Человек Красной Звезды

Орден Красной Звезды старшина милиции Павел получал буднично. В актовом зале сидели пара полковников, кучка офицеров из отдела кадров. Все что-то между собой говорили на каком-то птичьем языке. Павел в отглаженной форме смотрелся как салага на строевом смотре. Вошедший в зал генерал с опухшим лицом скороговоркой прочитал Указ Верховного Совета СССР. Сунул в руки Паши коробочку, удостоверение и грамоту от Главка. Что-то буркнул и ушел. Остальные

 сидевшие в зале дружно встали и потянулись за полковниками. На лестничной клетке старшина закурил и достал орден. Воспоминаний не было. Было обидно. Паша представлял вручение Ордена в Колонном Зале Кремля, Брежнева...аплодисменты, телевидение... увы...

Потом была Академия МВД. Новенькие лейтенантские погоны. Пахнущий типографской краской диплом. Деловитый полковник из отдела кадров предложил идти в участковые, там светила квартира. Паша решил идти в уголовный розыск. Попал в новый район. В ОУР. Парень он был компанейский, вписался в коллектив легко. На всех торжественных совещаниях сидел в Президиуме, орден кровавой каплей тускло светил на его мундире.  Секретарши Управления тихо млели от него. Как сыщик он был слаб, начальник ОУР морщился от его результатов и пытался сбагрить его в ОБХСС.  Что стоило оперативной комбинации, тощей папки с компроматом и паре бутылок французского коньяка по 50 рублей. Деньги списали на материальную помощь.Папку подарили и велели не шалить.  В ОБХСС Паша заскучал, сидел на архивных делах, числился аналитиком. Так как у него был отдельный кабинет, то опера приходили на огонек с колбасой, коньяком и прочими удовольствиями. Паша вспомнил, что он КМС по самбо и неистово тренировался. Спорт помогал, но хотелось автомобиль, квартиру и дачу. Этим обладали его новые коллеги, что под пули не ходили, но имели всё вышеперечисленное. Гениальная идея возникла по дороге с тренировки в родную коммуналку, доставшуюся от покойной мамы.

Утром он пригласил в кино секретаршу из Прокуратуры. Вечером после они гуляли и разговаривали. Паша судорожно вспоминал спецкурс Академии МВД. Потом мысленно плюнул на теорию и занялся практикой. Через неделю у него были чистые бланки с печатями. И старший инспектор ОБХСС занялся противоправным действием, которое на ментовском и на блатном сленге звучало одинаково -разгонка. Так как Паша имел доступ ко всей оперативной базе лиц, что расхищают социалистическое имущество, но находятся в данное время в оперативной разработке и процессе сбора доказательств преступной деятельности, то страшный лейтенант Паша приходил к подозреваемым с Постановлением на обыск, а когда клиент упирался и говорил, что он беден как все церковные крысы мира, то Павел демонстрировал Постановление на арест и наручники. Внушительный рост и обьемы фигуры Паши создавали эффект недержания мочи у клиента и иногда деньги не влезали в старый Пашин пластиковый кейс. Павел махал рукой и счастливый клиент, прижимая к груди деньги , мчался в на кухню, а оттуда в прихожую к Паше неся в трясущихся руках бутылку. Меньше через месяц Пашу повязали. Повязавших орденоносца ругали, почему  раньше не раскрыли преступный замысел. Был суд над Пашей. Срок. Верховный Совет СССР награждение не отменил. На ментовской зоне Паша стал вести секцию самбо. Был на хорошем счету у администрации. Через полтора года приехал в отпуск. Ходил по Управлению. Заглядывал в кабинеты. Мой приятель Володя Карпов мрачно сказал-вот, блин, идешь на задержание, а тебя через бедро кинут, головой об асфальт...с криком-Привет от Паши. И те не орден, а упал-очнулся-гипс и синеокая медсестра: Это вам от Павлика с любовью.

Прошло время. Паша водил рейсовый автобус в Кунцево. Работа была тупая. Изматывала. Ночью в Пашу стреляли, он онемевшей рукой передергивал затвор и тоже стрелял. Страх сжимал его мышцы. Шрам бугрился и горел.

Паша вставал, смотрел в окно. Москва была тихая, мокрый асфальт блестел и одинокий милицейский УАЗик надрываясь убитым двигателем пытался спешить кому-то на помощь.

00