Прекрасные моменты

Я не переставала любить жизнь, когда в выходной ездила на другой конец города, потому, что там дешевле овощи, а не пила кофе с друзьями. Не переставала ненавидеть жизнь, когда сидела одна в уютном баре за стойкой, потягивая любимый бренди, за ним любимый ликер, а потом что-то пробуя, на следующий раз.

Сегодня ночью съела все, что было в холодильнике. В бессознательном состоянии. Зато слезла с антидепрессанта без синдрома отмены. Зато. За что зато. За то, что проснулась бегемотихой с больным желудком. За это. Хм. Главное быть позитивным. Сохранять бодрость духа. Идти вперед. Какой перед. Какой, к чертям, перед.

Проснулась отекшим уродом затопленным чувством вины и страха. Зато у меня никого нет и он не увидит меня такой. Потому что до сегодняшнего дня слушала, какие все слепые мудаки в моем прошлом, раз упустили такое сокровище, а сегодня вот оказалось, что слишком уж хороша, чтоб губить мою жизнь своим присутствием. Спасение. Надо что. Благодарить?

Если в этом месяце продолжу тренироваться, то не смогу покупать еду. Если тренироваться не буду, то смогу пару недель питаться, но не получится вернуть долги. Если раздам частично долги, то придется надевать штаны на голую задницу, без трусов. Пожалуй, завтрашний понедельник подходящий день, чтобы написать заявление об увольнении.

В прошлой жизни узнавала запах парфюма на каждом встречном. Перепробовала всё. От женских, мужских до унисекс. Начиная с классики Kenzo и Hugo, через Klein и Herrera, заканчивая Guerlain и всей линейкой Hermes.
В настоящей перепробовала чуть ли не всю психофарму в различных комбинациях. Не то, чтобы вкусы и интересы сместились, но как-то в целом жизнь не туда покатилась.

Теперь на рукавах такая бахрома, что к лету они распустятся окончательно и проблема с обновлением гардероба решится сама собой хотя бы частично.

В жизни столько прекрасных моментов. Выше крыши. Но кто станет об этом писать. А если станет, то кому интересно об этом читать. Да и кто думает о том, кому и что интересно читать. Пишут потому, что не могут не писать. И все эти прекрасные моменты описываются в контексте общей массы жизни, массы из затянутых мрачноватым дерьмом дней и ночей одиночества, проблем. Понятно, что если бы человек не ценил чье-то присутствие в своей жизни, то не сходил бы с ума от одиночества. Никто не  рыдает ночью от того, что у него не три руки, а всего две. Потому, что он никогда не мог завязывать шнурки и чистить зубы одновременно, опаздывая куда-то.