Пельмени

               

Однажды весенним утром к писателю-любителю Фёдору Мозгокрылову зашёл сосед, прихватив с собой литровую бутылку водки, дабы спокойно, без пригляда жены, выпить в выходной. Мозгокрылов выглядел неважно. Поздоровались, сели на кухне. Выпили по первой.
- Синяк откуда? - делово спросил сосед.
Понятно, что Мозгокрылов ждал этого вопроса. Он встал у окна, скрестил руки на груди и начал свой монолог:
- Вчера  меня много обманывали. Сначала на работе - обещали одну зарплату, а выдали другую. Затем одна сексапильная деваха меня обманула - не пришла на свидание. Вместо неё пришёл амбал какой-то, врезал мне в глаз, отобрал цветы, шампанское и ушёл, как ни в чём не бывало. Затем таксист, пользуясь тем, что я вижу только одним глазом, не додал мне сдачу. Затем... В общем, с горя купил я пачку пельменей «с мясом из птицы» и поплёлся домой.
Дома, усталый и разочарованный в жизни, я прилёг и сразу уснул.
Проснулся я от того, что вспомнил про пельмени - я их забыл убрать в холодильник. Предполагая увидеть слипшийся ком из теста, с разбитым сердцем и заплывшим глазом я вошёл на кухню и обомлел... Мама! Что тут творилось! Пельмени... Половина моих пельменей бродило по кухонному столу, а половина летала по кухне. А некоторые пельмени даже чирикали!
Я не упал в обморок. Я поглядел на это дело, поглядел... И так мне стало радостно на душе, так весело мне стало. И я подумал: «Жизнь - штука не такая уж мрачная. Жить можно. Вот и с пельменями меня не обманули - птички в них есть!» Глянул я в окно, а там утро, весна. Я взял да и открыл форточку...
Писатель-любитель Фёдор Мозгокрылов, закончив монолог, продолжал стоять у окна своей кухни. По-прежнему скрестив руки на груди, он вдохновенно смотрел на дымящиеся трубы родного завода. Форточка была закрыта.
- Федя, ты сядь, сядь, - позвал его сосед. Мозгокрылов вернулся к столу. - Я тебя  о-о-чень понимаю, - разливая по второй, сочувственно продолжил сосед. Я понимаю твоё душевное состояние, ну и физическое конечно, - качнул он рюмку в сторону подбитого глаза писателя-любителя. Но, давай рассуждать логически: а если б твои пельмени были с мясом из свинины и говядины, то что тогда? Кого бы ты увидел на этой кухне? Стадо чирикающих свиней и коров? Что бы ты им открыл - дверь на балкон? Извини меня, Фёдор, но окончание твоей истории - это уж слишком. На счёт работы, девахи, таксиста, и особенно глаза - верю, но вот про чирикающие пельмени - не ве - рю. Да ты не обижайся, Фёдор. Давай лучше выпьем. За тебя! Творческая ты натура, соседушка, фантазёр ты мой. Ну, чокнемся!
- Да погоди ты, дай я хоть пельмени сварю, а то опьянеем без закуски.
Мозгокрылов налил холодную воду в большую эмалированную кастрюлю, поставил её на газовую плиту, зажёг горелку и достал из холодильника пачку пельменей.
- Значит, ты не веришь в мои истории?
- Не верю, - отрезал сосед.
- Ну, хорошо, сейчас поверишь. Слушай вторую историю.
Писатель-любитель Фёдор Мозгокрылов положил пачку пельменей на стол. Он снова встал у окна, снова скрестил руки на груди и начал рассказывать следующую историю:
- В прошлые выходные мы с моим  коллегой по работе, Валькой, на природе решили отдохнуть, бражки попить под печёную картошечку.
- Бражку под печёную картошечку и без меня?! А ещё - друг, - укорил сосед, надув губы.
- Да тебя всё равно бы жена не отпустила. Ведь так? Ну, будешь слушать мою вторую историю? С доказательством!
- С доказательством? А ну-ка, ну-ка.
- Итак. Пришли мы с Валькой в лес, выбрали полянку, развели костерок, открыли канистру с брагой. А кругом красота: кусты, деревья, солнышко, птички опять же поют. Ещё полдень не наступил, а мы уже всю брагу выпили и картошечки печёной поели. И тут бражка у нас наружу запросилась. Встали мы с Валькой у дерева, что покрепче, только пристроились, слышим - топот какой-то не нормальный приближается к нам. Мы мужественно журчим. И тут вылетает на нас из кустов мумитроль эдакий и встревает между нами, ну не где- нибудь. Что ж, журчим втроём.
Слышу - Валька зубами начал клацать, а я украдкой поглядел на непрошеного гостя, ещё раз поглядел. Братцы, инопланетянин! Ну, вылитый инопланетянин: глаза выпуклые, хоботок вместо носа, уши как у слона, на голове меж волосиков две антенки торчат, щупальца вместо рук и ног и весь, весь зелёный. Мы с Валькой закончили подмывать дерево и Он закончил. Закончил и промурлыкал, словно кот Матроскин:
 - А я ваш язык знаю, земляне.
 Валька стал зубы изо рта выплёвывать, а я набрался смелости и спросил:
-  С Марса?
- С Альфы-Центавры! - хвастливо промурлыкал инопланетянин и распахнул объятья.
- Так, обниматься не будем, - предупредил я, - но познакомиться надо. Меня Фёдором зовут, а это друг мой - Валька.
- Так точно! - подтвердил Валька и, тряхнув чубом, щёлкнул каблуками резиновых сапог. Они щёлкнули. В какой другой раз бы не щёлкнули, а тут - аж искры посыпались.
- А тебя как звать? - спрашиваю.
- Хирамильтон, - гордо представился инопланетянин.
- Хир, значит, - сказал я.
- А мы на природе решили отдохнуть, - сказал дребезжащим голосом Валька.
- А мы в гостях с женой были, - сообщил Хир. - На Плутон летали, к тёще моей на день рождения, а тут биотуалет сломался, пришлось совершить вынужденную посадку на Землю.
- Надо ше, какие шиштоплотные, - сказал, сплюнув последний зуб, Валька.
 Я же пробурчал недовольно:
- Бедная Земля, ладно - свои, уже чужие гадят.
Тут у Хира его слоновьи ухи запикали.
- Что такое? - поинтересовался я.
- Жена потеряла меня, - развёл виновато щупальца, что вместо рук, Хир.
И ухи его опять - пи-пи-пи!
- Ну, блин, у тебя и ухи! - восхитились мы с Валькой. - Это что-то вроде нашего мобильника?
- Гораздо многофункциональней. Вы не подумайте - они  не настоящие. Аппарат такой.
- Эх! Щас бы выпить! Ещё, - зачесал кадык  Валька. - За мир между планетами всей вселенной. А?
- А у меня есть, - промурлыкал Хир.
- Вот это по-нашему, - повеселел я.
Только Хир вытащил из зелёного кармана блестящую фляжку, только повернул пробку, слышим - треск, хруст и знакомый топот. Вылетает на нас второй мумитроль. Я сразу понял - инопланетянка, в том числе и по причёске «я попала под метеоритный дождь».
Инопланетянка, дико пища что-то на своём языке, выхватила у муженька фляжку и потащила того в лес, очевидно к летающей тарелочке. Сообразив, что остаёмся без выпивки, я и Валька ухватились за Хира с другой стороны: он за щупальце, я за ухо. Некоторое время происходило соревнование по перетягиванию инопланетянина. В конце концов, жена Хира чем-то сверкнула и мы с Валькой одновременно потеряли сознание.
Когда очнулись - никого, только вижу - в руке у меня что-то... большое, зелёное, - тут писатель-любитель Фёдор Мозгокрылов затих.
- Мда-а, - выпустил воздух из грудной клетки сосед. - А большое, зелёное - это уж не ухо ли ты оторвал от этого самого Хира? Ухо Хира! Каково, а?! - и тут сосед начал смеяться. - Ну ты и фантазёр! Давай пельмени загружай, а то водка киснет! Пельмени-то у тебя с чем?
- С мясом из  свинины и говядины, - пробурчал Мозгокрылов, труся пельмени из пакета в кастрюлю.
- Чуёшь? - снова раздался ехидный голос соседа. - Свининкой запахло! Не обманули тебя в магазине! Ха-хе-хе! Помешай, Федя!
Мозгокрылов  взялся было за шумовку, но вдруг бросил её и метнулся в комнату. Вскоре он вернулся, бережно держа перед собой старинный граммофон. Бережно он поставил его на стол.
- Вот - доказательство! От бабки наследство осталось. Сто лет молчал, а когда я вместо рупора к нему ухо Хира присобачил, запел лучше всякого супер-пупер-магнитафона. Тут и пластиночка имеется, сейчас накручу, Вертинского послушаем.
- Подожди накручивать, - поражённый, сосед коснулся пальцем огромной зелёной раковины, изготовленной из непонятного материала. Потом ещё раз коснулся. И вот он уже с трепетом стал ощупывать раковину обеими руками. В конце концов его охватил восторг.
- Ну, теперь ты мне веришь?! - выпалил Мозгокрылов.
- Верю, Феденька, Верю! Пельмни помешай.
- То-то же, - Мозгокрылов взялся за шумовку, окунул её в кастрюлю и… отшатнулся от плиты.
- Т-т-там рыло свиньи.
- Слышь ты, фантазёр! - уже с каким-то обозлением прорычал сосед. Он, пихаясь, занял место рядом с писателем-любителем Фёдором Мозгокрыловым.
С осторожностью они заглянули в кастрюлю, после, набравшись смелости, склонились над ней. Так, склонившись, в полном молчании, они долго смотрели в кипящую кастрюлю. У них уже раскраснелись лица от пара, у них уже стали слезится глаза, а они всё смотрели и смотрели. Но когда из кастрюли полезли коровьи рога и пятаки свиней... Нет, они не испугались, и не убежали, они сели за стол и, так же, молча, выпили, без закуски.