Не думай, что самый хитрый, есть хитрее... Часть 4

          В кабинете следователя все задержанные сидели молча и не смотрели друг на друга.  Разговор начал помощник следователя.
      Он сказал, обращаясь к Александру:
      – Я вас сразу узнал по фотороботу, который составили пострадавшие от вас люди. Вы, под маской сантехника и газовщика, безжалостно ограбили их. Конечно, мы проведём очную ставку, но почти уверен, что они вас узнают.
      – Так он сам грабитель, а строил из себя Робин Гуда, – возмутился глуповатый парень.

      Помощник следователя удивленно посмотрел на него и, не поняв в чём дело, сказал:
      – Ну, в этом во всём мы разберемся, а сейчас я позвоню потерпевшим и вызову их для опознания.  И вас, голубки, я тоже  проверю, какого полёта вы птицы. Потерпевшие и на вас полюбуются.
       Помощник следователя вызвал конвоира, чтобы тот присмотрел за задержанными парнями, а сам пошёл к майору. Он шёл к майору, довольный своим уловом, и лицо  его сияло от счастья.

       «Хорошо, что не пошёл в военкомат. Предполагаемый грабитель сам мне в руки попался», –  радостно думал он, входя в кабинет майора.
      – Товарищ майор, разрешите войти, – обратился он, к майору.
      – Входи, младший лейтенант, слушаю тебя.  Какими новостями   меня обрадуешь?
      – Только что задержал в больнице подозреваемого, согласно фотороботу,  и ещё двоих подозрительных, которые были вместе с ним. Я уже вызвал потерпевших на опознание. Прикажите мне самому проводить опознание? 
     – Ну, что, молодец. Дай бог, чтобы эти задержанные оказались именно теми,  кто  нам нужны.  Если будет всё так, как я думаю, то в трехдневный срок ты уложишься с этими делами, молодец. Быть тебе  лейтенантом. Ступай, а как только прибудут потерпевшие, позови меня. Ну, и про понятых не забудь.

       Младший лейтенант вышел от майора и отправился в свой кабинет. Там было всё спокойно.  Он записал полностью фамилии, имена и отчества задержанных, и пока ждал потерпевших, занимался составлением отчета.  Потерпевшие не заставили себя долго ждать, несмотря на то, что их вызвали с работы, и пришли почти все одновременно. Только  полковника в отставке среди них не было. Перешёптываясь между собой, они стали ждать, когда их вызовут в кабинет для опознания. Помощник следователя пригласил двух понятых пройти в кабинет и доложил майору, что все в сборе. Выслушав его, майор сказал, что через пять минут подойдёт.

       И действительно, ровно через пять минут майор был в кабинете следователя. Он вообще был человеком пунктуальным, а также очень энергичным и трудолюбивым.   Никогда при подчинённых не выражался нецензурно и с уважением относился к  сотрудникам. Он был высокого роста, крепкого телосложения и старался не пропускать занятий в спортивном зале. 
      – Ну, что ж, пожалуй, начнём, – сказал он младшему лейтенанту, внимательно посмотрев на задержанных и понятых. – Вы, Геннадий Михайлович, ведите протокол опознания, а полковник подойдет позже.
   
       Любовь Андреевна  вошла в кабинет первой.  Увидев Александра, она  сразу же его узнала.
       – Это он, –  сказала она, показывая на него рукой. – Это тот самый газовщик, который был у меня. Я его сразу узнала. Это он украл у меня деньги. Его судить надо и упрятать в тюрьму.  Ему самое место – тюрьма...
          Женщина была очень возбуждена и приготовилась наговорить много осуждающих слов в адрес Александра, но её остановил майор:
          – Хорошо, что вы его узнали, но не надо так возмущаться  и успокойтесь.  А где кому сидеть, мы разберёмся. Ну, а  сейчас прочтите ваши показания в протоколе и распишитесь.
      Любовь Андреевна расписалась и ей предложили пройти в соседний кабинет.
Задержанные мошенники, всё это время с усмешкой переглянулись между собой,  всячески показывая своё пренебрежение к Александру.  Но молодой человек спокойно выслушал женщину, без малейшей видимости сожаления о совершённом им поступке.
 
       Следующей была Оксана. Она вошла с вызывающим видом, готовая чуть ли не сама расправиться с грабителем.  Внимательно посмотрев на Александра, девушка подбежала к нему и прямо  в лицо ему закричала: 
       – Ну, что попался, водопроводчик?!  Не будешь воровать у честных людей…
       – Если вы уверены, что это именно тот водопроводчик,  – перебил её майор, отводя в сторону от Александра,  – то распишитесь в своих показаниях и, пожалуйста,  пройдите в соседний кабинет. Когда надо будет, мы вас позовём.
 
        Пригласили войти семейную пару. Голубковы посмотрели на Александра и не опознали его.  Потом Пётр Иванович посмотрел на сидящих  рядом мошенников и радостно сказал:
        – Так вот эта парочка, что развела меня на девять тысяч. Ещё был третий мошенник, и он  называл себя Николаем,  у которого, якобы, болела мамочка. Его здесь нет.  Но именно он взял у нас девять тысяч.
       При упоминании девяти тысяч, мошенники переглянулись, и по их выражению лиц, майор понял, что скорей всего этих девяти тысяч от третьего они не получили.   
       – Ничего, мы и его найдем, – с уверенностью сказал майор.– Если нашли этих, то и тот никуда не денется.  Теперь распишитесь в своих показаниях, и  можете идти домой. По вашему делу мы вас скоро вызовем.  Может, к тому времени и третий найдется.   
      Голубковы сияли от счастья, что нашлись мошенники.  Они поблагодарили майора и младшего лейтенанта за такую оперативность в розыске преступников. Расписавшись в протоколе, они сказали, что очень торопятся по делам, и ушли.

      В кабинет вошёл опоздавший полковник в отставке.  И только увидев Александра, уже с порога, показывая своё пренебрежение к нему, с негодованием сказал:   
       – Я тебя узнал, негодяй. Как же это я  в квартире-то оплошался? Ты ещё тогда в училище мне не понравился, и я лично требовал, чтобы тебя отправили в стройбат. И как видно, не напрасно.  Вот ты и доворовался, тюрьма по тебе плачет.
          – Успокойтесь, Иван Фёдорович, – остановил его майор. –   Проведём дознание и поставим вас в известность о результате следствия. А сейчас, как и все, распишитесь в протоколе опознания и пройдите в соседний кабинет.

       Иван Фёдорович, ещё раз посмотрев с пренебрежением на  Александра, расписался в протоколе и вышел в соседний кабинет. Младший лейтенант, когда давал полковнику в отставке протокол для подписи, почему-то встал и, пока тот не вышел из кабинета, стоял по стойке «смирно». Глядя на него, майор еле сдерживал смех. Он готов был отпустить несколько шуток в адрес Геннадия, но присутствие задержанных, остановило его от этого.   
          – Давайте, Геннадий Михайлович, оставим здесь этого «водопроводчика».  Ну, а мошенников,  пока отправим в изолятор. С ними побеседуем позже,  – еле сдерживая улыбку, сказал майор.

       Майор сам вызвал конвой, и мошенников отправили в изолятор. Потом он,  внимательно посмотрел на Александра и спокойно,  почему-то по-отцовски, сказал:
          – Давай-ка, молодой человек, рассказывай о себе всё по порядку. Также расскажи, как ты дошёл до того, что начал грабить честных граждан.  Нам торопиться некуда, и мы тебя внимательно слушаем.  Правда, в соседнем кабинете сидят ограбленные тобой граждане, и им очень хочется быстрей во всём разобраться, а также,  в отличие от нас, они торопятся скорей пойти по своим делам. 
      Александр не заставил себя долго ждать и, не пряча глаз, начал говорить:
      – Я Беленький Александр Николаевич.  Мне двадцать четыре года, и родился я в Ленинграде. В армию был призван весной  2010 года, а демобилизован весной этого года.  Родителей моих сейчас нет в живых. Отец умер, когда мне было десять лет, а мама осенью 2010 года.  Родных у меня нет, жены  и детей тоже. Вот и всё.
       Майор очень внимательно слушал Александра, и было видно, что молодой человек чем-то ему нравиться.
      – Ну, хорошо, а зачем пошёл на преступления, зачем  начал грабить граждан?
          – Товарищ майор, – обратился к нему Александр, – я, конечно, совершил преступления, но на то у меня были причины. И если вы хотите знать правду, то прошу позвать сюда потерпевших, и в их присутствии я всё  объясню.
       Младший лейтенант позвал всех из соседнего кабинета, и предложил им присесть.
     – Пожалуйста, Александр, говорите. Мы все слушаем вас,  – сказал майор.

     – Я хочу сказать, что все здесь присутствующие, так сказать потерпевшие, в какой-то степени сами подтолкнули меня на такое обращение с ними. Но расскажу всё по порядку,  – начал говорить Александр. – Весной этого года я демобилизовался. Приехал домой, а дома меня никто не ждёт. Сами понимаете, родителей нет в живых, а ждать меня больше некому. Девушка от меня ушла к другому парню, пока я служил. Вечером следующего дня, после приезда домой, я пошёл навестить однокурсника. Я ведь учился в университете, а потом из-за болезни мамы мне пришлось уйти с последнего курса и пойти работать. Так вот, я пошёл к однокурснику, но не дошёл до него. Около его подъезда ко мне подошли какие-то пацаны, лет по семнадцати – восемнадцати, и попросили прикурить. Я  сказал им, что не курю, но на самом деле  им  не нужны были сигареты. Это была  обычная  придирка к прохожему, чтобы избить и ограбить его. Конечно, я  стал сопротивляться, но не смог себя отстоять. Среди этих ребят был один самый наглый и дерзкий. Он всё старался стукнуть меня по голове, чтобы я уже не смог встать. Когда же я  лежал на земле, он  обыскал все мои карманы. У меня было с собой  восемь тысяч рублей, и он  забрал их. Когда я оклемался, то  поднялся к бывшему однокурснику. Он мне и рассказал, что здесь орудует группа хулиганов, которые грабят только нездешних, а своих они пока не трогают.  До участкового доходили слухи о хулиганах, но задержать их ему никак не удавалось, потому что никто из-за страха не называл их фамилий.  И я выяснил у друга, кто именно входит в эту группу.

              Александр, вздохнув и посмотрев на Любовь Андреевну, сказал:
      – Это ваш сын, Любовь Андреевна.  Да, ваш Юрий грабит людей и избивает их. И когда я  узнал, где он живет, то под видом газовщика, проник в ваш  дом, и забрал свои деньги. Правда, не восемь, а семь тысяч рублей я у вас взял. Конечно, у меня могло и не получиться сделать задуманное, но всё обошлось.
     – Неправда! – закричала Любовь Андреевна. – Это ты оговариваешь моего сына. С больной головы, да на здоровую всё перекладываешь.   
     – А вы у него сами спросите. Я думаю, он вам всё  расскажет,  – сказал молодой человек, и в его голосе послышалась жалость к этой женщине.
    Любовь Андреевна схватилась за сердце, и ей быстро дали сердечные капли. Она немного успокоилась и сидела, уже ничего не говоря. Только слёзы текли у неё по щекам, которые она вытирала дрожащей рукой.

      – Продолжайте, Александр,  – обратился к молодому человеку майор.
     Александр перевёл взгляд на Оксану, которая сидела с невозмутимым видом, не понимая, в чём может её обвинить этот  человек. Она откровенно нагло смотрела ему в глаза и улыбалась.
     – А у тебя, Оксана, я тоже  только своё забрал.
      При этих словах девушка более внимательно посмотрела на молодого человека, и стала лихорадочно вспоминать, где же она могла его раньше видеть. И по выражению её лица можно было понять, что она  всё же вспомнила его. И  улыбка сошла у неё с лица.
     – Вижу, что ты меня вспомнила, но я всё же расскажу о нашей встрече, чтобы всем был ясен и понятен мой мотив забрать у тебя украшения. Так вот, как-то раз я захотел расслабиться и пошёл в ближайшее кафе, – продолжил рассказывать Александр. – Там я и встретил Оксану.  Но в её планы не входило серьёзное знакомство с мужчинами и тем более запоминать их личность.  Главная её цель в знакомстве – усыпить потерявшего бдительность мужчину снотворным и ограбить его.  Вот и я  посидел с ней в кафе, а потом мы пошли ко мне, где всё и случилось. Когда я проснулся, то маминых украшений не обнаружил. И деньги, в сумме трех тысяч, тоже пропали. Так что, Оксана, мы с тобой в расчёте, – Александр немного помолчал, а потом с улыбкой добавил. – А ведь соблазнить тебе меня  в ванной так и не удалось.
 
      Оксана сидела, опустив голову. При всей своей глупости, она прекрасно поняла, что продолжение этого дела коснётся и её лично.  И больше всего она боялась занять место Александра, так как за то, чем она занималась, по головке не гладят.
      Младший лейтенант с удивлением смотрел на девушку, но жалости в его глазах не было. Даже полковник в отставке  возмутился её поступком.  Теперь  он ждал своей очереди и  думал, что же скажет о нём его бывший курсант в своё оправдание.
     – Ну, хорошо. Это вроде бы всё понятно, – сказал майор,– а Иван Фёдорович что сделал вам плохого?

      Молодой человек посмотрел на полковника и ответил:
      – А Иван Фёдорович самый злостный мой враг. Из-за него я не смог попрощаться с  родным мне человеком  – моей мамой.  Я попал в армию с весенним призывом, когда мама уже болела. Я часто писал ей письма, узнавал, как она себя чувствует. С нетерпением ждал  каждого её письма.  Как-то раз полковник  увидел, что я читаю письмо и плачу. В письме мама писала, что ей стало хуже, и скорей всего она не дождется меня из армии. Полковник, подойдя ко мне и узнав, что письмо от матери, почему-то возмутился.  Не разобравшись, в чём дело, он стал срамить меня, что я до сих пор не смог оторваться от маминой юбки, и что я не мужик, а тряпка. Я посмотрел на него с презрением, не сказав ему ни слова. Но этого было для него достаточно, чтобы принять мой взгляд за оскорбление. В дальнейшем он начал ко мне придираться по каждому пустяку и выставлять меня недостойным курсантом. Спустя некоторое время я получил телеграмму, что маме стало ещё хуже, и она хочет со мной проститься. Конечно, полковник меня не отпустил –  сославшись на то, что я маменькин сынок, а матери, только чтобы их сыночка отпустили, способны на всё. Через два дня я был уже в стройбате, где и получил  телеграмму о смерти мамы…

      У Александра перехватило дыхание и он, сдерживая слезы, продолжил:
      – Так какое у меня может быть чувство к этому человеку? Солдатам полковник всегда ставил себя в пример как  образец настоящего мужчины. Он говорила, что видит всех насквозь, и никому ещё не удавалось провести его.  Вот я ему и отомстил. И не жалею об этом. А две тысячи, которые я взял у него, я отдам. Правда, очки вернуть не смогу, но деньги на их покупку дам.
     Иван Фёдорович сидел молча и даже не оправдывался. Майор, глядя на него, тоже молчал. Видно было, что каждый из них думает о  своём, о чём-то важном.  Потом майор подошёл к Александру, и с грустью сказал:
     – Да, многие солдаты страдают от бесчувствия и глухоты начальства. Но ты пойми, сынок, – обратился он к Александру, положив ему руку на плечо, – ведь твои чувства и беды не оправдывают этих ограблений, которые ты совершил. Это есть подсудное дело.

      – А вы знаете, товарищ майор, высказав сейчас всю правду этим людям, мне даже стало легче.  Я рад, что они теперь  знают правду, кто  и за что их ограбил. А то, что вы говорите о подсудном деле, так я всё предусмотрел. У меня есть расписки, в которых мои  поступки оправданы, и из которых видно, что никто ко мне претензий из потерпевших не имеет.
На лице младшего лейтенанта появилось удивление, и непонимание того, что  говорит Александр.
      – О каких расписках идёт речь? – удивленно спросил он.
      – Они у меня с собой – вот, пожалуйста, посмотрите, – Александр достал из внутреннего кармана пиджака какие-то листочки, и протянул их майору.

       Майор взял их и стал читать один листок за другим. И с каждым прочитанным листком улыбка на его лице становилась всё шире и  шире.  И уже не сдерживая себя, он рассмеялся, положив листки на стол.   
       Потом он попросил   Любовь Андреевну подойти к столу. 
       – Это ваша подпись? – показывая на один из листков, спросил  её майор.
       – Да, – в недоумении ответила женщина, взяв в руки листок, – но что это? Здесь написано, что я не имею никаких претензий к Беленькому Александру Николаевичу и прощаю его за содеянное, а деньги, которые он взял, – его деньги. Это какая-то   нелепость. Это что розыгрыш?

       Не обращая внимания на удивление женщины, майор подошёл к Оксане и полковнику, с такими же листочками.  Оксана только взглянула на свою подпись, как сразу же защебетала:
       – Я действительно не имею к этому молодому человеку ни претензий, ни придирок, ничего. Я забираю своё заявление обратно. Мне можно идти?
      – Нет,  идти вам сейчас никуда не надо, так как у нас к вам будут ещё вопросы, и я думаю, что разговор с вами  состоится серьёзный,  – ответил ей майор.
      Девушка нахмурилась, и по её лицу потекли слёзы, но никто на них не обратил внимания. Тогда она отвернулась от всех, надув свои пухленькие губки, а слёзы прошли, как будто их и не было.

     – Я всё понял, – наконец, сказал Иван Фёдорович. – Я действительно виноват перед Александром. И он правильно всё сделал. Он открыл мне глаза на многое. Я забираю своё заявление и не даю ход этому делу. И это моё твёрдое решение, которое вы, майор, не в праве не принять. Ну, а эти деньги, которые он взял – это его деньги. И больше я ничего не скажу. Я просто ухожу. Отдайте мне моё заявление. Если надо где-то расписаться, я распишусь.
      – Я согласен с вашим решением, – сказал майор. – Так может поступить только настоящий офицер, каким вы и являетесь. Я не дам ход вашему заявлению, но только вот вам бумага и вы письменно изъявите своё желание.

      Иван Фёдорович написал заявление с просьбой закрыть его дело и ушёл.
      – И вы, Любовь Андреевна, тоже  можете идти.  Мы вас ещё вызовем, но только уже с вашим сыном.
      Любовь Андреевна со слезами на глазах, посмотрела на майора.
      – А если я возьму своё заявление обратно, вы не будете вызывать моего сына?  – тихо, с волнением в голосе, спросила она.
     – Сына мы вашего вызовем в любом случае, а там посмотрим, что с ним делать. Ведь ему скоро в армию, а идти туда с подмоченной репутацией не хотелось бы. Ну, а забирать заявление или нет – это ваше право.
     – Да, я заберу его. Это точно. Я так решила,– уже твёрдым голосом сказала Любовь Андреевна и, написав встречное заявление, тоже ушла  домой.
     После ухода Ивана Фёдоровича и Ивановой, майор предложил Оксане посидеть в соседнем  кабинете и  подумать над своими поступками, а также вспомнить, кого она ещё ограбила.

     В кабинете осталось трое: майор, младший лейтенант и Александр.   
     – Ну, давай, фокусник, рассказывай о своих проделках, – обратился майор к Александру. – Расскажи, что за немыслимые, детские игры пришли тебе в голову.
    Александр тяжело вздохнул и сказал:      
     – После всего того, что со мной произошло, я был очень зол на этих людей и захотел проучить их.  Но как это сделать я не знал. Пойти в полицию меня отговорил наш участковый, сказав, что это глухое дело. А  полковник тем более вообще никак не подходит ни под одну статью. Тогда я собрал о них все сведения: точный год рождения, фамилию, имя, отчество и паспортные данные. Сделать мне  это удалось легко.  Я заранее напечатал при помощи пишущей машинки нужный текст с пробелами. Потом, когда они мне расписались  в нужном месте, я впечатал всё остальное, чего не хватало для расписки. Вот и всё.  Эти расписки вы видели, и видели что, они составлены грамотно и с настоящими подписями. Хотя я прекрасно понимаю, что  смухлевал, но  никто подписывать  их силой не заставлял. Правда я рисковал, что кто-нибудь из них увидит подвох. Поэтому, когда они расписывались, я поторапливал их, не давая им читать то, что они подписывают.
 
      – Да, не силой, так обманом ты их всё же заставил расписаться, – произнёс задумчиво младший лейтенант. – И не смухлевал ты  вовсе, а смошенничал.  И если бы дошло дело до суда, то суд твои каракули не принял бы в зачёт… Ну, а как же первый этаж?  Значит, моя версия о первом этаже рассыпалась, это просто оказалось совпадением, –  всё также задумчиво сказал он.
     – Но я вам ещё не всё рассказал.  Я ведь ходил к парню своей девушки, которая меня бросила. Просто хотел   посмотреть, как они живут.  Дверь мне открыл её парень. Оказывается, она его тоже бросила, как и меня когда-то. Парень не смог перенести её предательства и вскрыл себе вены. Хорошо, я вызвал ему скорую, а то бы он просто умер от потери крови.  Вот теперь вроде всё, – вздохнув, сказал Александр, словно сбросил с себя тяжкую ношу.

      В это время в дверь  постучали, и в кабинет вошла девушка. Она была очень молоденькой и хороша собой.  Посмотрев на мужчин, находившихся в кабинете, девушка засмущалась и, поздоровавшись, сказала:
      – Мне нужен следователь Геннадий Михайлович.
      – Это я, – ответил Геннадий Михайлович, не понимая, для чего он понадобился этой милой девушке. – Только я пока ещё не следователь, а его помощник. Я вас слушаю, какое у вас ко мне дело? 
      – Понимаете, наш больной – Соколов Иван Андреевич, из девятой палаты, – просил передать вам заявление на мошенников.  Вы сегодня приходили к нему, но заявление взять у него не успели. Так вот, эти мошенники обманным путём забрали у него сорок тысяч, а молодой человек вернул ему эти деньги. Вот только он не знает,  как зовут этого молодого человека и где он живет. Правда, чтобы не расстраивать Ивана Андреевича, я не сказала ему, что его спасителя арестовали. Но сама я прекрасно понимаю, что это заявление надо было принести вам как можно скорее. Ведь молодой человек поступил благородно, и может ни за что  пострадать. Поэтому я здесь.

       Она посмотрела на Александра и увидела в его глазах благодарность.
       – Спасибо, вам милая девушка, за ваш поступок, – обратился к ней майор. 
       Девушка засмущалась ещё больше и опустила глаза.
       – Да, засиделись мы что-то. Надо и по домам идти. Хорошо, что сейчас белые ночи. Александр, может, проводите девушку? – спросил майор.
       Молодой человек заулыбался и спросил:
      – Так выходит, что вы меня отпускаете?
      – А к тебе претензий нет. Заявления все забрали, пострадавших нет, так что ступай домой, да только больше не ищи приключений. Ступай, пока я добрый, – рассмеявшись, сказал майор.

      Молодые люди ушли, а майор обратился к младшему лейтенанту: 
      – Теперь тебе надо будет как следует разобраться в  деле с мошенниками и найти обязательно третьего. Так что не расслабляйся, а обдумай дальнейшие свои действия. Как сам понимаешь, без работы ты не остался…  Да, как приятно  отпускать из этого кабинета невинного человека.  Правда, Александр не такая уж бедная овечка, но в то же время он и сам в какой-то степени жертва. А ты, младший лейтенант, всё-таки вызови этого Юрия. И когда он придет, обязательно позови меня.
     – Я обязательно вызову Иванова Юрия.
     – Да, но мы с тобой совсем забыли о девушке, которая  сидит в соседнем кабинете. Домой отпускать её уже поздно, так пускай посидит в изоляторе, ей это полезно, пускай привыкает.  Завтра отпустим её под подписку о невыезде и  откроем на неё дело.

     – Товарищ майор,  можно обратиться к вам по имени отчеству?
     – Обращайся, младший лейтенант, – сказал майор.
     – Вадим Николаевич, вот вы работаете уже давно оперативником, но сердце ваше не зачерствело. Как это у вас получается? Я же без году неделя в следственном отделе, а уже почти в каждом начинаю видеть преступника. Мне не хотелось бы стать бездушным полицейским.

     – Как я погляжу, ты меня считаешь мягкотелым. Нет, Геннадий, к преступникам я беспощаден, а людям, которые оступились и случайно встали на неправильный путь, помогу всегда. Я никогда не гнался за  раскрываемостью в процентном соотношении. Вот и в этот раз. Я мог бы довести дело до конца и отчитаться за три раскрытых дела, но не стал этого делать и не дал им ход. Ведь парень только жить начал, а все его ограбления – это просто  молодой задор и желание наказать обидчиков. Конечно, в его поступках  имеет место  криминал, но я уверен, что он больше не совершит подобное. А вот Юрий – это совсем другое. Здесь желание унизить человека и ограбить его при помощи силы и насилия. С этим парнем придётся повозиться или даже заключить под стражу.
     Геннадий  Михайлович ничего не сказал майору, а только с уважением посмотрел на него.

              Ну, а у Александра было приятное задание – проводить девушку домой. Он шёл рядом с юной красавицей, которая смущалась только от одного его присутствия…                Продолжение следует...



http://proza.ru/2018/04/24/716