Окский цвет

- Зачем ты так вырядился? Зачем надел белую рубашку и галстук?…. Мы же в парк идём гулять - в лес, а не в театр.
Я устало посмотрела на Ваньку. Он любил удивлять меня, точнее, шокировать своими разными эксцентричными штучками. Он получал от этого особое удовольствие. Привлекать внимание всех вокруг к своей персоне, было его вторым «Я».
- А что, разве плохо? Надо везде выглядеть респектабельно, - он картинно отряхнул чёрные брюки и поправил волосы с проседью, - даже в лесу!
Я вздохнула. Мои старенькие джинсы, застиранная куртка и разбитые кроссовки, смотрелись на фоне его «респектабельного прикида», мягко скажем - нелепо.
- А галстук у тебя классный! - всё таки оценила я.
На Ваньке был надет безукоризненно выглаженный, яркий, с каким-то абстрактным рисунком галстук.
- О-о-о!!! Этому галстуку лет 30 уже… Не помню, кто подарил…
- Кайзер Вильгельм Второй…
- Ха-ха! А что, скажешь некрасивый?
- Нет, очень даже красивый! Мне вот этот цвет нравится, - я ткнула в самый большой квадрат на рисунке. - Интересно, как он называется?
Ванька оттянул галстук и на несколько секунд завис:
- Хм… Пёс его знает! Оранжевый какой-то.
- Нет, это не оранжевый, этот намного светлее.
- Светло-оранжевый.
- Нет, какой-то дынный.
- Светлая морковка.
- Нет, скорее засохшая корка апельсина.
- Шафрановый.
- Медово-кукурузный.
- Яично-жёлтый.
- Ага, похож на желток яиц Окской птицефабрики. Он странного такого цвета...
- Точно! Цвет – окский! Всё, забили, - сказал Ванька, пригладив галстук на место.

  Мы много чего таким образом «забивали», пополняя наш «Зашифрованный словарь». Чего мы только не придумывали….
- На! – Ванька вынул из пакета и всунул мне в руку бутылку пива.
- Ты что, в общественном месте пить нельзя! Да и вообще… Галстук и пиво – не совместимо, не комильфо как-то.
- И что теперь? Если человек в галстуке, ему и пива не попить?
- Твой галстук издали виден, как сигнальный флажок! Все будут пялится на тебя, а ты с пивом идёшь.
- И что теперь? Я галстук снимать не буду!
- Пиво не надо пить, вот что!
- Вот ещё! К человеку в галстуке ни один полицейский не подойдёт. Сразу поймёт, заметь, издалека уже поймёт, что идёт приличный человек. В галстуке человек не может общественный порядок нарушать… Как ты правильно сказала - это ему не комильфо!
- А мне что делать? Я же в джинсах…
- Ты со мной! – Ванька дёрнул меня за руку, увлекая в парк.

  Мы гуляли по лесным дорожкам и пили пиво. Я с опаской оглядывалась, но к моему счастью, полицейских нигде не было. Зато все проходившие мимо люди, откровенно косились на нас. Уже смеркалось, и белая рубашка и Ванькин галстук, и правда, привлекали к себе внимание. "Окский" квадрат светился в полумраке.

  Мы подошли к пруду. Один из его берегов совсем недавно стилизовали под прогулочный пирс с деревянным полом и ступеньками. Вместо перил, ограждением ему служил натянутый на столбы толстый канат.
- Красиво, правда!? – я подошла к самому краю и посмотрела вниз на воду.
- Согласен! – кивнул Ванька.

  Кроме нас двоих на пирсе сидели только двое молодых ребят, уткнувшись в телефоны.
  Над нами пролетели чайки, отрывисто прокаркав что-то на своём чайском языке.
- Ух ты, чайки! – Ванька, как маленький ребёнок замахал им руками. – Как на море!
- Ты что, чаек в Москве никогда не видел?
- Не помню… Не обращал никогда внимания. Ух ты, смотри!!! – Ванька дёрнул меня за рукав куртки.
- Что ж ты так орёшь-то! – возмутилась я. – Куда смотреть?
Ванька одной рукой вцепился в канат, а другой указал на середину пруда, где плавали две странные утки. До сегодняшнего вечера я таких уток в нашем парке никогда не видела. Знаете, в чём был прикол? Они были «окского» цвета! Да-да, того самого цвета, который «горел сигнальным светом" на Ванькином галстуке. Один в один! Ребята на пирсе одновременно оторвались от своих телефонов и тоже посмотрели на уток...
  Ванька оттянул галстук прямо мне к носу.
- Такой цвет? – спросил он.
- Угу! – кивнула я.
- Эй! – крикнул Ванька уткам. – Плывите сюда!!! – и обернулся ко мне: - А у нас хлеб есть?
- Пиво есть, орешки, шоколадка. Хлеба нет!
- Может сушки? Чипсы?
- Нету, говорю тебе!
- Жаль… Эй, кряк-кряк! – проорал Ванька противным дребезжащим голосом. – Кряк-кряк!!!
  Ребята захихикали.

  И что вы думаете? Эти утки цвета желтков яиц Окской птицефабрики, стали крякать ему в ответ.
- Ты слышала?! – Ванька снова дёрнул меня за рукав. – Кряк-кряк… Кряк-кряк!
Ванька крякал и одновременно махал уткам своим галстуком.
  Пруд в парке небольшой, и люди, гуляющие вокруг него, остановились и замерли, наблюдая за нашим цирком.

  А утки с середины пруда потихоньку стали подплывать к нашему берегу.
- Смотри, они ко мне плывут! – Ванька продолжал возбуждённо махать концом галстука. – Почему ты хлеб с собой не взяла? Шоколадку дурацкую взяла, нафиг она нужна была к пиву?
- Я же не знала, что ты пиво притащишь!
- Надо знать! Смотри, они на мой галстук плывут!
- Они на дураков пятидесятилетних хотят поближе посмотреть…
- Они со мной разговаривают, только крякают как-то противно, слышишь?
- А ты типа крякаешь, как соловей?! Люди на тебя смотрят, прекрати галстуком трясти!
- Они, наверное, из зоопарка сбежали, - не унимался Ванька, приплясывая от возбуждения.
- Ты хотел сказать – улетели!
- Да пёс с ним! Убежали… улетели… Короче, им здесь воля-вольная! Погляди, ни одной утки рядом, весь пруд их.

  А утки подплывали всё ближе и ближе и очень внимательно рассматривали нас.
- Одинаковые, не поймёшь, где самка, а где самец, - Ванька с шумом сморкнулся в платок.
- Может это два самца сбежали от своих баб пиво попить? – съёрничила я.
- Ага, бабы сейчас где-нибудь в кустах на яйцах сидят, а мужики тусуются…
- Они тебя точно за своего приняли.
- Мужики, я свой! Кря-кря! Эх, мне бы сейчас волю-вольную! Третьим хочу быть! Крылья там… перепонки… Летай себе куда хочешь, плавай за буйки, а здесь, - Ванька покосился на меня.
- Не держу! – обиделась я.
- Танюфка! – Ванька обнял меня и прижал к себе. – Ты же знаешь, я без тебя никуда! – и уже обращаясь к птицам, громко, как в театре, сказал: - Плывите отсюда мужики, хлеба у нас нема, а одним «кря-кря» сыт не будешь.
  Утки, будто уловив смысл сказанного, развернулись и поплыли обратно на середину пруда.

 Стемнело основательно, и мы двинулись к выходу.
Да, окский цвет «сделал» нам сегодняшний вечер. Обожаю оранжевый цвет со всеми его непредсказуемыми оттенками.