Работник

               
Работник

Солнце пригревало всё сильнее с каждым днём. Пора было ехать на дачу. Елена тяжело вздохнула. Ох, уж, эта дача! Отрада отца. После того, как умерла мама, всю свою заботу и внимание он стал уделять даче. Выращивал там диковинные цветы и носил их жене на кладбище, строгал, пилил, делал какие-то пристрои, сарайчики. Отец у Елены был военным и не просто военным, а командиром, а потому обстановка в семье у них была полувоенная. Чёткость и ясность во всём. Даже мальчиков, ухаживающих за Еленой в школе, он просвечивал, как рентгеном, и «отбраковывал». Среди всех «воздыхателей» он, пожалуй, Пашей Сурковым из её класса и был доволен. Этот мальчик был молчалив и серьёзен. Было у них что-то общее. Но у Елены тоже был характер. Она прогнала Пашу, а учась на втором курсе, выскочила замуж и переехала жить к мужу. Однако, такая «скороспелость» ни к чему хорошему не привела. Через полгода она вернулась домой. Дрянь мужик, оказался. С тех пор всех мужчин, так или иначе появляющихся на её жизненном пути, она сравнивала с отцом, и всегда счёт был не в их пользу. Видимо, поэтому она так и не вышла больше замуж. Она с успехом закончила пединститут и работала в школе. Отец умер этой зимой.  Продать дачу, последнее увлечение отца, она не могла, но и обхаживать её сил и возможностей не было.
- Ума не приложу, что делать? Это же последнее увлечение отца. Там же мамины георгины растут, отец их вывел и назвал Марией, как мать - делилась она своими проблемами с подругой - а пахать на ней сил нет. Ладно, я ещё посажу, но кто вскопает целый участок? Крыша течёт, краска везде отслоилась…
- Да не парься ты – отвечала подруга – Есть один способ. Моя соседка не раз так делала. Короче. Подъезжаешь к магазину, там всегда околачиваются разные деклассированные элементы. Ну, там, бичи, алкаши. За пятьсот рублей они тебе и засеют и вспашут. Ты подойди, предложи, привези, дай задание, а потом привези назад. И им хорошо, и тебе тоже. Только жёстче с ними надо, суровее. Они это уважают. Господи, кому я это говорю? Дочери полковника!
И Елена решилась. В субботу утром она подъехала на отцовской «Калине» к магазину. На лавочке возле кустов сидела стайка мужчин и курила одну сигарету на всех.
- Мужчины, кто хочет заработать? День работы на даче – пятьсот рублей. Плюс кормёжка и доставка.
- Я, я, меня возьми – затараторили выпивохи.
И вдруг среди массы опухших небритых лиц она увидела что-то знакомое. Он сидел и молчал, докуривая сигарету.
- А вы не хотите?
- Курить купишь?
- Куплю. Только работать на совесть. Иначе там за городом и оставлю.
Мужчина бросил окурок, взял какой-то грязный полиэтиленовый пакет и направился к машине.
- Повезло Бесу.
- Ещё не известно. Такая мадам задолбает – никаких денег не надо. Бой-баба.
Купив в киоске дешёвых сигарет, она села за руль, рядом уселся Бес.
Обойдя с работником участок, она поставила задачу.
- Вскопаешь от этого куста и до забора. Лопаты в сарае. Потом посмотри, где и почему крыша протекает. А я в доме приберусь.
Бес работал усердно. Раза два он садился на ящик у забора и курил, улыбаясь солнышку. Елена, моя окна в доме украдкой за ним наблюдала. Что-то неуловимо знакомое виделось ей в этом молчаливом мужчине. От его движений  исходила какая-то уверенность и спокойствие. Как ни старался Бес, но вскопать весь участок было проблематично. Наведя порядок в доме, Елена вскипятила чайник и позвала работника обедать. Бес ел так же молча.
- Тебя как зовут?
- Бес.
- А по паспорту?
- Не знаю.
- Как это? Тебя как в детстве звали?
- Не помню. Меня по голове в «ментовке» ударили, так я два дня в беспамятстве в камере лежал. Мне ребята рассказывали. И всё, как отрезало. Что-то помню, что-то нет.
Елена удивилась. Обычно алкаши и попрошайки придумывали красивую жалостливую историю своей жизни, не стесняясь пересказывать и классиков. А этот…
- А что помнишь?
- Зачем тебе?
- Интересно.
- Если поднажать – ушёл от ответа Бес -то участок к вечеру я осилю, а, вот, на крышу времени не будет. Завтра привози. Или ещё кого другого.
- Если участок вскопаешь, я баню затоплю. Вымоешься, переоденешься. Отцовской форменки в доме навалом. И ночевать здесь будешь. Буду я ещё машину туда-сюда гонять. Вон, запру тебя на чердаке. Там кровать есть. Переночуешь, а завтра за крышу примешься.
Бес успел. Работал без перекуров, пот катил с его градом, но работу он выполнил. Елена, тем временем, протопила баню, помылась сама.
Бес вышел из бани в отцовской зелёной рубашке без погон и побритый.
- Извини, хозяйка, я, там, станок нашёл. За одним и поскрябался.
Они сели ужинать. Елена достала отцовскую наливку.
- Будешь? Впрочем, кому я предлагаю…
- Могу и отказаться. У меня тяги нет. Просто после бани полезно, говорят.
- Как вы, там так живёте? Без крышу над головой.
- Нормально. Есть добрые люди, есть злые. Одни кормят, другие бьют. Людей много, на всё хватает.
- И пьёте.
- Это кто как. Одни от мыслей бегут, другие остановиться не могут. Там своя свобода, своя правда. Ты…
- Елена.
- Ты, Елена всё равно не поймёшь. Да, и зачем тебе…
Она взглянула на него. Побритый, он отчётливо напоминал ей Пашу Суркова, того одноклассника, которого она в своё время прогнала.
- Ты Паша? Павел Сурков?
- Возможно. Не знаю
- Вспомни, ну вспомни же. Как ты меня провожал, стихи читал. Кажется, Асадова.
Бес полузакрыл глаза и продекламировал хрипловатым голосом:
«Сегодня ночью мне опять не спится
И, видно, позабыл меня Морфей
Мелькают ноги, руки, груди, лица
В калейдоскопе памяти моей

В окне блестит луной ночная гладь
От ветра во дворе деревья гнуться
Как много тех с кем можно переспать
Как мало тех с кем хочется проснуться».

- Но, это не Асадов.
- Это моё. Недавно, как-то  само вышло.
- А может ты и не Паша вовсе. Тот так бы не смог.
Они выпили. Настойка мягкой волной прошлась по телу.
- А, что помнишь-то? Ты не ответил.
- « Борис родился в1552 году. Его отец был помещиком средней руки. Он умер рано и, кроме того, что его звали «Кривой», о нем мало, что известно.
Один из героев трагедии А.С. Пушкина, боярин Василий Шуйский, выразил презрение к худородному Борису Годунову убийственной фразой: «вчерашний раб, татарин зять Малюты…».   Родоначальником семьи Годуновых считался татарин Чет-мурза, будто бы приехавший на Русь при Иване Калите».
- Ого! Так, ты историк?
- Не знаю. «Женщины плохо пишут стихи и прозу, но великолепно пишут письма и дневники». Вересаев «Записки для себя».
- А, может, ты филолог? Но не Паша, это точно. К чтению он был равнодушен. Стихи любил, это да. Спортом занимался. Папе он нравился. Упорный, резкий. Где он сейчас? А, ведь, он в любви мне признавался…. Так. Стоп. Хватит. Пошли спать, а то эта настойка на сентиментальность настраивает. Полезай на чердак.
Утром Бес набил на крыше кусок рубероида, покрасил забор и скамейку возле него. Накормив его обедом, она отвезла работника обратно к магазину. Дала тысячу рублей.
- За два дня работы. Держи. И сходи к врачу. Он тебе мозги поправит.
- Куда? Без паспорта…
Всю неделю этот Бес не выходил у неё из головы. Он, не он? Она пересмотрела все школьные фотографии. Вот, он, Паша Сурков. Уши торчком, светлый вихор, губы сжаты и взгляд такой упрямый.  «Могла, ведь, за него замуж выйти. Как бы судьба повернулась? Может к гадалке сходить? Вот, ведь, воистину, бес в ребро!"
В следующую субботу она подъехала к этому магазину опять. Мужики, узнав её, оживились.
- Что, хозяйка, опять помощь требуется? Выбирай.
- А где Бес?
- Так его в ментовку загребли, ещё давно. Он здесь чудил не в меру. Больше мы его не видели.
Елена позвонила папиному другу и сослуживцу дяде Жоре. В полицейский участок они пришли вдвоём.  Дядя Жора надел генеральскую форму с колодками орденов.
- Сержант – обратился он к дежурному – как нам к вашему начальнику попасть?
- А вам-то что… - но увидев погоны дяди Жоры, сержант осёкся - Кабинет 23. Майор Добындо Виктор Иванович. Я доложу.
- Разберёмся.
Дядя Жора взял Елену за руки и решительно пошёл по коридору. Сержант всё же предупредил, майор встретил их у входа. Пригласил присесть.
- Чем могу помочь?
- Майор, на этой неделе твои ребята задержали одного мужчину. Кличут Бесом. Можешь узнать, где он сейчас?
- Одну минутку – майор покопался в бумагах у себя на столе – Да, был такой. Задержан на трое суток за нарушение общественного порядка.
- Что он сделал?
- Стихи читал. Напился и читал. Мешал людям.
- С каких это пор чтение стихов стало мешать людям? Раньше за это платили.
- Был сигнал. Мы должны были среагировать. А стихи…конечно… . Он, вообще-то странный какой-то. У него травма была. И не Бес он вовсе, а Павел Петрович Сурков 1975 года рождения.
- Кто? Сурков?
- Да. Сейчас на него досье принесут – майор куда-то позвонил – У нас на каждого бомжа своё досье заведено.
- Не досье надо заводить, а помогать людям. Как было в советские времена.
- Так и без них у нас завалы. А кто он вам? Родственник? Или украл что? Этого за ним не водилось.
 Дежурный сержант принёс папку.
- Вот. Сурков. Образование высшее. Был осужден за непредумышленное убийство. Помню  это дело. К его жене один тип вечером возле подъезда пристал. Он выскочил и врезал. А тот упал головой на бордюр и умер. Дали пять лет. Жена, пока он сидел, продала квартиру и умотала за границу… Так… Три административки. Сцепился с хозяином собаки, тот учил питомца палкой,... потом спал в парке… . Сержанта каким-то Геростратом обозвал, при исполнении. Так, он кто вам?
- Где он?
- Отпустили. В психушку таких не берут. А мы куда его денем? Более трёх суток права не имеем…
Елена, не дослушав вышла из кабинета. На улице ласково пригревало солнце. Воробьи, усевшись на кустах, радостно осуждали планы на лето. «Ну, что же, будем искать» - рассуждала Елена, дожидаясь дядю Жору.