные данные и донесения о боевой деятельности партизанских отрядов в зависимости от их дислокации направлялись в разные инстанции - в частности, в  Украинский штаб партизанского движения[33]или его представителям на Сталинградском и Южном фронтах, позднее в ШПД 4-го Украинского фронта, частично – в ШПД Закавказского фронта и в Краснодарский краевой штаб (базировавшийся в Туапсе и Сочи). Часть аналитических сводок поступала в спецотдел ЦК ВЛКСМ из обкомов прифронтовых областей. С перемещением линии фронта на южном фланге в тяжелейшей обстановке 1941-42 г. изменялось и местоположение адресатов, - так,Ростовский обком комсомола последовательно эвакуировался в Сальск,Кизляр,затем в Саратов. Отыскать документы было очень непросто, особенно в первые послевоенные годы.
  С другой стороны, осторожность властей при представлению к награждению за заслуги в такой закрытой сфере, как партизанское подполье, вполне понятна и объяснима.Ведь проверка объективности и достоверности информации нередко оказывалась далеко не простым и спорым делом, особенно когда надо было отличить принципиальность позиции от личных интересов, умело закамуфлированных под общественные. Иллюстрация тому - случай с партизанской группой Аркадия Панфёрова, действовавшей в селе Синявка  (30 км от Таганрога) как одно из подразделений отряда «Отважный-2».[34] Только в 1974 году (!) комиссия Ростовского обкома КПСС установила, что Панфёров подделал документы, объявил себя руководителем «липовой» группы и включил в её состав своих близких родственников, - все они незаслуженно пользовались льготами.Более того: став секретарём райкома КПСС, Панфёров препятствовал установлению истины, организовывая гонения на тех, кто пытался восстановить справедливость, и с его подачи подлинные участники партизанских действий были ошельмованы (а некоторые были вынуждены уехать из родных мест).
  Нельзя не упомянуть и такой факт. Награждение участников краснодонской «Молодой гвардии» было одним из редких случаев достаточно быстрого признания заслуг подпольщиков в борьбе с оккупантами: правительственный Указ вышел в сентябре 1943 г., через полгода после освобождения Краснодона. Историки считают, что решающую роль в этом сыграло прямое обращение секретаря ЦК Компартии Украины Н.С.Хрущёва к И.В. Сталину. Однако признание не обошлось без издержек: на одного из фактических организаторов «Молодой гвардии» - Виктора Третьякевича - легла тень обвинения в предательстве. Эта несправедливость была исправлена только десятилетие спустя после тщательного повторного расследования[35],и в декабре 1960 г. Третьякевич посмертно награждён орденом Отечественной войны I степени. Во-вторых, Указ (как, кстати, и роман А. Фадеева)вызвал серьёзные трения между родственниками погибших и оставшимися в живых молодогвардейцами относительно вклада в деятельность организации многих её участников (преувеличение роли Олега Кошевого, недооценка роли командира «Молодой гвардии» Ивана Туркенича, отсутствие в списках нескольких молодогвардейцев и, напротив,включение в него людей, не имевших отношения к подполью),породил волну слухов и недоверие местных жителей в справедливость и объективность награждения.[36] 
  Можно полагать, что эта история сыграла определенную роль в процессе награждения участников и других подпольно-партизанских организаций.При знакомстве с публикациями о подполье можно обнаружить существование двух диаметрально противоположных тенденций в оценке масштабов партизанского движения. С одной стороны, это потребность преувеличить численность партизанских групп, и тогда её членом объявляется каждый, кто в рискованной ситуации совершил патриотический поступок. С другой, стремление приписать партийным органам руководящую роль в деятельности подполья и не афишировать наличие подпольных групп, возникших стихийно, вне партийного задания, в т.ч. одиночек, преуменьшить их роль и значение в партизанском движении. Такая линия, присущая части партийных функционеров, нередко препятствовала своевременному официальному признанию подполья. Но существование таганрогского отряда никто и никогда не оспаривал. В чём же тогда причина столь долгого пути к награждению его участников?
  Ответ на вопрос, возможно, кроется в тех противоречиях, которые присутствуют в документах и публикациях, освещающих роль руководителей подполья, и в разной оценке заслуг командира отряда и его заместителя.
 
               АФОНОВ И МОРОЗОВ
  Обращает на себя внимание неравенство в признании боевых заслуг командира отряда Василия Афонова и его заместителя Семёна Морозова. Афонов старше Морозова по возрасту и по партийному стажу,он работал секретарём исполкома соседнего с Таганрогом Матвеев-Курганского района, т.е. имел опыт практической,а не пропагандистской деятельности. В первых справках о деятельности партизанского отряда именно В.И. Афонов,его родственники Константин,Александр и Андрей,а также М.Ф.Плотников, В.И.Шаролапов (по другим данным  - Ю. А. Каминский и А.Г. Фокин) составили первую боевую группу, Морозов же представлен как партизан-одиночка: «Инициаторами организации отряда явились: В.И.Афонов, член ВКП/б/, и Н.Морозов, член ВКП/б/, работавший до оккупации Таганрога секретарём Ленинского РК ВЛКСМ. <…> Н.Морозов к приходу Афонова в город уже вёл партизанскую борьбу против немецких захватчиков, но вне организации, одиночкой».[37] Здесь вместо имени Морозова указан только инициал «Н». Именно под именем Николай товарищи знали Морозова (оно стало,по сути,его партийной кличкой), и в канун войны он был секретарём горкома комсомола. Очевидно,справку писали люди,незнакомые с подробностями его жизни и тем более с деятельностью его группы (в штабе отряда это знали два-три человека,но и они в июне были расстреляны).Эти сведения появляются позднее,по мере изучения документов,тогда же заметно изменяется и оценка роли и вклада Морозова в создание и боевую деятельность отряда. 
  В докладной записке от 15октября 1943 г. секретаря Ростовского обкома ВЛКСМ Н. Захарова «О работе Таганрогской подпольно-партизанской организации»[38]  сказано: «Создателем и организатором подпольных групп в Таганроге явился секретарь горкома ВЛКСМ т.Морозов. После прихода в Таганрог Василия Афонова Николай Морозов связывается с его группой и с того времени действует совместно. Морозов становится душой отряда».
 В то же время в ряде публикаций о подполье Василий Афонов странным образом исчезает (или оказывается на втором плане).
  Анатолий Калинин, корреспондент «Комсомолки» на Южном фронте, был в Таганроге в сентябре 1943 г., собрал большой материал и опубликовал статью «Сильные духом». Но о Василии Афонове в ней не упоминается вообще: «После февральского провала /группы Морозова - прим. авт./ подпольная организация не сложила оружия. Морозова на посту руководителя сменил его лучший друг Константин Афонов. Подготовка вооруженного восстания продолжалась».
  Примерно так же излагает события Г. Гофман в публикации 1963 г. «Буду смел и бесстрашен»[39]в «Комсомольской правде»: «Николай Морозов повстречал на улице Константина Афонова,и вскоре Константин и его братья Александр и Андрей тоже стали членами молодежного подполья. Но в ночь на 23 февраля автоматные очереди в Петрушиной балке оборвали жизни юных героев /отряда Морозова – прим. авт./. Однако штаб продолжал борьбу. Теперь душой  организации стал Константин Афонов». Но даже спустя почти 10 лет после награждения В.И. Афонова приведённый абзац статьи А.Калинина повторяет в своей книге В. Левченко.[40]Почему?
  Более того! Фамилия В.И.Афонова не значится в «Списке партизан Отечественной войны, представленных к правительственной награде по городу Таганрогу»[41](т.е.рекомендованных к награждению с представлением боевых характеристик),направленного в Ростовский обком ВКП/б/ от имени Таганрогского горкома за подписью секретаря ГК А.А. Зобова.
  И вот - архивная страница с заголовком «Характеристики на погибших партизан гор. Таганрога»[42],датированная сентябрём 1943 г. и подписанная активными участниками подполья, которым удалось спастись от ареста - А.С. Афоновым (двоюродным братом В.И. Афонова) и В.И. Качурой: «Афонов Василий Ильич.Год рожд.1910. Руководитель партизанского отряда гор.Таганрога. На протяжении года с лишним был энергичным руководителем, внушал волю к победе выполнения того или иного задания, был непримиримым врагом к немецким захватчикам. Умело строил работу отряда и групп, но при аресте проявил малодушие, изменил своей клятве перед товарищами и родиной, он не смог погибнуть честно, храбро, - начал выдавать членов отряда».

            В  ОГНЕ  БРОДА  НЕТ
  О том, что вынесли партизаны перед смертью, мы мало что знаем, - эту страшную правду они унесли с собой, а полицейские дознаватели не писали в протоколах о том, как они обращались с подпольщиками на допросах. И всё же многое можно представить со слов очевидцев или по косвенным свидетельствам. Окровавленный пиджак Морозова полицаи вернули его брату, родственникам отдавали в стирку одежду узников (такое полицией практиковалось), родители, арестованные в качестве заложников, видели возвращавшихся в камеру после допросов сыновей… Вот документ (и подобных документов с оккупированных территорий - сотни): «Акт расследования», Петрушина балка, 1 сентября 1943 г. (третий день после освобождения города): «По решению врачебной экспертизы из верхней ямы извлечены 32 трупа. Экспертизой установлено, что на лицах и телах многих трупов имеются следы кровоподтёков, выбиты глаза, изуродованы челюсти.» Есть рассказы очевидцев – это свидетельства жестокости врага и одновременно примеры стойкости партизан. Воспоминания известного советского разведчика И.Х. Аганина (Миронова), который в облике лейтенанта гестапо Бауэра оказался в это время в Таганроге и стал невольным свидетелем истязаний: «На ящике со льдом и опилками лежал на животе человек. Кожа на спине у него была содрана, он стонал. Из боковой двери в комнату вошел гестаповец и, не обращая на меня никакого внимания, полоснул этого человека по спине резиновым шлангом.»[43]Вот рассказ актрисы городского театра, из-за закулисных разборок случайно попавшей за решётку в камеру к подпольщикам: «В камере находилось четырнадцать человек <…> Все чёрные, страшные, среди них одна девушка измученная - её взяли заложницей за брата, который переправился на тот берег, к нашим <…> Побитые, обезображенные, но это были человеческие лица. <…> Рано утром всех, кроме меня, вывели на расстрел.»[44]
  Ещё одно свидетельство, - с вражеской стороны. В августе 1942 г. в районе станицы Ярославской (Краснодарский край) наша разведгруппа захватила немецкую штабную автомашину. Из документов, найденных в портфеле одного из убитых, следовало, что это офицер из той самой 626-й группы тайной полевой полиции, которая тогда действовала в Таганроге. В его дневнике оказались записи[45]о допросах советских разведчиков, схваченных в феврале 1942 г. в окрестностях Таганрога: «Привели ко мне двух девушек и шесть парней, которые как шпионы пришли к нам из Ейска по льду. Я должен был беспощадно их избивать до тех пор, пока они не сознавались. Затем были массовые расстрелы. Как геройски умирает эта большевистская молодежь.» <…> «Опять привели русских - 5 парней и девушку. На допросе они сказали, что просто так перешли по льду моря, не имея никакого задания. Не помогли никакие уговоры, никакие самые жестокие избиения нагайкой. Они вели себя чертовски стойко.»
  Нам сейчас нелегко представить, как - постоянно рискуя жизнью - подпольщики делали своё дело: закладывали взрывчатку под рельс, поджигали автомобильный гараж, ремонтировали танки так, чтоб они не дошли до фронта, организовывали побег пленных красноармейцев из лагеря, добывали бланки пропусков и фиктивные медсправки, чтобы спасти жителей от угона в Германию… Да что там, в оккупированном городе послушать радио,записать сводку Совинформбюро, отпечатать листовку - уже Поступок: за приёмник или пишущую машинку полагался расстрел. Сейчас - со стороны и в мирное время - трудно судить о поведении арестованных и давать им оценку. И всё же, сопоставляя: этот выдержал, и не назвал имя, и тем спас товарища от смерти, а другой – назвал в тщетной надежде избежать расстрела, можно говорить – от имени тех, кто выдержал, и от имени тех, кто остался жив благодаря стойкости погибших.
 Генрих Анохин из группы Костикова. Его знали несколько человек, - его одноклассники: Иван Веретеинов, Олег Кравченко, Спиридон Щетинин, им было по 18 лет, они погибли, не выдав его.
 Тоня Брынцева и Наталья Рыбальченко,связные в группе Морозова.Остались живы благодаря стойкости товарищей.
 Ольга Анищенко из группы Николая Кузнецова, работая на станции Марцево, выписывала товарищам пропуска на выезд из города. Никто из арестованных и расстрелянных членов «пятёрки» (в неё входили ещё Георгий Пазон, Нона Трофимова и Анатолий Назаренко) не назвал под пытками её имя.
 А вот схваченный полицией на конспиративной квартире лётчик капитан А. Манин, которого подпольщики вызволили из лагеря военнопленных и собирались переправить через залив, выдал своих спасителей… [46]
   В критической жизненной ситуации человеку приходилось выбирать между мученической смертью и спасением ценой предательства (которое, впрочем, тоже не гарантировало жизнь). О таком выборе рассказал известный философ Александр Зиновьев (он бывал в Таганроге и - как человек, прошедший войну - с большим интересом отнесся к борьбе городского подполья против оккупантов): «В самом начале войны мы,как и многие, попали в окружение, образовалась смешанная группа из разных частей. С оружием плохо, ситуация аховая, мы обречены, это ясно всем. Одни ушли сдаваться, а мы, кто остался, мы решили: да, мы обречены, потому и будем драться до последнего, как положено русским людям, - ну, как рубаху рванув на груди. Пошли на прорыв, отчаянно, не очень умело, наверно, и тактически грамотно, но пробились, часть людей вышла к своим, я вот до сих пор живу… И я с величайшим уважением отношусь к тем ребятам и девчонкам, которые в 41-м году сделали такой же выбор.»[47]

           КОМАНДИР ОТРЯДА  - ПРЕДАТЕЛЬ?
  Ещё более жёсткая характеристика Василию Афонову дана  в документе от 18 сентября 1943 г.[48]за подписью зам. начальника Таганрогского городского отдела НКГБ майора госбезопасности Резникова: «Командир отряда В. Афонов на следствии в полиции проявил малодушие, дал показания на 52 члена организации, которые были арестованы, причём Афонов ездил с полицией, указывая квартиры членов организации. Дал показания без применения к нему мер физического воздействия. Брат его, Константин Афонов, подвергался жестоким пыткам и избиениям, в причастности к организации сознался на очной ставке с братом - руководителем отряда, но никого не выдал». Однако в этой справке не сообщается, откуда, из каких документов почерпнуты эти сведения.Почти слово в слово эти сведения приведены в докладной записке[49],представленной в ЦК ВЛКСМ в октябре 1943 г. секретарём Ростовского обкома комсомола Н.Захаровым.
  Причём эти сведения отнюдь не были только «для служебного пользования».
  В повести Якова Кривенка «В подпольи» (это брошюра карманного формата объёмом в 68 страниц) приведены два эпизода[50],характеризующие Василия Афонова: в первом - Константин Афонов прямо обвиняет старшего брата в трусости, а второй эпизод изложен так: «Дождавшись утра, Костя побежал и рассказал Николаю о своей стычке с братом. Тот внимательно его выслушал, расспросил и задумался. Морозову и самому не нравилось поведение Василия: командир избегал участвовать в операциях, связанных с риском, был вял, не проявлял инициативы. <…> В том, что Василий не выдержит пыток и сообщит гестапо всё, что знал об отряде, Константин не сомневался.Так и случилось. Аресты начались на следующий день. Василий сам ездил с немецкими офицерами по городу и указывал адреса партизан, склады оружия».
  Автор повести бывал в Таганроге, когда собирал материал для публикации, и, вероятно, получил эти сведения из первоисточников. Вероятно, они были известны и Г. Гофману (в архивном деле подшита служебная записка), однако в его книге они никак не отражены. Ни малейшего намёка на подобные утверждения нет в более поздних публикациях, в том числе и в книге «Вчера была война» (хотя авторы, судя по ссылкам, имели возможность познакомиться с повестью Я. Кривенка). Может быть,это проявление солидарной деликатности по отношению к родственникам Василия, проживающим, возможно, в Таганроге и сейчас?
  О предательстве Афонова свидетельствовала П.Г.Ша-ва, жена одного из активнейших участников подполья: «Ночью 29 мая арестовали меня и Надю Возыку (расстреляна – прим. авт.). В подвалах полиции меня бросили в ту же камеру, где были женщины нашей группы. Они рассказали мне о том, что уже известно немцам, кто предаёт. Моего мужа и часть членов группы выдал Василий. Я на допросах говорила, что ничего не знаю. 18 июня нас - около 35 человек - выпустили.»[51] 
  Однако Юрий Лихонос, один из активнейших участников подполья, 4 сентября 1943 г.  в объяснительной записке излагает иную версию причин провала организации: «В работе с военнопленными, по нашему предположению, была понесена роковая ошибка. Организация была предана.»[52] 
  А в обстоятельной докладной записке[53]«Таганрогский партизанский отряд» предательство В.Афонова названо только одной из причин провала подполья: «Причины провала: а)самоуверенность руководителей, б)отсутствие строгой конспирации среди отдельных членов отряда, в)переход на открытые формы работы, г)измена руководителя Афонова,который не смог погибнуть смертью храбрых,а начал выдавать членов отряда.»
  Кстати говоря, сами подпольщики в одной из листовок[54],напоминая о необходимости соблюдать конспирацию, признавали: «Имеющиеся факты говорят о том, что в нашей среде завелись болтуны-всезнайки. Они своей болтливостью кроме вреда ничего не делают.» 
  Своей точки зрения на эти противоречивые факты придерживались работники городского краеведческого музея. Вот справка за подписью научного сотрудника музея А.А.Земляченко(сентябрь 1964 г.): «Портрет Василия Афонова висел в экспозиции городского музея до 17 марта 1961 г. Приезжала ст. научный сотрудник областного партархива В.И.Пе-на, сказала, что в архиве есть документы, свидетельствующие о предательстве В. Афонова. Потом директору музея позвонили из обкома партии и распорядились портрет из экспозиции изъять.» После выхода Указа о награждении портрет командира отряда, разумеется, вернули на музейный стенд.
  Одной из вероятных причин того, что Василий Афонов оказался под подозрением, мог быть тот факт, что он, будучи секретарём райисполкома, входил в состав того самого матвеев-курганского партизанского отряда,который после вступления немцев в октябре 1941 г. оказался недееспособным из-за бегства его руководителей из числа партийного и хозяйственного актива. По свидетельству сельчан[55],Василий два месяца скрывался у знакомых на хуторе, а в декабре перебрался к родственникам в Таганрог.(Вероятно, он поддерживал контакты с земляками: бывший председатель колхоза Василий Скрипников как участник городского подполья расстрелян в июле 1943 г.)
  Все эти драматические перипетии напоминают историю молодогвардейца В.Третьякевича: участие в отряде,разгромленном фашистами, переезд в другой город,создание подпольной организации,гибель,подозрения в предательстве, непростой путь к реабилитации и - награждение с привкусом недооценки заслуг. В нашем случае, чтобы восстановить цепь событий, приходится сопоставлять два факта: Василия Афонова нет в списке представленных к награждению  членов партизанского отряда (более того,он не значится даже среди погибших партизан!) - и тем не менее он награждён Орденом Ленина. В наградном листе[57],подписанном 28 апреля 1965 г. секретарём Ростовского обкома КПСС В. Мазовкой и представленном в отдел наград Президиума ВС СССР, Василий представлен как организатор подполья и руководитель партизанской группы, который был арестован в результате предательства и после пыток расстрелян. А его отряду (как будто в компенсацию за несправедливые обвинения в малодушии) приписаны,увы,действия, не соответствующие действительности: «Партизанский отряд под командованием В.И.Афонова взорвал десятки железнодорожных эшелонов с боевой техникой противника, взрывал мосты и переправы,уничтожал живую силу находившихся в городе фашистских войск.»
  Естественен вопрос: кто, когда и на основе чего, готовя документы для на-граждения, полностью снял с Василия Афонова обвинения в предательстве? 
  В уже цитированном секретном документе таганрогской русской полиции «Отчёт о расстрелянных за время с 21 июня по 20 июля 1943 г.»[58],направленном  в адрес 721-й группы тайной полевой полиции в г. Сталино(перевод с немецкого), приведён список лиц,проходивших по делу партизанского подполья, все они значатся как члены «банды Афонова», а сам В.И. Афонов назван «руководителем бандитской организации». Но каких-либо сведений о поведении арестованных на допросах, о показаниях на своих товарищей в этом отчёте нет.
  Журналистка «Комсомольской правды» Л.П.Овчинникова в 1985 г. по заданию редакции собирала в Таганроге материал для статьи о городском подполье, ей удалось (не без труда) получить доступ к трофейным документам Управления русской полиции. По её словам,в архивной папке имеется только один протокол допроса Василия Афонова, другие листы дела отсутствуют. Свидетельство это нуждается в проверке. 
  Может быть,В. Афонов награждён ошибочно? Кому-то могло быть выгодно закрыть глаза на факты и "для подтверждения массовости партизанского движения" запустить наградную механику… Случай, конечно, маловероятный, но всё же вполне реальный, и бывало, что человека задним числом лишали незаслуженно полученных званий и наград.
  Или вопрос противоположного свойства: можно ли считать приведённые в этих докладных записках факты неопровержимым доказательством предательства, совершённого Василием Афоновым? У немцев работали опытные контрразведчики,не были дилетантами и русские полицаи следствие вёл бывший корниловский офицер). Нельзя исключать наличия коварного плана: опорочить Василия,представить его предателем в глазах других подпольщиков и тем самым деморализовать их, заставить дать показания на других,выдать имена оставшихся на свободе, адреса,явки и склады оружия. Нельзя исключать,что полицейские насильно возили Василия с собой в машине,уже зная адреса партизан и демонстрируя соседям его «участие» в акции поимки. Естественно, оставшиеся в живых партизаны могли поверить в эту провокацию и обвинить товарища в предательстве. Тогда, возможно, В.Афонов стал жертвой навета.
  Вероятно,подобной версии придерживался Г. Гофман в повести «Герои Таганрога». Если в очерке 1963 г. в «Комсомолке» не упоминается о том, что командир отряда - Василий, а «душой организации» назван Константин, то в вышедшей три года спустя книге не только подробно раскрыта руководящая роль Василия, но и рассказано о павших на него подозрениях в предательстве:
   «С допроса Константин вернулся весь в крови, поковылял к баку с водой, смочил разбитые губы,лицо,тихо проговорил:
   - Полиция знает всё. Пытают,где спрятано оружие.Какая-то сволочь выдала нас…
   - Кто, Костя? - спросил Тарарин.
   - Следователь на Василия ссылается,- говорит,он во всём признался. <…>
  В камеру втолкнули Плотникова,Василия Афонова,Подолякина,Перцева и еще нескольких подпольщиков,среди них и Кондакова. <…> Принесли ужин: каждому по кружке кофейной бурды и ломтику хлеба с отрубями.
   - А это вам! - Полицейский протянул Василию миску гречневой каши с куском мяса и громко добавил:  - Господин Стоянов распорядился, за ваши правдивые показания. Взоры подпольщиков устремились на Василия. <…>
       Подозрения эти автор повести отводит:
    «…они стали припоминать,кого мог знать предатель Мусиков,перечисляли фамилии товарищей – арестованных и тех,кто был ещё на свободе.Всё это слушал и запоминал Кондаков.»[59]
  Здесь вполне определённо утверждается,что большую роль в гибели подполья сыграл тайный агент полиции Николай Кондаков,подсаженный в камеру к арестованным партизанам.(Его фамилия действительно значится в списке арестованных последней,под №176,с пометкой «Освобождён».[60]) Именно он,слушая разговоры в камере,доносил полиции имена ещё оставшихся на свободе подпольщиков.В женской камере такой «подсадной уткой» могла быть Софья Раевская.[61] В таком контексте с Василия Афонова обвинение в предательстве Г.Гофман полностью снимает. На каком основании?
  Наконец,зададимся «крамольным» вопросом: насколько достоверно утверждение зам.начальника Таганрогского отдела НКГБ майора ГБ Резникова: «Командир отряда <…> дал показания на 52 члена организации <…> ездил с полицией, указывая квартиры». Афонов – человек пришлый,города не знает,по конспиративным соображениям контактирует только с руководителями подпольных групп,а облавы и комендантский час – не лучшие условия для визитов… И эта цифра «52», - точная, не округлённая… значит, есть список тех,кого Василий выдал? Но мог ли он быть лично знакомым с таким количеством своих соратников, помнить их адреса, да ещё и знать расположение тайников с оружием в чужих домах?
   Однако документов,которые содержат ответ на все эти вопросы, в нашем распоряжении нет.
   Можно предполагать, что в деле либо вскрылись неизвестные доселе обстоятельства, либо появились какие-то новые,пока недоступные нам документы, и это произошло в 1964-м или в начале 1965 года. Но что это за обстоятельства или документы? Существуют косвенные данные,что областное Управление НКВД оставило в Таганроге группу глубоко законспирированных разведчиков, которым было запрещено вступать в контакт с подпольем. Эта версия ждёт своих исследователей. Возможно также,что нужные нам сведения есть в архивных делах «о/д» (ограниченного доступа),но одним из условий знакомства с их содержанием ставится письменное согласие родственников лица,о котором идёт речь в документах.
   Может быть, со временем эти сведения станут доступными?

            *                *                *               
  Автор выражает глубокую признательность за поддержку и большую помощь в поисках материалов для этой статьи гл.хранителю ЦДНИРО Н.Я.Емельяненко, гл. специалисту РГАСПИ Г.М.Токаревой и директору Центра хранения страхового фонда ГАРФ (г.Ялуторовск) Л.А.Тимохиной. Вдохновляющим примером для работы послужили сайты о молодогвардейцах,созданные Дмитрием Щербининым и Алёной Дружининой.

Опубликовано: Сб. «Архив наследия». Российский НИИ культурного и природного наследия, М., 2013

Сокращения в сносках:
РГАСПИ – Российский государственный архив социально-политической истории
ГАРО – Государственный архив Ростовской области
ЦДНИРО – Центр документации новейшей истории Ростовской области.

 
   Вторая статья  - о том, как с командира партизанского отряда В.И.Афонова были в ходе нового расследования сняты обвинения в малодушии и предательстве, опубликована (в сокращённом варианте) в сборнике «Значение сражений 1941-1943 г.г. на юге России в победе в Великой Отечественной войне». Южный научный центр РАН, Ростов-на-Дону, 2015 г. 
Полный текст в работе, а сейчас – информация в полном смысле телеграфной строкой.
     Москва Кремль Президенту Путину
Уважаемый Владимир Владимирович зпт
в Таганроге отметили день победы над памятью. Вы много говорите необходимости сбережения памяти героях Великой Отечественной войны  тчк  Однако не везде этому следуют на деле тчк  В 1941-43 годах в оккупированном Таганроге действовала подпольная партизанская организация зпт сопоставимая по боевым заслугам и численности  с Молодой гвардией Краснодона тчк 112  участников подполья награждены посмертно орденами и медалями  СССР тчк  Это послужило основанием присвоения Таганрогу 2011 году звания Город воинской славы зпт  Возведена стандартная стела стоимостью 28 млн рублей тчк Однако доныне в городе нет музея подполья зпт  Краеведческом музее крохотный стенд тчк  Как апефеоз накануне Дня Победы снесён домик семьи подпольщиков Турубаровых - штаб-квартира партизанской группы Героя Советского Союза зпт  организатора подполья Семена Морозова  зпт база хранения оружия листовок зпт  место ареста и гибели подпольщиков зпт  единственный сохранившийся дом зпт связанный с деятельностью партизан зпт  раритет для создания музея подполья зпт особенно связи грядущим 75-летием прорыва Миус-фронта освобождения Таганрога тчк  Считаю эти факты демонстративным пренебрежением памятью героев зпт нормами морали зпт вашими призывами тчк
Надеюсь это третье обращение будет услышано тчк
Подпись =  дата  =  номер телеграммы  = уведомление о вручении Управлению президента по работе с обращениями граждан.
  -13 мая 2018 г.-

-------------------------------------------------------- 
--------------------------------------------------------
1. Гинзбург Л.В. Бездна. http://militera.lib.ru/prose/russian/ginsburg/09.html 
Следователи прошли по всему кровавому следу зондеркоманды - от Крыма до Польши, через Мариуполь,Таганрог,Ростов,Ейск,Краснодар,Белоруссию.
2.ГАРФ ф.7523 оп.82 д.217 л.66,159-162,ф. А-385,оп.27,д.23,л.248 – 252
3.Там же, л.4    
4.Этими сведениями с автором поделилась Е.Н.Емельяненко, гл.хранитель ЦДНИРО, в первые послевоенные годы в качестве сотрудника областного партархива принимавшая  документы на хранение и не раз встречавшаяся с тогдашним секретарём Таганрогского горкома ВКП/б/ А.А.Зобовым. В мемориальном музее А.А.Фадеева на его родине в Приморском крае таких данных нет.
5.Калинин А. Сильные духом «Комсомольская правда», 14 января 1944 г.
6.Кривенок Я.«В подпольи» Ростовское обл.книжное издательство, 1944, с.61 
7.Елагина А.Г. Костёр на мысу  М., Молодая гвардия, 1945
8.Гофман Г.Б. Герои Таганрога  М., Молодая гвардия, 1966
9.Волошин В.А.,Ратник В.И.Вчера была война. Таганрог, Лукоморье, 2008
10.Лабутина Ж.Они были совсем дети… http://www.proza.ru/2009/01/20/49
 Лабутина Ж.Будет ли Родина помнить о них? http://www.proza.ru/2009/11/13/844
 Чумаченко Г.,Лабутина Ж.Была ночь,и был день.«Таганрогская правда» 22.02.      2013
 Чумаченко Г.Ради жизни на земле. Газета «Таганрог»,22.02.2013 
Фильм «Страницы памяти» /"Приближали этот день"/(в различных редакциях)вышел в эфир на городских ТВ-каналах Таганрога,Ростова,Мариуполя,районном телевидении Матвеева Кургана и Неклиновки,награждён дипломами фестивалей телефильмов в Волгограде(2009 г.)и Сальске(2010 г.).В 2016 г. DVD-тираж фильма передан в распоряжение Управления образования Таганрога для использования в школах.
  
11. «Замечания и предложения…»  См. http://scepsis.ru/library/id_703.html
В этих «замечаниях» поражает тщательная проработка как общей концепции,так и деталей плана, что,вероятно,потребовало усилий большого числа специалистов. Подлинник «Генплана «Ост»,разработанного Главным имперским управлением безопасности Гиммлера и Восточным министерством Розенберга,удалось обнаружить в немецких архивах только в конце 80-х годов. В 2009 г. документ рассекречен, его полный текст доступен по адресу: 
http://gplanost.x-berg.de/gplanost.html.
В Германии о сенсационной находке снят документальный фильм,он показан по телеканалу «Культура» 22 июня 2012 г.   
12.ЦДНИРО, ф.р-3,оп.1,д.97,л.88      
13.Там же, л.3,4
14.РГАСПИ, ф.1,оп.53,д.240,л.68-70. С таким призывом к населению оккупированных районов обращается с плаката бравый немецкий солдат, изображённый на фоне расколотых и объятых огнём символов СССР – серпа и молота.На обратной стороне разрезанного на листы плаката написана объяснительная записка участницы подполья Ирины Баевой (Болдыревой), датированная 3-м сентября 1943 г., т.е. третьим днём после освобождения города.Добыча бумаги для листовок была одной из задач «юношеской» группы, руководимой Н.А.Кубаревой.
15.ЦДНИРО, ф. р-3 оп.1 д.97,л.56
16.Видеоинтервью,записанное в июне 2005 г. в Москве. Архив автора.
17.Видеоинтервью,записанное в августе 2005 г. в Таганроге. Архив автора.
18.Гинзбург Л.В. По ту сторону легенды,  1966 г.с. 225  http://militera.lib.ru/prose/russian/ginsburg/11.html
19.Таганрогский дневник. Жизнь в оккупации глазами рабочего Николая Саенко.  http://www.izvestia.ru/victory/article1323029   
20.ЦДНИРО, ф.103, оп.1, д.1, л.6, 15 
21.РГАСПИ, ф.69, оп.1 д.617, л.12-13 
22.Впрочем,инерция «партийного» подхода велика:С.И.Линец в своей докторской диссертации (Пятигорск, 2003 г.)на стр.545 пишет:«Накануне оккупации в городе был создан подпольный горком ВКП(б)во главе с В.И.Агафоновым и С.Г. Морозовым.»
23.РГАСПИ, ф.69, оп.1., д.617, л.7-8   .
24.Речь идёт о секретаре обкома ВКП/б/М.П.Богданове и секретаре Таганрогского горкома Л.И.Решетняке,в числе последних уходивших под обстрелом из порта на катерах.
25.РГАСПИ, ф.1, оп.53, д.240, л.16
26.ЦДНИРО, ф. р-3, оп.1, д.8, л10
27.Там же, д. 97, л.98 
28.Там же, д. 97, л.8
29.Там же, л. 36-38 
30.Там же, д. 96, л.66-68 
31.РГАСПИ, ф.1, оп. 53, д.243. л.2
32.В этом письме,весьма вероятно,присутствуют и личные мотивы: Зинаида Гришина накануне войны,в бытность свою секретарём райкома комсомола,была в дружеских отношениях с Морозовым.Видимо,это и позволило зав.сектором Отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ Н.Князеву в своей докладной записке секретарю ЦК Н.Михайлову представить Гришину как невесту Морозова и выразить сомнение в объективности её письма.
33.После освобождения Украины этот штаб был расформирован, его документы, в т.ч. по партизанскому движению в Ростовской области,остались в Киеве.До сих пор попытки ростовских архивистов получить их в своё распоряжение не увенчались успехом.
34.РГАСПИ, ф.1,оп.53,д.243 л.52, 53
35.«Молодая гвардия»: художественный образ и историческая реальность. Сборник документов и материалов. «Вече», М. 2003 с.184–194
36.Там же, с.216-313. Несмотря на очередные расследования и попытки нескольких комиссий (в т.ч. Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС)внести ясность и восстановить справедливость,на определённые подвижки в этом направлении, прения продолжаются и доныне,обретя новую остроту в незалэжной Украине.Дело дошло до криминалистического анализа комсомольских билетов молодогвардейцев и предложения присвоить В.Третьякевичу звание Героя Украины.
37.ЦДНИРО, ф. р-3, оп.1 д.97 л.98
38.РГАСПИ, ф-1, оп. 53, д. 240, л. 14
39.Гофман Г. Буду смел и бесстрашен,«Комсомольская правда» №302,26.12.1963 г.
40.Левченко В. Страницы донской истории, Ростов н/Д, 1974 с.143-148.
 
41.ЦДНИРО, ф. р-3,оп.1,д.95 л.22 - 25
42.Там же, д.97,л.50
43.Гинзбург Л.В.По ту сторону легенды. http://militera.lib.ru/prose/russian/ginsburg/11.html   
44.Гинзбург Л.В. Бездна, с.157  http://militera.lib.ru/prose/russian/ginsburg/09.html    
45.Линец С.И.Северный Кавказ накануне и в период немецко-фашистской оккупации,диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук, Пятигорский гос.технологический университет, Пятигорск, 2003, с.553
46.Гофман Г.Б. Герои Таганрога  М., Молодая гвардия, 1966, с.173
47.Чумаченко Г. Александр Зиновьев: Пробиваюсь и буду пробиваться!
Новая таганрогская газета, №6 (244),18 февраля 2006 г.с.3
48.ЦДНИРО ф. р-3, оп.1, д. 97, л. 34
49.РГАСПИ, ф.1, оп. 53, д. 240, л.14   
50.Кривенок Я.Указ соч. стр. 40, 61
51.Докладная записка П.Г.Ша-вой от 3 июля 1948 г.,засвидетельствованная А.Г.Дуденко. Рукопись (копия). Передана автору семьёй.
52.РГАСПИ, ф.1с, оп. 53, д. 240, л. 60 
53.Там же, л.26-29 об.
54.Листовка-бюллетень «Вести с любимой Родины» от 11 февраля 1943 г. Фонд Таганрогского краеведческого музея.
55.Столбовская О.И.Судьбы партизан Матвеево-Курганского района, Сб.«Коренной перелом в Великой Отечественной войне, ЮНЦ РАН,Ростов-на-Дону,2013,с.225
56.ЦДНИРО ф.р-3,оп.1, д.96, л.18,19 
57.ГАРФ, ф.7523, оп.83, д.3839,л.155,156 об. 
58.ЦДНИРО, ф.р-3, оп.1, д.96, л.66
59.Гофман Г.Б.Указ соч., с.171, 172
60.После прихода Красной Армии Кондаков остался в городе - то ли не смог сбежать,то ли был уверен,что о его предательстве никто не узнает. Был арестован и по приговору военного трибунала в 1943 г. расстрелян.
61.Разыскать Раевскую и доказать её причастность как агента полиции к гибели партизан удалось только в 1963 г. К тому времени она сменила фамилию и жила в подмосковных Подлипках. Приговорена судом к высшей мере наказания. В повести Г.Гофмана выведена под фамилией Раневская.