Самхейн

В город мы прибыли утром в пятницу. Одни из первых, надо сказать. А это значило, что нам еще минимум неделю предстояло болтаться здесь без дела. Экспедиция должна была стартовать в следующие выходные, но что-то мне подсказывало, что приготовления затянутся недели на полторы, а то и на две. С нашим-то талантом к организации!

Это был последний оплот цивилизации на нашем пути. Дальше в лучшем случае могут встретиться несколько деревень. Да и то, если в них еще остались люди. Жить в такой глуши никому не хотелось, и население активно мигрировало вглубь страны, поближе к медицине, образованию и развитой инфраструктуре. И тем не менее, городок, в котором мы расположились, развивался довольно активно. У правительства были совсем другие взгляды на эти территории, нежили у населения. Для них эти сотни гектаров леса без связи и инженерных коммуникаций были не глушью, а районами, перспективными для заселения. И город этот стал портом в новый мир, стоявшим на самом краю цивилизации.

Вообще-то, мое участие в экспедиции вовсе не было обычным делом. И если бы не счастливое стечение обстоятельств, сидеть бы мне сейчас дома за тысячи километров отсюда даже без надежды на письма. Но так уж вышло, что в состав этой экспедиции включили не только моего мужа, но и Бориса Бронского — моего непосредственного начальника. Каждый из них по отдельности ни коим образом не повлиял бы на мое участие. Виктор — мой муж, — работал геодезистом, и брать в экспедиции жену ему не полагалось. А Бронский был антропологом. Его брали на случай стычек с местными, чьи поселения все еще встречались глубоко в лесу. Его знание культуры и обычаев местного населения должно было помочь избежать конфликтов. Недопонимание и вспыльчивость отдельных членов экспедиции порой могли привести к весьма неприятным последствиям. Но организаторы экспедиций считали, что там и одного антрополога слишком много. Так что о моем участии не могло быть и речи. Но в этот раз совместные усилия Витьки и Бронского дали положительный результат. И вот я отправлялась в экспедицию в качестве помощника Бориса. А так же поварихи, секретаря и девочки на побегушках. Но я не обижалась на такой широкий круг обязанностей. Возможность отправиться вместе с мужем компенсировала любые неудобства.

— Вы сейчас в гостиницу? — к нам подошел высокий хмурый мужчина в коричневом пальто. Его звали Дмитрий. Он был снабженцем. Дмитрий и еще несколько сотрудников прибыли сегодня вместе с нами. И теперь все они бродили по залу аэропорта, лениво переговариваясь в ожидании своего багажа. Все эти люди, включая моего мужа, уже давно работали вместе и неплохо знали друг друга. Мне же еще только предстояло со всеми перезнакомиться, и я готовилась запоминать имена.

Но Дмитрий сидел рядом с нами в самолете, и мы уже успели немного пообщаться.

— Да, надо бы вещи в номер закинуть, — отозвался Витя, надевая на плечи свой рюкзак. — Сейчас только Маринкины сумки заберем. Она, похоже, все, что было в квартире, туда упаковала.

— Между прочем, всего один рюкзак, — обиженно фыркнула я. — Эти ваши стереотипы…

— Мы потом хотели по городу пошариться, — перебил меня Дмитрий. Он не обратил никакого внимания на Витькину шутку. — Вы пойдете?

— Да, конечно. А кто еще собирается?

— Игорь, да я. Больше никто.

— Хорошо, — Витя кивнул. — Встретимся в холле тогда.

— Идет, — Дмитрий махнул рукой и пошел к выходу из аэропорта.

— Ну чего ты ворчишь вечно? — Витя со вздохом повернулся ко мне.

— Да ничего, — надулась я. — Выставляешь меня черт знает кем! Что, мне всю экспедицию предстоит выслушивать сексистские шуточки?

— Да я даже не сказал ничего такого! — возмутился он.

— Пошли уже, — сердито свернула я разговор. Мой чемодан как раз показался на транспортной ленте.

— Ну хорошо, извини, — сдался Витя, шагая следом за мной. — Больше никаких сексистских шуток. Но остальным-то я не смогу рты заткнуть.

— Буду тебе благодарна, если ты по крайней мере не будешь их поощрять, — сухо отозвалась я.

Он что-то проворчал себе под нос, и мы покинули аэропорт.

Вообще-то, мы обычно не ссорились. А если такое и случалось, то быстро мирились. Но, как оказалось, других женщин в составе экспедиции практически не было. Только еще одна геодезист. И я здорово нервничала, оказавшись в компании совершенно чужих мне мужчин. Хотелось быть уверенной в том, что у меня есть хотя бы один человек, на которого я могу положиться. И слышать подколки от него было вдвойне неприятно.

Но уже на пороге гостиницы мы с Витей напрочь забыли об обидах и с энтузиазмом составляли план действий на ближайшие выходные.

— Тут на самом деле почти ничего и нет, — говорил Витька, вышагивая в сторону гостиницы. — Краеведческий музей, пара кинотеатров да торговый центр. Есть еще несколько баров с местными музыкантами, но туда имеет смысл идти только вечером.

— Ну можно просто побродить по городу. Прогуляться, осмотреться, — предложила я. — Покажешь мне, что тут где.

Идти нам пришлось совсем недалеко. От аэропорта нас увез служебный автобус, а гостиница располагалась буквально в двух шагах от остановки.

— О, я знаю, что тебе понравится, — вдруг оживился мой муж. — Тут за лесом обсерватория есть. У меня там знакомый работает, он пустит нас поглазеть. Хочешь?

— Спрашиваешь! — хмыкнула я. — Конечно хочу!

Астрономию я любила. И экскурсия в обсерваторию стала бы для меня отличным подарком.

— Вот только общественный транспорт туда не ходит, — продолжал Витя. — Они туристов не любят. Работать, мол, мешают. Потому и забрались в такую глушь.

— Ну, значит, прогуляемся, — резонно заметила я. — Далеко они?

— Пешком часа три. Можно попытаться развести Димона на машину, конечно.

— В конце концов, можно и прогуляться, — я пожала плечами. — Нам все равно заняться особо не чем.

На то, чтобы заселиться в номер, сбросить рюкзаки и переодеться ушло не больше получаса. Дмитрий уже ждал нас в холле, сидя на диване и читая какую-то книгу в мягком переплете. В своем коричневом пальто и с выражением хмурой озабоченности на лице он напоминал детектива из старых американских фильмов в жанре нуар. А вот Игоря еще не было. Так что нам пришлось немного подождать. Он подошел минут через десять. Громко топая, Игорь сбежал по лестнице и ворвался в холл. Это был коренастый светловолосый мужчина. Очень шумный и улыбчивый. Вместе с Дмитрием они составляли довольно контрастную пару.

— Ну что, идем? — спросил он, радостно потирая руки.

— Ага, — подтвердила я.

Дмитрий молча встал и сунул книгу в глубокий карман пальто.

— Мы тут с Маринкой небольшое путешествие задумали, — начал Витя. — Димон уже в курсе. До обсерватории смотаться хотим. Ты как?

— Без проблем! Мы на колесах?

— Тут через лес срезать можно, — деловито сказал Дмитрий. — Выйдет быстрее, за одно и разомнемся.

— А главное, служебный транспорт брать не надо, — рассмеялся Игорь. — Ты как всегда!

Дмитрий пропустил комментарий мимо ушей.

— Там даже тропа нормальная есть. Через полтора часа будем на месте.

— Не переживай, — шепнул мне Витя. — Я попрошу Саню подбросить нас потом до города на машине. Он ведь вечером тоже домой поедет.

Когда мы оказались на границе леса, время уже подходило к трем часам дня.

— Не хочешь позвонить и предупредить Саню? — спросила я.

— Там не ловит, — покачал головой мой муж. — Только проводная связь.

— Как в прошлом веке, — я досадливо поморщилась.

— А ты думала! Ну что, идем?

Лес встретил нас не слишком приветливо. Здесь на окраине хвойных деревьев практически не было. Листья уже все облетели, так что вокруг были только колючие голые ветки, в которых путались клочья тумана.

— Сыро, — поморщился Витя.

— Зато не жарко! — оптимистично возразил Игорь.

Дмитрий ничего не сказал, только молча пошел вперед по узкой тропе, показывая дорогу.

Лес оказался очень густым. Даже несмотря на то, что листьев на ветвях не было, город скрылся из виду уже минут через десять ходьбы. Со всех сторон нас окружили высокие кустарники, так что разглядеть ничего вокруг не получалось. Но зато свернуть с тропы было некуда, а значит, и заблудиться мы не могли. И все равно мне было как-то тревожно.

Но через полтора часа впереди и правда появился просвет. Так что я облегченно вздохнула и зашагала быстрее, предвкушая долгожданный привал. Я так спешила, что чуть не врезалась в спину Дмитрия, который почему-то остановился прямо посреди дороги.

— Ой, простите… — пробормотала я.

Дмитрий посторонился, и тут я тоже остановилась в нерешительности.

Никакой обсерватории тут не было. На широкой поляне не было ничего, кроме руин. Да-да! Самых настоящих руин! Среди желтоватых обломков камней лежали останки зданий. То ли они были очень старыми, то ли подверглись многочисленным бомбардировкам (у меня не хватало опыта, чтобы сходу определить точно), но ближайшие к нам строения были разрушены до самых фундаментов. Никаких следов мебели, перекрытий или внутренней отделки видно не было — только голые камни.

За разрушенными каменными коробками поднималось нечто более внушительное. Отсюда это было похоже на храм или дворец. Стены там сохранились лучше и поднимались на два — три метра в высоту, а кое-где в них виднелись полукруглые арочные проемы.

— Куда это ты нас завел, Сусанин? — спросил Игорь. Голос его был по-прежнему бодрым, но теперь в нем появились напряженные нотки.

— Не знаю, — хмуро проговорил Дмитрий и шагнул к развалинам.

— Ну отлично! Мы сгинем в лесу, а я даже не прихватил сосиски для пикника! — Игорь драматичным жестом вскинул руки.

— Хочешь посмотреть? — Витя указал подбородком в сторону руин.

Я кивнула. Теперь, когда шок немного прошел, во мне проснулся профессиональный интерес, и мне не терпелось взглянуть на строение поближе. К тому же, заняться здесь больше было особо не чем. Дмитрий успел скрыться где-то в недрах руин, а уйти без него мы не могли. Так что я, Витя и Игорь тоже двинулись в сторону полуразрушенного строения.

— Почему ты не говорил, что тут есть такая красота? — спросила я, осматривая остатки стены.

— Я не знал, — пожал плечами мой муж.

— Я был бы готов поклясться, что тут ничего такого и нет, — заметил Игорь, — если бы сам сейчас не споткнулся об эти каменюги. Как думаете, на нас нападут агрессивные археологи?

— Если бы тут велись раскопки, мы бы заметили, — покачала головой я. — Тут все оцеплено было бы.

— Меня гораздо больше беспокоит, как мы обратно пойдем, — нахмурился Витя, — я как-то GPS не взял с собой.

— У меня 2гис в телефоне есть, — успокоила я его. — Там можно определить свое место положения.

— Да, только тут сеть не ловит. А я не особо помню, в какой стороне город.

— И как это вы в экспедицию собрались, если не умеете ориентироваться на местности? — ехидно спросила я.

— А ты как собралась? — парировал Витя.

— Да ладно вам, — замахал руками Игорь. — Димон что-нибудь придумает. Уверен, он уже работает над этим. Давайте лучше посмотрим, что внутри у этой хреновины.

— Только помогите мне сперва на стену забраться, — сказала я. — Хочу тут все сверху зафотать.

— А если свалишься? — тут же забеспокоился Витья.

— Не свалюсь, — отмахнулась я. — А если свалюсь — лови.

Пройдя несколько метров вдоль стены, мы нашли место, где можно было забраться наверх. Стена оказалась не очень широкой. По всей видимости, здание не было высоким. Сверху стало понятно, что храм и разрушенные до фундамента строения представляли собой некий комплекс. Планировка казалась смутно знакомой, но я не могла припомнить ничего конкретного.  Храм имел форму неправильного пятиугольника, и помимо внешней стены у него было две внутренних, опоясывавших центральный зал. По всей видимости, образованные внутренними стенами коридоры символизировали различные миры, или ступени очищения перед входом в главную святыню.

Из-за тусклого освещения фотографии получились нечеткими, но разобрать изображения было вполне возможно.

Когда я закончила, Витя помог мне спуститься, и мы зашли внутрь храма. За вторым «кольцом» стен нас ожидал сюрприз. Вдоль стены стояли деревянные стеллажи.

— Гляньте-ка! — присвистнул Игорь. — Да они будто только что из Икеи!

Стеллажи и правда выглядели как новые. Я провела рукой по одной из полок. Не лакированное полированное дерево ничуть не пострадало ни от времени, ни от осадков. На полках не было даже пыли.

— Их что, сегодня сюда привезли? — нахмурилась я.

— Ну, — оживился Игорь, — тут, наверное, кино снимать собрались. Потому эта хреновина и появилась откуда ни возьмись! Небось стены из пенопласта сделаны.

Я еще раз провела рукой по деревянной полке. Нет, стены были самыми настоящими. Скорее всего из песчаника. И выглядели они довольно старыми. Если не сказать древними.

— Там дальше, вроде, книги стоят, — обратил мое внимание Витя.

Для таких больших стеллажей книг было маловато — всего четыре. В отличие от полок, они были далеко не новыми. На вскидку, я бы сказала, что им не меньше пары сотен лет. Но хранили их явно не под открытым небом. Страницы были целыми и сухими. Гладкие ровные деревянные обложки явно не страдали от излишней влажности. Я бы сказала, что на консервацию этих текстов потратили целое состояние, чтобы сохранить их в таком виде. Язык текста был мне не знаком, но слегка напоминал письменность местных малых народов.

— Вить, помоги-ка мне все это зафотать, — проговорила я, сосредоточенно разглядывая страницы.

Но вместо того, чтобы мне помогать, муж забрал книгу у меня из рук и вернул на полку.

— Это все явно кому-то принадлежит, — напряженно сказал он в ответ на мой возмущенный взгляд, — и я бы не хотел, чтобы меня застукали среди чужой частной собственности.

— Но тут ведь… — начала было я, но он уже потащил меня прочь из храма.

— Пошли. Нечего нам тут делать.

У входа в руины нас уже ждал Дмитрий.

— Ну что? — спросил его Игорь. — Ты понял, где мы?

Дмитрий покачал головой.

— Тут рядом деревня есть, — хмуро проговорил он. — Там заночуем.

— Что?! — я не поверила своим ушам. — Какая деревня? Мы в полутора часах ходьбы от города! Почему бы нам просто не вернуться обратно той же дорогой, что и пришли?

Витя покачал головой.

— Уже почти ноябрь. Через полчаса тут ни черта не видать будет. Даже если верно определим направление, ночью ноги себе в лесу переломаем.

Дмитрий кивнул, соглашаясь с аргументами моего мужа.

— Да какого черта?! — мысль ночевать в какой-то непонятной деревне мне совершенно не нравилась. — Чтоб я еще куда-нибудь пошла с вами!

Витя благоразумно не стал мне напоминать о том, что мы все вместе должны будем отправиться в экспедицию через неделю.

— Ну тогда пойдемте что ли? — Игорь почесал затылок. — Далеко эта твоя деревня?

Деревня оказалась недалеко. Минут через пятнадцать мы уже шли по широкой грунтовой дороге, по обеим сторонам от которой громоздились разномастные деревянные домики. В основном это были двухэтажные дома с почерневшими стенами и маленькими грязными окнами.

— Надеюсь, у них тут гостиницы не слишком дорогие, — протянул Игорь, растерянно оглядываясь по сторонам, - а то я как-то налички не слишком много с собой взял. Как думаете, у них тут банкоматы есть?

Банкоматами тут и не пахло. Было бы чудом найти здесь хотя бы телефон.

— Тут нет гостиниц, — обнадежил нас Дмитрий, — но одна семья готова сдать нам комнату на ночь. Я уже договорился.

— Вот это я понимаю, снабженец! — с деланным восхищением сказал Игорь, — задача еще не поставлена, а он уже договорился!

— Нам сюда, — сообщил Дмитрий, указав рукой на один из двухэтажных домиков. Замечание Игоря он как всегда проигнорировал.

На пороге нас встретила худенькая девочка лет двенадцать. Ее темные волосы были острижены под каре, а черные глаза на бледном лице казались просто огромными.

— Такие большие, — протянула она, глядя на нас снизу-вверх.

Из дома торопливо вышла женщина лет тридцати с соломенно-желтыми волосами, подвязанными линялым платком.

— Поля, прекрати, — строго одернула она девочку, — иди в дом. Нечего здесь вертеться.

Девочка громко фыркнула и убежала.

— Вы уж простите ее, — проговорила женщина с виноватой улыбкой, — совсем от рук отбилась. Вся в деда. Мы балуем ее. Она одна из восьмерых детей осталась. Каждую зиму боимся, как бы не померла.

— Да ничего, — растерянно пожала плечами я. Мне совсем не показалось, что девчонка сделала что-то предосудительное, а откровенность хозяйки обескураживала.

— Вас так много оказывается, — продолжала женщина, — у нас комната-только одна свободна.

— Нам хватит, — невозмутимо заверил ее Дмитрий.

Я одарила его сердитым взглядом. Ходить под его началом мне категорически не нравилось. Мало того, что завел нас черт знает куда, так еще и ютись теперь из-за него вчетвером в одной комнатке. Но альтернатив у меня особо не было. Ни Витя, ни Игорь ничего лучшего не предложили, а сама я понятия не имела, как договариваться с деревенскими о съеме жилья.

— Мы сейчас ужинать собирались как раз, — Хозяйка наконец-то впустила нас в дом, — хотите с нами?

— Я бы с радостью! — заявила я, прежде чем Дмитрий успел сделать нашу жизнь еще более аскетичной, — помочь чем-нибудь?

— Нет, что вы, — женщина смутилась, — у меня уже все готово. Идемте.

Внутри дом оказался довольно большим. Кухня располагалась на первом этаже. В ней с комфортом размещалась печь и огромный деревянный стол с десятком стульев вокруг него. И, судя по дверям, помимо кухни на первом этаже было еще две комнаты.

Все семейство уже сидело за столом — ждали только нас. Даже худенькая Поля уже успела забраться на стул во главе стола. Кроме нее за столом сидели двое мужчин с грубоватыми обветренными лицами. Один темноволосый с массивной квадратной челюстью, другой – белобрысый, как хозяйка дома. В левом глазу у белобрысого было белесое пятно, а во рту не хватало зубов. С другого конца стола сидел пожилой мужчина с длинными немытыми волосами и сердитым выражением лица. Все они сидели с промежутками, будто оставив свободные места для других членов семьи. Но похоже, больше никого не ждали. Женщина села справа от темноволосого мужчины и предложила нам садиться напротив – вся противоположная сторона стола оставалась пустой.

Мы все расселись. Хозяйка бросила на меня неодобрительный взгляд, когда я заняла место слева от мужа, и я запоздала поняла, что пустующее место, по всей видимости принадлежавшее матери семейства, тоже находилось по правую сторону от старика. Но пересаживаться, чтобы соблюсти местные обычаи я не стала, да и замечаний мне никто не делал. Так что я осталась сидеть между Витей и Полей.

За ужином все говорили о приготовлениях к празднику сбора урожая. Через два дня был конец этого самого сбора, и для деревни это, судя по всему, было большим событием религиозного значения.

Собственно, ничего удивительного в этом не было. Многие малые народы, оставшиеся в лесах, сохранили дохристианские обычаи. Некоторые из них были довольно безобидными, но другие вызывали острую неприязнь у цивилизованных людей. Да и наши привычки зачастую шли вразрез с пониманием о правильном поведении у местных жителей. Именно поэтому мой начальник и был приставлен к экспедиции для налаживания контакта с местными.

Когда белобрысый мужчина с бельмом на глазу упомянул про храм, я вдруг вспомнила о том, что хотела спросить с самого начала.

— Простите, что вмешиваюсь, — проговорила я, но не могли бы вы рассказать о руинах недалеко от деревни?

Все семейство удивленно уставилось на меня. Только девочка как ни в чем не бывало продолжала уплетать картофельное пюре.

— Наш храм не руины! — сердитым скрипучим голосом проговорил старик за противоположным концом стола.

— Нет, я имела ввиду не ваш храм, — попыталась объяснить я.

— Тут нет другого храма, — сердито сказала хозяйка, — и никаких руин тут тоже нету.

— Оставь, — поморщился темноволосый мужчина, — она не местная.

Женщина только плотно сжала губы.

Я торопливо извинилась и уткнулась в свою тарелку. Меня конечно предупреждали, что подбирать слова нужно осторожно, но такой реакции я совсем не ожидала. По всей видимости, их обидело слово «руины». Но ведь храм и правда был обрушен. Может само звучание слова перекликается у них с чем-то ругательным? Экспериментировать и перефразировать свой вопрос я не стала. Осознание собственной некомпетентности больно ударило по самолюбию.

Обстановку разрядил Игорь, спросив их о празднике. Хозяйка тут же оживилась и заулыбалась.

— Да, это очень важный праздник, — подтвердила она, — от того, как он пройдет, зависит то, как мы переживем зиму. Поэтому надо сделать все как следует.

Оказалось, что сам праздник отмечается в ночь с тридцать первого октября на первое ноября. И благодаря болтливому языку Игоря, к концу ужина все мы были на этот праздник приглашены.

— А что, я бы остался, — сказал Игоря, когда нас проводили в отведенную нам комнату на втором этаже, — все равно до следующих выходных делать нечего.

— Как хочешь, — пожал плечами Дмитрий, — лично я не хочу здесь задерживаться.

— Да, мы тоже, — буркнула я, пытаясь поудобнее устроиться на кровати. Не удивлюсь, если внутри матраца окажется солома.

Посовещавшись, мужчины решили уступить единственную кровать в комнате мне, а сами разместились на полу.

Засыпая, я вспомнила еще об одной вещи: когда мы осматривали руины, я так и не успела заглянуть в центральный зал храма. Наверняка там было что-нибудь интересное. Почему-то казалось очень важным попасть туда. Как-будто в сердце обрушенного храма таились тайны мироздания.

Но мысль утонула во сне, а на утро я ничего о ней не вспомнила.

Утром, первым, что мы увидели, открыв дверь комнаты, было лицо Поли. Девочка заговорчески улыбалась и поглядывала на нас своими огромными черными глазами. На фоне пестрого ковра, висевшего на стене, ее кожа казалась еще более бледной.

Стоило нам шагнуть из комнаты, как она тут же убежала, тихонько посмеиваясь.

Я вздрогнула и зябко передернула плечами. Настроение с утра было отвратительным. И смех худенькой девочки от чего-то показался зловещим.

— Я узнаю, как добраться до города, — деловито сказал Дмитрий.

— Да ты смеешься? – возмутилась я, — до города полтора часа! Почему мы просто не можем взять и пойти?

Дмитрий нахмурился, его и без того мрачное лицо сделалось еще более угрюмым.

— Тут что-то странное. Я понятия не имею, где мы. А сеть в этой глуши не ловит. Не хотелось бы нарезать круги по лесу. Так что встретимся тут в обед.

Он плотнее закутался в свое коричневое пальто и спустился вниз.

Я вздохнула и сердито выругалась.

Игорь тоже убежал. Он воодушевился идеей праздника и хотел помочь с приготовлениями.

Витя повернулся ко мне.

— Ну что? — спросил он, — чем займемся пока?

— Не знаю, — буркнула я.

— Да ладно тебе, — он обнял меня за плечи, — расслабься. Считай, что это маленькое внеплановое приключение.

Я еще немного поворчала, но в конце концов сдалась. От моего дурного настроения проблема все равно не решится.

— Ладно, давай осмотримся здесь, что ли? — предложила я.

Витя с радостью согласился, и мы покинули деревянный дом.

На улице все еще было пасмурно. Влажная серая мгла облепила дома и огороды, делая мир особенно неуютным.

Люди вокруг тоже были неуютными. Казалось, что все прохожие на нас пялились. И хотя они старались быть приветливыми, от их взглядов становилось не по себе. Да и сами селяне производили очень тяжелое впечатление. Почти все они выглядели больными. Многие были увечными, некоторые – явно не в своем уме. Казалось, вся деревня представляла собой один большой хоспис. И это в двух шагах от города! Как такое вообще могло получится?

Ответа на этот вопрос у меня не было, и я старалась не смотреть на окружавших меня людей.

К обеду мы уже успели пройти деревню три раза из конца в конец. Ничего интересного тут не было, но возвращаться в дом не хотелось. Темная душная комнатушка на втором этаже будто сдавливала меня со всех сторон – уж лучше на свежем воздухе.

К тому моменту, как Дмитрий вернулся, я уже готова была продираться через лес в любом направлении, лишь бы уйти отсюда.

— Чертовщина какая-то, — буркнул он, подходя к нам. Подмышкой у него был зажат какой-то прибор, — Игорь где?

— Пошел помогать убирать урожай, — Витя неопределенно махнул рукой, предположительно в том направлении, куда ушел Игорь.

— Ладно, ему потом тоже расскажем. Пошли.

Он увел нас обратно в отведенную нам комнату на втором этаже дома, закрыл дверь и сел на край кровати.

— Мы в жопе, — сообщил он.

— Это я уже заметила, — отозвалась я, — так когда мы, наконец, в город пойдем?

— Ни о каком городе тут никто даже не слышал, — Дмитрий буравил нас с мужем внимательным взглядом, — странновато, с учетом того, что он в полутора часах ходьбы. Не находите?

Мы с Витей недоуменно переглянулись.

— Я был у развалин, — продолжал Дмитрий, — той тропы, которой мы пришли сюда, нету. Будто ее и не было. Я все обыскал.

— Может хватит?! — не выдержала я, — мы что, будем в страшилки играть?

Но Дмитрий был абсолютно серьезен. Не похоже было, чтобы в его планы входили розыгрыши. Я почувствовала, как меня охватывает паника.

— Никаких средств связи здесь нет, — спокойно продолжал Дмитрий, — ни телефонов, ни даже почтового отделения. Единственное, что я нашел — вот этот радиопередатчик. Но его еще чинить нужно.

— Бред какой-то! — я начала ходить взад-вперед по комнате, чтобы немного успокоиться, — почему просто не пойти в город так же, как мы пришли сюда?

— Мне кажется, мы сейчас очень далеко от города, — задумчиво проговорил Дмитрий, — до завтра я починю передатчик и постараюсь связаться с нашими. В любом случае, завтра мы уходим. Мне кажется, здесь нельзя оставаться.

— А что не так с этим местом? — недоуменно спросил Витя.

— Да все! — раздраженно буркнула я.

Я тоже всей кожей чувствовала, что нам нужно срочно убираться отсюда. Но не могла объяснить, почему.

Вечером вернулся Игорь, грязный и уставший, но явно довольный.

— Милое место, — заметил он, — и люди все очень добрые.

Я посмотрела на него, как на идиота. Это место может быть каким угодно, но только не милым! И все же, Игорю, похоже, здесь нравилось.

Разговор как-то не клеился. Дмитрий возился с передатчиком. Игорь спустился на кухню и о чем-то болтал с хозяйкой. Мы с Витей сидели на кровати в обнимку. Мне было жутко до дрожи, и я сама не могла понять, что именно так пугает меня. Витя чувствовал мое состояние, и как мог старался успокоить меня. Одно обнадеживало — завтра мы уберемся из этой проклятой деревни.

Когда утром мы открыли дверь комнаты, нас снова встретило смеющееся девчачье лицо на фоне ковра. Завидев нас, Поля захихикала и убежала.

 Я потрясла головой, отгоняя дурные мысли.

На смену девочке пришли двое мужчин: угрюмый темноволосый муж хозяйки и тот второй — светловолосый. Я предположила, что он, должно быть, ее брат.

Светловолосый прижимал к груди объемистый сверток линялой разноцветной материи.

— Мы идем развешивать флаги к празднику, — отрывисто проговорил темноволосый, — Можете с нами. Если хотите.

Светловолосый глупо улыбался своим беззубым ртом. Его слепой глаз таращился куда-то в сторону.

Игорь уже хотел было вызваться добровольцем, но Дмитрий перебил его.

— Нет, — сказал он, — у нас кое-какие дела сейчас.

— Ладно, — пожал плечами темноволосый, и они ушли.

— Какие это у нас дела? — удивился Игорь.

— Мы уходим, — отозвался Дмитрий, — и без разговоров. Если очень захочется, вернешься потом.

Игорь нахмурился.

— Да что с вами?...

— Пошли, — перебил его Дмитрий и направился к лестнице. Передатчик он тащил подмышкой. Работал тот или нет, я не знала. Но раз мы тащим его с собой, то, наверное, Дмитрию все-таки удалось его починить.

Сегодня на нас никто не обращал внимания. Все суетились перед праздником. Так что деревню мы покинули без проблем.

Не знаю, почему у нас должны были возникнуть проблемы. Но мне почему-то казалось, что нас непременно попытаются остановить. Однако, никто не стал нас задерживать, и мы беспрепятственно углубились в лес.

Дмитрий шел впереди, на ходу настраивая что-то в передатчике. Игорь насвистывал себе под нос бодрый мотивчик. А я то и дело нервно оборачивалась, ожидая погони. Витя крепко держал меня за руку.

Минут через двадцать мы остановились. В просвете между деревьями виднелась деревня.

— Где-то свернули? — нахмурился Дмитрий.

— Будь у нас с собой хотя бы компас, было бы проще, — вздохнул Витя.

— Может, вернемся? — предложил Игорь, — хорош дурью-то маяться.

— Нет, — твердо сказал Дмитрий и развернулся прочь от деревни.

Но через полчаса мы снова вернулись на то же место. На этот раз даже Игорь забеспокоился. Все были уверены, что нигде не сворачивали.

Мы убили еще часа три, пытаясь уйти от деревни. Но в каком бы направлении мы ни шли, деревня каждый раз оказывалась у нас на пути.

Меня трясло. Казалось, я схожу с ума. От истерики меня удерживал только уверенный вид Вити. Уж не знаю, как ему удавалось держать себя в руках.

Наконец, когда мы в очередной раз отдалились от деревни, Дмитрий остановился.

— Будем ждать здесь, — заявил он.

— Ждать чего? — мой голос дрожал. Я не могла говорить спокойно.

— Я связался с Андреем из транспортного отдела. Он нас подберет. Надо только придумать, как подать сигнал, чтобы он смог определить точное место.

Не задавая больше лишних вопросов, мы стали разводить дымный костер. И вскоре над лесом послышался шум.

— Это что, вертолет? — удивилась я.

Дмитрий кивнул.

— Мы на нем провизию на ТДП доставляем, — пояснил он, — еле удалось уговорить Андрея подняться в воздух.

Витя только присвистнул.

— Настоящая спасательная операция, — изрядно побледневший и приунывший Игорь так и не растерял своего чувства юмора.

— А как он сядет? — спросила я, стараясь перекричать усиливающийся шум лопастей.

— Никак, — пожал плечами Дмитрий, — нам сбросят лестницу.

— Лестницу?! Но я в жизни на такую высоту не заберусь! Я же сорвусь!

— Там страховочный трос есть, — невозмутимо заявил Дмитрий, — как-нибудь затащим.

— Будем как в крутых боевиках по веревкам на вертолет взбираться! — Игорь снова улыбался от уха до уха, - круто! Каждый день бы так развлекался!

Как я забиралась в вертолет даже вспоминать не хочется. Мне казалось, что я непременно умру по дороге. Или врежусь в дерево на болтающейся лесенке. Или вся эта конструкция оборвется, и я рухну вниз. Когда меня все-таки затащили в кабину, меня так тошнило, что я боялась шевельнуться.

— Вас как вообще в такую даль занесло? — прокричал пилот, — пятьдесят километров от города!

У меня не было сил удивляться. Все, чего я сейчас хотела, это оказаться в постели, на твердой земле. И желательно у себя дома. Я уже успела проклясть тот день, когда навязалась в эту чертову экспедицию.

Но даже когда мы оказались на земле, попасть в постель мне было не суждено. Сперва пришлось объяснять, на каких основаниях мы подняли в воздух служебный вертолет и где были все выходные.

Рассказы наши, разумеется, доверия не вызывали. А в указанном месте на карте не значилось никаких населенных пунктов.

— Слушайте, ну зачем нам врать?! — возмутилась я, — по-вашему, мы просто решили прогуляться на пятьдесят километров в лес, а потом прокатиться на вертолете?!

Каменные лица начальства явственно свидетельствовали о том, что именно так они и думают.

Я устало всплеснула руками. Борис Бронский недовольно качал головой. И тут я вспомнила про фотографии.

— Погодите, — подойдя прямиком к начальнику и выудив из кармана телефон, я принялась искать снимки храма, — вот. Расскажете мне за одно, что это за достопримечательность такая. Я голову сломала, пытаясь вспомнить, к чему этот храм относится.

Бронский заглянул ко мне в телефон с явным недоверием. Но стоило ему увидеть фотографии, как глаза его округлились.

— Ну? Что это? — нетерпеливо спросила я.

Борис строго глянул на меня и снова перевел взгляд на телефон.

— Стыдно, Марина. Что, раз в стороне от туристических маршрутов, так и изучать не надо?

— Да ладно вам!

Антрополог сурово свел брови и пододвинул ближе к глазам круглые очки. Его лысая голова явно вспотела.

— Это ардрохский храм.

— Ардрохский? — нахмурилась я. Слово вызывало смутные ассоциации.

— Один из местных коренных народов, — раздраженно пояснил Бронский, — храм использовался для религиозных ритуалов, включавших в себя жертвоприношения. Концентрические коридоры храма символизируют собой разные миры. А вот эти строения вокруг, - он ткнул пальцем в экран, - в них содержались пленники, которых потом приносили в жертву. Обычно их воровали из соседних деревень. Как ты понимаешь, с соседями у них были не слишком теплые отношения. Народ выродился из-за множественных близкородственных связей.

Я оторопело уставилась на свой мобильник.

— Так значит… Та деревня…

— Вряд ли, — он вернул мне телефон и принялся протирать свою лысину носовым платком, - скорее всего обычная глухая деревенька. Но если там действительно есть ардрохский храм, да еще в таком хорошем состоянии, грант у нас в кармане. Не потеряйте эти фотографии. Я сегодня же свяжусь с институтом.

После этого нас наконец отпустили. Новость об ардрохском храме заставила всех позабыть и о нашем отсутствии, и о несанкционированном вылете. Впервые с тех пор, как я попала в этот город, у меня поднялось настроение.

Жизнь наконец стала прекрасной. Над городом светило солнце, и не было этого проклятого влажного тумана, как в той деревне.

Мы все вчетвером шагали к гостинице, и я мечтала о том, как находка храма прославит мое имя в научном сообществе. Конечно, скорее всего, прославит она в первую очередь имя моего начальника. Я здорово оплошала, показав фотографии ему прежде, чем сама связалась с институтом. Но что сделано – то сделано. Я даже не сожалела. То, что мы выбрались из этой проклятой деревни, сейчас казалось гораздо важнее.

В холле отеля мы попрощались и разошлись по номерам. Ни разу за последние два дня я не спала так сладко. И утром, обнаружив, что нахожусь в уютном номере отеля, а не в промозглой деревенской комнате, я не могла не порадоваться.

Витя ворочался и зарывался глубже в одеяло.

— Вставай, соня! — Улыбнулась я.

Он что-то невнятно пробормотал и обнял меня, утягивая обратно в сонное царство подушек. Я смеялась и выворачивалась.

— Давай, просыпайся, — позвала я, высвободившись из его рук и накинув халатик, — а то уйду завтракать без тебя!

Он протестующе замычал, но все-таки сел и принялся тереть заспанные глаза.

— Как думаешь, что здесь подают на завтрак?

— Надеюсь, что-нибудь мясное, — Витя неуклюже натягивал джинсы, — ты в халате пойдешь?

— А почему нет? Давай скорее! Я ужасно хочу есть.

Я раскрыла дверь и замерла. За дверью на фоне ковра улыбалась девочка. Ее огромные черные глаза хитро смотрели на меня.

— Сегодня последний день сбора урожая. И вам отведена особая роль на празднике, — проговорила она и засмеялась.

За окном номера был солнечный город. А за дверью — деревня. И выйти мы могли только туда.