Душа под снегом. Часть 1

   Новость ударила наотмашь и оглушила. Мозг отказывался принимать информацию, звуки связно строились  в слова, были услышаны, но не осознавались. Будто ватой обложило, за её толщу новость проникнуть не могла…

- Антон! Ты тут?! Что с тобой, Антон?! – как в кино. Это кино не про него. Так, сон какой-то, слишком навязчивый и долгий, надо всего лишь проснуться, а никак. Надо пошевелить хотя бы пальцем, трудное движение, но надо его выполнить, и кошмар отступит…

Приснится же такое: диагноз - рак! Откуда?! Почему с ним?! За что?!
   Почти сорок лет, сделано много, планов ещё больше. Только хотел начать всё  с чистого листа, а лист этот оказался последней страницей жизни. Нехорошо, как-то подташнивает, то ли от волнения, то ли от неприятия, то ли от страха…

- Я, домой, - сухо получилось, по-деловому, голос слушался, даже не дрогнул…
- Как, домой?! Антон, слышал, что доктор сказал? Надо лечиться, надо всё попробовать, шансы есть! – Арина пыталась докричаться сквозь вату, но он не слышал. Встал, кивнул, опешившему врачу и стремительно вышел из кабинета…

   Не замедляя шага, пошёл к выходу, Арина не поспевала. Каблуки выбивали быструю дробь сзади, но тщетно. «Зачем они носят эти шпильки? Ходули удобней, наверное. Разве в каблуках дело? Фитнес этот дурацкий, диеты, эпиляции всякие? Тут жизнь закончиться может в любую минуту. Как по минному полю идёшь, никогда не знаешь, который шаг последний. А они по этому полю среди мин-ловушек – на каблуках!»

- Антон! Подожди! Я не поспеваю за тобой! Ну, куда ты так бежишь, куда торопишься?
- Жить тороплюсь! Недолго осталось! – резко остановился он. Арина, добежав, встала, как вкопанная, дышит тяжело:
- Не говори ерунды! Доктор сказал, что это ещё не приговор! Мы прорвёмся, у нас получится, - а у самой во взгляде «прости»…

   Да, взгляд вот этот. Он особенно убивает, так все обычно и глядят, при таких обстоятельствах, а ещё прячут глаза, потому что взгляд не спрячешь. Слова поддержки говорят голосом, губами, а взглядом прощаются, будто они здесь, а ты – уже там.

- Замолчи, пожалуйста! – рявкнул он, а она съёжилась вся, как-то, и в глазах красивых начали наливаться слёзы. Стоит, смотрит молча, а губа дрожит, вот-вот разревётся.

- Иди сюда,  - Антон протянул руку, она ухватилась обеими и руку целовать пытается. Подтянул к себе, и она носом уткнулась в расстёгнутый ворот рубашки. Засопела по-детски, от чего на груди стало горячо и влажно, всё-таки заплакала, но молча. Только содрогается от рыданий неслышно. И от этого мокрого горячего дыхания, ватный туман стал рассеиваться,  а в грудь начала пробираться царапающая, как кошка боль и пошла перебирать, по всем клеточкам, по молекулам. И никуда не денешься, зажать её хочется, от этого Арину прижал покрепче, будто ею боль придавить хотел, не помогло…

Доехали молча, она всё силилась что-то говорить поначалу, поняла, что в пустоту и сидела тихо. Зайдя в дом, Антон поднялся в кабинет и запер дверь на ключ. Девушка и не пыталась идти следом, каждому надо было примириться  наедине с новой реальностью…

   Он достал из бара непочатую бутылку коньяка и налил квадратный стакан почти до края, недолго разглядывал  тёмно-золотистую жидкость на свет, а потом, выпил на одном дыхании. После этого опустился в мягкое кожаное кресло у стола, откинул голову на высокий подголовник и стал ждать. Вскоре горячая волна погнала кровь по сосудам, тело стало согреваться изнутри, и царапающая кошка-боль немного отпустила.

   Голова заработала в ином направлении. Надо было принять некоторые решения: относительно фирмы, наследства,  детей, родителей и Арины…

                ***

   Арина, «Аринка – моя половинка», так он сказал Лехе, своему другу, компаньону, можно сказать брату, за неимением кровных. Глупо на первый взгляд, когда мужик под сорокет, вдруг сходит с ума,  по какой-то соплюхе, годящейся ему разве, что в дочери. Да так и есть, его старшему сыну уже шестнадцать, Арине двадцать три. Но так бывает, накрыла с головой любовь, когда уже и не ждал…

   Конечно, Наталью первую жену любил, но по-другому. Влюбился ещё на первом курсе, как только увидел на лекции во втором ряду, смешная она была, рыжая в конопушках вся, как солнышко. После первого курса и поженились. Семейная жизнь  в студенческую пору – особое время, как-то даже и не понятно, то ли семья, то ли общага: всё время кто-то  обитал в гостях, то проекты чертили ночи напролёт, то к экзаменам готовились, то практика, а то и просто студенческие посиделки-пирушки. Так что эти годы в зачёт не возьмёшь.

    А вот потом, потом начался быт, почти сразу вместе с дипломом появился старшенький Антошка - Антон Антоныч, так Наташка захотела, за ним следом, не прошло и двух лет Кирюха. Пришла жизнь, повседневная, одинаковая.  Работа – дом,  дом – дети, дети – болезни, болезни – нервы, нервы – скандалы и т.д. Плюс, денег не хватало катастрофически, Наташка дома с пацанами, он один кормилец. Хватался за любую подработку, шабашку, даже вагоны бывало,  разгружал. Как-то, на разгрузке, сгибаясь под очередной тяжестью, понял, так продолжаться не может, надо что-то делать.

   Стал думать, вспоминать идеи институтские, наметилось кое-что. Посоветовался с Лёхой, тот поддержал. Так и начали вместе, бросили на дядю батрачить и открыли маленькую фирмочку по перепланировке вторичного жилья по эксклюзивным проектам, первые два заказа выцарапали с трудом, ничего на них не заработав, хорошо хоть в минус не ушли. Наташка рвала и метала, Лёхе проще было, он тогда ещё в холостяках ходил и жил с родителями.

   Но ничего, выдержали, а потом друг по дружке люди стали о них узнавать, и заказы пошли. В какой-то момент поняли, что вдвоём не справиться и пора завязывать,  самим выполнять  все чёрные  работы. Набрали бригаду толковых непьющих мужиков с руками и головой и занялись только непосредственно творческой частью – проектами. Дело росло, крепло, постепенно от перепланировок перешли к строительству. Со временем дополнили бизнес производством собственных стройматериалов. Не заметили, как маленькая фирмочка из двух человек выросла в серьёзную строительную компанию, хорошо известную далеко за пределами региона.
 
   Не заметил Антон, как выросли вместе с компанией и их с Натальей дети. И когда они с женой отдаляться стали друг от дружки, тоже прозевал. Разошлись мирно. Двадцатый по счёту дом, построенный по их с Лёхой проекту, был их домом. Всё в нём было просчитано и продумано для комфортной и счастливой семейной жизни, да видно с опозданием. Не сомневаясь, оставил детям и Наташке, а сам вернулся в старую двушку  хрущёвку, много ли ему надо одному.

Лёха к этому времени тоже с женой и дочкой переехал в новый дом и года через два убедил Антона не позориться и построить себе новые хоромы: негоже солидному человеку директору крупной строительной компании жить в лачуге, не по статусу, что люди-то подумают?

   Вот и мотался между фирмой, квартирой, домом и детьми с бывшей женой. Работа поглощала его почти целиком, дело было главным и любимым детищем, вся остальная жизнь проходила всего лишь фоном где-то на периферии сознания. Не заметил, как за тридцать пять перевалило, потом ещё год и ещё, и ещё…

   И вдруг, появилась Аринка, пришла на практику после четвёртого курса в их фирму, а получилось, что пришла в его жизнь, да так в ней и тормознулась.

   И Антон очнулся, как будто бежал и,  вдруг, остановился,  огляделся, отдышался и понял, что жизнь прекрасна! Что она яркая, цветная, как калейдоскоп, что она имеет запахи, вкусы и звуки. Что её почувствовать можно кожей, услышать, наконец,  можно!  Она звучит! И все эти яркие чувства вызывала Арина непосредственностью, наивностью, молодостью. Она так заражала его своей жаждой впечатлений, искренним удивлением и восторгом по каждому пустяку, что он сам будто отмотал лет пятнадцать назад и вернулся в юность. Ему безумно  нравились новые ощущения, и он старался эту девочку радовать и удивлять, как можно чаще…

   Лёха тоже радовался за друга и опасался одновременно: надо же влюбиться в какую-то салажонку, мог бы найти,  женщину посерьёзней. Но памятуя о том, сколько длился обет безбрачия, после развода с Наталией, понимал, что следующий роман друг может завести к пенсии. Поэтому ни словом, ни делом, ни даже взглядом своих сомнений товарищу не выказывал…

   Всё было хорошо, уже полгода, как Аришка переехала к Антону жить, её родители только и мечтали увидеть единственную дочку под венцом. Их сначала покоробила новость о том, что жених возрастом скорее ближе им, чем дочери, но увидев Антона, поговорив с ним, поняв в какие надёжные руки попадёт их чадо, успокоились и стали готовиться к свадьбе…

   Запланировали, сыграть её после того, как Арина получит диплом, на осень, а сейчас конец апреля…

                ***

   …И вот, приехали. Как обухом по голове. Когда это началось, как он прозевал? Беды не предвещало ничто. Ничего не беспокоило и не болело. Кашель замучил последнее время, разве что, так это логично, отгрипповал на ногах, полежал денёк, да дела фирмы подняли с постели. Попринимал каких-то порошков, вроде и очухался. А как мозги встали на место, чего лежать, остальное само пройдёт постепенно. Даже и внимания не обращал, что кашель как-то затянулся.

Аришка уговорила к доктору пойти, тут и началось: анализы, рентген, МРТ и т.д. и т.п.

   Антон плеснул из бутылки ещё коньяка где-то треть стакана, сделал глоток и позвонил другу:
- Привет, это я. Ты сейчас где? Я приеду…

Продолжение см:http://www.proza.ru/2018/04/23/876