Влад

Я не нашел лучшего способа снятия стресса, чем сигареты. Каждая выкуренная мною пачка вложила свой вклад в мой будущий бронхит и рак легких. Я не жалею, как можно жалеть о том, к чему я привел себя сам?

Я – Влад, мне двадцать семь лет и я ни разу не гулял по пляжу на закате, я же и не встречал рассвета с вершины горы. Я ни разу не был на яхте, и, ни разу не выкуривал кубинские сигары. Я не носил бороды, и у меня нет альбома любимой группы. Я не водил никого в дорогие рестораны или покупал сто одну розу для любимой. Я не гонял на Bugatti при скорости 400 километров в час по гоночной трассе, и уж точно не управлял самолетом. Я ни разу не рисовал в альбоме, и не сочинял стихи. У меня никогда не было кроссовок от Air Jordan или туалетной воды от Hugo Boss. Я не научился делить по дробям и прыгать крестиком на скакалке. Я ни разу не видел своих детей и не говорил трех заветных слов. Я ни разу не чувствовал страха перед падением и никогда не брался за дело во второй раз.
В моей жизни слишком много «никогда», и я никогда этого не признавал.

Я люблю кушать в китайской лавке под моим домом, и бегать утром по парку около старшей школы Кеннеди. Я обожаю запах, который оставляет девушка, бегающая со своим отцом каждые выходные и растущих хризантем у главного входа. Меня завораживает вид кипящего города с крыши моего дома после полуночи и приветливость разносчика пиццы, работающего по двенадцать часов в день. Я не представляю своей жизни без моего кота-пирата или одноглазого комка счастья и гитары, висящей в гостиной, на которой я играю, когда мне грустно. Моя улыбка появляется автоматически, когда я сажусь на велосипед и еду на пригородный  мост. Я в восторге от производителей самого ароматного кофе, который я стабильно пью два раза в день на протяжении пяти лет и от парада воздушных змей, которых запускают каждое лето все дети и взрослые.

Друзья в шутку называют меня «романтик» или «мечтатель», на что я лишь выдавливаю улыбку. Иногда, просыпаясь от кошмарного сна ближе к рассвету, я поднимаюсь на крышу своего дома и встречаю его. Я выхожу в пижамах, которые мне дарит моя бабушка на каждый новый год. В этом году это: черная пижама в белые клеточки и полоски, сделанная из ста процентного хлопка, которая не защищает меня от ветра. Утренний ветер всегда прохладный, даже летом, поэтому меня частенько трясет наверху. По привычке я захватываю с собой одеяло и сигареты со спичками. На крыше есть вентиляционные прямоугольные трубы, за которыми можно хорошо устроиться, чтобы ветер сильно не дул, чем собственно, я и занимаюсь в такие утра. А именно, я поднимаюсь до последнего этажа, затем пролезаю через окошко, которое разбили соседские мальчишки. Следом ищу свою трубу, потому что она самая широкая и стелю на это место одеяло. Иногда я сижу и смотрю в сторону восходящего пламенного гиганта, а иногда лежу и провожаю взглядом исчезающую Луну. Конечно, выкуривая несколько штук.

У меня была девушка, но мы расстались. Все произошло прошлой осенью, как раз до моего дня рождения. Нервная улыбка появляется на моем лице при мысли об этом дне. Середина октября, а в нашем городе уже лежал снег. Шапки до бровей и шарфы по носу, горячий шоколад и ледниковый дворец, что находится загородом. Мы с ней весь день планировали о том, как будем исправлять мое двадцати семилетие. Снять домик на вершине гор, в котором был бы камин. Прихватить с собой кучу пиццы и напитков, фильмов разных жанров и видеоигры, чтобы к полуночи быть бодрыми. Затем, как она рассказывала, я бы вышел полюбоваться на звезды, а она бы накрыла стол заранее приготовленной уткой в кляре, моими любимыми салатами и самым бордовым вином, которое мы оба не пробовали. Надела бы свой лучший наряд и ждала бы меня с коробкой с подарком, который бы все равно выпирал за ее спиной. Когда бы я вошел домой, то был бы удивлен приглушенному свету и музыке на французском языке на заднем фоне. Начал бы искать ее по комнатам, и обнаружил в гостиной со всем, что было сказано выше. Она бы подошла ко мне и вручила свой подарок, а потом мы бы провели самую незабываемую, волшебную ночь, подробности которой остались бы только между нами двумя. После того случая, я перестал планировать и научился быть спонтанным, внезапным, непредсказуемым, потому что… Потому что за день до она отправила мне письмо, настоящее, из бумаги и чернил. В нем было сорок восемь слов, которые я помню до сих пор.

«Я тебя люблю. Больше жизни люблю. Но мы не можем быть вместе, потому что мои родители хотят женить меня на другом человеке, поэтому мы переезжаем. Мне запретили писать что-либо еще, и скорее всего, когда ты прочтешь эти строки, меня уже не будет на территории нашей страны. Люблю навсегда, твой второй носочек».

Помню, как я еле пережил ту зиму. Исколоченные до костей кулаки не могли выразить всю боль, что я чувствовал. Книги, что я прочел или перечитал, не могли описать всю бурю эмоций, что я испытывал. Весь мой плейлист состоял из песен, в которых, как я считал, находил себя. Каждый день я пробегал по несколько десяток километров в надежде, что усталость сможет победить грусть. Я начал избавляться от злости на себя – за то, что не смог удержать ее, на нее – за то, что оставила меня, на мир – за то, что был против меня в тренажерном зале. Но время шло, и вроде кровоточивые раны начали заживать, оставляя вечные шрамы. К февралю я почти полностью оправился и вернулся в рутинную колею, кроме одного. Я продал свой дом. Он был переполнен ею: ее запахом, что пропиталась во все простыни, ее фотографиями, что украшали комнаты, ее письмами и картинами, что она писала и рисовала до поздней ночи, а затем угрюмая и сонная шла утром на работу. Я даже продал своего кота, потому что как только она начала чаще появляться у меня дома, он перешел на ее сторону, несмотря на то, что она красила ему ногти или собирала в хвост уши.

Как я сказал, я почти оправился и приобрел новые привычки – курить и заниматься спортом. Я не умел плавать, но научился. Я не умел задерживать дыхание на девять с половиной минут, но натренировался. Это конечно далеко не двадцать две минуты Ситаса, но теперь я могу набирать больше ядовитого дыма в свои легкие и выпускать разные фигуры из него же: создавать кольца, клубки, играть с ним, если коротко. Это было забавно, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Всегда возникают трудности, проблемы, которые, впрочем, всегда решаемы.

Я – Влад, мне двадцать семь лет и через три минуты меня не будет в живых. Вроде взрослый парень, а веду себя, как тринадцатилетняя девочка из средней школы. Нет, не так. Кто сказал, что если я прожил двадцать семь лет, то и мне самому двадцать семь или что все двадцати семилетние одинаковые? Никто не знает, кто что пережил, чувствует, чувствовал, видел, что понимает или какие у кого ценности. Откуда пошло так, что если мне двадцать семь, то я не могу вести себя, как тринадцатилетний?

Я читал, что люди совершают суицид, если у них в жизни происходит что-то хуже, чем смерть. Чушь. Младший брат моей подруги включил фен и залез в полную ванну воды, потому что проиграл спор, а раз он мужчина, то не может не сдержать слова. В свои шестнадцать попал в ловушку стереотипов, которую строят вокруг нас с рождения: девочки носят розовое, а мальчики голубое; девушки слабые – им можно плакать, а парни – сильные, поэтому они не плачут; уступать беременным место в общественном транспорте – долг или у всех есть своя религия – и прочий бред. Не могу сказать, что я свободный человек или что мои принципы построены строго на моих убеждениях без влияния окружающего мира. Нет. Но в отличие от других, я понимаю, что не стоит прыгать с крыши, если это модно или, что розовый можно носить и парням, если им в этом удобно.

Прежде чем я наведу на себя дуло ружья от Armsan, я хочу рассказать еще о двух вещах: первое – это о моем отце и нашей совместной охоте, второе – это о том, почему же я так хочу нажать на этот соблазнительный курок.
Он вырос в деревне около Новосибирска, не получил высшего образования и всю жизнь работал пожарным, а в свободное время уезжал в родные края охотиться на рогастых животных, и ни в коем случае на других. Как только я достиг совершеннолетия он начал брать и меня с собой, более того, он то и подарил мне ружье Armsan серии A612, у которого одна из самых высоких скоростей стрельбы, а крупнокалиберный вариант отлично подходит для охоты на рогатых зверей. Не могу пропустить его магазин на шесть патронов, без которых я был бы никудышным охотником.
Осенью прошлого года, после расставания, на мой день рождения, он повел меня на открытие сезона и прихватил моих тогдашних друзей. Могучие деревья, серая атмосфера, чистый и в то же время сыроватый воздух создавал чувство спокойствия и расслабления. Для празднования, мы захватили коробку пива Labatt и разной еды для закуски. Впервые, он разрешил приготовить ружья, конечно, внимательно следя за процессом. Все шло хорошо, все магазины были заправлены, дополнительные пули приготовлены, каналы стволов почищены и смазаны шомполом. Глупо, звучит, но по своей неосторожности после контрольных выстрелов я нечаянно пристрелил своего отца.

Тед в нетрезвом состоянии сообщил мне, что неподалеку в кустах видел небольшого зверя, и было бы неплохо начать охоту с него. Не поверив его мутному мозгу, я все же прихватил с собой одно из ружей, и последовал за ним. Как же я удивился и обрадовался, когда в кустах действительно что-то зашевелилось. Бесшумно достав ружье, я нацелился на него левым глазом – охотничьим глазом. Лес зашумел после первого выстрела, как бывает в фильмах, стая птиц пролетела над ее опушкой. Цель была поражена с первой же попытки, к сожалению, я пристрелил никакого не рогатого зверя, а своего отца.

Вот так началась моя карьера убийцы, которая потихоньку убивает меня самого. Спустя полгода я решил, что сигареты, которые я курю недостаточно крепкие и перешел на разные наркотические средства. Ни один из них мне так не понравился, как амфетамин. Крышу сносило от семи граммов, а эффект держался на протяжении пяти часов. Мой ли организм такой слабый или так бывает у всех, но эффект был именно таким.

Я – Влад, и завтра мне двадцать восемь лет. Сейчас осень – моя любимая пора. Школу Кеннеди закрыли два месяца назад из-за сильного пожара, а китайская лавка под моим домом закрылась, потому что основными клиентами были ученики и учителя той школы. Девушки с ее отцом тоже нет уже два месяца, о хризантемах не стоит и говорить. Вид кипящего города создает чувство удушья, а ключи от крыши передали другому жителю. Окошко поменяли. Парень, который всегда приносил мне пиццу, уволился еще вначале года, а пирата я продал. Гитару я сломал случайно, когда пытался ударить кота. Машина заменила мой велосипед , который я отдал одному из дворовых мальчишек, да и пригородный мост не такой уж и приятный, когда ты едешь на машине. В этом году не было парада воздушных змей, черт знает, почему. А кофе я пью, правда, не ароматный, а самый крепкий, иногда, просто заменяю его энергетиками.   

За год я убил тридцать два человека. Среди них были всякие: алкоголики, тюремщики, душевнобольные, бездомные и наркоманы, которые травили своих родственников; бабушки и дедушки, которые были при смерти, но никак не умирали, оставляя завещания; маленькие дети и инвалиды, которые были обузами для семей; богатые бизнесмены, юристы, журналисты, даже бухгалтера, которые когда-то отравили чью-то жизнь; были и те, кому просто хотелось кого-то убить. Заказы поступали стабильно, а доход был потрясающим. Я же погрязал в грязи, но не мог остановиться, понимая, что упрощаю чью-то жизнь.

Сейчас я работаю механиком в небольшой мастерской друга. Также занимаюсь спортом, ухаживаю за милой девушкой-учительницей. Не редко появляюсь в ресторанах и клубах, везде есть знакомые. И никто не знает о моей второй жизни убийцы и наркомана. Мне смешно от того, что, скорее всего, вокруг полно таких подонков, как я.

Мое ружье готово выполнить свою работу – убить меня. Я чувствую, как кровь бьет в лицо, и слышу, как она течет по моему телу. Я слышу, как пришло оповещение на телефон, скорее всего, координаты сегодняшнего клиента – некого Макса со сто четвертой комнаты общежития при университете Мелони. Причина: торгует наркотиками. Заказчик: друг. Я вижу стрелки часов, и что осталось три минуты до моего дня рождения.

Две минуты.

Я хочу умереть: потому что у меня есть все то, что мне не нужно; потому что я живу жизнью, который не хочу; потому что я даже не знаю, чего хочу.
Минута.

Я – Влад, и я – слабак. Я не хочу ничего решать, мне надоело бороться за свое место под солнцем. Я хочу спокойствия.

Выстрел.

Наутро двадцать первого октября полиция округа Ньюфауленд нашли тело молодого человека с дырой в голове.

                23.06.2017 – 29.07.2017