О памяти и памятниках Москвы

 
Память о далёком прошлом России, об истоках её государственности отражены во многих творениях зодчих и ваятелей, как  знаменитых, так и несправедливо забытых. В Москве, например, есть памятники – эталоны соответствия личности и её воплощению. Однако я хочу привести  не  шедевры ваяния, такие, как памятник  Пушкину, или знаменитая пара «Рабочий и колхозница» Мухиной.  Да и памятник Юрию Долгорукому соответствует классическим традициям старых европейских мастеров, хотя где-то я читал, что памятник Долгорукому едва ли не точная копия одного из европейских авторов прошлых веков.
Три памятника, к которым у меня есть вопросы:
Памятник Петру Первому, памятник маршалу Жукову, памятник князю Владимиру – крестителю.
Пётр первый по воплощению и композиции у меня особых возражений не вызывает за исключением  одного – он нелепо выглядит именно в Москве, в которой проживали наиболее реакционно настроенные к реформам Петра вельможи и дворянство. И во-вторых, по габаритам
и месту установки  он не гармонирует ни с архитектурой окружающих зданий, ни с ландшафтом
городской среды старой Москвы.  Ему бы стоять на Берегу  Финского залива, на Крестовском острове, например. Или над водами, чуть отдалённо от  причала  Петродворца  на одной оси с каскадом фонтанов. Ну и главное, памятник Петру был встречен москвичами в штыки, как страшный фантом, напоминающий о расправах над мятежными  стрельцами молодого  26-летнегог царя. Но уже жёстко сжимавшего  в руках свою державу и не простившего  зверства  и стрельцов и убийство изрубленного на куски на глазах 10-летнего Петра его дяди  Милославского.
     Маршал Жуков вполне реален и внушителен, но лошадь под ним… И нет композиции и нет воплощения несокрушимой воли и мудрости полководца. Для сравнения на Кутузовском проспекте стоит конный памятник Багратиону грузинских мастеров. Какая динамика, какая экспрессия горячего скакуна, какой безукоризненный экстерьер лошади в гармонии с темпераментом  Багратиона. Вот на таком скакуне должен бы сидеть маршал Победы.  Да и место для Жукова выбрано неудачно. Громада Исторического музея делает памятник малозаметным и малозначительным, да и лошадь… прости господи. Нет, чтобы поставить Жукова на Поклонной горе, перед музеем ВОВ, да пересадив на другую лошадь.
    Что же сказать о памятнике Крестителю Руси?  Это результат поспешности и отсутствия широкого обсуждения как самого образа, так и выбора места установки монумента.  Когда спускаешься на машине со Знаменки,  Владимир стоит у вас чуть не под ногами на крохотном пьедестальчике.
Как можно такой знаковый монумент поставить без учёта рельефа! Такой памятник должен быть поставлен так, чтобы был виден с любой точки зрения по окружности. А высота пьедестала - по аналогии с упомянутым выше памятником  "Рабочий и колхозница" Мухиной на ВДНХ.  И ещё просчёт. У бывшей Ленинки, перед главным входом, сидит Фёдор Достоевский и в аккурат спиной к Владимиру. А расстояние между ними метров 200, не больше. Сел бы при жизни Достоевский спиной к Российскому императору?
Зря отказались ставить Владимира на Воробьёвых горах. Нужно было отступить от панорамной площадки метров на 100-150 и поставить  на высоком пьедестале. Он бы прекрасно смотрелся на фоне главного здания МГУ  с обзором со всех сторон.  А сам пьедестал мог быть художественно оформлен эпизодами из многовековой истории Государства Российского, наподобие памятника тысячелетию России в Детинце (Кремле) Великого Новгорода.