Изобретатель мин

Это наша коллективная работа с подполковником в отставке Алексеем Маршевым и Виктором Руденко.

Неизвестные страницы войны | Наш земляк, уроженец Острогожска, военный инженер Владимир Петрович Ястребов внёс значительный вклад в разработку и совершенствование радиоприборов дистанционного управления взрывами мин и фугасов, активно применявшихся для сдерживания натиска врага при отступлении частей РККА в тяжелейшем 1941 году


                К рассвету точки
                засекут,
                а днём начнется
                наступленье.
                Но есть стратегия
                секунд,
                и есть секундные
                сраженья.
                И то, что может
                сделать он и тол
                (пятнадцать
                килограммов),
                не в силах целый
                батальон,
                пусть даже смелых
                и упрямых.

                Семен Гудзенко
                «Подрывник», 1942 г.

Имя советского военного деятеля, партизана-диверсанта, участника четырех войн (Гражданской в России и Испании, советско-финской и Великой Отечественной) полковника Ильи Григорьевича Старинова (1900-2000) известно широкой публике по многочисленным фильмам и книгам.
Не говоря уже о сотрудниках спецслужб: фронтовик длительное время преподавал тактику диверсий на Курсах усовершенствования офицерского состава КГБ СССР и только в возрасте восьмидесяти семи лет ушел на покой. Но мало кто знает, что несколько лет рядом с ним работал наш земляк – изобретатель и испытатель радиоаппаратуры для управления взрывами военный инженер Владимир Петрович Ястребов (1907-1943)

Радиоуправляемые мины и фугасы стратегического назначения изначально предназначались для минирования наиболее важных объектов на оставляемой территории с тем, чтобы впоследствии осуществить их подрыв в наиболее подходящий момент, о котором сообщала агентурная разведка, партизаны. Или не взрывать при изменении обстановки, сохраняя такие объекты. Подача радиосигналов на их подрыв производилась только по приказу командующего, а в отдельных случаях – начальника инженерных войск фронта.

Тактические фугасы устанавливались на подступах к позициям наших войск (скажем, на ведущих к ним дорогах и перекрестках, где скапливалась перед боем вражеская техника и люди, при устройстве управляемых минных полей).

Такие спецбоеприпасы использовались на фронте вплоть до 1943 года, когда наступил перелом в войне и отпала надобность в минировании оставляемых при отступлении территорий.
От студента до учёного-изобретателя
В своих мемуарах Старинов оставил теплые воспоминания о выдающемся изобретателе. Так, в работе «Взрывы в Харькове» он писал: «Большой смелостью, инициативностью, глубокими знаниями выделялся военный инженер Ястребов.

Особенно трудную, опасную и технически сложную работу выполняли неутомимые, хорошо подготовленные им специалисты. Подполковник Ястребов никогда не терялся в самых сложных положениях, часто связанных с риском для жизни. Мне с ним пришлось устанавливать мины на виадуке. У опоры был заложен огромный заряд. В нем устанавливалась сложная инженерная мина, а в это время по виадуку шли машины, а под ним – поезда. Движение было нельзя прекратить. В это время начался налет немецкой авиации, а Ястребов спокойно устанавливал мину, точно делал это на полигоне в мирное время».

И.Г.Старинов и В.П.Ястребов были минерами высшей квалификации, с полуслова понимавшими друг друга. Обоих объединяли не только дружеские отношения и общая увлеченность созданием новых образцов мин, но и общие воспоминания о воронежской земле. Владимир Петрович был её уроженцем, а Илья Григорьевич получил в Воронеже свое первое военное образование, определившее всю его дальнейшую судьбу.

Владимир Петрович Ястребов родился 24 мая 1907 года в слободе Новая Сотня (сейчас это городская черта Острогожска) Острогожского района Воронежской области в семье крестьян.

После окончания школы он навсегда покидает свою малую родину. В 1926 году приезжает в Москву, где поступает на рабфак имени Михаила Покровского при МГУ. Учась на рабочем факультете, Владимир Петрович знакомится с физикой, электротехникой, проводит первые опыты, участвует с товарищами в ликвидации неграмотности, готовится поступать в вуз. Увлечение радиоделом во многом определяет его дальнейшую профессию.

После окончания рабфака его направляют учиться в знаменитое МВТУ им.Баумана, всегда отличавшееся высоким уровнем профессиональной подготовки выпускников. В 1930 году в результате объединения электротехнического факультета этого училища и электропромышленного факультета Института народного хозяйства им. Плеханова был создан Московский энергетический институт (МЭИ), где уроженец Острогожска продолжил учебу.

Основной контингент студентов вуза составляли парттысячники (в 1928 году на учебу в вузы страны ЦК партии направил тысячу коммунистов, так началось движение тысячников за овладение техническим образованием).

Здесь студент Ястребов знакомится с трудами выдающихся русских ученых и изобретателей. Среди его учителей ставшие вскоре членами-корреспондентами Академии наук СССР профессор Карл Адольфович Круг, по праву считающийся создателем научно-педагогической электротехнической школы в России и в СССР, Михаил Васильевич Шулейкин, стоявший у истоков создания радиотехники в России, научный руководитель ряда разработок в области радиотехники для военных целей, член государственной комиссии на испытаниях первых образцов приборов управления взрывами, профессор Виктор Сергеевич Кулебакин, возглавлявший кафедру электрических аппаратов, крупнейший специалист в области электромеханики и управления, позднее руководивший Институтом автоматики и телемеханики АН СССР и др.
«Особенно большое впечатление на меня произвел военный инженер 2 ранга В.П. Ястребов... Это был энергичный, умный, высокообразованный военный инженер, всегда подтянутый, вежливый и заботливый старший товарищ».
После трех лет обучения в институте Ястребов в октябре 1932 года добровольно вступает в ряды РККА и в феврале 1933 года становится слушателем электромеханического факультета Военной электротехнической академии имени С.М. Буденного.

Через два года, закончив учебу с отличием, военинженер 3-го ранга Ястребов начинает службу в Научно-испытательном техническом институте РККА на должности инженера высшей квалификации.

Интерес молодого военного ученого направлен на разработку и совершенствование радиоаппаратуры управления взрывами на расстоянии, практически применимые образцы которой впервые в мире были созданы советскими учеными Владимиром Ивановичем Бекаури и Владимиром Фёдоровичем Миткевичем и получили наименование «БЕМИ» по первым слогам их фамилий.

Следует отметить, что к началу службы Ястребова прошло всего шесть лет со времени принятия на вооружение Красной Армии первых образцов такой техники и начала её серийного производства на ленинградском заводе им. Коминтерна, и лишь за три года до этого такими приборами была оснащена первая отдельная рота специального назначения, созданная в РККА.

К середине 30-х годов прошлого столетия в СССР активное развитие получила телемеханика – отрасль науки и техники, изучающая методы и технические средства передачи и приёма кодированных сигналов с целью контроля и управления объектами на расстоянии. Первоочередное внимание при этом уделялось внедрению достижений телемеханики в военное дело, поскольку сложная международная обстановка того времени требовала ускоренного повышения боеспособности Красной Армии посредством её модернизации.

О значении, которое в ту пору придавалось этому направлению, свидетельствует уже тот факт, что в составе Народного комиссариата обороны СССР было создано Управление телемеханики РККА как центральный орган по обеспечению армии средствами телемеханики и руководству специальной подготовкой частей к их применению (Приказ НКО СССР № 067 от 22.11.1934г.).

В этот период активно велась разработка ряда боевых систем с телемеханическим управлением объектами на расстоянии, таких как радиотелеуправляемые торпеды и торпедные катера, самолеты, танки, паровозы, пулеметы, огнеметы и пр. Одним из направлений военного применения телемеханики являлось создание и совершенствование аппаратуры радиотелеуправления взрывами мин и фугасов. Все это именовалось тогда «техникой особой секретности» (ТОС) или «особой техникой».

26 июля 1937 года приказом НКО № 0114 руководство службой связи и телемеханики РККА было передано в ведение Управления связи Красной Армии, в составе которого предписывалось создать мощный телемеханический отдел с подчинением ему Научно-испытательного технического института (НИТИ) РККА, где в то время служил В.П.Ястребов.

В мае 1938 года этот институт был объединен с Научно-исследовательским институтом связи (НИИС) РККА в единый Научно-испытательный институт связи и особой техники (НИИСТ) РККА в г.Мытищи. В декабре того же года В.П.Ястребов был назначен начальником лаборатории отдела спецтехники этого института, а в марте 1939 года ему было присвоено воинское звание «военинженер 2 ранга», соответствовавшее общевойсковому званию «майор».

18 апреля 1941 года после перевода отдела спецтехники в Научно-исследовательский институт инженерной техники Красной Армии в Нахабино, вскоре переименованный в Научно-исследовательский военно-инженерный институт Красной Армии, Ястребова переназначают на эту же должность.

Занимаясь этой работой, Ястребов в 1938 году на испытаниях новых мин в Гороховецких лагерях впервые встречается с полковником Стариновым, который служит начальником Центрального научно-испытательного полигона железнодорожных войск. Новые разработки радиомин представляют Наркому обороны СССР Клименту Ефремовичу Ворошилову.

Теплые воспоминания о своем командире, относящиеся к этому периоду, оставил старший преподаватель Кабардино-Балкарского госуниверситета, подполковник медицинской службы в отставке А.А. Маслов, служивший накануне и в годы войны в подразделениях, связанных с созданием и боевым применением радиоаппаратуры управления взрывами. Они были изложены им в очерке «Моя встреча с БЕМИ», опубликованном в №1 за 1995 год журнала «Литературная Кабардино-Балкария».

Начав службу в 1939 году в радиодивизионе Московского полка связи в Сокольниках, А.А. Маслов с большой группой однополчан был затем переведен в г.Мытищи в учебный батальон связи, обслуживавший Научно-исследовательский институт связи и телемеханики Красной Армии (НИИСТ КА), где и познакомился с В.П.Ястребовым.

Вспоминая это время, Маслов писал: «В процессе обслуживания мне пришлось столкнуться с сотрудниками, испытывающими эту технику. Особенно большое впечатление на меня произвел военный инженер 2 ранга В.П.Ястребов, с которым мне приходилось часто ездить в различные города, откуда проверялась аппаратура, дающая сигнал для взрыва фугасов. Это был энергичный, умный, высокообразованный военный инженер, всегда подтянутый, вежливый и заботливый старший товарищ. В первую очередь по приезду на место он беспокоился о том, чтобы мы, солдаты, были устроены и накормлены. Это был человек, на которого хотелось равняться, наш юношеский идеал. Побывали мы в Горьком, Наро-Фоминске, Гусь-Хрустальном, в Киеве, Ленинграде и других местах».

Нужно отметить, что в это время, в конце 30-х, работы по радиоуправляемым боеприпасам тормозились в связи с тем, что многие из специалистов были репрессированы. Но все НИИ, КБ продолжали исследования по данной тематике.

Полковник Старинов, отвечавший за это направление, вспоминал: «В начале мая 1941года… все, что делалось по устройству заграждений и минированию, стало еще больше тормозиться. И хотя такие одержимые, как М.В. Онучин (05.10.1943г. погиб во время боев за Днепр, Герой Советского Союза, начальник инженерных войск 3-й гвардейской танковой армии Воронежского фронта. – Авт.), А.К.Семин, В.А.Антипин, Б.А.Эпов, Я.М.Рабинович, В.П.Ястребов, П.Г.Радевич, продолжали работать над совершенствованием минной техники, хотя крепко верили в свое оружие энтузиасты нашего отдела A.M.Подовинников, А.Т.Ковалев и Г.С.Вакуловский, результаты оставляли желать лучшего. Наши усилия были каплей в море».

В свою очередь профессор Академии военных наук Виктор Александрович Миркискин в публикации в «Независимом военном обозрении», опираясь на архивные документы, сообщает о том, что «во второй половине 30-х годов в Институте широко развернулись работы по созданию электротехнических и минно-взрывных средств… Разработки и испытания в этом направлении особенно интенсивно проходили после советско-финской войны в 1939–1940 годы… В частности, большое количество приказов начальника научно-исследовательского военно-инженерного института Красной Армии за периоды 1940–1941 годов касается организации многочисленных полигонных испытаний, которые проводились сотрудниками Института». И приводит конкретный пример: 12 июня 1941 года приказом №147 начальника Научно-исследовательского военно-инженерного института Красной Армии военинженер 2-го ранга Ястребов и девять сотрудников его лаборатории были награждены за успешно проведенную в течение января–мая работу по полигонным и войсковым испытаниям «весьма ценного для Красной Армии» образца особой техники.

А спустя десять дней началась война.

                Боевое крещение минёров

В первые же дни войны Ястребов оказался в самом её пекле. В графе наградного листа о его участии в боевых действиях сказано очень кратко: «Западный и Юго-Зап. Фронт 1941г. Начальник Группы минирования шоссейных и ж.д. дорог и промсооружений г.Харькова».

Попробуем раскрыть содержание этой скупой записи, обратившись к воспоминаниям непосредственных участников событий того времени.

Летом 1941 года крупные танковые и моторизованные соединения фашистов рвались к Москве. Красная Армия героически оборонялась, но под натиском превосходящих сил вынуждена была отходить.

Противник старался танковыми и моторизованными группировками глубоко обойти, окружить и уничтожить советские дивизии, используя более высокую моторизацию и преимущества в подвижности, действуя по шоссейным и улучшенным дорогам.

К девятому дню войны подвижные соединения группы армий «Центр», сильнейшей на всем фронте от Баренцева до Черного моря (40 процентов всех германских дивизий), прорвав оборону главных сил Западного фронта, не успевших развернуться и принявших на себя основной удар вермахта, продвинулись по направлению к Москве на глубину 350400 км, создав после захвата Минска угрозу быстрого прорыва к Смоленску. При этом у командования фронтом не осталось ресурсов, достаточных для сдерживания дальнейшего продвижения врага.

Задержать продвижение танковых колонн врага было поручено минерам-подрывникам.

Значение их боевой работы в коллективном труде «1941 год – уроки и выводы» подчеркнуто так: «В тех случаях, когда противник прорывал стратегический фронт советских войск, устройство заграждений на направлениях продвижения танковых группировок противника осуществлялось под руководством Ставки». Напомним, что Ставка Верховного Главнокомандования являлась чрезвычайным органом высшего военного управления, осуществлявшим в годы Великой Отечественной войны стратегическое руководство советскими Вооружёнными силами.

Для прикрытия московского стратегического направления в Главном военно-инженерном управлении (ГВИУ) создали четыре специальных моторизованных отряда заграждения во главе с полковниками Михаилом Семеновичем Овчинниковым, Ильей Григорьевичем Стариновым, Петром Кирилловичем Случевским и военным инженером 2-го ранга Владимиром Петровичем Ястребовым.

Генерал-лейтенант инженерных войск, Герой Советского Союза Иван Павлович Галицкий, с марта по начало июля 1941 года исполнявший обязанности начальника Главного военно-инженерного управления (ГВИУ) Красной Армии, в мемуарах «Дорогу открывали саперы» вспоминал: «26 июня начальников отрядов вызвал к себе Нарком обороны маршал С.К. Тимошенко. Я представил Наркому обороны каждого начальника отряда, доложил, сколько отрядов мы организуем и чем их обеспечиваем, что еще имеем в наличии.

Маршал немного помолчал, потом, обращаясь к начальникам отрядов, продолжал: «Ваша главная задача – помочь нашим войскам во что бы то ни стало сдержать наступление немецких танков. Минируйте и разрушайте дороги и мосты, но согласуйте свои действия со штабами армий. Вас мы наделяем большими полномочиями. Держите связь с ГВИУ и доносите обо всем. Выступить из Москвы послезавтра в 18 часов. Указания о маршрутах, подлежащих разрушению, о дислокации соответствующих штабов армий, действующих на этих направлениях, получите от начальника Оперативного управления Генштаба генерал-майора Маландина. Вы свободны»… Маландин пригласил нас к картам и показал направления, на которых наиболее активно действовали танки врага. Это Ржев, Великие Луки; Смоленск, Орша, Минск; Спас-Деменск, Жлобин, Бобруйск; Брянск, Гомель, Мозырь. Я тут же распределил начальников отрядов по направлениям. На первое назначался военный инженер 2-го ранга В.П. Ястребов, на второе – полковник А.С. Овчинников, на третье – полковник И.Г.Старинов, на четвертое – полковник П.К.Случевский».

Каждый отряд, состоявший из двух-трех саперных батальонов, должен был иметь 6000 противотанковых мин и 25 тонн взрывчатых веществ. Это было очень мало, но минеры имели опыт изготовления в полевых условиях необходимых мин и фугасов из подручных материалов.
Немецкий генерал-полковник Герман Гот: «Если противник будет продолжать минирование дорог и мостов в тех же масштабах, что и раньше, то преимущество в скорости, которое обеспечивает мотор, сводится на нет».
Изобретательская мысль Ястребова в это время была направлена на усовершенствование своих разработок непосредственно в бою. Первые подрывы танков врага показали, что советская мина перебивает только траки, которые легко восстанавливались экипажем за несколько часов. Ястребов рассчитал и увеличил количество взрывчатого вещества в ней, чтобы при взрыве уничтожался танк и экипаж.

Созданные подразделения устанавливают мины и фугасы на дорогах, взрывают железнодорожные и автомобильные мосты. Закладывают радиомины в правительственных зданиях, важных стратегических объектах. Чтобы вызвать страх и панику среди врагов, применяют мины замедленного действия, которые взрываются через 3-45 дней в тылу вражеских войск, нанося им урон. Боевая деятельность минеров находилась под постоянным контролем Ставки Главного Командования.

При этом особая роль отводилась группе под командованием военинженера 2-го ранга В.П.Ястребова. Впервые в боевых условиях были применены созданные при его непосредственном участии радиоприборы ФТД для управления взрывом тактических радиофугасов и Ф-40 для стратегических радиофугасов.

О значении, придававшемся тогда радиоуправляемому минированию, свидетельствует тот факт, что уже 8 июля 1941 года в числе первоочередных вышло постановление Государственного Комитета Обороны (ГКО) СССР №50сс «О выпуске приборов ТОС для управления взрывом на расстоянии» (РГАСПИ, ф.644, оп.1 д.1 лл.157-158,159-162), при том, что сам ГКО, обладавший на время войны всей полнотой военной, политической и хозяйственной власти в СССР, был образован 30 июня 1941 года.

В статье «Рассекреченные разработки инженерных войск» («НВО», 06.10.2017г.) начальник отдела ЦНИИИ ИВ в Нахабино, полковник запаса, кандидат исторических наук, профессор Академии военных наук Виктор Александрович Миркискин отмечает: «Одним из самых квалифицированных и востребованных специалистов Института был военинженер 2-го ранга В.П. Ястребов, которому поручались самые ответственные задания с использованием техники особой секретности.

В качестве примера следует процитировать приказ начальника Института от 3 июля 1941 года № 175/А:

«1. Во исполнение директивы ГВИУ КА от 2 июля с.г. за № 413327С полагать сформированной группу специального назначения под командованием военинженера 2 ранга тов. Ястребова В.П.

2. С сего числа группу спецназначения полагать убывшей в распоряжение начальника инженерного Управления генерал-майора инженерных войск тов. Новикова для выполнения особого задания в составе: военинженера 2 ранга тов. Ястребова, военинженера 2 ранга тов. Зудина, военинженера 3 ранга тов. Кучерова, лейтенантов Прегамент, Белохвостова, Батурина. Срок командировки с 3 июля 1941г. по 23 июля 1941 г.». Всего в группу вошло 30 человек».

Оценивая роль аппаратуры управления взрывами по радио в оборонительных боях первых месяцев войны, маршал инженерных войск В.К.Харченко в книге «…Специального назначения» о деятельности этой группы писал так: «На стыке Северо-Западного и Западного фронтов с начала июля использовал приборы Ф-10 отряд заграждений под командованием военинженера 2 ранга В.Н. Ястребова… Приборы Ф-10 вместе с обычными минами замедленного действия создавали в стане врага нервозность, затрудняли использование и восстановление мостов, железнодорожных узлов, крупных зданий и других важных объектов. Они заставляли противника терять время, столь драгоценное для наших войск суровым летом и осенью 1941 года. Выигранное время давало нам возможность закрепиться, подтянуть к угрожаемым направлениям войска».

По данным военного журналиста А.М. Киселева, подразделение, руководимое В.П. Ястребовым, установило тогда в общей сложности 40 радиоуправляемых фугасов («Техника и вооружение», 1990, № 9, с.31).

Отряду заграждения В.П.Ястребова пришлось действовать в сложнейших условиях первых дней войны. Полковник И.Г. Старинов, руководивший тогда таким же отрядом на другом участке Западного фронта, обстановку описывал так: «Скажу сразу, положение группы оказалось нелегким. Поначалу трудно было понять, как далеко удалось продвинуться противнику, где идут бои. Средств радиосвязи у нас не имелось, и для поддержания контакта с отрядами приходилось пользоваться проводной связью фронта, а телефон и телеграф в те дни оказались не слишком надежными, да и отряды часто находились на значительном удалении от войсковых телефонных коммутаторов или телеграфных узлов. Выручали группы лишь опыт и мужество командиров отрядов да наличие значительного числа автомашин, «прихваченных» по пути на фронт…

Что же делали в те жаркие и кровавые июльские дни саперы оперативно-инженерной группы? Мы заблаговременно минировали и своевременно разрушали мосты на железных и автомобильных дорогах, а также подрывали рельсы и асфальтобетонное покрытие шоссейных дорог, минировали предполагаемые места обхода врагом разрушенных участков пути, минировали после отхода наших войск сами магистрали, устраивали завалы перед фашистскими мотоциклистами-разведчиками, перед вражеской мотопехотой и танками. Работать приходилось под непрерывным воздействием вражеской авиации, нередко под ружейно-пулеметным огнем, отряды несли потери, и все же их действия превзошли наши ожидания: люди проявляли огромное мужество, замечательную выдержку, не терялись в самых сложных, даже критических ситуациях» (И.Г. Старинов. «Пройди незримым». М: Молодая Гвардия, 1988, с.18-19).

В результате работы советских минеров на дорогах в журнале боевых действий штаба германской 9-й армии появляется запись, отрывок из которой приводит в своей книге немецкий военный историк генерал Клаус Рейнгардт: «Главная причина возникновения и углубления кризиса заключается в том, что ремонт шоссейной дороги требует значительно больше сил и времени, чем это предполагалось. Несостоятельность первоначальных предположений в первую очередь показали разрушения, причиненные русскими минами замедленного действия. Такие мины, разрываясь, образуют воронку в 10 м глубиной и 30 м диаметром. Взрыватели установлены с такой точностью, что ежедневно происходит по нескольку взрывов, и поэтому приходится каждый день строить заново объездные пути».

Своей боевой работой в труднейшие первые дни войны минеры В.П. Ястребова, наряду с другими советскими воинами, внесли значимый вклад в задержку вражеского наступления на главном стратегическом направлении. Прикрывая отход наших войск постановкой минно-взрывных заграждений, они не позволили врагу решить важнейшую задачу плана «Барбаросса» – уничтожить с помощью танковых клиньев основные силы Красной Армии еще в приграничных «котлах», не допустить отвода боеспособных войск и создания советским командованием нового фронта за Днепром и Западной Двиной.

13 июля 1941 года генерал-полковник Герман Гот, командующий входящей в группу армий «Центр» 3-й танковой группой вермахта, наступавшей на том самом стыке Западного и Северо-Западного фронтов, где действовал отряд В.П. Ястребова, докладывал: «За первые три недели боев войска 3-й танковой группы понесли большие потери... Если противник будет продолжать минирование дорог и мостов в тех же масштабах, что и раньше, то преимущество в скорости, которое обеспечивает мотор, сводится на нет. При этом расход сил и средств окажется большим, чем достигнутые результаты».

Не менее примечательные строки содержат дневниковые записи рвавшегося к Москве командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока: «...Русские сумели настолько усилить наши транспортные трудности разрушением почти всех строений на главных железнодорожных линиях и шоссе, что фронт оказался лишенным самого необходимого для жизни и борьбы…».
Взрывы радиомин в Харькове
В конце сентября 1941 года Ставкой Верховного Главнокомандования в связи с катастрофической обстановкой, сложившейся на Юго-Западном фронте, было принято решение срочно направить в Харьков специальную оперативно-инженерную группу (ОИГ).

28 сентября 1941 года её состав был утвержден начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза Б.М.Шапошниковым. Начальником группы был назначен полковник И.Г. Старинов, а его заместителем – военинженер 2-го ранга В.П. Ястребов.

Задачу, возложенную Ставкой на оперативно-инженерную группу, Старинов излагал так: массовыми минно-взрывными заграждениями содействовать войскам Юго-Западного фронта в обороне харьковского промышленного района, а в случае продвижения противника заминировать и разрушить аэродромы и другие объекты военного значения.

В книге «Записки диверсанта» он вспоминал: «День 28 сентября 1941 года запомнился крепко. Метаться пришлось по всему городу, зато за одни сутки я и дела в Главном военно-инженерном управлении переделал, и людей для новой оперативной группы отобрал, и минно-взрывную технику получил, и транспортом группу обеспечил. Со мной выезжали в Харьков пятнадцать командиров инженерных войск, несколько инструкторов из ОУЦ и спецподразделение военинженера 2-го ранга Владимира Петровича Ястребова, имеющее на вооружении радиомины. Правда, радиомин выдали только тридцать штук, взрывателей и замыкателей замедленного действия менее трех тысяч, замыкателей, реагирующих на сотрясение, лишь пятьсот штук, но начинать с этим можно было».

В команду Старинова вошли выпускники первого выпуска инженерных курсов техники особой секретности по подготовке среднего комсостава. За 45 дней на полигоне у поселка Нахабино они осваивали эту новейшую технику. Василий Фомич Хомнюк об этом времени вспоминал: «В сентябре 1941г. в составе 18-го спецвзвода в качестве начальника рации я был направлен в распоряжение командования Южного фронта. Первым местом наших работ с аппаратурой ТОС был город Харьков, затем города Шахты, Новочеркасск, Лисичанск, Ростов-на-Дону другие. Минировали мы крупные железнодорожные мосты, отдельные железнодорожные узлы и другие объекты, имеющие важное стратегическое значение»
30 сентября 1941 года основная часть группы (50 человек) выехала поездом, технику же по ряду соображений решено было доставить на 15 автомашинах в Купянск, а оттуда поездом в Харьков.

Старинов, который отправился в Харьков на машине раньше всех, рассказывал: «Ястребов выехал из Москвы, как условились, 30 сентября. До Орла все шло спокойно. Однако въехать в город оказалось нелегко: навстречу ломился поток отходящих войск и населения, противник непрерывно бомбил. Автоколонна Ястребова все же пробилась в город, но из-за угрозы окружения пришлось тут же возвращаться в Мценск. Оттуда Владимир Петрович повел машины на Харьков окружным путем: через Елец, Воронеж и Купянск. По дорогам, забитым войсками, беженцами, гуртами скота, кое-как протолкались в Воронеж. Тут шоссе стало свободнее.

Понимая, как волнуемся мы в Харькове, как ждем вестей, Ястребов поручил колонну лейтенанту Хомнюку и сержанту Сергееву, а сам помчался вперед».

План минирования Харькова и его окрестностей, разработанный Стариновым и Ястребовым, согласовали с начальником инженерных войск Юго-Западного фронта генерал-майором Георгием Георгиевичем Невским и утвердили у командующего фронтом маршала С.К. Тимошенко.

За короткий срок саперам необходимо было установить тысячи боевых и ложных мин. Такого объема инженерных работ до этого не делала ни одна армия. Все было готово к началу работы, а колоны с минами не было. Потянулись дни напряженного ожидания».

О своих переживаниях, врезавшихся в память моментах Старинов вспоминал: «Приехав поздним вечером из штаба 38-й армии, я собирался поужинать, когда дежурный по группе доложил, что меня спрашивает какой-то лейтенант Хомяк или Хомнюк... Я отбросил стул, сбежал по каменной лестнице в гулкий вестибюль химико-технологического института, где в заляпанной грязью шинели стоял по-мальчишески худощавый лейтенант с кирзовой полевой сумкой на боку; рядом в такой же шинели – сержант. Лейтенант вытянулся, вскинул руку к пилотке: «Товарищ полковник, разрешите доложить: спецтехника в порядке, команды потерь не имеют, готовы к выполнению боевого задания!».

Оба они, и лейтенант Хомнюк, и сержант Сергеев, его помощник, едва держались на ногах от усталости. «Спасибо, товарищи!», – не по-уставному сказал я. «Молодцы! Но как вы добрались? Где были?» Они добрались потому, что понимали: медлить с доставкой спецтехники нельзя. Не стали ждать у моря погоды, а всеми правдами и неправдами дотащили машины по непролазной грязи до Купянска и навалились на военного коменданта. Тот погрузил напористых саперов в вагоны и прицепил к первому же эшелону, идущему в Харьков. Отбыли вовремя: снова гремели зенитки, отражая очередной воздушный налет. Лейтенант Хомнюк не успел закончить рассказ, как в вестибюль вбежал Владимир Петрович Ястребов. Я не в силах описать гамму чувств, отразившихся на его измученном ожиданием лице».

Работа минеров началась. Под непрерывной бомбежкой, артиллерийскими обстрелами, маскируясь от немецких лазутчиков, саперы подготавливают к взрыву важные объекты: мосты, плотину, заводы, фабрики, аэродромы. При просачивании противника в город первыми взрывали мосты.

О работе минеров в осажденном городе скупо сказано в сводке инженерного управления фронта: «Командированный фронтом полковник Старинов, получив от штаба обороны до 25 человек подрывников, успел расставить на Белгородском шоссе и городе на площади Тевелева (сейчас это площадь Конституции) ряд мин и сюрпризов. Водохранилище в Лозовенко было уничтожено взрывом накануне боя полковником Стариновым.

Инженерными частями фронта под руководством Старинова произведены работы по устройству минно-подрывных заграждений замедленного действия (МЗД) на подступах к Харькову, в самом городе и Чугуеве. Заградительные работы по устройству МЗД произведены на дорогах, ведущих из Харькова в Новую Водолагу, Богодухов, Вадки, Чугуев, Марефа. Всего установлено на дорогах, аэродромах, стратегических объектах 2000 мин замедленного действия».

Старания советских подрывников «оценили» и фашисты. В трофейных документах противника, относящихся к операциям танковых дивизий в районе Харькова, немцы делают следующие рекомендации своим наступающим войскам: «Рекомендуется применять рассредоточенные боевые порядки танков и продвигаться в стороне от дорог. Дорогами пользоваться только, когда отсутствие минных полей проверено миноискателями».

Многими дорогами, аэродромами, заводами, зданиями немцы из-за боязни взлететь на воздух не пользовались до освобождения города от захватчиков. А это значит, что цель минирования была достигнута. Удачным применением радиомины признан эпизод, связанный с минированием в Харькове дома №17 по улице Дзержинского, где проживал до оккупации города член Военного Совета Н.С.Хрущев. В строжайшей тайне шесть человек: полковник Старинов, военинженер 2-го ранга Ястребов, воентехник 2-го ранга Леонов Николай Кузьмич, сержанты Лядов Василий Иванович, Сергеев Николай Николаевич, Лебедев Василий Сергеевич установили радиофугас в подвале котельной дома №17. Вырыв колодец под фундаментом внутренней капитальной стены здания, подрывники выдолбили нишу, где установили радиоаппаратуру и 350 кг взрывчатого вещества.

Чтобы обмануть немецких саперов, в углу подвала, под кучей угля, пожертвовав дефицитной взрывчаткой, минеры смонтировали и установили «мину-блесну». Её должны были найти немцы и решить, что здание разминировано.

Все получилось, как и рассчитали подрывники. Немцы нашли мину и успокоились. В доме разместился командир 68-й пехотной дивизии вермахта генерал-майор Георг Браун со своим штабом. Спустя полгода эта дивизия будет участвовать в боях под Воронежем, которые закончатся для нее спешным отступлением.

О взрывах радиомин в Харькове полковник Старинов вспоминал: «Поздней ночью с 13 на 14 ноября 1941 года генерал Невский, начальник отдела инженерного управления фронта майор Чернов и я, взяв строго засекреченные шифры, поехали на воронежскую радиостанцию широкого вещания. Там нас ждали. В предстоящей операции, кроме военных, участвовали гражданские лица: старший инженер воронежской радиостанции Аркадий Владимирович Беспамятнов и начальник радиостанции Федор Семенович Коржев. Их посвятили в отдельные детали операции. Конструкция здешнего радиопередатчика была старой, но перед войной его реконструировали, улучшили, и он обладал достаточной мощностью. Удалив из помещения всех, кто не имел отношения к делу, мы в 3 часа 15 минут 14 ноября послали радиоминам первый сигнал. В дальнейшем, на разных волнах, разными шифрами подали еще несколько сигналов».

Только спустя время стали известны результаты взрыва, оставившего на месте здания огромную воронку и груду кирпича. По записям в трофейных немецких документах, хранящихся в Национальном архиве США (NARA T-314 roll 1368 frame 1096), всего при взрыве погибло 13 военнослужащих вермахта, включая генерал-майора Георга Брауна, двух офицеров штаба дивизии – майора Кёнига и лейтенанта Фойтля, четырех унтер-офицеров и шесть солдат-писарей. Тяжелые ранения получили начальник разведотдела дивизии, переводчик и фельдфебель. Сработали и другие радиомины.

В историко-краеведческом музее Семилукского района Воронежской области, которым руководит Геннадий Николаевич Аксеев, есть стенд, рассказывающий посетителям об этом историческом событии, а на здании больницы, построенной после войны на месте того самого радиопередатчика, по решению Семилукского горисполкома 12 ноября 1975 года была установлена памятная доска. При её торжественном открытии присутствовали полковник в отставке Илья Григорьевич Старинов, бывший начальник радиостанции РВ-25 Федор Семенович Коржов, бывший технорук Аркадий Владимирович Беспамятнов.

Правда, на доске неверно указано, что взрывы радиоуправляемых мин в ноябре 1941 года были произведены впервые (документально доказано, что не впервые), и что операцией вместе с военными руководили гражданские инженеры (участвовали – другое дело, да и вообще этот эпизод с военной точки зрения не может называться операцией).
                После Харькова – в Карелию
Сразу после окончания минирования наиболее важных объектов в Харькове Ястребова отзывают в распоряжение Главного военно-инженерного управления, аппарат которого был эвакуирован в Куйбышев. Приказом начальника инженерных войск Красной Армии № 0130 от 18.12.1941 года его назначают старшим помощником начальника 2-го отдела штаба начальника инженерных войск Красной Армии.

Он продолжает изобретать и мечтает перейти от оборонительной тактики минно-подрывной работы к наступательной. Старинов, Невский, Ястребов и другие командиры инженерных войск неоднократно обращаются к высшему командованию с предложениями усилить удары по коммуникациям в тылу неприятеля.

Весной 1942 года с учетом опыта успешного применения минных заграждений в осенних боях 1941 года в Красной Армии стали создаваться отдельные инженерные бригады специального назначения Резерва Верховного Главного Командования (РВГК).

13 июня 1942 года Ястребов был назначен заместителем командира по технической части 1-й Отдельной инженерной бригады специального назначения Карельского фронта. Начальником инженерных войск фронта был хорошо знакомый ему по минированию Харькова генерал-майор Г.Г. Невский.

Опытный военный инженер возглавил коллектив единомышленников, занимающийся изобретением новых мин. Ими, в частности, была разработана и принята на вооружение Красной Армии противолыжная петлевая мина. Мина предназначалась для выведения из строя личного состава противника, передвигающегося на лыжах. Простота конструкции позволяла изготавливать её непосредственно в войсках.

В это же время Ястребов приступил к работе над плавающими минами. Испытания конструкторских разработок проводились на реке Шуя в Беломорском районе Карелии.

27 апреля 1943 года в 14 часов 30 минут в трехстах метров западнее железнодорожного моста Кировской железной дороги на реке Шуя инженер-подполковник Ястребов вместе с начальником отделения минирования инженер-майором Дюбовым Николаем Ивановичем (после войны – архитектор Ленинграда, автор проекта площади Победы. – Авт.), инженер-майором Комашко Николаем Павловичем (после войны преподаватель в ВИА им. Куйбышева. – Авт.), инженер-капитаном Савченко и сержантом Карлиным проводили испытания плавающей мины.
Хочется верить, что появится вскоре на его родине и мемориальная доска в честь одного из видных отечественных конструкторов оружия, и может быть, улица будет названа его именем. И в музее на посетителей с фотографии будет смотреть открытое русское лицо скромного труженика, чей подвиг всё-таки не забыт.
Ничто не предвещало беды. На берегу Владимир Петрович снарядил и поставил боеприпас на предохранитель. Затем вместе с Дюбовым сел в лодку и отправился вверх по течению реки для установки мины.

На веслах находился Дюбов, а установку мины с кормы производил Ястребов. Он выдернул предохранительную чеку и после установки мины на воду сказал: «Готово!». Через три-четыре секунды последовал взрыв, который разрушил корму лодки и смертельно ранил в голову изобретателя. Дюбов сумел причалить к берегу тонущую лодку, а подбежавшие товарищи приняли на руки уже бездыханное тело командира.

Похоронили военного инженера в селе Шуерецкое Беломорского района Карелии. Известно, что его жена, Зернова Клавдия Ивановна, вместе с дочерью Леной в связи с эвакуацией во время войны проживала в городе Ульяновске на улице Красной Армии, дом №1, кв. №15, где их и настигло известие о гибели мужа и отца. Их дальнейшая судьба авторам неизвестна.
                Вместо эпилога
Спустя год после гибели В.П.Ястребова бригада была переформирована в 1-ю моторизованную инженерную бригаду РВГК (пп 08271), сменила место дислокации, после чего принимала участие в Свирско-Петрозаводской (21 июня 1944г. – 9 августа 1944г.) и Петсамо-Киркенесской (7-29 октября 1944г.) наступательных операциях советских войск, в освобождении городов Петсамо (Печенга), Никель и Киркенес, в освобождении Норвегии. Она была удостоена наименования Печенгская (31.10.1944г.), награждена орденом Красного Знамени (14.11.1944г.). Верховным Главнокомандующим личному составу бригады было объявлено четыре благодарности. В этих её успехах был, несомненно, вклад и В.П. Ястребова.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25.09.1944г. наш земляк был посмертно награжден орденом Отечественной войны II степени. В наградном листе указано: «Погиб на фронте при испытании разработанных им новых образцов минирования».

В 1946 году за изобретение новых типов мин, получивших широкое применение на фронте, ученики и сослуживцы Ястребова – инженеры НИИИ РККА Николай Павлович Иванов, Павел Григорьевич Радевич, инженер-подполковник Борис Александрович Эпов, – стали лауреатами Сталинской премии. В их лице государство признало заслуги в победе над врагом и минеровизобретателей, погибших на фронтах Великой Отечественной войны.

В силу стечения обстоятельств имя инженеряёа подполковника Владимира Петровича Ястребова, изобретателя ряда образцов минного оружия, долгое время оставалось незаслуженно забытым. Настало время увековечить его на воронежской земле, отдав должное его вкладу в Победу.

Хочется верить, что появится вскоре на его родине, в Острогожске, и мемориальная доска в честь одного из видных отечественных конструкторов оружия, и может быть, улица будет названа его именем. И в музее на посетителей с фотографии будет смотреть открытое русское лицо скромного труженика, чей подвиг все-таки не забыт.